Несчастный я
В одиннадцать часов вечера 10 сентября 2002 года я сидел на ледяной скамейке в метро в ожидании поезда и думал о своей тусклой жизни. Ветер из тоннеля дул в лицо, а в ушах звенел скрежет колес по рельсам – вполне подходящий момент для философских размышлений о смысле жизни.
Родился я в Мехико, в районе Колония Наполес. Моя семья иммигрировала в Мексику во время Мексиканской революции. Мой отец – бухгалтер, мать – домохозяйка. Отец всю жизнь проработал на химическом заводе, и в прошлом году, наконец, закончились сорок печальных лет его трудовых мучений.
Мы жили очень скромно, и, чтобы как-то сводить концы с концами, отец работал как вол, или, как говорят испанцы, – sacar al buey del barranco (букв. «тащил быка из канавы»). И хотя он и притворялся счастливым, на самом деле, был постоянно подавлен и крепко привязан к Аскапоцалько – городу, где находился его завод. Единственной его отдушиной было собирать деревянные модели самолетов, но он никогда не позволял себе зарабатывать тем, что приносило ему удовольствие.
Меня всегда пугала перспектива стать таким же, как мой отец, дед или прадед. Поэтому с самого раннего детства я поставил себе цель заработать как можно больше денег, чтобы вырваться из нищеты и покончить с этим семейным проклятием.
И вот, сидя на скамейке в метро, я размышлял о своей мотивации разбогатеть и пришел к такому выводу: моя мотивация во многом была связана со страхом стать похожим на своих предков. Кроме того, я был уверен, что деньги приносят любовь, уважение, славу и придают жизни смысл. Короче говоря, меня будут любить и уважать, если я заработаю много денег. Позже я осознал, как сильно ошибался.
Сейчас мне 34 года, и можно сказать, что я все-таки чего-то достиг. В университете Ибероамерикана обучали основным принципам ведения бизнеса. Правда, если честно, я мало что помню и совсем не уверен, что эти знания мне сильно помогли. Но из-за своего невежества я думал, что прекрасно осведомлен, как нужно зарабатывать деньги и, соответственно, как стать счастливым. Но счастье что-то пока ко мне так и не пришло.
Я рано начал работать. В 18 лет у меня уже был свой бизнес по производству туристических сумок и рюкзаков. Я платил швеям очень мало, продавал товар по двойной цене и вроде как неплохо зарабатывал. Но, к сожалению, этот бизнес просуществовал всего пять лет. Мне пришлось уйти с рынка из-за нашествия аналогичных товаров из Азии – с их копеечной продукцией трудно было конкурировать. С тех пор я брался за любую работу, пока не стал владельцем небольшого завода по производству шурупов.
В 31 год я влюбился в девушку по имени Лоренция и женился на ней, решив, что пришло время.
До встречи с Лоренцией я жил довольно просто, без особых излишеств, но всегда надеялся однажды начать хорошо зарабатывать. Хотя, признаюсь, я постоянно беспокоился о деньгах, и после свадьбы ситуация только ухудшилась.
А через два года стало еще хуже. У нас была годовалая дочь и сын на подходе. По ночам я просыпался в холодном поту от страха, что стану таким же отчаявшимся и депрессивным, как мой отец.
Казалось, что я никогда не заработаю столько, сколько хочу, и обречен на жизненный сценарий моих предков. Средств едва хватало на оплату аренды, газа, страховки, еды, одежды, редких поездок и еще более редких мальчишников в каком-нибудь стрип-клубе. В конце месяца мне приходилось брать в долг, и, конечно же, я и представить себе не мог свою жизнь без кредитных карточек. Мои обязательства чрезвычайно меня тяготили, и все время терзало беспокойство, что я не смогу оплатить все расходы. Хотя со стороны я выглядел вполне счастливым владельцем небольшого бизнеса.
Но вот как выглядело мое счастье. Каждый будний день я вставал рано, принимал душ, приветствовал дочь, завтракал, брился, созерцал свою боль в зеркале, срыгивал, опорожнял кишечник и выходил из дома. Садился в машину, 45 минут ехал до метро, оставлял машину на парковке, садился в поезд, трясся в нем 37 минут, чтобы наконец добраться до своего маленького заводика по производству шурупов в Тлалнепантле. И в крошечной каморке три на четыре метра с видом на производственный цех, которую я называл «мой офис», я проводил по 10–12 часов каждый день.
К страданиям из-за постоянной нехватки денег еще добавился страх потерять то немногое, что имею. Этому способствовала беспокойная жизнь в Мехико: в то время там царила всеобщая паранойя, что в любой момент каждый может стать жертвой вымогательства. Власти могли внезапно потребовать какую-нибудь взятку, или бандиты могли похитить кого-нибудь из членов семьи, а потом требовать выкуп. Черте что! Вот если бы только у меня было достаточно средств, чтобы быть готовым к чему-то подобному!
Кроме того, меня не отпускало чувство, что жена мне изменяет и остается со мной только из-за денег. Но и до встречи с ней личная жизнь не приносила мне особой радости. Опустошающие оргазмы растворялись в чувстве одиночества, которое было гораздо сильнее того, что я испытывал сегодня, сидя на холодной скамейке в метро.
Спустя пару недель после этих размышлений в моей жизни произошел неожиданный поворот.