Много ли вы знаете искателей приключений, которые бы описали свою жизнь в мемуарах, да еще так, что заставили печально вздыхать все будущие поколения женщин об утерянном галантном XVIII веке? У Казановы это получилось блестяще. Вот уже более двух столетий он своей книгой не дает угаснуть мифу, который создал собственноручно. «Это я все смешал, заморочил вас, Казанова»…
…одинокий бродяга любви Казанова. Вечный любовник и вечный злодей сердцеед. Но соблазнять не устану я снова и снова, Так и останусь бродяга один, Казанова.
Популярная песня в исполнении Валерия Леонтьева, наверное, наиболее точно характеризует великого венецианского авантюриста Джованни Джакомо (Джакомо Джироламо) Казанову, чье имя стало синонимом любви и любовных подвигов. Он жил легко и красиво, покорял женские сердца и влюблялся сам. Он ни одной ничего не обещал, но ни одну и не обидел. У дам не было претензий к этому галантному во всех отношениях кавалеру. Возможно, поэтому о нем после смерти и позабыли: ведь он был Великим любовником, а не Великим злодеем – их помнят намного дольше. Так Казанова и остался бы в безвестности, если бы не помог его величество Случай! В начале 1820-х годов мужу племянницы Казановы – Карло Анджолини – срочно понадобились деньги, и он продал за мизерные двести талеров все десять томов сочинений своего родственника. И продал их не случайному издателю, а основателю знаменитого книжного дома Фридриху Арнольду Брокгаузу. В 1822 году увидели свет первые тома «Истории моей жизни». И тихо почивавший двадцать четыре года в гробу старик восстал. Он явился в мир – юный, напористый, щеголяющий циничностью и бесстыдством, окруженный хороводом хорошеньких и не очень любовниц. Поклонниками книги Казановы стали Стендаль (одно время даже подозревали, что именно он сочинил «Мемуары»), Гейне, Достоевский. Им безудержно восхищался Альфред де Мюссе. Ему «лучший из авантюристов» казался бунтарем, не желающим покориться каким бы то ни было условностям и выбирающим стиль поведения лишь сообразно собственным взглядам, не говоря о желаниях. «Он до того правдив, что не стесняется на себя наговаривать», – писал Мюссе. С другой стороны, не стоит забывать о тщеславии и гордости – эти черты нашему герою приписывают все современники. «В том, что Казанова-авантюрист был искусным лжецом, сомнений нет, а лгал ли за письменным столом престарелый библиотекарь – вот что, напротив, не имеет никакого значения», так что разумнее всего поверить мемуаристу-писателю на слово.