Это, конечно, была паранойя, снова поднявшая голову, но Себ не собирался на этот раз осаживать её, и, выходя вместе со Сьюзен из дома, прихватил футляр с «М-24». Сью на сумку бросила любопытный взгляд, но вопросов задавать не стала – ей сегодня хватило впечатлений, тем более, что в последние два часа они отчаянно играли в «Морской бой», а до этого – вместе готовили ужин. Себ постарался как можно тщательнее отвлечь дочь от воспоминаний о встрече с Фоули – и, кажется, это удалось.
Эмили на руки он сдавал очень уставшего, но весьма довольного ребёнка.
– Господи, Себ, ты её умотал, – улыбнулась Эмили.
– Это взаимно, – сказал он, помахал рукой и пошёл прочь.
Завёл машину, отъехал немного, сделал круг и вернулся. Запарковался чуть в стороне, чтобы не привлекать внимания, забрал винтовку и пошёл к школе – трёхэтажному зданию с идеальной плоской крышей, буквально созданному для его целей.
Его никто не видел, да и сам Себ никого не замечал. Район спал, в большинстве окон уже погасили свет.
Школа, конечно, охранялась, но одинокий сторож едва ли обратил внимание на шевеление теней, когда Себ перебрался через ограду. По пожарной лестнице он поднялся на крышу и сразу лёг на живот, чтобы на фоне ещё не до конца чёрного неба никто не разглядел силуэт.
Дом Эмили был перед ним как на ладони – он видел все подходы к нему. Через прицел можно было даже попытаться заглянуть в незашторенное окно, но делать этого Себ не стал.
«Что я делаю? Какого хера вообще творю?» – спрашивал он себя, но не шевелился, прижимаясь всем телом к холодной крыше, устроив щеку на ложе и вглядываясь в темноту.
Никого не было, не должно было быть.
Но Себ знал, что никакие разумные доводы не заставят его сдвинуться с места. Он должен убедиться, что пугающие намёки в словах Фоули – бред воспалённого воображения. И он предпочитал убеждаться в этом на крыше, на ветру, с винтовкой в руках, а не дома, где тепло – и где он совершенно беспомощен.
Шевеление за спиной он не услышал, а почуял, ощутил кожей. Боковым зрением увидел, как рядом опустилась тень, свесила ноги с края крыши и легкомысленно поболтала ими.
– Там никого не будет, Себастиан, – сказал Фоули после нескольких минут молчания. – Совершенно никого. Только я. И я здесь.
Себ поднял голову, опёрся на руку и тоже сел, поджав под себя ноги. Винтовку положил рядом. Фоули, чуть наклонив голову набок, рассматривал Себа с особым вниманием.
– Мне нужен снайпер, Себастиан.
– Тебя больше нет, – фамильярно произнёс Себ. Трепет перед Фоули исчез, как рукой сняло. – Я видел некролог в газете.
– Фоули нет… – улыбнулся он, и Себ заметил, что у него слегка искривлены нижние зубы. Казалось бы, мог бы пойти к стоматологу и всё исправить, заплатив сумму, раза в два меньше стоимости его костюма, но нет – оставил. Пиджак ценой в годовой доход какой-нибудь британской семьи, а зубы кривые. – Остался только Джим. И ему нужен лучший снайпер.
Сейчас Фоули… чёрт его возьми, просто Джим, выглядел совершенно адекватным. Примерно так могло бы проходить первое собеседование Себа: только не на крыше, а в офисе. Нормальный парень в дорогом костюме предлагает ему работу, и Себ соглашается, не спрашивая, кого именно завтра будет держать на прицеле, потому что ему, в общем-то, всё равно.
Вот только Джим Фоули – не нормальный парень, а сумасшедший. Сидит на наркотиках. Взорвал собственный, мать его, офис. Припёрся домой к Себу и угрожал его дочери. Или не угрожал?
Себ запутался.
Фоули давал ему работу, которая была отчаянно нужна, освобождал от необходимости искать себе место в гражданской жизни, которого всё равно не было.
– Мне нужно официальное место работы – не желаю привлекать внимание налоговой. И сумма из моего прошлого контракта… – произнёс Себ, – удвой её.
Джим присвистнул.
– Многого хочешь, детка. За что же такие деньги?
– Первая половина – за мою работу, – пояснил Себ. – Вторая – за то, что к этой работе прилагаешься ты.
Джим засмеялся – слишком громко в ночной тишине, хотя они ведь ни от кого не прятались.
– Вы посмотрите, оно кусается…
– Или ищи себе снайпера где хочешь.
– Я завтра пришлю документы. Тебе придётся каждый день доказывать, что ты стоишь этих денег.
Какое-то время они вдвоём рассматривали ночные улицы и небольшие тёмные домики. О чём думал Фоули… Джим – кто его знает, а Себ размышлял о том, что лет через десять ему потребуется чертовски хороший психолог. Если он проживёт десять лет с таким боссом, как Джим, разумеется.
– Ещё кое-что, Джим, – нарушил молчание Себ.
– Я весь внимание, дорогой.
– Возможно, я туповат, не спорю. У меня солдафонская рожа, на которой всё написано, и у меня нет и не может быть никаких секретов. Окей, без проблем. Я знаю, что ты можешь уничтожить меня, если захочешь. Идёт. Но если ты хоть раз заставишь меня снова испугаться за безопасность Сьюзен… – он сделал паузу, не сводя взгляда с дома Эмили, – если я почувствую хотя бы намёк на опасность для неё, я тебя убью. И твои мозги, хитрость и что там ещё прилагается не помогут, потому что от снайпера ты не спрячешься.
Ещё вчера Себ, наверное, побоялся бы сказать Фоули что-то в этом роде. А сейчас слова вылетали сами собой, без малейшего затруднения. Себ точно знал, что выполнит эту угрозу. И Джим знал, что Себ её выполнит.
– Это так трогательно… – сказал он задумчиво. – Так глупо… Твоя жизнь, твой опыт, знания куда дороже жизни девчонки, которая ничего из себя не представляет. Но ты умрёшь, защищая её. Никогда не пойму людей.
– Тогда просто запомни.
Джим протянул ему руку и улыбнулся, показав верхний ряд зубов:
– Моё слово. Никто не тронет малышку Сьюзен.
Себ скрепил этот договор рукопожатием, отметив, что у Джима тёплая мягкая ладонь.
По идее, можно было вставать и возвращаться домой. Но Джим сидел так, словно совершенно никуда не собирался, и Себ тоже не двигался. Он сам не понимал, в каком напряжении провёл весь этот день, а теперь его отпускало. Было приятно просто дышать ночным воздухом.
– Теперь вы возглавите новую компанию, сэр?
Джим фыркнул:
– Нет, дорогой, это в прошлом. Быть на виду, сидеть в офисе… Это было ужасно скучно. Нас ждёт нечто новое. Ох, Себастиан… Будет очень весело. И горячо. Всё как ты любишь. Не скучай, детка, – тем же плавным движением Джим поднялся, провёл рукой по волосам Себа, заставив его рефлекторно вздрогнуть, и исчез в темноте.
Можно было бы поднять винтовку и через прицел проследить за ним, но Себ решил, что ему лень.
***
Кто бы сомневался, что первое в новой жизни задание от Джима будет сложным и кровавым? Только не Себ. Скорее всего, бывший Фоули заметал следы и отдавал долги, потому что за сутки только пули Себа убили троих. Сколько ещё умерли от отравления газом или от рук других киллеров, он не имел понятия.
Зато ему действительно доставили бумаги, согласно которым Себастиан Майлс принимался на должность старшего менеджера службы безопасности в компанию GMS. И как это расшифровывается, даже «Гугл» не знал. Менеджер так менеджер. Себ поставил подписи в положенных местах, оставил один экземпляр себе, а второй отдал курьеру.
Когда третья пуля была выпущена, у Себа завибрировал телефон. Сообщение от Джима оказалось лаконично-раздражающим: «Хороший мальчик», – и подтвердило, что удвоение оклада Себ требовал не зря. Это всё он готов был терпеть только за очень большие деньги.
После серии заданий Себ снова с головой погрузился в ничегонеделание. Прогресс, правда, наблюдался: он понемногу учился находить себе занятия. Например, вспомнил, что уже на следующей неделе Эмили и Джексон отправятся в отпуск, а значит, Сью будет жить у него, и потратил день на то, чтобы обустроить для дочери комнату из той, которая до сих пор пустовала. Покрасил там стены в сиреневый цвет, купил односпальную, но достаточно широкую кровать с хорошим матрасом, поставил письменный стол, кресло с правильной спинкой, настроил освещение. Ему хотелось, чтобы Сьюзен чувствовала себя хорошо у него дома.
Новый звонок от Джима застал его за мытьём окна в комнате дочери.
– Ты мне нужен в Сити, здание напротив нашего офиса, через сорок минут. Не опаздывай, Себастиан, – без приветствий сообщил Джим.
– Да, сэр, – тут же отозвался Себ.
– И захвати свою игрушку, – он сбросил вызов, а Себ закрыл окно, оставил ведро с водой и немедленно собрался.
В Сити он бросил «Форд» на одной из общих парковок и пошёл к офису пешком, внимательно глядя перед собой: не хватало ещё нарваться на полицию.
До офиса он не дошёл – заметил прислонившегося к бетонной колонне Джима, одетого как подросток – в футболку с принтом и джинсы с прорехами. На уши он надвинул красную кепку с Багзом Банни.
Себ остановился в нескольких шагах и кивнул. Джим поднял палец, призывая к тишине, и зажмурился. Тут Себ заметил, что в ушах у него – наушники-капельки. Жмурясь и качая головой в такт, Джим дослушал песню, убрал наушники в карман джинсов и спросил:
– Любишь высоту?
Себ промолчал. Какая разница, любит он её или не любит. Надо – значит, полезет.
– Пошли, Себастиан. Покажу тебе кое-что.
Пожав плечами, Себ двинулся следом за Джимом. Они шли через Сити, почти всё время оставаясь в тени, которую отбрасывали груды стекла и бетона. Потом вошли в неприметную дверь «только для персонала», втиснулись в узкий маленький лифт и поехали на двадцать третий этаж.
То и дело Джим бросал на Себа задумчивые взгляды, как будто ждал какой-то реакции, а Себ благодарил бога и удачное стечение обстоятельств за то, что босс сегодня молчит.
Они вышли на крышу, и Джим велел:
– Достань винтовку, детка.
– Тогда присядьте-ка. Вас видно на пол-Лондона.
«Детку» он пропустил мимо ушей, и сам зашёл за вентиляционную трубу, опустился на колени и начал собирать винтовку. Джим, немного подумав, сел на пыльную крышу рядом с Себом.
– Смотри, – Джим указал рукой на северо-восток, – красный кирпич, третье окно слева, второе сверху. Это гостиная. Сейчас там сидит четверо человек, – он говорил спокойно и мягко, задумчиво. – Они смотрят телевизор. Дети устали и не понимают, почему мама и папа не отправляют их спать, как обычно. А мужчина и женщина не замечают времени. Знаешь почему?
– Потому что вы сейчас их убьёте? – предположил Себ.
Джим засмеялся:
– Ты действительно прелесть, Себастиан. Убивать родителей на глазах их детей… за кого ты меня принимаешь?
Себ понадеялся, что своим проницательным умом Джим как-нибудь дойдёт до ответа: «За редкостного сукиного сына», – поэтому промолчал. Если бы Джиму было нужно – он убил бы кого угодно и в любых обстоятельствах.
– Нет, Себастиан, сегодня никаких смертей. Всё, что тебе нужно – сломать их телевизор. Вот этим.
Из заднего кармана джинсов Джим достал упаковку патронов. Себ взял их, рассмотрел. Калибр подходил, но патроны были ему незнакомы. Не то самопал, не то китайщина.
– Оно вообще стрелять будет? В процессе не рванёт?
Джим посмотрел на него обиженно, и Себ зарядил магазин. Лёг на живот. Прицелился через открытую форточку.
Он действительно видел гостиную и телевизор. Мимо прошёл ребёнок.
– Ну?
– Цель несвободна.
Джим рядом щёлкал языком, что раздражало.
Стоило уйти ребёнку, как на траектории выстрела появилась женщина, подошла к телевизору вплотную. Что она там делает?
Щёлканье становилось всё настойчивей.
Женщина села, и Себ нажал на спусковой крючок. Что дальше происходило в комнате, его не слишком интересовало, а вот Джим смотрел не мигая – хотя что он там без оптики видел, оставалось загадкой.
Только через пятнадцать минут, когда Себ уже убрал «М-24» обратно в футляр, прислонился к трубе и расслабленно закрыл глаза, Джим заметил тихо:
– Теперь они вспомнят… Знаешь, Себастиан, что в тебе хорошо? Ты не задаёшь вопросов и не страдаешь от угрызений совести. Скажи, если бы я приказал застрелить этого ребёнка, вот того, ты сделал бы это?
Себ открыл глаза, посмотрел на Джима. Учитывая, что совсем недавно он готов был убить дочь Клауса, этот вопрос был излишним. Джим смотрел настойчиво, щурясь.
– Я скажу за тебя, святой Себастиан, – промурлыкал Джим. – Да. Ты бы это сделал.
– Сэр, можно без сеанса психоаналитики? – резко оборвал его Себ. – Я на вас работаю. Если вам понадобится, действительно понадобится убить ребёнка, вы его убьёте, а моими руками или ещё чьими-то – уже не важно.
В конце концов, приказы не обсуждаются.
– У меня был снайпер… до тебя, – сказал Джим таким тоном, словно рассказывал нынешнему любовнику про бывшего: с ноткой грусти и стыда. – Виртуоз. Он сломался, Себастиан, понимаешь? – поднявшись на ноги, Джим достал наушники, снова сунул их в уши и пошёл к выходу на чердак.
***
Себ лишний раз убедился, что сейф не только заперт, но и надёжно спрятан от посторонних глаз, пока Сьюзен мыла руки, выкрикивая из ванной вопрос за вопросом.
Эмили и Джексон улетали сегодня вечером, но Себ предложил забрать дочь пораньше. Джим никаких признаков жизни не подавал и работы не подкидывал, а ребятам нужно было спокойно уложить чемоданы.
Сьюзен осмотрела комнату, посидела на кровати, включила и выключила настольную лампу и сказала:
– Тут круто.
– Ну, у тебя дома комната лучше, – заметил Себ.
– Зато эта больше. И мне нравятся разводы на стенах. Как волны, – она провела пальцем по тому месту, где валик пошёл не туда и осталась заметная полоса. – Пап, можно я завтра пропущу школу? На один день? – она захлопала глазками, но Себ на это не повёлся.
– Нельзя.
– А послезавтра?
– Тоже нет.
– Послепослезавтра?
Себ чувствовал, что губы сами растягиваются в улыбке, но ответил всё так же непреклонно:
– Нет.
Сьюзен протянула жалобно:
– Ну, хотя бы послепослепослезавтра?
– Я же сказал…
– Но это будет суббота! – она рассмеялась первая. Себ обнял её, присев рядом на кровать, и признал:
– Подловила. В субботу, так и быть, можешь не идти.
Сьюзен устроила голову у него на плече и сказала серьёзно:
– Знаешь, я им разрешила.
– М-м?
– Маме и Джексону. Жить вместе. Он не так уж и плохой, на самом деле, – она замолчала и спросила: – Тебя не обижает, если я это говорю?
– Нет, – Себ погладил её по волосам, – меня это радует. Я очень хочу, чтобы твоя мама была счастлива. И если ей хорошо с Джексоном, и он ладит с тобой – то это прекрасно.
– Только я поставила им условия, – она завозилась, сворачиваясь в клубок, – во-первых, – сжала ладошку в кулак и отогнула один палец, – пусть они поженятся. И мама должна надеть платье, она мне обещала. Во-вторых, – второй палец, – Джексон не должен заходить ко мне в комнату, пока я не разрешу.
– Отличное правило.
– И ещё, я сказала, что не хочу, чтобы у них рождались другие дети. Мы с Эммой сидели на прошлой неделе с её племянником. Ему два года и он такой противный, – она сморщила нос.
– Думаю, это условие ты не можешь ставить. Только мужчина и женщина могут решать, хотят ли они, чтобы у них родился ребёнок.
– Джулия говорит, если они родят ребёнка, то я им буду не нужна, – упрямо сказала Сьюзен, – она сказала, так всегда бывает.
– Далеко не всегда. Рождение второго ребёнка не делает первого менее любимым. И вообще, Джулия что-то не кажется мне авторитетным источником информации.
– Что такое – авторитетный источник?
Болтая про источники, школьные задания и Джексона, они отправились готовить обед. Сьюзен участвовала активно: к горячей сковороде Себ опасался её подпускать, но вот с ножом она уже управлялась неплохо. Он показал ей, как резать помидоры и огурцы кубиками, и она с увлечением взялась за работу, пока сам Себ обжаривал небольшие партии замаринованной курицы.
От телефонного звонка Себ вздрогнул – представил, что его немедленно выдёргивают на работу. Но это оказалась просто мама.
– Блудный сын слушает, – сказал он, предвидя первую же её фразу.
– Почему блудный? – тут же спросила Сьюзен, отвлекаясь от помидора.
– Действительно, блудный, – сказала мама нежно, пока Себ обещал Сьюзен рассказать об этом попозже. – Ты хоть ещё помнишь, как мы с отцом выглядим?
– Я запомнил один раз, когда мне было пять, и с тех пор не обновлял информацию. Рад тебя слышать, мам, – прижав телефон плечом к уху, он выложил криво нарезанный помидор на сковороду и пояснил: – Сьюзен, это бабушка.
На самом деле, мамин упрёк был слегка излишним. В конце концов, он был у них с папой… посчитав, что это было больше полугода назад, в короткий февральский отпуск, он испытал укол совести. А последний звонок, кажется, состоялся сразу после возвращения в Британию, то есть тоже довольно давно. Потом был Бирмингем, Джим Фоули – и стало не до того.
– Привет, бабушка! – крикнула в трубку Сьюзен, и Себ, включив громкую связь, понял, что в нём как в участнике разговора эти две болтушки не нуждаются.
Конечно, позднее его спросили, когда он приедет наконец в гости. Себ ответил обтекаемо – просто не мог загадывать. Родители так и жили в пригороде Карлайла, почти на границе с Шотландией, и добираться до них из Лондона было не так-то просто: либо пять часов на поезде, либо полтора на самолёте до Манчестера и дальше ещё два с половиной – на поезде. Такую вылазку придётся обсуждать с Джимом, и тот ещё не факт, что отпустит. Выходные в контракте Себа прописаны не были.
***
Жить со Сьюзен оказалось хорошо: Себ ещё раз напомнил ей о правилах дома, некоторое время понаблюдал, убеждаясь, что она их выполняет, и расслабился. От ребёнка он требовал немного: не входить в его комнату, когда там нет его самого, не раскидывать свои вещи и игрушки, читать только при нормальном свете и сидя, делать уроки за столом и с включённой настольной лампой, не возиться, если он зовёт есть или говорит идти спать.
У самого Себа почти не было привычек, которые требовалось корректировать из-за присутствия дочери рядом, особенно если учесть, что половину дня она проводила в школе.
А вот без няни они пока обходились – Себ договорился с мисс Кларенс, что на время отдыха Эмили её работа сводится к тому, чтобы возить Сьюзен на занятия и оставаться на связи: на случай, если его срочно вызовут на работу. Себ не хотел пускать в дом постороннего человека.
Несколько раз они созванивались с Джоан – но только поздно вечером, когда Сьюзен уже гарантировано спала.
Именно поэтому утренний сонный вопрос посреди завтрака:
– Пап, ты тоже в кого-то влюбился? – застал Себа врасплох.
– Что, прости? – Себ как раз только что получил от Джоан СМС с текстом: «Найдёшь немного времени сегодня после двенадцати? Надо встретиться», – и размышлял над словом «надо». Оно намекало на то, что у Джоан проблемы.
– Ты влюбился?
Себ предпочёл бы отшутиться или уйти от ответа, но потом представил, как после этого трудно будет знакомить Сьюзен с Джоан и сказал честно:
– Сам ещё толком не знаю.
– Как это?
– Продолжай есть кашу, мисс Кларенс приедет через десять минут. Так бывает. Я встретил одну женщину. С ней очень интересно общаться, мы иногда гуляем и… – как бы это так сформулировать в понятных восьмилетнему ребёнку категориях? – мне нравится проводить с ней время. Но мы знакомы очень недолго, поэтому я пока не знаю точно.
Сьюзен посмотрела на него серьёзным взглядом, размазала ложкой кашу по краю тарелки и сказала мрачно:
– Ладно. Понятно, что где один, там и второй.
Себ подавил улыбку и пообещал:
– Если всё будет серьёзно, я обязательно вас познакомлю.
– Она должна быть хорошей.
– Сама убедишься, – ответил Себ. На самом деле, он не сомневался, что однажды они с Джоан познакомятся, но всё-таки перевёл тему на домашние задания.
Джоан он ответил: «Если не появится работа, буду рад тебя увидеть. Где?». В ответ она скинула название того паба, где они познакомились, и к двум Себ уже был на месте.
В «Зелёном человеке» было достаточно людно, но не по-вечернему, когда все расслабленные и выпивают, а по-деловому: из окрестных офисов народ подтянулся на ланч. Едва Себ нашёл небольшой столик, как в паб вошла Джоан. Профессиональным цепким взглядом она окинула помещение, отыскала Себа, пробралась по лабиринту между столами, села напротив и сразу отказалась от предложения выпить или перекусить.
Себ подумал, что в полицейской форме она выглядит иначе. Более далёкой как будто.
– Мне надо было тебя увидеть и поговорить лично, а вся неделя безумная, – сказала Джоан, положив ладони на стол. Кажется, ещё чуть-чуть – и вцепится пальцами в крышку. – Побоялась, что потом не успею. Ты, если хочешь, ешь.
По мимике, скупым жестам и тону голоса Себ читал напряжение. Что-то произошло.
– Джоан, в чём дело?
Мелькнула мысль, что Джим Фоули как-то решил напугать её. С него бы сталось. Хотя, конечно, в этом не было бы никакого смысла.
Джоан закусила губу, уставилась на свои руки и призналась:
– Я готовила речь, но она вылетела у меня к чертям собачьим.
Себ чуть прищурился, изучая её лицо. Она отводила взгляд, заинтересованно разглядывая старую потёртую столешницу со следами от стаканов и кружек.
– Давай без речи, – попросил Себ, протянул руку и погладил её по запястью. – Просто как есть.
Задержав дыхание, она подняла на него глаза и сказала короткими, рублеными фразами:
– Мне предложили повышение. Старший детектив-инспектор. Глава отдела.
Поздравления Себ приберёг. Джоан – не безумная истеричка, и раз она вызвала его посреди дня, да ещё и в таком волнении, то у неё есть на это причина. Причём явно более существенная, чем новость о повышении. Что-то с Грегом? Если его отстранили или убили, а Джоан получила его место – да, это объясняло бы и спешку, и волнение. Но нет, тогда она говорила бы первым делом о трагедии, а не о повышении. Он не мог разобрать, в чём проблема, поэтому просто ждал.
Джоан добавила:
– В Плимуте.
Себ убрал руку от её запястья и кивнул, а Джоан забормотала торопливо, в манере, которая ей совершенно не шла:
– Если бы где-то ещё – я бы отказалась, я люблю Лондон, но Плимут… мой родной город. Там мои родители, старые друзья… – она рвала фразы. – Себ, я не хочу отказываться, потому что потом буду жалеть. И я…
Он заметил у неё под глазами мешки. Она ночь не спала, обдумывая это всё, правда, готовила речь.
Так мягко, как сумел, Себ сказал:
– Я понимаю.
– Не хочу играть в попытку отношений на расстоянии, – тихо добавила она. – Это всё, сам знаешь, ни к чему не приводит.
– Да, – кивнул он. – Ты права. И я понимаю, почему ты согласилась. Всё правильно.
Нужно было сказать ещё что-то, и он заставил себя подобрать слова.
– Ты чудесная женщина, Джоан, – выговорил он, – думаю, ещё немного – и я не смог бы тебя вот так отпустить.
Это было чистой правдой.
– Ещё немного – и я не смогла бы уехать, – улыбнулась она явно через силу.
А больше и не о чем было говорить. Не давить же эту чушь про «останемся друзьями», верно? Друзьями-то они уж точно не успели стать.
«Ладно, – подумал Себ заторможено, – к лучшему». Учитывая его работу, ему лучше не встречаться с бобби. А ей уж тем более будет лучше без парня-киллера.
После неловкого прощания они разошлись.
В голове у Себа было пусто, ничего осмысленного. Нет, правда… Дерьмо. Конкретно сейчас Себ не отказался бы от звонка Джима.
Поехать куда-то, за кем-то следить, заняться делом – да, его бы это точно взбодрило.
Нет, конечно, он не думал всерьёз об отношениях с ней. Чудо, что за пару встреч и несколько звонков она не узнала о нём чего-то лишнего. Начни они жить вместе – правда о работе Себа точно всплыла бы. И в сравнении с такой перспективой её переезд – отличный выход. Потому что, несмотря на все разумные доводы, Себ очень сомневался, что расстался бы с ней сам. Он ловил кайф от каждого звонка, от интонаций её голоса, от их секса и от самого присутствия Джоан в его жизни. Но раз она уедет в Плимут, то всё забудется, хотелось бы верить, что достаточно быстро. Просто сейчас на душе у Себа было дерьмово.