Всякий раз, когда узнаешь об уходе из этой жизни подвижника, испытываешь смешанное чувство. С одной стороны – это грусть, когда ты понимаешь, что исчезла последняя, хотя и почти несбыточная, надежда увидеть его, услышать его слово, хоть как-то прикоснуться к его святости. С другой стороны – это тихая радость, извещающая сердце о том, что еще один «мученик любви» – как называют монахов, упокоился от своих трудов и предстательствует теперь за нас в Церкви Торжествующей…
На рассвете 1 июля 2009 года отошел ко Господу достоблаженный старец Иосиф Ватопедский, чью книгу вы, дорогие читатели, держите сейчас в руках. На его погребении присутствовало 4 архиерея, более 20 игуменов монастырей, десятки священников и сотни верующих со всех частей Греции и Кипра. В надгробном слове игумен монастыря Симонопетр архимандрит Елисей отметил, что «старец Иосиф был мерилом, эталоном для Святой Горы, он был движим желанием видеть каждого монаха любящим Бога. Каждая встреча со старцем была духовным опытом…»
Монах Иосиф родился в 1920 году[1] на Кипре в простой крестьянской семье. В ранней юности принял монашеский постриг в одном из древнейших монастырей острова – Ставровуни. В 1945 году молодой киприот, желая воочию увидеть афонских подвижников, прибыл на Святую Гору и в каливах Малой Анны нашел своего будущего старца – Иосифа Исихаста (Пещерника), подобно пустыннолюбивой горлице пребывающего в крайнем уединении и безмолвии. Со слезами он упросил великого подвижника принять его в братство, ибо увидел в нем то, что превзошло все его чаяния и надежды. По причине гражданской войны и всеобщего голода первым послушанием Иосифа стало добывание средств на поддержание братства. До 1953 года он ходил по монастырям и трудился в садах, на сборе оливок, на различных подсобных работах, только на краткие перерывы возвращаясь в Малую Анну, чтобы получить наставления духовного отца.
После смерти старца в 1959 году монах Иосиф стал духовником монашеского братства в Новом Скиту и обители Кутлумуш. В 1989 году он с учениками переселился в Ватопед, который находился в состоянии сильного упадка, для духовного окормления братии. Вот как пишет об этом монах Иосиф Дионисиатис: «В последние годы благодаря ему наполнился монахами и превратился в духовную оранжерею монастырь Ватопед…»[2]
Таковы скудные сведения о жизни старца Иосифа Ватопедского, смиренно не отводившего себе никакого места и не почитавшего себя достойным внимания. А между тем не оскудевает то духовное наследие, которое приснопамятный старец оставил нам, современным христианам. Отец Иосиф является автором более чем 14 сочинений, представляющих собой изложение святогорского духовного опыта. Его главный и наиболее известный русскому читателю труд – «Старец Иосиф Исихаст. Жизнь и учение»[3]. Проведший 12 лет под руководством великого подвижника Иосифа Исихаста и ставший восприемником его учения, монах Иосиф скромно называет себя лишь очевидцем его чудной и сверхъестественной жизни…
«Афонское свидетельство», изданное Ватопедским монастырем в 1993 году, стало лишь одним из многих сочинений об аскетическом делании, вынесенном из многолетнего ученичества у старца Иосифа Исихаста. Но само название этой книги, чрезвычайно символичное, распространяется и на все труды Иосифа Ватопедского. Ведь в них действительно заключено свидетельство о том сокровенном житии, которое совершается под небом Афона вдали от людских глаз, втайне от всего мира, – и мы знаем, что это свидетельство не просто очевидца, но истинного подвижника, стремящегося донести до нас кровью и потом завоеванный опыт, помочь нам, современным христианам, обрести Христа…
Незадолго до смерти отца Иосифа игумен Ватопедского монастыря Ефрем во время своего приезда в Россию сказал: «Старец Иосиф Ватопедский – человек Божий. Ум его настолько утвердился в Боге, что он не хочет уже говорить ни о чем земном. Он желает смерти от величайшей любви к Богу…»
И вот – он отошел ко Господу, встречи с Которым так давно ждала его душа… И сразу после смерти старца Иосифа совершилось первое чудо, пожалуй, одно из самых редких в истории христианства: умерший улыбнулся. Через 45 минут после его отшествия игумен монастыря Ефрем настоял, чтобы монахи в последний раз открыли лицо старца. Все братия стали свидетелями блаженной улыбки, явившейся на устах упокоившегося подвижника. «Смерть, где твое жало? Ад, где твоя победа?» (1Кор. 15, 55). Это сияние вечности на лице старца было последним свидетельством, которое принесла на прощание его святая душа[4].
Н. Порхун