В торговом центре было немноголюдно. Пары не спеша прогуливались вдоль ярко освещённых витрин. Подростки, свободные от школьных дел, развалились на диванах в проходах, уткнувшись носом в смартфоны. Откровенно скучали продавцы в стеклянных островках.
Марина переходила из магазина в магазин, передвигала вешалки с одеждой, но ничего не могла выбрать. Саша ходил за ней, ловя каждый взгляд, случайно или специально оброненный в сторону его жены. Она привлекала всех – и пегобородых юнцов, и седовласых мужчин. Ну как тут не гордиться женой?! Она была прекрасна в обтягивающих джинсах, подчёркивающих стройные длинные ноги.
Молодой парень лет двадцати пяти разглядывал мужские рубашки, внимательно изучая фасон и ярлычки с составом. Саша легонько толкнул Марину локтем:
– Смотри, какая рубашка! Давай примерю?
– Какая? – тут же отозвалась жена. – Синяя?
Синих рубашек было две, и одну из них держал в руках парень. Вторая висела рядом с его плечом.
– Да, она. Принеси мой размер? – попросил Саша. Марина направилась к висевшим чуть поодаль рубашкам, а Саша во все глаза смотрел за ней и парнем. Она подошла к стойке, нашла нужную вещь и заглянула под ворот с внутренней стороны. В этот момент она была так близко к парню, что одно неловкое движение позволило бы её груди коснуться его руки. Парень заметил это, смущенно улыбнулся и, извинившись, отступил на шаг в сторону. Марина рассмеялась в ответ, взяла рубашку и вернулась к мужу.
– Вот, как раз твой размер. – протянула она Саше добытую рубашку.
– Знаешь, а я передумал. Какая— то она совсем невзрачная. Не буду мерить.
Марина пожала плечами и вернула рубашку на место. Парня уже не было – он прогуливался мимо стойки с джинсами.
– Что— то тут ничего интересного. Может в другое место поедем? – спросила Марина.
– Я устал, поехали домой? Завтра ещё сходишь куда— нибудь, выберешь.
Марина была расстроена, но согласилась с мужем.
Дожидаясь жену из душа, Саша прокручивал в голове сцену в магазине. Его очень заинтересовал парень, и то, что он мог сказать Марине, от чего она так рассмеялась. Думая о том, что Марина могла быть привлекательной для молодого парня, Саша почувствовал лёгкое возбуждение, но тут же откинул эту мысль. По коридору прошла мама, погремела посудой в кухне и на обратном пути заглянула в спальню сына и снохи.
– Сыночек, тебе не спится? Может, чайку заварить с травкой?
– Спасибо, мама, не надо.
– Ты грустный что ли? – присмотрелась она к сыну.
– Нет, мам, не грустный, – ответил Саша.
– Печальный? – снова предположила она.
– Нет, я обычный.
– Да нет же, не обычный. Болит что— то?
– Нет, мама, не болит. Всё хорошо. – Саша начинал терять хладнокровие. – Я не хочу ещё спать!
– У тебя бессонница? – не унималась мама. – Не удивительно, я бы с такой женой тоже заснуть не смогла. Ты только посмотри, в чем она ходит— одно другого короче и прозрачнее! Как доступная женщина, прости, Господи!
Саша закатил глаза: «Мама, нормально она одевается»
– Да где же это нормально? Поди, спит со всеми направо и налево, пока ты на работе! Вот Верочка была совсем не такая, а эта твоя Марина та ещё, вот увидишь!
– Мама, не начинай, с Верой мы расстались. А Марина не «та ещё»!
– Ох, сынок, – Анна Фёдоровна присела на край кровати в ногах у сына и начала мягко, почти заговорщически, – Ну почему вы с Верочкой расстались? Такая хорошая девочка, она мне и так нравилась: скромная, воспитанная, спокойная! Никаких голых ног, никаких коротких платьев…
– Мам… – устало поморщился Саша, – не надо. Перегорело всё, вот и расстались.
– А как детки пошли бы? Вот бы радость была! И Верочка не замужем ещё… Ну ты подумай, сыночек, подумай.
Саша вновь закатил глаза и ответил, чтоб мать отстала: «Хорошо, подумаю» Довольная Анна Фёдоровна поцеловала взрослого сына в лоб и ушла к себе. Саша не собирался думать о Вере, Вера его уже не привлекала. Когда— то красавица, она стала заурядной обычной тёткой, полноватой, скучной и безжизненной, погрязшей в домашнем хозяйстве, или, как она это называла, в «создании уюта». Наглаженные рубашки, начищенные до блеска кастрюли, хрустящие от чистоты полотенца – разве этим нужно привлекать мужчину?
Появилась Марина, распаренная, горячая, с розовыми щеками. Она легла в постель и закинула руки за голову. Её упругие груди игриво выглядывали из-под одеяла. Саша вдруг подумал, что эти груди видели не одну пару рук, возможно, их даже одновременно ласкали несколько мужчин. И эти мысли не вызвали в нем отвращения. Скорее, наоборот – стало интересно, а сколько их было?
– Марин, а у тебя было с несколькими мужчинами сразу? – тихо спросил он и провёл пальцами по розовому соску жены.
Она озорно рассмеялась: «Нет, а ты хочешь кого— то ещё позвать?»
Он пожал плечами: «Просто интересно»
– Странно, что тебя это заинтересовало. Раньше ты не интересовался такими вещами. Это не похоже на тебя.
Саша отвернулся: «Тебе лучше знать»
Марина прижалась к его спине и ласково поводила рукой по его бедру: «Ну ладно тебе, на что ты обиделся?»
– Не обиделся я, – сухо отрезал Саша.
– Как знаешь, – Марина отвернулась и, сердито, натянув на плечи одеяло, притихла, замерев. Саша покосился на жену. «О нём, наверное, думает, об этом малахольном своём бывшем. Примерный семьянин, куда деваться, куча детей. Детский сад на выгуле. Папаша нашёлся, тоже мне». Снова бросил взгляд исподлобья и ему показалось, что в отражении зеркального шкафа рядом с Мариной кто— то есть. Да не просто кто— то, а именно Дима. И он даже хитро выглядывает из-за её плеча и гладит рукой под одеялом. Внезапно Саша увидел, как Марина лежит на спине, призывно раздвинув ноги, а Дима нависает над ней и водит огромным членом по её животу, опускаясь всё ниже и ниже. Розовая глянцевая головка члена легко касается её кожи, заставляя Марину стонать от удовольствия и желания. Он резко входит в неё, она распахивает глаза и ловит ртом воздух, извиваясь в любовной истоме. Раз, другой, третий и Марина протяжно стонет, хватаются за туго натянутую простынь, однако пальцы скользят, не найдя поддержки. Его ласковая, нежная Марина таит в чужих руках неизвестно ему мужчины – разве может быть что— то невыносимее, больнее этого? Он быстро заморгал, и видение испарилось. Марина лежала спиной к нему, обернувшись одеялом и нарочито громко дыша. Саша понял, что ему почудилось, но приятное возбуждение ещё долго оставалось в теле.