Глава 12. В тюрьме

За дверями послышался шум, раздался металлический лязг запоров – и дверь открылась. В помещение вошли двое, держа наизготовку автоматы. Они посторонились, пропуская нескольких охранников, которые несли что-то, завернутое в кусок брезента. Ничего не говоря, опустили груз на пол и тут же все вышли. Леонов осторожно приблизился к свертку, отодвинул край брезента и вскрикнул:

– Мужики! Здесь человек, он в тельняшке – наш!

Все столпились возле принесенного, раздались голоса: «он же без ноги», «у него на руке, похоже, пальцев нет», «тельняшка, штаны камуфляжные», «наш, наш, другого не принесли бы», «парень без сознания».

Тамарин предложил:

– Давайте перенесем его на мое место, оно сухое. Дайте парню воды!

Конечно, это был Бровиков. Когда на его лицо попали капли воды, он открыл глаза, долго привыкал к полутьме, а затем посмотрел в сторону стоящих возле него людей.

– Привет, парень! – произнес Тамарин. – Кто ты, где служил?

Не отвечая, Бровиков изучающее смотрел на незнакомцев. Он уже понял, что на некоторых из них форма военнослужащих Советской Армии.

– Где я? – чуть слышно спросил он.

– Ты, браток, в пакистанской тюрьме, на их военной базе.

Вдруг Бровиков буквально впился глазами в Леонова. Он мучительно старался вспомнить, где он видел этого человека. Вскоре вспомнил:

– Постой, ты не из батальона Бунцева?

– Да. А ты кто?

– Как твоя фамилия?

– Леонов. А это Николаев, он тоже был ранен в голову, а когда пришел в себя, понял, что его схватили «духи».

Бровиков посмотрел на Николаева с грязной повязкой на голове:

– А Коблика знаешь?

– Еще бы, он мой друг!

– А я – капитан Бровиков. Мы встречались с вами, парни, а Коблик тоже мой друг. Он погиб в бою, гранатой подорвал себя, когда «духи» пытались схватить его.



– Конечно, помним вас, товарищ капитан. Вы же с Колей оба из Минска. Вас не узнать, все лицо в кровавых ранах. Что случилось? – перебивая друг друга, поинтересовались они.

– Здесь все свои?

– Все до одного! Наша тюрьма находится на оружейном складе. Как раз кумекаем, как рвануть отсюда. Так что с вами случилось, товарищ капитан?

Бровиков рассказал о бое, о том, как оказался в доме жителей кишлака:

– Подобрали меня без сознания отец и сын, который служил в армии, хорошо отзывался о нас. Немного знал русский язык. Они нашли меня в глубокой расщелине. Ясно, это меня взрывом сбросило, а наши найти не смогли. Крестьяне рассказали, что наверху в районе высот шел бой. Если сверху осматривать, то меня из-за козырька, выступающего надо мной, не увидишь.

Привезли меня к себе в кишлак, жители которого признали государственную власть. Они готовились доставить меня к нашим, но утром одного из дней в кишлак нагрянула большая банда. Сын хозяина предложил мне прикинуться глухим и немым, а так как он слышал, как я в бреду бормотал что-то по-английски, то старался, чтобы «духи» посчитали меня англичанином. Хозяева дома и сельский доктор сказали, что обнаружили в горах раненого, который что-то говорил по-английски. Поэтому они забрали меня, перевязали и ждали случая передать меня душманам. Эта легенда и спасла мне жизнь. Иначе чего им возиться с ни на что не способным шурави, тратить на него медикаменты.

Забрала меня банда и привезла в Пакистан. Наверное, рассчитывали получить за спасенного англичанина хороший бакшиш. Даже лекарств дали. Мне повезло, вез меня на своей арбе представитель племени мохманд. Это племя живет по обе стороны границы Афганистана и Пакистана. Дорога длинная, добирались до Пакистана четыре дня.

Забрал меня с собой небольшой отряд, человек двадцать пять в нем. Были и люди из этого племени мохманд.

Мой возница по дороге рассказывал, что на границе с Пакистаном проживает много племен, большинство из них под воздействием Пакистана и контрреволюционных партий относятся к правительству Афганистана плохо, а вот его племя к госвласти относится достаточно положительно. Разговаривал он со мной на плохом русском, но считал меня англичанином. Даже пытался убедить меня не относиться враждебно к шурави. Рассказывал, что Советская Армия помогает Афганистану: строит школы, больницы, жилые дома, доставляет продовольствие и горюче-смазочные материалы. О правительстве Афганистана отзывался по-разному, но, надо сказать, правдиво.

Два дня назад прибыли мы сюда, и, честно говоря, я и не знаю, что здесь: город или кишлак. И вот при осмотре врачи и обнаружили мой личный знак, который свидетельствует, что я – военнослужащий Вооруженных Сил Советского Союза. Я прикинулся, что без памяти, потом дал им понять, что я рядовой, и все.

Бровиков замолчал, а затем попросил воды. Сделав несколько глотков, сказал:

– Ну а сейчас, ребята, расскажите-ка мне все, что знаете. Где мы? Кто здесь еще есть? В общем, поделитесь информацией.