Я прямо физически ощущаю, как Марго колеблется. Она размышляет, насколько может мне доверять. Ладно, пусть подумает… Сейчас я должна быть очень осторожной и не допустить ни одного неверного шага. Убираю руку и спокойно пью чай. Жду.
За спиной Марго на стене висит фотография Хизер и Флоры, сделанная примерно в то время, когда я их знала. Они прижимаются головами друг к другу: темные волосы, ниспадающие им на плечи, переплетаются в единую шелковистую гриву. Обе радостно улыбаются, их глаза сияют. Так выглядит молодость. Все внимание сфокусировано на лицах, фон – размытый, коричнево-зеленый; по коротким рукавам и загорелым рукам можно предположить, что снимок сделан летом. У меня сжимается сердце, и я сглатываю комок в горле, когда понимаю, что это было сделано тем самым летом. На каминной полке стоят другие фотографии. Мне хочется подойти к ним, взять в руки и внимательно рассмотреть. Но я не могу.
Когда я думаю о Флоре, меня начинает терзать знакомое чувство вины. Я ставлю чашку на кухонный стол: он выцвел и был заново покрыт лаком, но это все еще тот стол, за которым я когда-то сидела с Хизер. Мне знакомы каждая трещинка, каждое пятнышко. Одно из них у края похоже на лицо ведьмы. Однажды Хизер в шутку нарисовала на нем глаза… Ничего не изменилось. Даже римские шторы на кухонном окне остались прежними, только немного выгорели. Единственное отличие – в доме теперь нет собаки. Раньше Голди повсюду следовал за нами, и своей привычке он изменил только в старости, превратившись в соню. Когда я впервые осталась у них ночевать, на мне была пара огромных тапочек в виде свинок, и пес стал на них охотиться – наверное, принял за игрушки. Я невольно улыбаюсь.
Марго удивленно спрашивает:
– Ты чего?
– Вспоминала, как было раньше. С Хизер. Как Голди не давал прохода моим тапочкам. Помните, тем – в виде свинок?
Марго смеется. И этот смех поднимает мне настроение.
– Я и забыла… Как я по нему скучаю!
– Вы не хотели завести другую собаку после смерти Голди?
Марго качает головой:
– Нет. Слишком много всего произошло к тому времени.
– Марго, я…
Едва я начинаю говорить, в кухню с черного хода заходит высокий мужчина, а с ним вместе врывается свежий воздух и слабый запах дождя. Мужчина высок, хорош собой в духе мужественной красоты Беара Гриллса[17]. На нем мягкая жилетка и тяжелые ботинки. На руках он держит маленького мальчика, которому не больше полутора лет. Малыш одет в светло-коричневый вельветовый комбинезончик, и по тому, как он грызет пластмассовую игрушку, ясно, что у него режутся зубки. Пообщавшись с братьями Рори и их детьми, я теперь много чего знаю о младенцах. У мальчика темные кудряшки и глаза, как у Хизер. В ответ на мою улыбку он сильнее прижимается к отцу.
Муж и сын Хизер.
Мое сердце сжимается при мысли о том, с каким адом им пришлось столкнуться в последнее время.
Марго встает:
– Адам, что ты здесь делаешь? Я думала, вы останетесь у Глории.
Мужчина хмурится:
– Я не позволю этим гадам выжить меня из собственного дома. – Он поворачивается в мою сторону и рычит: – Вы одна из них?
Я отвожу глаза.
– Ну, я…
– Она друг семьи, – неожиданно вмешивается Марго. – Она была лучшей подругой Хизер в школе. Познакомься, это Джессика Фокс. А это муж Хизер, Адам.
– Хизер никогда о вас не рассказывала, – говорит он жестко, с подозрением меня разглядывая.
Мы с Хизер общались недолго, однако нас связывала сильная дружба, оставившая след на всю жизнь. «Неужели я так сильно ее обидела, что она даже не вспоминает обо мне? Она ведь не может знать, что я тогда совершила. Это секрет, который все эти годы я ношу с собой». Я тряхнула головой, отгоняя тягостные мысли. Да, оказаться снова в доме Марго, на ее кухне, вернуться к воспоминаниям о том времени оказалось сложнее, чем я думала…
Адам поворачивается к Марго со словами:
– Итан хочет спать в своей кроватке и все время зовет маму.
Потрясенная его словами, Марго протягивает руки, а Итан буквально прыгает в объятия бабушки и сразу же прижимается к ее вязаной кофте. Марго мгновенно меняется: жесткая волевая женщина уступает место мягкой и любящей, когда целует темные кудряшки на голове Итана. А меня снова будто кто-то переносит во времена нашего детства. Марго всегда находила время, чтобы посидеть с нами за этим самым столом, помочь с уроками. Она разрешала нам повозиться у плиты, что-нибудь испечь. Правда, получалось у нас не очень хорошо. Однажды, во время жары, она научила нас делать лимонад…
– Чайник только что вскипел, – говорит Марго Адаму, продолжая ласкать Итана.
Адам направляется к плите, чтобы сделать себе кофе. Я не знаю, что сказать, поэтому снова беру свою чашку, пью чай и жду. Возникшее напряжение можно резать ножом – видимо, из-за меня. Но я не могу понять почему – ведь он еще не знает, что я журналистка. Он всегда такой или это горе заставляет его вести себя так?
– Они все ушли? – спрашивает Марго, когда Адам ставит свой стул рядом с моим. Когда он наливает кружку, я замечаю, какие у него обветренные красные руки. Неудивительно, если учесть, какой холодный выдался март.
– Кто? Эти стервятники?
Марго кивает, не глядя на меня.
– Да. Слава богу… Не знаю, что вы им сказали, но они разлетелись. А может, просто пошли попить чаю…
– Джессика избавилась от них.
Адам поворачивается ко мне, выражая недоумение.
– И как же это вам удалось?
– Я ведь тоже журналистка, – отвечаю ему, изо всех сил стараясь выглядеть спокойной и уверенной в себе.
– Ах ты, стерва! – угрожающе говорит он.
– Адам, не при мальчике, – останавливает его Марго, закрыв Итану уши руками.
Не могу поверить, что Хизер связала свою жизнь с этим грубым мужланом. Подростком она увлекалась Ривером Фениксом[18]: он казался ей чувствительным и артистичным. Тот факт, что он умер молодым, лишь прибавлял ему привлекательности в ее глазах. Как после этого она могла выбрать Адама?
Тот бросает на Марго свирепый взгляд.
– Зачем вы ее впустили, Мардж?
– Я здесь не для того, чтобы причинить вам боль, – вмешиваюсь я. – Хизер была моей подругой.
Адам смотрит на меня.
– Такие, как вы, никогда не пишут правду, а только все извращают. – Он снова поворачивается к Марго: – Не доверяйте ей. Все они одинаковы.
– Послушайте. – Я стараюсь быть убедительной. – Если вы не расскажете свою версию истории, то они напечатают то, что сочтут нужным. Нароют информацию и подадут как захотят. Таковы общие правила. Но если вы поговорите со мной… – не обращаю внимания на рычание рядом, – если вы поговорите со мной, то мы напечатаем вашу историю. Эксклюзивный материал.
Адам мрачно смеется:
– Вы, наверное, шутите. Нет, вы слышите, Мардж? Только не говорите мне, что купились на ее обещания.
– Я не напечатаю ничего о Хизер или о семье без вашего на то согласия. Вы сначала сами все прочитаете, – обещаю я, отчаянно стараясь вызвать его доверие. Все это противоречит моей обычной практике.
– Вы не понимаете, – вкрадчиво произносит он. – Я вообще не хочу, чтобы о нас писали в газетах. Ничего, и точка.
Я ударяю рукой по деревянной поверхности стола.
– Нет, это вы не понимаете! В газетах все равно появится эта история, хотите вы или не хотите!
Мы смотрим друг на друга. Мне кажется, что мое сердце сейчас выпрыгнет из груди. Он первым отводит глаза. Марго молча смотрит на нас, продолжая баюкать Итана. Интересно, о чем она думает… Я уже отвоевала толику ее доверия, когда отправила остальных репортеров восвояси.
Адам опускает голову на руки и издает стон.
– Я просто не могу поверить, что мы оказались в такой ситуации, – мучительно выговаривает он.
– Мне очень жаль, – мягко говорю я, чувствуя облегчение от того, что он успокоился. – Я не видела Хизер много лет, но все равно не могу поверить, что она способна на такое. Совершенно не вяжется с ее характером. Вы не думаете… – бросаю быстрый взгляд в сторону Марго, – вы не думаете, что произошла какая-то ошибка? Это точно сделала Хизер?
Лицо Марго словно каменеет.
– Полиция так считает. Были свидетели… и они более или менее уверены, что она сама нанесла себе огнестрельное ранение.
– Что значит «более или менее уверены»? – спрашиваю я. – А что, кто-то сомневается?
– Никаких сомнений! – восклицает Адам. Почему у меня такое впечатление, что он чего-то не договаривает?
Итан начинает хныкать, ерзать и пытается слезть с колен Марго. Адам встает.
– Ему пора спать. – Он забирает мальчика у Марго. – Продолжим этот разговор позже, Мардж. Наедине. – Он бросает на меня быстрый взгляд, прежде чем снова повернуться к Марго. – Не принимайте пока никаких решений.
Он уходит с Итаном на руках, не попрощавшись со мной и демонстративно громко хлопнув дверью.
Небо потемнело, и Марго с тревогой смотрит в окно.
– Мне нужно завести лошадей. Похоже, будет та еще ночка, – говорит она с глубоким вздохом. – Мне жаль Адама. Под всей этой… грубой оболочкой скрывается хороший парень. И еще он отличный муж и отец.
Я не очень ей верю. Мне Адам показался агрессивным и грубым, но лучше я оставлю свое мнение при себе.
– Для всех вас настали трудные времена.
К моему ужасу, лицо Марго искажается, и она достает из рукава своего джемпера платок.
– Я не могу потерять и Хизер, – шепчет она, и слезы начинают течь по ее щекам. – Я не вынесу…
– О, Марго! – Вскакиваю и обнимаю ее.
Она пахнет точно так же, как и много лет назад, – аромат духов «Ярдли»[19], смешанный с запахом седельной кожи. Запахи заставляют меня вспомнить то время, когда мне было двенадцать и я впервые осталась ночевать у Хизер. Проснулась ночью после того, как мне приснился страшный сон про отца. Я была сильно расстроена недавним разводом родителей и сильно скучала по папе, который вернулся к своей работе на нефтяных вышках и просто исчез из моей жизни. Марго, должно быть, услышала плач и пришла меня утешить. Она просто обняла меня и прижала к себе. Тепло и аромат ее мягкого халата были такими умиротворяющими, что я успокоилась и заснула.
– Мне жаль. Мне очень, очень жаль, – повторяю я снова и снова. А сама думаю про то, как же странно все повернулось…
Я еду по центральной улице Тилби во власти глубокой печали. Вместо мокрых тротуаров вижу смеющихся Хизер и Флору. В то время, когда меня допустили в «ближний» круг. Помню, как однажды мы еле шли, согнувшись от безудержного хохота после того, как проехавшая мимо машина окатила нас с ног до головы водой. Мы пустились бежать через поля к дому – грязь заливала нам ноги и белые носки, – а потом вытирались старыми полотенцами в нашем любимом сарае. В том самом, где Хизер нашли при смерти.
Я должна была бы чувствовать удовлетворение от мысли, что Адам и Марго согласились поговорить. Это может стать поворотной точкой в моей карьере, да и Тед будет вне себя от радости. И все же я не могу не думать про Марго. Встреча с ней, знакомство с Адамом и маленьким Итаном перевернули что-то в моей душе. В подростковом возрасте я была просто одержима этой семьей. Мне не удалось познакомиться с отцом Хизер – он умер за несколько лет до их переезда в Тилби. Но ее дядя Лео, младший брат Марго, всегда был рядом. Красивый, веселый мужчина с копной таких же, как у Марго, густых и темных волос и ярко-зелеными глазами.
А как я завидовала Хизер и Флоре! Единственный ребенок, я всегда хотела иметь старшую сестру… У них было все – так мне тогда казалось. Даже позже, когда я узнала их получше, когда Хизер стала моей лучшей подругой, Флора не потеряла своей привлекательности в моих глазах.
А потом, в августе 1994 года, шестнадцатилетняя Флора Пауэлл исчезла.