Величайшим благодеянием всеблагаго Владыки для нашего удобопреклонного к злу естества является покаяние. Без него никто из людей не получит спасения, сколь бы ни был совершен замысел Божий о спасении мира. «Помышление сердца человеческого – зло от юности его» (Быт. 8, 21), грехолюбивое расположение есть большей частью свойство человеческой природы. Нет человека без греха, «аще и един день житие его на земли» (Иов. 14, 5). Покаяние в нашем продолжительном странствии[9] имеет два благотворных этапа. Начальная степень покаяния – это сожаление о совершенных ошибках, следующая степень – исправление ошибочного действия, которое явилось причиной нарушения заповеди.
Согласно духовному рассуждению наших отцов, вся деятельность человека берет начало от ума. Ум улавливает через представление всякий помысл, чтобы постепенно привести его в действие. Вот что говорит рассудительнейший из отцов Максим Исповедник: «Не пренебрегай помыслами, чтобы из-за этого не пренебречь и делами. Ибо не согрешивший прежде мысленно не согрешит никогда и на деле»[10]. За неправильными помыслами следуют столь же неправильные поступки. Покаяние в буквальном смысле означает обращение ума к предшествующему состоянию, то есть к правильному порядку вещей. Однако в наше время покаяние чаще всего люди связывают с прощением грехов…
Согласно апостолу Павлу, мы, будучи «проданы греху» (Рим. 7, 14), который живет в нас, представляем собой чудовищное тело смерти (Рим. 7, 24). И про нас же сказано: «Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, благословивший нас во Христе всяким духовным благословением в небесах, так как Он избрал нас в Нем прежде создания мира, чтобы мы были святы и непорочны пред Ним в любви, предопределив усыновить нас Себе чрез Иисуса Христа, по благоволению воли Своей, в похвалу славы благодати Своей, которою Он облагодатствовал нас в Возлюбленном» (Еф. 1, 3–6). Хвалимся избранием и чувствуем присутствие Отца нашего, «Который обитает в неприступном свете» (1Тим. 6, 16).
Однако необходимы старание и труд, чтобы умножалась жажда Бога и мы все глубже и глубже познавали Его Самого и величие нашего призвания. Кто же Он есть? Не есть ли Абсолютный, «СУЩИЙ»[11], Начало всего, открытый как Личность и Ипостась – «A3 ЕСМЬ» (Исх. 3, 14)?
Мы познали Его через Единосущного и Единородного Его Сына. «Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» (Ин. 1, 18). Равным образом познаем Бога Отца и через Духа Святаго: «Утешитель же, Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам» (Ин. 14, 26).
Собезначальное и совечное Отцу и Духу, воплощенное Слово Божие говорит в начале Своего Благовествования: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф. 4, 17). Сладчайший Иисус, наш Спаситель, стал для нас путем к Отцу и Духу. А Отец и Святый Дух опять соединили нас с Сыном. Итак, полнота богопознания есть большей частью правильная вера и упование.
Во многих своих псалмах Давид достохвально исповедует покаяние: «Боже, Боже мой, вонми ми, вcкую оставил мя еси? Далече от спасения моего словеса грехопадений моих. Боже мой, воззову во дни, и не услышиши, и в нощи, и не в безумие мне. Ты же во Святем живеши, хвало Израилева. На Тя уповаша отцы наши: уповаша, и избавил еси я. К Тебе воззваша, и спасошася: на Тя уповаша и не постыдешася» (Пс. 21, 2–6).
Отцы наши, у ног которых мы учились и чьи слова слышали своими ушами, описывали, насколько возможно было нам понять, глубину и высоту истинного покаяния. Приводим здесь немногое из этих поучений.
Покаяние, то есть изменение ума, начинается с просьбы о прощении грехов у Бога. Если далее человек не повторяет то, в чем каялся, то достигает с помощью благодати Христовой «даже до третьего неба» (2Кор. 12, 2) и слышит неизреченные и непостижимые глаголы, и поучается в созерцаниях. Тот, кто испытывает это, не в состоянии пересказать и истолковать тем, кто непричастен этой благодати. «В теле ли, вне ли тела – не знаю» (2Кор. 12, 2). Эти слова относятся не только к Павлу, но ко всем пламенно кающимся. Сокрушенный и смиренный дух человека, со всей любовью жаждущий Спасителя Христа, пленяется и бывает восхищен Им, и человек сам не понимает, где он и что с ним. Как говорил наш приснопамятный Старец, тогда безмолвствуют чувства и ум не способен думать, но находится в совершенном изумлении. Когда же человек приходит в себя, возвращается в материальную плоскость, то и тогда может выразить или описать пережитое состояние весьма приблизительно, если вообще это бывает возможно. Апостол Павел писал коринфянам, что он «был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать» (2Кор. 12, 4), поскольку «не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1Кор. 2, 9). Мы лишь отчасти знаем и понимаем то, что находится по ту сторону чувственного мира.
Отцы наши говорят, что зрение своих грехов есть величайший дар Божий, который выше любых высоких созерцаний. Когда мы осознаем нашу внутреннюю тьму, когда открывается нам все безобразие и отвратительность греха, тогда и Божественная благодать подает помощь и удостаивает своего утешения.
Святой Исаак говорит о разных видах утешения и благодатной помощи, которая посылается особенно тем, кто долготерпит в продолжительных искушениях. «Когда захочу встать для совершения службы Божией (молитвы), Бог позволяет мне совершить одну славу[12], а что до остального, то, если буду стоять три дня, в изумлении пребываю с Богом, и нимало не чувствую труда». И, продолжая свое слово, авва Исаак рассказывает следующее: «…стоял [я] на дворе келий моей, между тем как солнце было еще высоко, [и,] начав службу, только в продолжение первой славы совершал оную с сознанием, а после того пребывал в ней, не зная, где я, и оставался в сем положении, пока не взошло опять солнце в следующий день и не согрело лица моего. И тогда уже, как солнце начало сильно беспокоить меня и жечь мне лицо, возвратилось ко мне сознание мое, и вот увидел я, что настал уже другой день»[13]. Возможно, кто-то подумает, что такие подвиги могли совершать только древние отцы. Но «вчера и сегодня и во веки Тот же» (Евр. 13, 8) Господь дает Свою благодать и сегодня всем, кто желает подвизаться.
Блаженный старец Иосиф Исихаст говорил нам, что в конце изнурительных трудов благодать посещает подвижника явным образом. «И у меня, – рассказывал он, – когда искушения умножались, чтобы подорвать мои силы, неожиданно приходила помощь, которая соответствовала тяжести искушений. Как у Давида Псалмопевца: «По множеству болезней моих в сердце моем, утешения Твоя возвеселиша душу мою» (Пс. 93, 19). Однажды Ангел Господень преподал мне Божественное Причастие, в другой раз Господь на Кресте напомнил мне о терпении скорбей, и сладчайшая Владычица наша часто утешала меня, являясь Сама по Своей материнской заботе, которую особенно проявляет к нам, святогорцам. О, как радостно было слышать Ее сладчайший голос, обещающий мне спасение!».
Благодать, которая происходит от покаяния, привлекает душу к Богу, пленяет ее Божественным светом. Вначале он не такой сильный, но теплота его, которая есть любовь, постепенно согревает сердце. Тогда человек переживает в себе двойственное чувство. С одной стороны, он охвачен страхом, даже ужасом, чувствуя свою сильнейшую вину перед Богом, а с другой – его переполняет до того неизвестная благодать присутствия Божия. Страх возрастает, потому что благодать отверзает очи ума и его нечистота открывается во всей своей неприглядности. Человека утешает ощутимое присутствие Божественной любви, но он не может сдержать слез, которые свидетельствуют об искреннем раскаянии и возвращении его из «дальней стороны», где он расточил «отцовское наследие» (Лк. 15, 11–32). Часто этот ужас перед сознанием своей греховности становится таким сильным, что возникает ненависть к самому себе и положительное отвращение к страсти, которая является причиной отлучения от возлюбленного Бога.
«Если кто приходит ко Мне и не возненавидит … и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником»