Мотя оказалась дома. Она абсолютно спокойно отреагировала на приглашение соседки попить вместе чайку. Увидев меня и Димона, тоже не занервничала, лишь выпучила глаза и сказала:
– Тамар, познакомь нас!
– Дело не долгое, – кивнула Куклина, – Таня и Дима. А это Матрена, мы с ней почти родственницы, всю жизнь на одном этаже живем.
– Мучаемся, – уточнила Мотя, – жилищные условия у нас ужасные!
– Не говори глупости, – осадила ее Куклина, – самый центр, но тихо, никаких пьяниц в доме, чисто, аккуратно, метро, хоть я его и не люблю, в паре шагов. Красота!
Мотя выставила вперед ногу.
– Правда? Тебе и впрямь хорошо, одна обитаешь! А у меня коммуналка! Один муж в сортире живет, второй, чтобы посрать, у него разрешения просит! В округе сплошные бутики, ни одного нормального продмага. Воздуха нет! Квартплата растет! Вот бы мне в трешку в Куркино переехать! И ведь нам шикарные варианты предлагали. Сначала давали Тамарке и мне по двушке, а Петьке, бывшему моему, однушку. Я от радости запрыгала, да Томка не согласилась: «Не уеду, говорит, из родительских апартаментов, меня сюда из роддома принесли, отсюда и на кладбище увезут». Вот этого-то я и опасаюсь, – вздохнула Мотя, – вместе с тобой и мне в дерьме жить! Хотя, надо признать, из-за упорства Тамарки Осип теперь совсем роскошь предлагает: не только нам по квартирке, но и денег в придачу.
– Нет! – гаркнула Куклина.
– Переезд за счет покупателя, – сказала Матрена, – будь человеком, одумайся.
– Нет! – не изменила решения Тамара Владимировна. – Зачем сто раз один и тот же плач затевать? Хоть зáмок мне в Париже пообещай, в Кремле апартаменты посули – отсюда не сдвинусь. Здесь память о моих родителях!
– Они умерли! – взвизгнула Матрена. – Уютно в гробиках устроились! Каждый в отдельном, не в коммунальной колоде.
Полковник уловил изменение в голосе соседки, и оно ему не понравилось, пес приблизился к Матрене и тихо зарычал.
– Заткнись, балбес, – не испугалась собаки Мотя, она повернулась к Димону. – А вы ей кто? Попробуйте объяснить, если подобру не съедет, по-плохому выковырнут, в газетах о таком много пишут.
– Звучит как угроза, – констатировал Коробков.
– Кто вам дал коробочку? – поинтересовалась я.
– Какую? – попыталась изобразить изумление Матрена.
На ее вопрос неожиданно ответил Сержант. Он подскочил к столу, задрал морду и басом произнес:
– Гав!
– Собачка верно говорит, – вздохнул Коробков, – посмотрите, на столе лежит кое-что, оно тянет на большой срок.
– Большой срок? – похоже, искренне удивилась Мотя.
– В Уголовном кодексе есть статья о покушении на убийство, – объяснил хакер, – десять лет с конфискацией имущества.
– А поскольку вы сами не способны сконструировать ультразвукового убийцу, то привлекли к затее подельника, – вступила я в игру, – у вас получилась преступная группа. И вместо десяти лет получите двадцать!
Мотя рухнула на стул и стала переводить взгляд с Димона на меня и назад.
– Понимаю ваше удивление, – продолжал хакер, – по логике вещей, если преступников несколько, то размер наказания для каждого должен уменьшаться. Но такой принцип срабатывает лишь в отношении конфеты. Приобрели шоколадку на пятерых – каждому по маленькому кусочку досталось. А в уголовной песне иначе поется: чем больше ребятишек на дело пошло, тем больше срок для каждой отдельной единицы.
– И не надо лгать! – живо предостерегла я. – Мы отлично знаем, кто звукового киллера под плинтус засунул!
– Вытяните руки! – резко потребовал хакер.
Матрена послушно выполнила приказ, Димон вынул из чемоданчика круглую штуку, напоминающую тарелку, нацелил ее на пальцы почти парализованной от страха соседки и спустя мгновение объявил:
– Мда! Отпечатки совпадают.
Я постаралась сохранить серьезный вид. Надеюсь, Матрена не любитель детективных сериалов и она поверит хакеру. Нынче фанаты криминальных фильмов знают, как снимают отпечатки. А кое-кто отлично изучил закон и поймет, что все речи про десять лет и конфискацию – выдумки, я не знаю, сколько дают тем, кто покушается на убийство.
– Мотя, – тихо сказала Тамара Владимировна, – ты хотела меня изничтожить? Почему? Хотя это глупый вопрос, ответ на него ясен: из-за квартиры. Пока я съезжать отказываюсь, тебе тоже здесь сидеть придется. Богатому человеку одна халупа неинтересна, нужен весь этаж!
Матрена зарыдала.
– Да! Да! Прости! Хочется на старости лет комфорта, уюта, нормальной ванны. Петька – сукин сын, он нас с Василием в сортир не пускает, говорит: «Я прописан здесь, имею право на метры. Нечего в моей спальне нужду справлять!» Я хочу уехать!
Голос Моти сорвался, Тамара Владимировна бросилась к соседке.
– Я тоже виновата! Бедняжечка! Ты решилась на убийство! Представляю, как ты нервничала и мучилась!
Мотя вытерла лицо подолом домашнего платья.
– Я и в мыслях не имела тебя жизни лишать!
Димон постучал пальцем по столу.
– А это что? Здесь лежит звуковой киллер!
– Всего-то вонючка! – буркнула Мотя. – Мне ее Осип дал. Сказал, коробочку надо в укромном месте пристроить, она будет запах издавать вроде протухшей рыбы. Тамарке тошно в прямом смысле слова станет, она начнет искать, откуда воняет, да не найдет.
– Отличный метод, – одобрил Димон, – ну зачем тратить время и силы на поиск нужных аргументов! Вперед на танке по куриным яйцам.
– Яиц я не приносила, – возразила Матрена, – только вонючку. Осип велел месячишко подождать, пообещал: «Приду потом к Куклиной и скажу: «В вашем доме трубы от древности гниют, надо капремонт делать, ЖЭК денег не дает. Соглашайтесь на переезд, иначе задохнетесь». Вот так дело обстояло! Никаких куриных яиц.
– Кстати! Яйцо невозможно раздавить в ладони, – вдруг оживилась Тамара Владимировна, – сегодня позвоню Осипу и скажу: «Я согласна на переезд, если…»
– Ангел! – завопила Мотя. – Сизокрылый херувим!
– «…если сумеешь раздавить яичко», – закончила старушка. – Вот ему загадка!
– Это совсем не трудно, – хмыкнул Димон, – скорлупа хрупкая вещь.
– Ты пробовал? – обрадовалась Куклина.
Я поняла, что Тамара Владимировна и Коробков одного поля ягоды, и решила вмешаться в их беседу:
– Вернемся к основной теме.
– Успеется, – отмахнулась пенсионерка, порылась в шкафчике, висевшем в простенке между окнами, вытащила картонную упаковку и примчалась назад со словами: – Сцепи пальцы обеих рук в замок.
Димон выполнил приказ, старушка сунула ему между ладоней яйцо и приказала:
– Жми!
– Жму, – объявил хакер.
– Старайся изо всех сил, – не успокаивалась Тамара Владимировна.
– Уфф, – пропыхтел компьютерщик, – ни фига не получается! Прикольно!
– Неуч, – с презрением констатировала Куклина, – ты не читал занимательную физику Перельмана?
– Конечно, читал, – возмутился Коробок, – но про яйца не помню.
– Хватит идиотничать! – разозлилась я. – Свой свояка видит издалека!
– Непонятная народная мудрость, – пробасил хакер.
– Вы с Тамарой Владимировной приколисты, – пояснила я, – с полувзгляда друг друга раскусили и решили надо мной потешаться! Разбить яйцо можно элементарно.
Куклина подняла указательный палец.
– Разбить! Но не раздавить в ладонях!
– И в чем разница? – спросила я.
– А ты попытайся, – предложил Коробок.
Я сплела пальцы, яйцо переместилось ко мне.
– Давай!
Я осторожно сдвинула руки, яичко даже не треснуло. Следующие пять минут прошли в бесплодных попытках расколоть скорлупу.
– Сдаешься? – обрадовался хакер.
– Оно деревянное, – с обидой сказала я.
– А ну, разомкни пальчики! – гаркнула Тамара Владимировна.
Я машинально повиновалась, яйцо шлепнулось на пол, послышался треск, по паркету медленно расползлась бело-желтая лужа.
– Простите, пожалуйста, – зачастила я, – где у вас тряпка? Сейчас подотру.
– Нет проблем, Полковник, сюда! – крикнула хозяйка. – Ну что, оно настоящее?
– Почему же яйцо в ладонях не треснуло? – недоумевала я.
Полковник подошел к лужице, но не подумал ее подлизывать, а громко гавкнул.
– Полковник! – нахмурилась Тамара Владимировна. – Разговорчики в строю!
Пес упал на бок и поднял одну переднюю лапу.
– Черт! Совсем забыла, что ветеринар тебе из-за шалостей печени запретил кучу продуктов, – всплеснула руками хозяйка. – Хорошо хоть ты у меня в маразм не впал. Сержант, твой выход!
«Эскимос» не заставил себя ждать, в два счета уничтожив следы.
– Яйца должны хорошо давиться, – не успокаивалась я.
– Это еще проще, чем загадка про броненосца, – довольно захихикала Тамара Владимировна.
– Этим курам много кальция давали! – выдвинула свою версию Мотя. – Мне вот врач велел его от хрупкости костей пить.
– А что с броненосцем? – оживился Димон.
– У него две ноги правые, две левые, две передние, две задние, сколько в сумме? – спросила Тамара Владимировна.
Коробок рассмеялся и ткнул в меня пальцем.
– Она сказала «восемь»?
– Угадал, – кивнула хозяйка, – супер, да?
– Разрешите всем напомнить про цель нашего визита, – язвительно произнесла я, – уж простите, что отрываю вас от увлекательного процесса давки яиц и…
– Давка яиц! Звучит красиво, – одобрил хакер.
Но меня непросто сбить с толку, я договорила:
– И возвращаю к делу о попытке убийства при помощи звукового киллера. Пока кто-то занимался глупостями, я придумала отличный план!
…Квартира Моти производила такое же странное впечатление, как и апартаменты Тамары Владимировны, и тоже полнилась вещами из прошлого, просто музей быта пятидесятых годов прошлого века.
– Вы помните, что надо говорить? – на всякий случай спросил Коробок, когда Матрена протянула руку к допотопному телефонному аппарату с наборным диском.
– Ага, – подтвердила Мотя и через секунду закудахтала: – Осип Андреевич? Это я. Че, не узнали? Матрена Бурмакина. Можете приехать? Ой, срочненько! Тут дело нехорошее затевается.
Устроив трубку на рычаге, Мотя удовлетворенно сказала:
– Пообещал через десять минут прибыть.
– Отлично, – обрадовался Коробок, – главное теперь, чтобы он побольше наболтал и в туалет пошел.
– Поняла, не дура, – кивнула Мотя.
Кошмаров не подвел. Ровно в обещанный срок раздался звонок. Мы с Коробковым быстро спрятались в двадцатиметровом санузле. Слава богу, первый супруг Моти находился на работе, и никто чинить препятствий не стал.
– Добрый день, Матрена Филипповна, – произнес приятный баритон, – что произошло?
– Не воняет ваша конструкция, – озвучила наш текст Бурмакина. – Ну ваще запаха нет!
– Вы его не ощущаете, а у Тамары Владимировны в носу уже щиплет, аппарат индивидуально настроен на Куклину, – соврал Кошмаров.
– Он не работает, – топнула ногой Мотя.
– Исключено, – отрезал адвокат, – это испытанное средство.
– Фиг бы с ним, – вздохнула Бурмакина, – тут другая напасть подкатила. Тамарка свой зал продает.
– Как это? – оторопел Кошмаров. – Кому?
– Людям, за хорошие деньги, – всхлипнула Матрена.
Я мысленно зааплодировала пенсионерке, та отлично справлялась с ролью.
– Откуда вы знаете? – напрягся Осип.
– Тамарка сегодня утром пришла и сказала: «Ну, Мотя, я нашла отличный вариант! И денег дадут, и апартаменты купят, и я на месте останусь!»
Кошмаров засмеялся.
– Матрена Филипповна, Тамара над вами издевается, она понимает, что вы сразу ко мне броситесь, а я, по ее расчетам, должен увеличить размер компенсации. Вот только она ошиблась, умный человек пустую мормышку не схватит!
– Там жирный кусок, – возразила Мотя, – она не блефует.
Осип загудел:
– Дорогая Матрена Филипповна, поверьте, я верчусь в риелторском бизнесе не первый год, всего навидался. Давайте рассуждать логически. Кому нужен зал Тамары без вашей части? Не может быть таких покупателей! Дом в центре, цена за квадратный метр огромная, это по карману лишь обеспеченному человеку, а такому душ в сортире не понравится, нужен исключительно весь этаж. Успокойтесь и ждите, скоро Куклина попросит вас согласиться на мое предложение.
– Да выслушайте меня, наконец! – весьма правдоподобно изобразила раздражение Матрена. – Тамарка познакомилась с каким-то сектантом, свидетелем Иеговы, что ли. Им нужно помещение для молитв, вот он и заявился к Куклиной, дает ей денег, она его к себе вписывает. Сектант здесь жить не будет, все останутся на своих местах, но по субботам они тут собрания проводить будут, зал им для этого нужен.
– Вы серьезно? – забеспокоился Осип.
– Сами посудите, – буркнула Мотя. – Она от радости светится, барыш подсчитывает, жирная курочка ей отваливается. Сначала бабла чемодан, а потом еще и еда после их сборищ. Сектант пообещал: «Мы богатый стол накрываем, чай пьем после молитвы, остатки забирать не будем, они ваши. Здорово на питании сэкономите».
– Бред какой-то, – занервничал Кошмаров, – пойду к Куклиной.
– Ее сейчас нет, – быстро добавила Мотя, – она уехала к своему сектанту за суперискателем.
– За чем? – окончательно растерялся Осип.
Моня понизила голос:
– Мужик Тамарку насторожил: «Ох, чую, в твоей квартире дьявол поселился. Надо его прогнать».
– Да он сумасшедший! – с облегчением воскликнул адвокат.
Матрена со вкусом чихнула.
– Кто ж его знает! Но сектант Тамарке объяснил, что среди его паствы есть профессор, который придумал лазер. Или не лазер? В общем, хреновину какую-то. С ней надо по квартире пройти, и на экране увидишь, где дьявол сидит, вроде его по звуку слышно, какие-то волны ловятся.
Осип издал то ли стон, то ли кашель.
– Матрена Филипповна, положитесь на меня, эту проблему я решу. А сейчас проведите меня к Тамаре, хочу проверить, работает ли вонючка, вдруг батарейка села.
В комнате стало тихо. Мы с Димоном вышли из туалета и отправились в квартируКуклиной. Выждав несколько минут, Коробок вкрадчиво спросил:
– А чем это вы здесь занимаетесь?
Осип, успевший достать из-под плинтуса коробочку, подпрыгнул, стукнулся головой о стену и закричал:
– Это кто?
– Дмитрий Коробков и Татьяна Сергеева, – представил нас хакер.
– Я их наняла, – пояснила Тамара Владимировна, выбираясь из стенного шкафа.
– Хотел Тамарку убить, а меня виноватой сделать! – налетела на обомлевшего юриста Мотя. – Говорил, вонючка рыбой пахнет! А это звуковой убийца!
– Арестуйте его! – приказала Куклина.
– Осип Андреевич, – вмешалась я. – Нам лучше пройти в офис, поговорим в рабочей обстановке.