Пупсарь

Итак, выясняется, что первые воспоминания – это печенье и серая собака, сибирская лайка, очень сильный цепной пес. Подмосковная дача, 1962 год.

Он не всегда был Пупсарь. Сначала его звали просто Пупсиком. Рассказывали, что в двухмесячном возрасте он выглядел толстым и смешным. Отсюда и имя. Со временем проявился грозный характер, внешний вид стал более серьезным, и актуальность клички «Пупсик» пропала. Кто-то придумал звать собаку Пупсарём, и это гораздо больше подошло. В новом имени слышалось нечто важное, величественное, и присутствовал намек на строгий нрав.



Один или два раза в день его выгуливали на цепи по поселку вдоль канав, а все остальное время он сидел около конуры в зарослях малины и стерег дом. Охраняя, пес проявлял всю свирепость, направленную на незнакомых и малознакомых людей. И вообще на всех людей – по его мнению, чужих и неуместных в нашем дворе.

Цепь была довольно длинной, и чтобы провести в дом или на площадку перед верандой какого-нибудь гостя, приходилось загонять Пупсаря в конуру. Но сидеть там он не хотел и, как только видел чужого, выскакивал с громким лаем и оскаленными зубами. Поэтому, чтобы человек мог пройти по тропинке мимо разъяренного зверя, взрослые использовали лопату, стоявшую тут же, рядом с конурой. Загнав собаку внутрь, лопатой прикрывали круглый выход и удерживали пса в конуре, пока гость доберется до безопасного места.

Меня всегда завораживала эта сцена. Тут было и опасение: а вдруг цепь сорвется? Было и уважение к упорству и постоянству поведения собаки. Ведь в итоге гость всегда проходил в дом или на площадку перед домом. Тем не менее каждый раз пес делал все возможное, чтобы проявить свой характер, свое понимание собственного предназначения, желание если не дорваться до жертвы, то хотя бы попытаться доказать свою силу. Это были его любимые моменты, мгновения страсти и напряжения, полной самоотдачи, в ожидании которых он, казалось, и проводил весь день.

Когда же посторонних не наблюдалось, Пупсарь оставался спокойной и довольно милой собакой с умными глазами и пушистым, круто загнутым хвостом. Он являлся частью привычного дачного пейзажа, а для меня – даже украшением этой картинки и объектом постоянного внимания.

Однако у этого серьезного зверя можно было заметить и пару «слабостей».

Первая – пристрастие к сену. Летом скашивали траву на участке. Обычной ручной косой. После этого трава лежала, сохла, ее поворачивали с боку на бок вилами, а потом, когда она становилась хрустящей, начинала нежно пахнуть сушеным клевером и в ней заметно проявлялись светлые блестящие твердые стебельки пырея, ее сгребали, забрасывали на небольшой сеновал под крышей сарая и плотно утрамбовывали. Причем несколько раз за лето. Сена получалось много. Спрашивается: зачем, если в доме не водилось никаких домашних животных, кроме собаки? Так вот, именно для собаки.

Пупсарь обожал сено. Когда подстилка в конуре слеживалась и становилась плоской, ее выбрасывали. Прабабушка, подставив лесенку, доставала из-под крыши сарая новую большую охапку душистого сена и заталкивала в конуру так, что сено доставало почти до самого верха. Нетерпеливо поскуливавший в ожидании пес сразу же бросался в свою конуру и начинал всеми лапами равномерно распределять подстилку. Когда, по его мнению, все получалось как надо, зарывался в сено, и около суток его невозможно было ничем выманить, даже предложением погулять. Пупсарь исчезал. Оставалась только цепь, ведущая в темноту набитой сеном конуры.

Я в детстве не понимала выражения «как собака на сене». Считается, что сено собакам не нужно и незачем его охранять ото всех. Но пример нашего Пупсаря говорит об обратном. Значит, сено собакам почему-то необходимо.

И вторая «слабость». Пупсарь панически боялся грозы. Честно говоря, я тоже в детстве ее не любила, да и сейчас беспокоюсь во время грозы. Может быть, по примеру собаки? Не знаю. Но хорошо помню то ощущение нарастающей внутренней тревоги, когда на горизонте появлялись подозрительно темные и не предвещавшие ничего хорошего тучи.

Иногда, правда, тревога оказывалась ложной. Если туча шла с северо-запада, бабушка говорила: «Нет, это не наша гроза!» Как ни странно, после этой фразы тучи вскоре либо рассеивались, либо висели там еще какое-то время без движения, и про них просто забывали.

Но если туча шла с юга или юго-запада, то гроза была неминуема. Иногда она подкрадывалась медленно и приходила уже какой-то наполовину опустошенной. Но если налетала внезапно и стремительно, то и бушевала долго и яростно.

Пупсарь боялся любой грозы. Он всегда знал, когда она начнется, и минут за десять начинал дрожать. Чем ближе подходила гроза, тем больше нервничал пес. Он не заходил в конуру, а дергался на цепи и поскуливал до тех пор, пока бабушка не отвязывала его.

С первыми крупными каплями дождя и еще далекими раскатами грома, не глядя по сторонам, Пупсарь со всех ног бежал в дом, в самую дальнюю комнату, под самую низкую кровать, в самый темный угол. Там он и лежал, трясясь и прикрыв нос лапами до тех пор, пока гром не утихал. В это время, кстати, кто угодно мог приходить в дом: собаке было не до того.

И только когда гроза совсем прекращалась, из-под кровати появлялся Пупсарь. Он имел немного смущенный вид. Стараясь ни на кого не смотреть, пес шел к себе в конуру. До следующей грозы…

К сожалению, это все, что я помню о моей первой собаке и о том времени на даче, которое можно условно назвать временем прабабушки. Конечно, родственники много рассказывали о Пупсаре, ведь его все любили.

Но это уже не мои воспоминания. Они отличаются от неуловимого и зыбкого впечатления, которое пришлось пережить, почувствовать и сохранить самой. Такие еле различимые, ускользающие моменты сплетаются, закрывая несущественное и выявляя значительное. Всё вместе это и составляет мир человека.

Если бы в моей жизни, в самом ее начале, не было той, покусавшей меня собаки, то и дальнейшую действительность я воспринимала бы чуть иначе. Что-то другое представлялось бы важным для меня. Получается, жизнь рядом с Пупсарём и стала той точкой, от которой я отсчитываю первые воспоминания детства.

И еще почему-то осталось чувство, что самое главное в детстве – это лето.

Загрузка...