Я рассматривал на виртуальном дополнительном экране коммуникатора фото из «Ионского экспресса». Мы так крупно повздорили с Шарлен, что она принципиально отказалась удалять возмутительную статью из инфосети, и теперь её можно было найти буквально на первой странице поиска.
Ленни восприняла в штыки попытку устроить её будущее и обеспечить нормальное образование, считая, что я хочу от неё таким образом избавиться. Как ей в голову только пришла подобная чушь?.. В висках пульсировало от женских криков: «Я так и знала, что не нужна тебе!», «Да лучше бы я осталась жить с матерью, которая открыто называла меня бракованной…», «Я тебе собака, что ли, которую можно приютить, а затем выгнать на улицу?» – и звона бьющихся коллекционных статуэток из муоранского стекла, которые я дарил Ленни на праздники.
Конечно, я предполагал, что с учётом её прошлого сепарация будет болезненной, но не представлял, до какой степени. За последние годы я настолько привык заботиться о Шарлен, что она стала для меня кем-то вроде любопытной младшей сестрёнки… которая выросла, превратилась в красивую девушку и почему-то всё ещё не стремится обзаводиться друзьями и молодыми людьми.
Голова раскалывалась. Я потянулся к шэйтарри, глотнул, поморщился и взглядом нашёл бармена.
– Вы что-то хотели, сэр?
– Да, – ответил недовольно. – Шэйтарри.
– Так вы же его пьёте… – изумился мужчина, но тут же замолчал под моим тяжёлым взглядом.
– Настоящий, неразбавленный, а не вот эту бурду.
– Да-да, конечно, сейчас всё сделаю.
Я проводил взглядом мужчину и скрипнул зубами от досады. «Золотой век» – моё любимое заведение на Тур-Рине, вот только с качественным алкоголем здесь, конечно, беда. С одной стороны, сюда пускают без дресс-кода и не обращают внимания на расу, благодаря чему чувствуешь себя комфортно, с другой – цены в заведении удерживаются достаточно высокими, чтобы сюда не заваливалась всякая шваль. А ещё сам Тур-Рин располагается всего лишь в часе лёта на скоростном истребителе от Эльтона и Иона, что в принципе делает планету весьма привлекательной. Именно поэтому я пару десятков лет назад даже открыл здесь второй офис… Ну, и ещё, возможно, потому, что когда-то я любил прошвырнуться по ночным клубам. Но это, разумеется, вторичное.
На фоне играл расслабляющий кантри-блюз, приглушая разговоры немногочисленных посетителей. Современная подсветка искусно имитировала открытый огонь в гигантском камине у дальней стены, лампочки в форме старинных свечей на крошечных магнитах парили и кружились над широкими столешницами, покрытыми шпоном из натурального орешника. При первом посещении «Золотого века» моё внимание больше всего привлекли барные стулья, выполненные в форме ковбойских сёдел. Хозяйка заведения с гордостью сообщила, что специально их вывезла с какой-то аграрной планетки на краю Федерации. Необычное решение, уникальное и не лишённое вкуса, хотя и весьма затратное.
Я наклонил голову к правому, а затем к левому плечу, разминая шею, и осмотрелся. За соседним столом о чём-то болтали два мускулистых златогривых ларка. Хорошо одетые, довольные и, как истинные представители своей расы, употребляющие вместо алкоголя крайне полезный травяной чай. Недалеко от них рубилась в простенькую настольную игру группа студентов-смесков с ярко выраженной человеческой кровью. Не знаю, откуда у них были деньги на «Золотой век», но компания употребляла пиво, время от времени просила хорошенькую официантку обновить закуски, всякий раз оставляя чипы-чаевые на краю столешницы.
Ближе к камину в уютном закутке расположилась ещё пара гостей. Брюнет весьма внушительных размеров сидел ко мне спиной и что-то экспрессивно рассказывал девушке, а та в ответ инертно кивала и потягивала свежевыжатый сок из трубочки. Распущенные пурпурно-малиновые волосы струились по открытой шее эльтонийки. Очень красивые черты лица – аккуратный маленький носик, миндалевидный разрез глаз, высокие скулы – и самая обычная мешковатая клетчатая рубашка и продранные, как это модно у молодёжи, джинсы.
Вроде бы обычная влюблённая парочка на романтическом свидании, но что-то меня в ней привлекло. Ещё несколько секунд я смотрел на двух незнакомцев, прежде чем осознал: у девушки слишком серьёзное лицо, а в глазах угадывается большой жизненный опыт. Конечно, благодаря уникальным генам, эльтонийки что в пятьдесят, что в сто пятьдесят выглядят практически одинаково, и, как правило, угадать возраст женщины – задача архисложная, но я был готов поклясться, что эта девушка в клетчатой рубашке значительно старше своего спутника.
– Ваш шэйтарри, сэр!
Я кивнул бармену, отхлебнул, смакуя дымный аромат, и дождался, пока во рту разольётся неповторимый плотный терпкий вкус с восхитительными ягодными нотами. Говорят, что подлинный шэйтарри – крайне редкая вещь, и для каждого он имеет собственный вкус. Наверное, это всё происки маркетологов, но в одном гуманоиды сходятся: тот, кому довелось попробовать оригинал, непременно отличит его от подделки. Не знаю, как насчёт остальных, но я перепробовал множество видов алкоголя и конкретно этот напиток с лёгкостью выделю из тысяч. Слишком уж он… необычен. Жидкий огонь на языке практически мгновенно сменяется палитрой оттенков от свежей морозной хвои до дубовых и ореховых полутонов, но на нёбе всегда остаётся мягкий ежевичный аромат. Сколько бы я ни пробовал шэйтарри, каких бы годов и выдержки, сладкая ежевика остаётся всегда.
Бросил несколько чипов на лакированную барную стойку цвета горького шоколада и вновь посмотрел на двусмысленную фотографию в зоопарке, на которой я обнимал Шарлен. Память услужливо подкинула другую полумиттарку…
…Стандартный зал суда. Жёсткая скамья. Мои руки скованы неодимовыми наручниками. Дурацкая железка впилась под кожу и натёрла запястья практически до крови. Руки болят от того, что вывернуты в неудобном положении уже больше суток, спина ноет, а в голове ватный туман. Но всё это ерунда по сравнению с тем, что Элиза погибла. Душа ноет, сердце из последних сил толкает кровь, будто его переехали аэрокаром… Холодно. Как же холодно.
– Встать, суд идёт!
Сквозь прутья решётки в меня ткнули острым наконечником, и пришлось подняться. Пульс отдавался в голове так громко и часто, что я прослушал бо́льшую часть речи обвинителей и даже не запомнил, как зовут бесплатного адвоката, выделенного мне согласно закону.
– …Эрик Вейсс обвиняется в употреблении и распространении диатория! Наказание – пожизненное заключение на астероиде С-класса…
– Ваша честь, я согласен со стороной обвинения по пункту употребления диатория. Анализы крови подтверждают это, но распространение ещё не доказано… – не унимается мой адвокат.
Я мысленно хмыкнул. Шварх, вот почему мне ещё так хреново и во рту наложил гориллом. Похоже, эти уроды с присосками вместо рук накачали меня наркотой, чтобы всё выглядело реалистично. Астероид С-класса – это что? Забыл классификацию… Собственно, да какая теперь разница, что со мной будет, если Лиз погибла? Я не успел буквально на одну минуту… Дерьмовый из меня гонщик.
– …У нас есть свидетель!
Пф-ф-ф, кого они, интересно, выдвинули в свидетели? Я обошёл на гонках Мирта и Терри, вытеснив их с пьедестала… Неужели ребята решили навсегда отделаться от меня таким низким способом?
Внезапно двери в зал суда открылись, и в голове резко стало пусто и гулко. На пороге стояла она.
У меня галлюцинации?..
Золотая кожа Элизы неестественно бледна, сине-зелёные глаза как будто стеклянные, а такого же яркого оттенка волосы заплетены в две простые, но совершенно неаккуратные косички. И ни одной царапины на теле. Шварх! Этого не может быть! Совершенно точно не может! Элиза погибла на том проклятом корабле октопотроидов! Я сам видел!
– Лиз! Лиз, это ты?! Ты жива?!
Она никак не реагирует на мои крики. Даже не поворачивает головы.
– Лиз, умоляю, посмотри на меня!
– Успокойте обвиняемого! Скорее! Он сейчас решётку сломает!
Тело пронизывает острая боль под лопатками, я падаю на швархову скамью, но не могу оторвать взгляда от нежного профиля любимой. Помощник прокурора надевает на запястье Лиз таноржский детектор лжи в форме бабочки.
– Свидетель, представьтесь, пожалуйста.
– Элиза Киано.
– Вы подтверждаете, что видели, как подсудимый грузил наркотики?
– Да, подтверждаю.
– Вы подтверждаете, что он занимался сбытом диатория?
– Да, подтверждаю…
Мозг отказывается воспринимать информацию… Крылья бабочки мягко переливаются зелёным… Но это же неправда! Всё извращено!
«Зачем она лжёт?» – крутится единственный вопрос в голове.
Я бесконечно долго смотрю на девушку и всё никак не могу поверить в то, что в данный момент она даёт показания против меня. Она отвечает так механически… ни разу на меня не взглянула. Точно! Это же не она! Моя Элиза никогда бы так не поступила! Да и взрыв был такой силы, что там не смог бы спастись даже цварг, не говоря уже о полуэльтонийке-полумиттарке! Моя Лиз умерла бы, но ни за что не стала бы лгать, чтобы посадить меня в тюрьму!
– Это робот! Бионик! Это подделка! Вас дурят!
Снова прожигающая боль под лопатками, сознание уплывает.
Я вновь отхлебнул шэйтарри и сделал плавное движение пальцем, проваливаясь в единственную запароленную папку на коммуникаторе. Провёл подушечкой пальца по лицу Элизы и залпом опрокинул в себя остатки пойла… За девяносто с лишним лет у меня было множество женщин, но я так и не смог забыть её.
– Эй, красавчик, угостишь даму коктейлем? – Неожиданный вопрос вырвал меня из омута юношеских воспоминаний.
Эльтонийка с приторно-сладкими духами в вызывающе обтягивающем комбинезоне села на соседнее седло у барной стойки и эротично прогнула поясницу. В былые времена я бы согласился и на флирт, и на всё последующее без раздумий. Но сейчас подумалось, что я и так уже изрядно употребил алкоголя, благо на «Тигре» есть функция автопилота, а ещё было бы неплохо подготовиться к следующему делу и рассмотреть запросы от клиентов, которые Бен накидал мне на электронку…
– Прости, не сегодня. Поищи кого-нибудь другого в этом заведении. Уверен, – кивком указал на ларков за соседним столиком, – те ребята не откажутся приятно скоротать вечер.
Я встал, намереваясь перед выходом из заведения зайти в мужскую комнату, но незнакомка проворно схватила меня за руку.
– Мне кажется, я вас знаю… Вы же… – Она прищурила раскосые золотые глаза и внимательно меня осмотрела. Несмотря на царивший полумрак, от неё не укрылся и цвет моей кожи, и оттенок волос, и характерные для расы черты лица. – Вы же чистокровный эльтониец, да?
От волнения зрачки девушки расширились, и она демонстративно медленно облизала пухлые алые губы. Вот теперь мне стало действительно противно, и я вспомнил, почему не посещаю родную планету, а живу на её спутнике – Ионе. Омерзительно, когда на тебя смотрят как на быка-осеменителя. На Эльтоне концентрация таких дамочек зашкаливающе высокая, но, как показывает практика, есть они и на Тур-Рине.
– Послушайте, я вам заплачу! Двести крекеров за полчаса! Всегда мечтала о чистокровной девочке! – Глаза дамочки зажглись азартным огнём.
– Если вы ищете ночного мотылька, то боюсь вас огорчить, – процедил сквозь зубы. – Вы ошиблись заведением. Отпустите мой рукав.
– Хорошо, пятьсот! – Мамзель быстро сориентировалась, лишь сильнее сжимая края пиджака. Её хвост с кисточкой хлестнул меня по ноге, показывая высшую степень возбуждения хозяйки. Поморщился. Кажется, «Золотой век» скоро перестанет быть моим любимым заведением.
– Тысяча крекеров! Последнее предложение! Посмотри, от чего отказываешься, красавчик! – воскликнула эльтонийка, расстёгивая на груди молнию практически до пупка.
При этом другой рукой она всё ещё крепко держала мой рукав. Даже костяшки пальцев побелели, с такой силой она вцепилась в ткань. Шварх! Ещё не хватало ко всему засветиться и на Тур-Рине со скандалом! Нет, очередного иска за домогательство эта вертихвостка мне, конечно, вкатывать не станет, но жизнь подпортить при желании тоже сможет.
Я наклонился к девушке, что, не стесняясь, открыто предлагала себя.
– Детка, – произнёс ей на ухо, понизив голос до сексуального шёпота. – Ну куда тебе дети, а? У тебя такая потрясающая фигурка, ещё испортишь. А какая грудь! Неужели настоящая?
– Конечно настоящая! – возмутилась поплывшая от комплиментов эльтонийка и наконец-то отпустила мой рукав с намёком: на, мол, потрогай.
Именно этим я и воспользовался. Резко выпрямился, пока девушка не опомнилась, круто развернулся и пошагал прочь.