Глава 4

Внезапно Джамиль, самый зоркий из всех, привстал, вытянул шею и произнес, глядя назад:

– Макс, там что-то движется! – уверенно заявил он. – Дай бинокль!

Макс глянул через плечо, но ничего не увидел.

– Возьми в мешке! – велел он.

Джамиль порылся среди вещей Макса, достал бинокль, но рассмотреть что-то в него с трясущейся палубы оказалось решительно невозможно.

– Надо остановиться! – попросил Джамиль.

Макс свободной рукой подтянул рычаг тормозного тросика, а когда скорость упала, отпустил румпель и отдал шкотик гика, развернув грот в нерабочее положение. Буер остановился, полоща парусом по ветру.

– Дикие! – тут же сообщил Джамиль, наведя, наконец, резкость на окулярах. – Два десятка всадников на верблюдах.

– Ахмед! – позвал Макс. – Попробуй установить связь со штабом.

Остальные буеры тоже остановились, чтобы не опережать флагманский.

– Не получится! – Ахмед развел руками. – Далеко! День, солнце, помехи.

– Пробуй!

Ахмед не стал спорить, включил средневолновую радиостанцию и начал вызвать штаб. Но ответа не было.

– Ясно, но драться не будем. – Макс начал подтягивать гик в рабочее положение. – У нас хватит скорости уйти. На подходе предупредим штаб, чтобы выдвинули артиллерию.

Дикие приближались, до них было километра два, и расстояние довольно быстро сокращалось.

– Погоди, Макс! – произнес Джамиль. – Не спеши ехать. Странно это.

– Что странно?

– Диких всего два десятка. Они же не совсем идиоты, чтобы нападать на канонерские буеры таким числом. Они же видели наверняка, что мы одним залпом можем сотню мьютов вывалить. Это не считая собак, не считая ружей и винтовки. Они же знают, что у Клана всегда есть оружие старого времени. А у них только сабли и луки.

– И? – нетерпеливо уточнил Макс. – Какие будут предложения? Какие будут версии? Думаешь, они у нас хотят купить огненной воды?

– Не бурчи. – Джамиль отмахнулся. – Я просто сказал, что странно.

Макс задумался. С одной стороны Джамиль прав – ситуация странная. Дикие очень и очень редко сталкивались с людьми Клана. Военное столкновение им было не выиграть, торговых отношений не завязалось, так как единственное, чем дикие могли расплатиться, это еда, которой у них было в изобилии. Но и у Клана еды хватало, не было нужды отдавать за нее что-то ценное. Ни о каких совместных действиях с дикими тоже речи идти не могло, потому что нее было никаких общих интересов. Но, тем не менее, дикие зачем-то преследовали группу буеров. Вопрос, зачем?

– Напасть они не могут, – добавил Джамиль. – Хотели бы напасть, напали бы с плодородной зоны, из укрытия, с короткой дистанции. А так они нас сначала пропустили, а теперь догоняют в хвост, на открытой местности, где мы их можем в фарш превратить одним залпом.

– Попустили, – с задумчивым видом согласился Макс.

– Может что-то хотят сообщить?

– Они нам? – Макс удивленно поднял брови. – Зачем? Что? Какие у нас могут быть общие интересы? И не хочу я по ним стрелять, если что.

Он уже хотел было отпустить тормозные колодки, но тут до его ушей донесся, пусть и далекий, но отчетливый винтовочный выстрел.

– Что там? – Макс затянул тормозной трос и вскочил на ноги.

– Винтовка, – прошептал Джамиль.

– Откуда? – Макс ощутил, как у него чаще забилось сердце.

«Я просил подать знак, я просил подать знак», – вертелось у него в голове.

А это уж был знак, так знак. У диких не было даже ружей, они не умели выделывать порох, не знали литейного дела. Винтовку они могли получить только как трофей при столкновении с Кланом, но Макс не помнил, чтобы хоть в одном из боев было утрачено оружие старого времени.

– Вверх пальнули, не в нас, – сообщил Джамиль. – Это сигнал, а не акт агрессии.

Макс понял, что шанс упускать нельзя. И чутье говорило об этом, и Кир будет недоволен, если упустить. Его любимой присказкой была фраза «нельзя пренебрегать случайностями», а тут уж случайность редкая. На грани невозможного, а то и за гранью. Винтовка у диких! Это же кому скажи, засмеют.

– Паруса по ветру! – громко скомандовал Макс. – Раскатить буеры в боевой порядок! Орудия зарядить! Ружья к бою! Джамиль со снайперской винтовкой, Борис с автоматической. Собак назад, укрыть за канистрами и баками! Борис, выстрел в воздух!

Командир наблюдателей снял винтовку с предохранителя и пальнул вверх, пока Джамиль доставал из футляра свой дальнобой.

– Один снял белую куфию и держит ее, как флаг, – сообщил Ахмед, взяв бинокль у Джамиля.

– Грамотные! – Макс удивился. – Это древний знак перемирия. Белый флаг.

– С считал диких более дикими, – признался Ахмед.

– Я тоже, – пробурчал Макс.

Продвинутые дикие? Это уже само по себе странно. А чего от них можно ожидать, вообще не ясно. Но, судя по наличию винтовки, чего угодно. Может, они к ней патронов собрались купить? Но боеприпасы точно не предмет торговли с вероятным противником.

В километре от буеров всадники остановились, выпустив вперед одного, с белым флагом в руке. Их уже отлично было видно без бинокля, но Ахмед не убирал от глаз оптику, чтобы различать подробности.

– Тот, что с винтовкой, остался. – доложил он. – Кажется, это шейх. Вперед послали самого молодого. Лет двенадцать, точно не мутирует. Лука при нем нет, только легкая сабля.

Через пару минут мальчишка верхом на верблюде подскакал к буерам и спешился.

– Мир вам! – произнес он традиционное приветствие, а затем спросил на фонетически упрощенной версии каирского диалекта: – Кто главный?

Макс поднял руку.

– Я пришел с дарами! – сообщил мальчишка, снял с седла большой полотняный мешок, довольно тяжелый, и с поклоном положил на палубу флагманского буера. – Копченый козел. Хороший. Свежий. Есть можно сразу.

Макс развязал котомку. Запах из нее разнесся весьма аппетитный, особенно с учетом того, что кроме раннего завтрака, еще до рассвета, еды еще не было. Внутри лежало килограммов пять козлиных окороков.

– Народ, налетай! – подал он команду по-русски. – Считайте, обед. Объедки, жир, кости, кидайте собакам.

На самом деле, с едой можно было повременить, но Макс хотел показать, что стрелки и канониры покинули боевые посты, и что дары приняты.

– Какая винтовка у них? – спросил Макс у Ахмеда.

– Такая же, как у Бориса. Только новая.

– В смысле, новая? Новых не бывает.

– Глянь сам.

– Ладно, потом. Поделись боекомплектом на один магазин.

Борис достал из мешка картонную коробку, старую и потертую, отдал Максу. Тот протянул ее мальчишке и сказал на литературном арабском:

– Дары от нас вашему шейху.

Мальчишка принял коробку двумя руками и поблагодарил:

– Спасибо вам. Шейх хочет говорить с главным.

– Ты знаешь о чем?

– У нас беда. Ветер занес каналы, питающие озеро. Еще пара лун, и трава начнет умирать. Козы уйдут или умрут, и мы уйдем или умрем вместе с ними. Мы копали, не помогло. У вас есть черный песок, от которого вздрагивает земля. Он поможет расчистить каналы. А мы поможем вам.

– Чем? – Макс постарался скрыть иронию.

– Мы дадим вам вонючую воду, за которой вы ездили в город. В городе ее больше нет. Мы знаем, где есть и как взять. Нам она не нужна. Нам нужна чистая вода и трава.

Макс понял, речь идет о солярке, но трудно было поверить, что дикие как-то смогут помочь в добыче топлива. Если только не нашли старую нефтяную скважину. Впрочем, уже ясно было, что в городе солярки не осталось, последняя заправка пришла в негодность, а значит, проблема имела высший приоритет, и решения по ней принимать не Максу. Шейха придется доставить в селение и свести с Киром.

– Откуда знаешь, куда мы ездили и зачем? – поинтересовался Макс, зная, что радиосвязи у диких нет, как и электричества.

– Зеркала, – объяснил мальчишка, достав из-под полы халата зеркальце. – Мы издалека можем говорить друг с другом на языке солнца.

– Скажи шейху, что мы готовы говорить с ним. Пусть возьмет двух воинов и едет к нам.

Мальчишка поднял зеркальце, направил солнечный зайчик в сторону всадников, и принялся махать свободной рукой, то перекрывая луч, то давая ему снова достигнуть адресата. Трое всадников тут же рванули с места. Мальчишка тоже вскочил в седло, и погнал верблюда обратно. На полпути он, не останавливаясь, показал коробку, и поскакал дальше, к основной группе.

Канониры и стрелки хотя и занялись вплотную хорошо приготовленной козлятиной, к которой прилагались свежие лепешки, пропахшие мясом, но Макс прекрасно знал, что если отдать команду к бою, секунд через пять уже прозвучат первые прицельные выстрелы.

Когда дикие приблизились, сразу стало ясно, кто из них шейх. Во-первых, у него в руках была автоматическая винтовка. И, действительно, новая. Не в том смысле, что вчера с завода, а в том, что она, как минимум, со склада, и ей очень мало пользовались. Почти ничего. Во-вторых, шейх был одет не в самодельные обмотки, свойственные диким, а церемониальную арабскую одежду старого времени, тканую и шитую промышленным способом. Огромная черная куфия у него была намотана не прямо на голову, как у других, а поверх какого-то головного убора. На вид шейху было лет двадцать.

– Мир вам! – первым поздоровался Макс.

Шейх с достоинством кивнул. Один из всадников соскочил с верблюда и помог предводителю спешиться, подставив спину, как ступеньку.

– Вы отправили щедрые дары! – сообщил шейх, погладив цевье винтовки.

– Ваши дары тоже щедры и пришлись нам по вкусу. – Макс указал на подчиненных, уплетающих козлятину, и кидающих время от времени кости собакам.

– Меня зовут Саид. Я шейх этого племени. Ты тоже шейх?

– Нет. Кланом управляет другой человек, он в селении. Я командир этой группы. Но в моей власти пригласить вас и двоих ваших воинов к нам в селение, чтобы встретиться с нашим амиром.

– Я приму приглашение.

Макс понимал, что если дикие отправятся на верблюдах вместе с буерами, это замедлит движение примерно вдвое, и путь, который должен был занять два часа, займет все четыре. Но взять диких на буера тоже не представлялось возможным, так как после переговоров их придется везти обратно. С другой стороны, примерно час бы ушел на залив топлива на заправке, если бы операция увенчалась успехом, так что опоздание будет всего на час.

– Следуйте за нами! – принял решение Макс. – Мы будем двигаться с меньшей скоростью, чтобы не утомить ваших верблюдов.

Шейх кивнул и с помощью одного из воинов взобрался в седло.

Макс приказал занять места и вскоре буера покатили на юго-запад, забирая все круче к ветру. Теперь не имело смысла делать длинный галс, так как верблюды все равно двигались медленнее, чем шли буера на бакштаге.

* * *

Ветер крепчал, осыпая песком поселок, состоящий из небольших домиков, раскинувшихся в глубине пустыни у подножия невысоких скал цвета ржавчины. Домики располагались кое-как, словно кто-то рассыпал горох, и не отличались стройностью архитектуры. Сложены они были из блоков песчаника, все были разного размера, с плоскими крышами и узкими бойницами окон. А вот двери на всех были стальными и мощными, с намертво приклепанными к металлу засовами.

Дверь одного из домиков, скрипя забитой песком смазкой, отворилась, выпустив мужчину лет пятидесяти, одетого в зеленую футболку и мешковатые штаны со множеством карманов. На шее его была намотана черно-белая арабская куфия, а длинные седые волосы развевались по ветру.

Держа в одной руке портативную рацию, с аккумулятором, примотанным к ней шпагатом, он запер дверь и направился в сторону коричневых скал, полумесяцем окружавших поселок с запада.

– Какая примерно дистанция? – спросил он, нажав тангенту рации.

– Километров тридцать. Пыль над горизонтом, кто едет еще не видно. С высоты площадки до горизонта двадцать шесть километров. Скоро покажутся.

– Связываться на средних волнах пробовали?

– Да какие средние волны, Кир, солнце шпарит, ионосфера бурлит.

– Ясно. Скоро буду. Конец связи.

Кирилл закинул самодельный ремень рации на плечо, и продолжил путь к скалам. На плоской вершине одной из них, на высоте пятидесяти метров, был оборудован наблюдательный пункт. Там же торчала полосатая мачта средневолновой связи.

Наверх вел спиральный пандус, вырубленный прямо в породе, но Кирилл, поднявшись по нему до самого верха, не запыхался и не взмок, не смотря на жару. Тело его было не по возрасту крепким, а мышцы буграми ходили под тканью футболки.

На площадке, огороженной перилами из металлических труб, дежурили трое мальчишек, всем по тринадцать-четырнадцать лет. Увидев Кирилла, они вытянулись по струнке.

– За время дежурства замечено пылевое облако на северо-востоке! – доложил старший из них. – Принадлежность неизвестна! Скорость точно не известна. Продолжаем наблюдение.

Кирилл вспомнил, как не нравилась ему армейская дисциплина, установленная сначала отцом, а затем в бункере, где они с мамой пытались спастись от вируса. Но стоило самому взять власть в руки, необходимость дисциплины сделалась очевидной.

– Ясно. – Кирилл кивнул. – Дай бинокль и готовь телескоп.

Глянув в бинокль, Кирилл ощутил заметное облегчение. Пылевое облако над горизонтом было довольно большим, как раз таким, какое должны оставить катящиеся по пустыне буера. В случае нападения диких, пыли было бы значительно меньше. Если они не нашли способ объединиться и собрать целую армию. Что весьма сомнительно. Впрочем, если там армия диких, то понятно, почему группа Макса опаздывала на два часа. Другим объяснением могла быть поломка буера, но Кирилл давно следовал правилу, что надеяться надо на лучшее, а готовиться к худшему.

Мальчишка-наблюдатель Открыл большой деревянный кейс, достал из него азимутальную монтировку для телескопа, разложил треногу, а затем установил на нее высокоапертурный рефрактор с оборачивающей призмой для удобства наблюдения за наземными объектами. Держать телескоп на монтировке постоянно было нельзя – вездесущий песок неизбежно замутнял линзы и забивался в зазоры фокусировочного механизма.

– Видны мачты! – сообщил мальчишка, глянув в окуляр телескопа. – Это наши!

У Кирилла отлегло от сердца.

«Все же там буера, – подумал он. – Просто поломка. Обычная поломка».

Но между тем глубоко внутри что-то царапнуло, вызвав ощущение непонятного разочарования. Вроде все хорошо, но Кирилл не мог отделаться от мысли, что добрая весть о показавшихся из-за горизонта мачтах убила в душе какую-то неясную надежду. И лишь через несколько секунд стало ясно, что это была надежда на какие-то изменения. Именно эта надежда когда-то побудила Кирилла покинуть бункер, не смотря на страх заражения. Она не давала сдаться, когда мутировала Рита после трех лет жизни вместе. И она же позволила устоять, когда погиб Вадим Семенович, которого Кирилл по собственной воле принял за отца. Надежда на изменения, на шансы. Но чем больше проходило времени, тем меньше от нее оставалось. И через двадцать восемь лет поселок выживших, сохранивших искру цивилизации, превратился в поселок обреченных. Потому что, не смотря на все надежды, не менялось решительно ничего.

Шли годы, Кирилл зачал множество детей со многими женнщинами, давая Клану шансы на выживание, он хранил в себе знания старого мира, превращая их в умения для других. Но он старел. И когда смерть заберет его, Клан обречен. Потому что всего лет за пять от знаний и умений ничего не останется в быстрой смене поколений. Клан неизбежно покорят дикие, мужчин убьют или обратят в рабов, женщин разберут по гаремам, чтобы нежностью их тел скрасить бессмысленное существование нового мира и продлить агонию человечества бурным деторождением.

Стоило Кириллу об этом подумать, наблюдатель выкрикнул:

– Верблюды! С нашим караваном едут трое диких верхом! Макс держит удобную для всадников скорость.

Кирилл не поверил ушам. В самом прямом смысле. В первую секунду он решил, что под действием невеселых мыслей впал в дремотное состояние, и ему выкрик послышался. Кирилл помотал головой, но ничего не изменилось.

Чувствуя, как разгоняется сердце, он шагнул к телескопу, отстранил мальчишку, вернул ему бинокль, а сам прильнул к окуляру мощной оптики. Воздух дрожал и плыл волнами, сильно скрадывая подробности, не смотря на широкую апертуру объектива. Но всадников было видно отлично, и сомнений не было, что это дикие. При этом Макс не проявлял ни малейших признаков беспокойства, а главное, он шел бакштагом, намеренно держа комфортную для чужаков скорость, не пытаясь от них оторваться.

– Мне нужна с ними связь! – приказал Кириил.

– У нас радиовидимость двадцать пять километров с мачты, – мальчишка мотнул головой в сторону металлического шеста. – Минус помехи. С учетом их скорости, минут через двадцать будет связь.

– Вызывайте прямо сейчас, – велел Кирилл. – Как ответят, сообщите.

Другой мальчишка забрался под брезентовый чехол, укрывавший ценное оборудование от песка, вытащил из под него военную рацию с длинной антенной и телефонной трубкой, включил, и принялся вызывать группу Макса. Сам Кирилл вызвал штаб на ультракоротких волнах по висевшей на плече рации. Он сообщил дежурному по штабу о ситуации и велел оповестить генералитет о возможной необходимости собраться.

Сам Кирилл испытывал предельное удивление по поводу увиденного. В нем глубоко, так же, как и у Макса, сидело представление о невозможности пересечения интересов диких и людей Клана. Можно было допустить, что дикие заинтересованы в людях Клана. Но что людям Клана могло понадобиться от диких? Гадать было глупо, но через полчаса сквозь помехи солнечной активности пробился голос Макса.

– Я Макс, вызываю Площадку. Площадка, ответьте Максу!

– На связи Площадка! – ответил радист. – С нами Кир. Передаю связь!

Кирилл присел возле радиста на корточки и принял массивную эбонитовую телефонную трубку.

– На связи Кир, – произнес он. – Визуально наблюдаю диких в ваших рядах. Что случилось?

– Ну, главное, что мы порожняком идем. Без солярки. Есть потери. Двое убитыми.

У Кирилла заныло сердце, хотя он знал, что Макс жив.

– Кто?

– Двое стрелков, из новеньких. Их прыгуны накрыли неожиданно, при отступлении. И Виктор мутировал.

– Вот черт! – выругался Кирилл, но, на самом деле испытал неприятное самому себе облегчение, что среди жертв нет Бориса. – Откуда там мутанты?

– Из провала, – ответил Макс. – Чуть ли ни под ногами асфальт просел, у самой заправки. Но солярки и так почти не осталось. Видать, близко проходил канализационный тоннель. Мюты же, чтоб им неладно было, еще ведь и роют ходы во все стороны. Вот, скорее всего, вода начала подтекать под стальную емкость хранилища, та проржавела, и топливо начало уходить. Ну и кирдык ку-ку. Они ломанулись из провала, пришлось отступать.

– Дикие откуда?

– А это знак божий, – спокойно ответил Макс. – Без всяких шуточек и преувеличений. Мы остались без топлива. Дикие, видать, наблюдали за нами, передали эту весть шейху Саиду, тот снарядил отряд с собой во главе и рванули за нами, да еще с белым флагом.

– Передали? – удивился Кирилл. – Как они могли передать что-то из Александрии в плодородную зону?

– Зеркалами, Кир. Мигают друг другу, передают какой-то код.

– Код? Дикие?

– Это еще не все. Они сказали, что знают где есть «вонючая вода», которая нам нужна, и как ее взять. Но дальше больше. Ты если стоишь, то сядь.

Кирилл ощутил не столько тревогу, сколько нетерпеливое ожидание. Тревоги не было в голосе Макса. А вот интрига была.

– У шейха Саида автоматическая винтовка, той же модели, что у Бориса. Но абсолютно новая.

– Новых нет, – вырвалось у Кирилла.

– Я ее видел на расстоянии вытянутой руки. Она или с завода, или со склада. Можешь не сомневаться.

Кириллу понадобилось значительное усилие, чтобы взять себя в руки. Это действительно было из ряда вон. Все склады на доступном расстоянии люди Клана опустошили в первые десять лет. Нетронутым оставался только аэропорт Нузха, потому что к нему никак нельзя было подобраться. Он был слишком близко к озеру Мариут, а оно кишело мутантами. Их там были десятки тысяч. Может и сотни тысяч. Там, в аэропорту, могли оставаться склады, могло найтись топливо и новое оружие. Но то, что дикие одолели орды мутантов и попали в аэропорт Нузха, не верилось вообще.

В этом была интрига. Но не только она. Кирилл сам себе не смог бы объяснить, что именно его зацепило в этой ситуации, почему она вызывала не тревогу, я щемящее чувство надежды. Какая-то деталь была в сообщении Макса, которую подсознание уловило, а сознание нет. Все на уровне ощущений, но так мощно, как не было еще никогда за все двадцать восемь лет.

И вдруг Кирилл понял, что это была за зацепка. Произошло нечто, чего не происходило раньше, в известной системе координат – дикие сотрудничают с Кланом. Это раз. А два, произошло нечто, чего быть не могло в известной системе координат – у диких оказалась новая винтовка. Если бы возникла одна странность из двух, Кирилл вряд ли отреагировал бы так ярко. Но их было две, в один день, в одном месте. Это могло означать лишь то, что сместилась сама система координат, произошло нечто такое, чего ни разу на этих берегах еще не случалось. И если так, если неведомая сила вторглась в неспешную череду одинаковых событий, вызвав подобную флюктуацию, то эта сила, в теории, могла изменить ситуацию не только в худшую, но и в лучшую сторону. Это был шанс. Шанс именно той природы, о которой говорила мама Кирилла перед своей трагической смертью.

Загрузка...