– Понимаете, – начал Игорь Алексеевич, – После известных событий: конец СССР, рыночные отношения, приватизация… В общем, мне удалось основать и успешно развивать деятельность нескольких довольно крупных предприятий. Поэтому у меня появились кое-какие свободные средства, которые я решил вложить довольно оригинальным образом… Вам ещё кофе?
Словно по волшебству, откуда-то появилась та самая Наталья Сергеевна с двумя полными чашечками кофе.
Котиков рассеянно кивнул, поставил пустую чашку на стол и взял полную…
Секретарша исчезла так же бесшумно, как и появилась.
Тем временем Игорь Алексеевич продолжал:
– Я купил себе участок земли в Италии, неподадёку от Рима, с небольшим домиком… Недалеко от моря… Вроде дачи… Только домик был очень старый, запущенный; одна из наружных стен оказалась вообще в аварийном состоянии, то есть могла обвалиться в любой момент. Поэтому я решил чуть-чуть потратиться и привести дом в порядок. Стену пришлось снести, чтобы переложить её заново.
Котиков отхлебнул горячего кофе.
– И вот тут мне понадобились вы! – воскликнул Игорь Алексеевич, – Понимате, мой сотрудник, который руководит там работами, внезапно звонит мне и рассказывает совершенно невероятную историю. Когда расчищали фундамент под той стеной, там кое-что обнаружили… И тут я сразу же вспомнил вашу диссертацию!
– Простите… – Котиков недоумённо замер с чашкой кофе в руке, – Мою диссертацию?
– Да-да! – директор явно наслаждался растерянностью Котикова, – Вы же помните, что произошло в тысяча четыреста восемьдесят пятом году?
– Не совсем… – Илья Андреевич задумался, – А что тогда произошло?
– Ну вы же историк! Напрягите-ка чуть-чуть память! Тысяча четыреста восемьдесят пятый год! Событие!
– Я не знаю… – Котиков наморщил лоб и неуверенно сказал: – Битва при Босворте… Окончание войны Алой и Белой розы… Смерть Ричарда Третьего… Поход Ивана Третьего на Тверь?
– А? Что? – директор недовольно поморщился, – Нет, я имел в виду другое. Вы же написали об этом в вашей диссертации! Неужели не помните?
– Простите?.. – Котиков отставил в сторону недопитую чашку кофе и вопросительно уставился на Игоря Алексеевича.
Тот вздохнул, поднялся с кресла, подошёл к своему столу и выдвинул один из ящиков.
– Вот! Нашёл! – директор достал какую-то бумажку и начал читать, – «… В Риме было обнаружено много античных объектов, включая и тот, что полностью захватил воображение современников. 18 апреля 1485 года рабочими из Ломбардии раскапывавшими древние могилы на территории монастыря Санта Мария Нуова, был найден труп молодой римлянки Классического периода. Это произошло на Аппиевой дороге за могилой Сесилии Метеллы. Тело девушки было в изумительной сохранности, и толпы людей приходили посмотреть на неё, пока по распоряжению папы Иннокентия VIII, труп не перезахоронили ночью в неизвестном месте…»
Игорь Алексеевич замолчал и пристально посмотрел на Котикова.
– Это-то вы хоть помните? – спросил он, убирая бумагу обратно в ящик стола.
–Да-да! – воскликнул Илья Андреевич, – Это я прекрасно помню! Это очень известный случай.
– Так вот, – сказал директор, – Это случай имеет прямое отношение к нашему делу.
– В каком смысле? – насторожился Котиков.
– В самом прямом! – Игорь Алексеевич задвинул ящик стола, вернулся к креслу и, усевшись в него, пристально посмотрел на Котикова, – Сначала вы должны мне пообещать, что никто не узнает о нашем с вами разговоре.
– Хорошо… – Котиков неуверенно кивнул, – Я обещаю.
– Понимаете ли… – сказал Игорь Алексеевич, – При расчистке фундамента, под снесённой стеной, рабочие обнаружили древне-римскую гробницу. Судя по всему – периода поздней империи. Саркофаг был запаян свинцом точь-в-точь как и тогда, в тысяча четыреста восемьдесят пятом году! Сам я там ещё побывать не успел, слишком много дел поднакопилось, но мне прислали фотографии, и я вам их покажу.
– Вы… Вы… Вы это серьёзно? – недоверчиво спросил Илья Андреевич.
– А зачем мне с вами шутить? – ответил директор, – Я распорядился пока остановить все работы и скрыть находку. Вы меня понимаете?
Илья Андреевич молча кивнул.
– Именно поэтому я и попросил разыскать вас, – сказал Игорь Алексеевич, – У меня к вам есть очень… Повторяю – очень серьёзное предложение.
– Да, я вас внимательно слушаю, – как кролик перед удавом послушно пробормотал Котиков.
– Мой человек в Италии, – сказал Игорь Алексеевич, – Тот, кто среди прочего руководит ремонтом дома… Так вот, он говорит, что все древности и незаконные раскопки там очень серьёзно контролирует мафия… Местная… Когда мы остановили работы, они, кажется, нами заинтересовались… Однако некоторая договорённость с ними уже достигнута. Это дорого, но, возможно, это стоит тех денег… – директор словно рассуждал вслух, – Скажу вам честно, чего я хочу. Я – не грабитель древностей, я в них не очень разбираюсь. Меня интересует другое. Вы ведь помните, что даже после тысячи лет в гробу та девушка выглядела совсем как живая… Мне интересен этот секрет. Вот, например, тело Ленина в Мавзолее должны чуть ли не каждый день обрабатывать специальными растворами, чтобы он не разлагался. А тут – тысяча лет, закрытая гробница и никакого спецобслуживания. Так что если нам удастся добыть состав той бальзамирущей жидкости… Вы меня понимаете?
– Вы предложите её Мавзолею? – неуверенно спросил Котиков.
– Ха-ха-ха! – Игорь Алексеевич совершенно искренне рассмеялся, – А у вас есть чувство юмора! Может быть и Мавзолею. Но прежде всего я предложу эту жидкость тем, кто готов заплатить. Вы знаете, есть полно американцев, которые платят, чтобы их заморозили. Они надеются оттаять через тысячу лет, когда, возможно, появятся лекарства от их болезней… Ну, или просто хотят попутешествовать во времени. Возможно, я бы и сам не отказался…
– Но, согласитесь, – сказал Котиков, – Ведь нет никакой гарантии, что это получится…
– Зато в случае с той римлянкой гарантия есть! – воскликнул директор, – Это получилось. Это исторический факт.
– Но ведь её не оживили… Да, говорят, она хорошо сохранилась, но… Она была мертва. Это был просто красивый труп. Если про труп, вообще, можно так сказать…
– Ну и что? Какие тогда могли быть технологии? В пятнадцатом веке! Тогда даже антибиотиков не было!
Директор возбуждённо встал из кресла и начал прохаживаться по кабинету.
– Буду краток, – сказал он, – Время поджимает. Гробница вскрыта… Правда, саркофаг пока ещё не открыт. Вы должны отправиться в Италию. Все расходы за мой счёт, плюс – вы получите вознаграждение. Сам я поехать в Италию сейчас не могу, поэтому в каком-то смысле вы будете там моим представителем.
Котиков неуверенно заёрзал в кресле.
– У меня, вообще-то, работа, лекции, студенты… – пробормотал он.
– Я думаю, ваша работа не очень пострадает. Всё займёт примерно неделю, ну или две. Вы же можете заболеть? Взять отпуск? Зато я вам обещаю заплатить за эту неделю минимум три тысячи долларов.
– Простите, сколько? – недоверчиво спросил Котиков.
– Ладно, пусть будет пять тысяч, – махнул рукой директор.
Сумма показалась Котикову совершенно фантастической, он даже подумал, что ослышался.
– Вы… Вы это серьёзно? – спросил он.
Игорь Алексеевич снова сел в кресло и, пристально глядя Котикову в глаза, сказал:
– Да, всё очень серьёзно. И если вы принимаете мои условия, то я изложу вам ваши обязанности. Вы согласны?
Котиков только молча кивнул.
– Хорошо, – продолжил директор, – Тогда слушайте. Есть два плана: «А» и «Б». План «А» самый сложный, но и самый предпочтительный. Вы приезжаете в Италию, в вашем присутствии саркофаг извлекается из гробницы, доставляется в порт и на корабле вывозится сначала в Мариуполь, а потом сюда в Москву – у меня оттуда есть надёжный канал. Вскрытие саркофага в этом случае будет происходить здесь, в лаборатории; всех нужных специалистов я обеспечу. Ваша роль в плане «А» довольно незначительна – присутствовать при вскрытии гробницы и извлечении саркофага… Как только саркофаг окажется на корабле, вы можете с чистой совестью лететь обратно. Просто мне бы хотелось, чтобы при всём этом присутствовал эксперт, профессиональный историк, как вы. Потом вы сможете поучаствовать во вскрытии саркофага, если захотите. Я вам это разрешаю. Однако – никаких публикаций, статей и прочего быть не должно. Это – совершенно секретное, и абсолютно частное мероприятие. Вам понятно?
Котиков поспешно кивнул.
– План «Б», – продолжал Игорь Алексеевич, – К сожалению, более вероятен. Это значит, что саркофаг вывезти из Италии у нас не получится. Поэтому вскрытие состоится прямо на месте, в гробнице. В этом случае, не исключено, что вмешаются итальянские власти, и поэтому ваша роль будет необычайно важна. Вам придётся оценить обнаруженные в саркофаге артефакты, отобрать самое ценное и интересное, оставив при этом часть артефактов для предъявления местным властям, чтобы нас ни в чём не заподозрили. Если труп в саркофаге окажется в таком же превосходном состоянии, как и та девушка в тысяча четыреста восемьдесят пятом году, то вам необходимо будет взять образцы бальзамирующего вещества (чем больше, тем лучше), а также, по возможности, образцы волос, мягких тканей, ну и других частей тела…
– Простите? – внимательно слушавший до сих пор Котиков немного напрягся, – Каких частей тела?
Директор пожал плечами.
– Ну, палец там, ухо, фрагменты кожи, волосы… – ответил он.
– Вы знаете… – слегка задыхаясь сказал Котиков, – Наверное, вам будет лучше найти кого-нибудь другого для таких поручений, потому что я…
– Успокойтесь, – прервал его директор, – Вы не один там будете, вам помогут. Мне вы нужны как историк, специалист по древнеримским гробницам, артефактам… Мои ребята в этом мало чего смыслят и могут наделать глупостей, испортить чего-нибудь. Не хотите уши отрезать – не надо. Я не собираюсь вас принуждать. Пальцы и уши отрежут другие, специально подготовленные люди. Извините, что напугал, но, согласитесь, всё это только на благо науки.
Котиков вздохнул.
– Так вы принимаете мои условия? – спросил директор, – Повторяю: уши отрезать от вас не потребуется.
– Д-да… – кивнул Котиков, – А когда это?..
– У вас заграничный паспорт есть?
– Нет.
– Я распоряжусь, чтобы Наталья Сергеевна вам всё устроила: паспорт, визу, билеты, гостиницу в Риме, – сказал Игорь Алексеевич, – Наталья Сергеевна вас проводит в аэропорт, а в Риме вас встретит мой человек. Денис его зовут, Коваленко – фамилия. Он у меня там за главного, поэтому в Италии по всем возникающим вопросам смело обращайтесь к нему. Это, кстати, как раз он, к счастью, вовремя тогда оказался на стройплощадке, когда экскаватор потолок гробницы ковшом проломил. Ах да! Я вам обещал фотографии показать…
Игорь Алексеевич встал и направился к столу. Там он достал из выдвижного ящика серую папку и раскрыл её на столе. Котиков тоже выбрался из кресла и подошёл поближе. Четыре довольно тёмные фотографии по очереди представляли: дыру в земле с фрагментом жёлтого экскаватора в кадре, какое-то подобие подвала с проломленным посередине сводчатым кирпичным потолком, продолговатый саркофаг из цельного куска серого камня, скорее всего известняка, накрытый такой же каменной крышкой и подсвеченный переносной лампой. На четвёртой фотографии был показан увеличенный вид угла саркофага с заметным чёрно-серебристым слоем свинца, который заполнял щель под крышкой.
– Что вы на это скажете? – спросил Игорь Алексеевич.
Котиков внимательно рассмотрел каждую фотографию и осторожно положил их на стол.
– Трудно сказать… – ответил он, – На саркофаге не видно никаких надписей или орнамента… Это может быть всё что угодно. И где это, вообще, находится? Я имею в виду, географически.
Директор тут же придвинул к нему из-под лежавших на столе бумаг небольной атлас раскрытый как раз на карте Италии.
– Здесь! – и директор ткнул пальцем в уже нарисованный синей ручкой небольшой крестик.
– Место, несомненно, интересное, – вздохнул Котиков, – Странно, что вам там вообще разрешили рыть без официальных представителей…
– А кто вам сказал, что разрешили? – самодовольно хмыкнул Игорь Алексеевич, – Но имея нужные контакты и средства всё можно устроить.
– А как же рабочие? – спросил Котиков, – Они же наверняка поняли, что произошло.
– С рабочими уже договорились. Они никому ничего не расскажут, – ответил директор с внезапно отстранённым выражением лица, на котором, впрочем, тут же вновь появилось любопытство:
– Так вы допускаете, что это может оказаться гробница времён поздней Римской империи?
– Да, вполне, – пожал плечами Котиков, – Почему бы и нет? Хотя, наиболее обычным способом похорон в Римской республике, а затем и в империи, была кремация. Саркофаги с бальзамированием использовались в основном иностранцами – например, египтянами, а также римлянами исповедовавшими различные восточные и египетские культы. Однако, есть свидетельства, что некоторые захоронения без кремации не имели каких-либо явных следов следования восточным или египетским традициям. Возможно, не все тогдашние религии дожили до наших дней. Не исключено, что та девушка из тысяча четыреста восемьдесят пятого года – как раз такой случай. Ведь могли существовать религии, о которых мы сегодня ничего не знаем.
– И если это случилось один раз… – подхватил Игорь Алексеевич.
– Да, – согласился Котиков, – Это вполне может случиться снова. Признаюсь, вы меня очень заинтересовали.
– Очень рад, что наши интересы совпали! – воскликнул директор, – Давайте это отметим! По коньячку?
Словно вызванная по какому-то телепатическому каналу, в кабинет тут же вошла Наталья Сергеевна, достала из шкафа две рюмки и бутылку коньяка и поставила всё это на стол.
Игорь Алексеевич лично наполнил рюмки:
– Ну, за наше плодотворное сотрудничество!
После второй рюмки, когда Котиков и директор снова оказались в креслах, Илья Андреевич неуверенно спросил:
– А почему вы не хотите поставить в известность Академию наук? Ведь это может оказаться научным событием мирового уровня, как и тогда в пятнадцатом веке…
– Я знаю, – сказал директор, – Но во-первых, в этом болоте Академии наук я проработал слишком долго и прекрасно знаю, что там творится, а во-вторых, сейчас у меня чисто личный интерес. Вы знаете, я ведь всё ещё под впечатлением от вашей диссертации. Если отвлечься от мумий фараонов с их выпотрошенными органами, то та девушка – это лучший на сегодняшний день пример того как можно приблизиться к бессмертию или к путешествию во времени… Ещё коньячку?
– Спасибо… – Котиков подставил пустую рюмку, – Но ведь она была мертва! Тело – да, тело сохранилось, но… Повторяю вам – она была мертва.
Игорь Алексеевич наполнил его рюмку, потом свою, и, доверительно наклонившись к Котикову, негромко спросил:
– А вы в этом уверены?
– То есть как это?
– Понимаете, – директор мечтательно откинулся на спинку кресла, – Есть разные уровни бессмертия. И, кстати, даже то, чего удалось достигнуть нашей загадочной римлянке, меня бы вполне устроило.
– То есть вы хотите…
– А почему бы и нет? Я уже в том возрасте, когда задумываются о вечности, и если у меня появляется такой шанс, то глупо его упускать. Я уже вложил весьма приличные деньги в обеспечение секретности нашего мероприятия и подготовил канал для транспортировки саркофага или его содержимого сюда, в Россию. Ещё раз повторяю, всё будет сделано совершенно законно, и вам нечего опасаться. Вы – мой научный консультант, и мы оформим трудовой договор по всей форме. И не забывайте, что разгадав состав бальзамирующей жидкости, мы, возможно, откроем пути для разработки принципиально новых лекарств… Само будущее человечества может измениться благодаря нашему с вами открытию! – и Игорь Алексеевич торжественно застыл, подняв руку с почти опустошённой рюмкой коньяка в грациозном жесте достойном императора Августа или Цезаря.
…Выйдя из офиса и спустившись в метро, Илья Андреевич почувствовал себя очень странно. Немного кружилась голова (всё-таки они с директором допили ту бутылку коньяка), мысли путались, фантазии, одна нереальнее другой, всплывали в его воображении: римская гробница, забальзамированное тело, которому почти две тысячи лет, но которого совсем не коснулось дыхание времени… Одно дело, когда читаешь о таком в старинном итальянском манускрипте, и совсем другое – когда тебе вот так запросто сообщают о находке подобного запаянного свинцом саркофага при ремонте дачи. Что там на самом деле приключилось в тысяча четыреста восемьдесят пятом году теперь точно уже никто никогда не узнает – вряд ли появятся новые, неизвестные ранее, надёжные свидетельства, например, фотографии (картинку-то можно любую нарисовать). А вот то, что нашли совсем недавно под обрушенной стеной старого дома в Италии, это была настоящая реальность, которую ему, Котикову, предстояло увидеть и задокументировать. Кто мог быть в том саркофаге? Прекрасная девушка, как тогда почти пятьсот лет назад, или статный мужчина, какой-нибудь знатный патриций? В кармане Котикова лежал аванс – пятьсот долларов (целое состояние!), а потом этот чудак-директор обещал заплатить ему ещё четыре с половиной тысячи, когда саркофаг будет в Москве! Плюхнувшись на свободное место в конце вагона метро, Котиков прислонился к стенке и как бы чуть-чуть задремал под перестук колёс. Тем временем в его голове проносились тексты древних манускриптов, которые он когда-то переводил с итальянского для своей провалившейся диссертации…
– …Осторожно, двери закрываются. Следующая станция…
«Ифессура рассказал следующую историю: Восемнадцатого апреля 1485 года городским властям Рима было доложено, что во время раскопок на Аппиевой дороге, рабочие из Ломбардии обнаружили римский саркофаг из мрамора с надписью: «Юлия, дочь Клавдия». Внутри гроба лежало тело неописуемо прекрасной девушки пятнадцати лет, сохранённое от разложения и времени таинственной мазью из редкостных и дорогих ингредиентов. Румянец юности был всё ещё на её щеках и губах. Глаза и рот девушки были полуоткрыты. Длинные волосы спадали на её плечи… Согласно легенде, девушку немедленно доставили на Капитолий, и нескончаемая процессия пилигримов потекла со всех кварталов Рима, чтобы посмотреть на эту святыню исчезнувшего языческого мира. В глазах её поклонников, красота девушки была за гранью воображения и недоступна описанию – она была намного прекраснее, чем любая современная женщина могла надеяться когда-нибудь быть… В конце концов, папа Иннокентий VIII испугался, что христианская вера могла пострадать от этого внезапно возникшего культа мёртвой язычницы. По его указанию, тело Юлии было тайно захоронено ночью, и на Капитолии остался только её мраморный саркофаг… Рассказанная Инфессурой история повторяется с незначительными различиями в деталях, и у Матараццо и у Нантипорто. Только один говорил, что волосы девушки были жёлтыми, а другой – что лоснящимися чёрными. Неизвестно, настолько достоверные факты лежали в основе этой легенды…»
Ну, волосы девушки скорее всего были тёмные, возможно покрытие из смеси мёда и мирры могло создать впечатление желто-коричневых волос. "Юлия, дочь Клавдия" – это, конечно, нонсенс, так как у девушек в Древнем Риме были только родовые имена; либо Юлия, дочь Юлия, либо Клавдия, дочь Клавдия. Хотя, возможно, имелась в виду невестка или удочерение…
– …Будьте осторожны при выходе из последней двери последнего вагона…
Из письма Бартоломео Фонте к Франческо Сассетти:
«Бартоломео Фонте приветствует своего друга Франческо Сассетти… Ты меня просил о более детальном описании тела обнаруженного у Аппийской дороги. Я надеюсь, что моё перо сможет описать красоту и грацию этой женщины. Если бы не весь Рим был моим свидетелем, эти записки показались бы совершенно невероятными…
Рядом с отметкой шестой мили Аппиевой дороги рабочие в поисках мрамора извлекли большой каменный блок, когда вдруг внезапно провалились на глубину в двенадцать футов в выложенный со всех сторон плиткой подземный склеп.
На дне склепа находился мраморный саркофаг содержащий человеческое тело. Это тело было положено лицом вниз и покрыто на два пальца толщиной ароматной жирной мазью; собственно весь саркофаг изнутри был плотно измазан той же ароматной смесью, словно штукатуркой. Когда рабочие, начав с головы, начали убирать эту сладко пахнущую мазь, им открылась голова девушки со столь безупречными чертами, как если бы она была похоронена как раз в тот самый день. Её длинные тёмные волосы были заплетены в красивый узел плотно прикреплённый к голове, как это делают молодые девушки. Этот узел покрывала сеть из золотых нитей и шёлковых лент. Ушные раковины были маленькие; лоб – низкий; глаза, обрамлённые тёмными ресницами, чуть выдавались вперёд в своей специфичной форме и были закрыты лишь настолько, чтобы белок глаза был ясно виден. Также изящные формы носа были полностью сохранены, и эта часть тела была такой мягкой, что легко поддавалась прикосновению пальца.Чуть приоткрытые губы были красные, зубы – маленькими и белыми, язык был ярко алый. Горло, щёки и шея буквально дышали жизнью, и казалось, что шея пульсировала. Руки лежали совершенно свободно и были в такой прекрасной форме, что их можно было перемещать во всех направлениях… Ладони были раскрыты, и на красивых длинных пальцах блестели изящные ногти. Только груди, живот и лобок были несколько сжаты с одной стороны, и, после удаления защитной ароматной мази, начали быстро разлагаться. Однако спина, попа и талия сохранили свои прекрасные формы. Так как и бёдра и ноги девушки казались такими же прекрасными, как и при её жизни.
Короче говоря, это была должно быть была самая прекрасная девушка благородного происхождения из того времени, когда Рим был на вершине своей славы. К сожалению, величественный памятник над склепом был разрушен много веков назад, не оставив никаких надписей. Не оказалось никаких знаков и на саркофаге, так что имя ребёнка и возраст остались неизвестны.»
– Осторожно, двери закрываются…
Из дневника Антонио ди Васели:
«…Сегодня, девятнадцатого апреля 1485 года, новость достигла Рима, что тело, похороненное тысячу лет назад было обнаружено в угодьях Санта Мария Нуова, в Кампанье, неподалёку от Казале Ротондо… Власти Рима предоставили тщательно приготовленный гроб и людей для транспортировки тела в город. Тело было выставлено для обозрения во дворце Консерваторов, и огромные толпы граждан и аристократии приходили, чтобы посмотреть на него. Тело, казалось, было покрыто клейкой субстанцией, смесью мирры и других дорогих мазей, которая привлекала неисчислимые рои пчёл. Тело было совершенно нетронуто. Волосы были длинные и густые; ресницы, глаза, нос и уши были в идеальной форме, так же как и ногти. Это было тело женщины нормального размера, и её голова была покрыта лёгкой шапочкой из золотых нитей, очень красивой. Зубы были белыми и безупречными, всё тело и язык сохранили их естественные цвета. Однако, когда клейкая субстанция была смыта, плоть заметно темнела в течении одного часа или даже быстрее. Большие усилия были затрачены на поиск могилы, в которой тело было найдено, в надежде обнаружить эпитафию с имением девушки. Это должно было быть знаменитое имя, поскольку никто, кроме как девушка из благородной и богатой семьи, мог быть похоронен в столь роскошном саркофаге, наполненом дорогими мазями.»
– … Переход на Кольцевую линию…
Из письма мессера Даниеле да Сан Себастьяно:
«В ходе раскопок на Аппиевой дороге в поисках камней и мрамора, три мраморные гробницы были обнаружены на днях на глубине двенадцати футов. Одна была гробница Терентии Туллиолы, дочери Цицерона, на двух других не было никаких эпитафий. В одной из них было тело молодой девушки, совершенно неповреждённое, покрытое с головы до ног некоей ароматной пастой толщиной в один дюйм. Когда эта мазь была удалена, которая, как нам кажется, состояла из мирры, ладана, алоэ и других дорогостоящих ингредиентов, появилось лицо, такое красивое, такое приятное, такое привлекательное, что несмотря на то, что девушка была несомненно мертва полторы тысячи лет, показалось, что её положили в могилу в тот самый день. Густая масса волос, собранных на макушке в узел на старый манер, казалось была расчёсана сегодня. Её глаза можно было открыть и закрыть; уши и нос сохранились столь хорошо, что если их согнуть в одну или другую сторону, они сразу же возвращались в прежнее положение. При нажатии на щёки, румянец исчезал, как это было бы при живом теле. Язык был виден между розовыми губами; руки и ноги могли двигаться и сохраняли эластичность. Весь Рим, мужчины и женщины, количеством в двадцать тысяч, посетили это чудо Санты Марии Нуовы в тот день. Я спешу рассказать вам об этом событии, потому что я хочу, чтобы вы поняли, как древние готовили не только свои души, но и тела для бессмертия. Я уверен, что если бы у вас была привилегия увидеть это прекрасное юное лицо, ваше удовольствие было бы сравнимо с вашим изумлением.»
– …Осторожно, двери закрываются. Следующая станция…
Перевод письма, датированного Рим, 15 апреля 1485 года (архив Шеделя, Мюнхенская библиотека):
«Зная ваш интерес к новостям, я посылаю вам информацию об одном открытии, только что сделаном на Аппиевой дороге, в пяти милях от ворот, в месте, называемом Статуарио (то же самое, что и Санта Мария Нуова). Некоторые рабочие, в поисках камней и мрамора, обнаружили мраморный гроб изумительной красоты с телом женщины, у которой волосы были собраны в узел на голове, как это сейчас популярно у венгров. Волосы были покрыты шапочкой из золотых нитей и стянуты золотыми шнурками. Шапочка и шнурки были похищены теми, кто нашёл тело, так же как и кольцо, которое было у девушки на втором пальце левой руки. Глаза её были открыты, и тело сохранило такую эластичность, что плоть поддавалась давлению, а потом немедленно принимала естественную форму. Формы тела были прекрасны до крайности; это была девушка лет двадцати пяти. Многие думали, что это была Туллиола, дочь Цицерона, и я готов поверить в это, потому что я видел, неподалёку, надгробие с именем Марк Туллий, и ещё потому что известно, что Цицеон владел землями по соседству. Впрочем, неважно, чья дочь она была – она была несомненно благородного происхождения и из богатой семьи. Тело хорошо сохранилось благодаря покрытию из мази в два дюйма толщиной, состоящей из мирры, бальзама и кедрового масла. Кожа была белая, мягкая и хорошо пахла. Слова не могут описать многочисленности и воодушевления тех, кто поспешил узреть это чудо. Проще говоря, Консерватори согласились переместить прекрасное тело на Капитолий. Можно было подумать, что великая индульгенция и прощение всех грехов будут дарованы тому, кто взойдёт на холм – столь велика была толпа, особенно женщин, привлечённых невиданным зрелищем.
Мраморный саркофаг всё ещё не был доставлен в город, но мне говорили, что следующие буквы были выбиты на нём: «Здесь лежит Юлия Приска Секунда (вторая). Она жила двадцать шесть лет и один месяц. Она не совершила никакого греха, кроме того, что умерла.» На саркофаге было выгравировано также и другое имя – имя Клавдия Хиларуса, который умер в сорок шесть лет. Если верить слухам, те, кто нашли тело, бежали, забрав с собой неслыханные сокровища.»
Так вот откуда появилась фраза про дочь Клавдия! И дата письма здесь – 15 апреля, хотя, возможно, просто из-за почерка восьмёрка прочиталась как пять…
– … Следующая станция…
Селио Родегино, Леандро Альберти, Александр аб Александро и Корона сообщили следующие интересные факты:
«…Раскопки были произведены монахами монастыря Санта Мария Нуова (теперь Санта Франческа Романа), в пяти милях от городских ворот. Гробница располагалась слева, или на восточной стороне дороги, на возвышении. Саркофаг был укрыт в стенах фундамента, и его крышка была запечатана расплавленным свинцом. Как только крышка была снята, сильный запах скипидара и мирры был отмечен всеми присутствующими. Тело было аккуратно размещено внутри саркофага, причём ноги и руки сохранили свою пластичность. Волосы были светлые и связаны лентами из золотых нитей. Цвет плоти был совершенно живой. Глаза и рот были чуть приоткрыты, и если кто-нибудь пытался вытянуть язык наружу, тот возвращался на своё место сам собой. В течении первых дней, пока тело было выставлено на Капитолии, никаких признаков разложения замечено не было, однако спустя некоторое время, под воздействием воздуха, лицо и руки почернели. Саркофаг был выставлен возле цистерны в Палаццо деи Консерватори, так, чтобы толпа посетителей смогла обойти вокруг и рассмотреть всё во всех подробностях. Селио Родегино говорит, что первые признаки разложения были замечены на третий день, и он связывал это скорее с удалением защитной мази, чем с действием воздуха. Александр аб Александро описывал мазь, которая наполняла дно саркофага, по внешнему виду и запаху как духи.
Несомненно, все эти записи были сделаны под сильным впечатлением от увиденного и, к тому же, мужчинами естественно склоными к преувеличениям, однако они, тем не менее, едины в основных деталях события – дате, месте обнаружения и описании тела. Кто же была та загадочная девушка, для сохранения тела которой было предпринято столько усилий?..»
– Кто же была та загадочная девушка? – раздался незнакомый женский голос прямо над ухом Котикова.
Он вздрогнул от неожиданности и проснулся. Тот же женский голос повторил казалось бы ту же фразу, но уже с совершенно другим содержанием:
– Просыпайтесь, товарищ! «Речной вокзал» – конечная!
Над Ильёй Андреевичем склонилась добродушного вида пожилая женщина в сиреневом пальто.
– Простите, что вы сказали? – растерянно спросил Котиков.
– Я говорю: конечная, поезд сейчас в депо пойдёт! – охотно сообщила она и, повернувшись, пошла к раскрытым дверям.
Тут же из громкоговорителя донёсся голос:
– Поезд дальше не пойдёт. Просьба освободить вагоны.
– А.. Да-да… Спасибо! – Котиков вскочил на ноги и вслед за женщиной выскочил из вагона.
Такого с ним ещё никогда не случалось – заснуть в метро и проспать свою остановку!