Думал, придётся руками и ногами отмахиваться от участия в неизбежной пьянке, но нет – обошлось. Сначала как-то очень незаметно сделал ноги Зинчук, потом наотрез отказался пить Воробей – этот собирался загодя подготовить товар, чтобы завтра открыть торговлю с самого утра.
Рома и Чиж, конечно, не преминули подвалить ко мне на предмет остограммиться, но я помимо твёрдости характера проявил ещё и смекалку.
– Видите же – Гуревич Дюше битый час мозги сношает. Может, припашут ещё. Подожду пока, а там видно будет.
Пацаны озадаченно переглянулись, выкупили у Воробья литр водки и отправились восвояси, решив не искушать судьбу. Ну и я четыре бутылки пива взял, дабы совсем уж впустую не сидеть.
Невесть с чего самолично отправившийся на обход корпуса дядя Петя недобро глянул на меня и раздражённо пробурчал:
– Устроил распивочную, понимаешь!
– Заместителю директора можно и на рабочем месте выпить! – отшутился я, откупоривая бутылку «Жигулёвского».
Помогавшая брату с сортировкой вещей Настя улыбнулась.
– А вот мы не пьём, мы делом заняты.
– Вы – молодцы! – улыбнулся дядька, вздохнул и полез за папиросами. – Плесни, что ли!
Я разлил пиво по двум банкам, одну взял себе, другую вручил дяде и спросил:
– Что нового в мире делается?
– А-а-а! – Дядька махнул рукой, в один подход выдул полбутылки пива, пригладил усы и сказал: – Гайдара в пятницу не утвердили.
– Это хорошо.
– А чего хорошего? – вновь влезла в разговор Настя. – Толковый мужик!
Для дяди Пети такое высказывание было что для быка красная тряпка, он мигом нацелился на сестру Воробья.
– В каком месте он толковый-то?
Я в дискуссии участия не принял – в дверь как раз заглянул Андрей, вот и подхватил три бутылки, двинулся на выход.
Мы ушли в дальнюю мастерскую, где уже потихоньку начиналось производство железных дверей и высились штабеля заготовок под решётки, уселись на лавочке, стукнулись горлышками бутылок. Выпили, и я спросил:
– Ну что?
Был Фролов красным, словно не с Гуревичем общался, а в одного вагон сахара разгружал, немудрено, что выдал в ответ короткое:
– Задрал! – Потом пояснил: – Сахара мало фасуем, со сборкой мебели косячим, сроки срываем. То не так, это не эдак. Бери больше, кидай дальше.
– Ну мы на мебель и сахар действительно слегонца забили, – признал я.
– В том-то и дело, – вздохнул Фролов. – А он ещё вторую точку в «Торговом центре» открыть задумал, придётся новых людей нанимать, сами не вывезем.
– Так здорово же! – пихнул я приятеля. – Расширяетесь! Под тобой уже два салона будет!
– Если бы! – скривился Андрей. – В «Ручейке» Аньку главной ставят, а мне в «Торгаш» через полгорода мотаться придётся, ещё и продавщиц туда искать…
– Вообще не проблема. Ты с Воробьём на этот счёт поговори, у него от желающих в киоск устроиться отбоя не было. Самых симпатичных отобрал.
– Как бы ещё не через постель, – фыркнул Фролов. – Ладно, Серый, фигня война, прорвёмся! Как производство дверей запустим и продажи пойдут, ещё подумаю, продолжать ли с Гуревичем дальше работать. А то он борзеть начал – руки так и чешутся в репу дать.
– Ну и дай.
– Не, он теперь через кого-то из прокурорских вопросы решает. Мигом нахлобучат. – Андрей вздохнул. – На неделе фура с сахаром придёт, надо будет разгрузить.
– Разгрузим.
Мы ещё немного посидели, допили пиво и двинулись домой. Но к себе во двор я не свернул, зашагал вместе с Андреем к соседнему дому.
– Ты чего? – удивился он.
– К Татарину зайду. Дело есть, – пояснил я и усмехнулся: – О, на ловца и зверь бежит!
Бежать Саня-Татарчонок не бежал, но шёл быстро, втянув голову в плечи и сунув руки в карманы лёгонькой болоньевой куртки. Рядом топал в фуфайке его закадычный дружок Коля.
Я свистнул, пацаны оглянулись, заметили нас и повернули навстречу. Андрей поздоровался на ходу и задерживаться не стал, а вот я поинтересовался:
– Куда ломитесь?
– В каморе бухаем, – неопределённо махнул рукой куда-то за спину Санёк.
– Рома башляет, мы за водкой ходили, – пояснил его приятель, шмыгнул носом. – И ещё там авторитетный ваш с ним пришёл.
– Авторитетный? – не понял я.
– Костя Чиж.
– А! – понимающе протянул я и перешёл к делу. – Слушайте, вы летом у Бунькова «Спектрум» брали, не заиграли его ещё?
Пацаны переглянулись.
– Не, – ответил Саня без особо уверенности в голосе. – Лежит. К родакам его подойти не решились, не до того им, а продать – стрёмно. А чё?
– Я б выкупил.
– Нормальная тема, – оживился Татарин. – Правда, мы почти на все кассеты музыку записали, только самые крутые игры оставили.
– По деньгам что? – уточнил я, останавливаясь у подъезда. – Пятёрки хватит или мало?
Невеликую сумму я назвал только для начала, но неожиданно торга не вышло.
– Пойдёт, – кивнул Санёк.
Мне даже как-то неудобно стало, но ларчик просто открывался.
– Может, на работу в киоск нас возьмёте? – предложил Коля.
Я хмыкнул.
– Рома уже растрепал?
– Ага.
– Завтра к часу подваливайте, с Димой Воробьёвым поговорим, и ясно будет. Знаете, куда идти?
– Найдём, – кивнул Саня. – «Спектрум» сразу заберёшь?
– А чего тянуть?
– Покурю пока, – предупредил Коля и остался на крыльце.
Мы зашли в подъезд, а уже в лифте Татарин вдруг встрепенулся.
– Да, Серый! Я вчера Поляка встретил, они из Казахстана вернулись!
По спине пробежал холодок, а мошонку так и вовсе подвело от недоброго предчувствия, и я невпопад спросил:
– Все вернулись?
Саня озадаченно глянул на меня и кивнул.
– Да вроде все. – Он отпер дверь и скрылся в квартире, а минут через пять вышел с пластиковым пакетом. – Держи. Тут компьютер, джойстик, клавиатура и все кассеты, которые остались.
Я отсчитал пять тысяч, отдал их в обмен на «Спектрум».
– Так мы завтра подойдём? – уточнил Татарин.
– Само собой! Договорились же.
На обратном пути я заскочил в гаражный кооператив и забрал из тайника три сотни долларов; пришлось копаться в снегу и потом накидывать его обратно. Когда дома сунул руки под кран, едва тёплая вода обожгла кожу почище кипятка.
Но что замёрз как цуцик – плевать, угнетало совсем другое. Как-то привык к спокойному и размеренному житью-бытью, а тут просто-таки сердце не на месте. Подмораживает всего. И не заболел, вовсе нет – это нервное.
Поужинал макаронами по-флотски, выпил две кружки чая – не помогло. Позвонил Зинке – та оказалась занята. Не везёт, так не везёт.
Но зато явился Лёня Гуревич, приволок на пару со своей спортивной подружкой не такую уж и лёгкую аппаратуру.
– Да я б помог. Чего не сказал? – проворчал я, принимая у бывшего одноклассника пару увесистых колонок. – Ты только не убегай, покажи, что куда подключать.
– Без денег точно не убегу, – пошутил Лёня, раздеваясь.
– Чай будете? – предложил я.
– Давай делом займёмся, – решил Гуревич.
– А я бы не отказалась, – поёжилась его спутница. – Замёрзла!
– Сейчас всё будет.
Мы занесли аппаратуру в комнату и оставили Лёню возиться с проводами, а я отвёл Киру на кухню, налил ей чая, указал на вазочку с галетным печеньем.
– Угощайся.
– А можно я с вами? Крошить не буду. Честно-честно!
Мы вернулись в комнату, и там я, дабы не нервировать Лёню больше необходимого, первым делом выложил на стол четыреста пятьдесят марок. Тот пересчитал банкноты и спрятал их в карман, выжидающе глянул на меня и спросил:
– А доллары?
Ещё имелась возможность передумать, да только на попятную я не пошёл, вручил Гуревичу стопку мятых серовато-зелёных банкнот. Бывший одноклассник даже лицом просветлел.
– Круто! Ну всё, теперь дело пойдёт!
«Пойдёт, побежит – держи карман шире!» – припомнилась фразочка из какого-то мультфильма, но вслух я её не высказал, усилием воли задавив дурные предчувствия. Тут с какой стороны ни посмотри, дело верное – в самом крайнем случае аппаратуру перепродадим, ещё и наваримся на этом. Лёня её оптом берёт, а мы в розницу раскидаем. Мало ли в городе меломанов с деньгами?
Для усиления стереофонического эффекта Гуревич расставил колонки на разные края стола, а потом я побежал искать тройник, намереваясь включить в сеть как минимум проигрыватель компакт-дисков и усилитель, а в идеале ещё и кассетную деку, чтобы каждый раз с вилками-розетками не возиться. Но как оказалось, суетился совершенно напрасно: вся аппаратура запитывалась непосредственно от блока усилителя.
– Смотри, тут всё просто, – пустился в пояснения Леонид, – включаешь, загружаешь диск, запускаешь воспроизведение или выбираешь конкретную дорожку. Ещё можно задавать порядок, но с этим сам разбирайся. Всё в инструкции.
Я проследил за действиями бывшего одноклассника и спросил:
– Диски-то принёс?
Гуревич выложил на стол пару плоских футляров.
– «Битлы» и «квины». Потом отдашь.
Он устроил на лотке один из дисков, нажал кнопку и тот самостоятельно уехал внутрь проигрывателя. Заиграла музыка, я на пробу повертел на усилителе колёсики, сначала увеличив, а затем убавив громкость.
– Ну вообще! Шайтан-машина!
– Пользуйся! – рассмеялся Леонид и посмотрел на подружку: – Идём?
– Привози монитор, «Спектрум» к нему подключим, – предупредил я. – И с деньгами аккуратней. Как за деки платить соберёшься, меня с собой возьми. На «буханке» скатаемся.
– О! Круто!
Я запер дверь и не утерпел, снял трубку с телефонного аппарата. Покрутил диск, а когда в динамике послышался девичий голос, спросил:
– Зин, зайдёшь?
В ответ раздался тяжёлый вздох.
– Уже поздно, Серёжа. Мы ужинать собрались.
Но я знал, чем заинтересовать подругу, и сразу зашёл с козырей:
– Мне проигрыватель компакт-дисков принесли.
– Да что ты придумываешь!
– Музыку громче сделать?
Послышался визг, следом в трубке зазвучали короткие гудки, а уже буквально минуту спустя раздался звонок в дверь. Вот только я перестарался, и полюбоваться на чудо техники прибежала не только Зинка, но и Нина с Яшей. И если младший брат лишь понаблюдал, как выдвигается и задвигается лоток с диском, а уже на второй композиции заскучал, быстро смолотил свою треть «Сникерса» и ушёл, то Зинкина сестрица лакомилась нарезанным на дольки шоколадным батончиком без всякой спешки и сидела до последнего трека, вплоть до:
Show Must Go On![3]
Я так и не понял, действительно ли ей музыка понравилась или просто из вредности помешала нам наедине остаться.
Уже на выходе Зинка вытолкнула сестру за дверь, поцеловала меня и шепнула:
– Завтра приду, пока мама на работе будет!
– Нет, нет, нет, нет, мы хотим сегодня! – пропел я, но девчонка уже отправилась восвояси.
Настроения готовиться к семинарам не было, поэтому решил оценить, как сильно отличается от моего старенького магнитофона звук при воспроизведении аудио с кассет, включил «Агату Кристи». И пусть музыкальным слухом сроду похвастаться не мог, но тут как-то неожиданно о своих опрометчивых тратах сожалеть перестал. Оно того стоило. Увы, к концу первой стороны кассеты домой пришёл дядька, пришлось убавить громкость.
– Устроил, понимаешь, дискотеку! – проворчал дядя Петя. – А о соседях подумал? Ты, давай, нормы общежития не нарушай!
Был он в изрядном подпитии, чего последнее время себе не позволял, и я воспользовался моментом, спросил:
– Слушай, а сможем один из кабинетов в корпусе под студию звукозаписи выделить?
Дядька хмуро уставился на меня.
– Опять на общественных началах?
– Слушай, ну чего ты начинаешь? Пойдут продажи у Фролова, начнут за аренду живыми деньгами платить. Двери они нам сделали, так?
– Так.
– Да и тут не на общественных началах: у меня сорок процентов доля, а ты за охрану десятку иметь будешь в чёрную.
Дядя Петя пригладил усы, затем пожал плечами.
– Ну давай. С паршивой овцы хоть шерсти клок.
Он ушёл смотреть телевизор, а я вернулся в комнату и немного подкрутил громкость.
Хорошо играет, зараза!
Вновь в дверь позвонили уже в десятом часу.
– Серёжа, тебя! – крикнул дядька.
Я озадаченно ругнулся и сунул в карман спортивных штанов газовый револьвер. Те немедленно поползли вниз, пришлось подтянуть завязки. А иначе никак – знакомых бы дядя Петя за порогом держать не стал, тут же дверь хоть и приоткрыта, но на цепочке.
Кого там нелёгкая принесла?
Глянул в зазор между дверью и косяком, а в коридоре Йосик Немцов стоит, скалится.
– Чё надо? – вырвалось у меня.
– Выйди, поговорим, – через губу процедил Немец и отступил от двери.
Закрыться и мысли не возникло, сунул ноги в тапочки, шагнул за порог. У противоположного кармана подпирал стену и размеренно жевал жвачку крепыш Стёпа, ещё кто-то сидел на ступеньках, но виднелись только спортивные штаны с тремя полосками и кроссовки, да ещё на пол была наплёвана шелуха.
– Ну? – поторопил я Немцова.
– Не нукай, Енот! – скривился тот. – Ты нам теперь должен! Понял?
– С хера ли? – поинтересовался я, никаким образом не выказав беспокойства, а самого внутри всё так и скрутило.
Йосик осклабился.
– Петровичу был должен? Был. А Миша Тупин нам твой должок отдал.
Я Мишу никогда гнилым не считал, да и Немца он на дух не переносил, так что счёл слова оппонента как минимум преувеличением. Впрочем, на этом внимания акцентировать не стал, сказал о другом:
– Нельзя передать того, чего нет. Я с Петровичем рассчитался, тема закрыта.
– Не свисти!
– Тебе встречу с ним организовать? – поинтересовался я, но прозвучавшей в моём голосе угрозы Йосик то ли не услышал, то ли не счёл её достойной внимания.
– Ты броню не включай! – выдал он с характерной распальцовкой. – Лемешев теперь под нашей крышей, а вы с киоска пятьдесят кусков каждый месяц заносить будете! Понял, да? А не понял, так мы с твоей соски натурой брать начнём!
Щёлк-щёлк. Будто кнопку на проигрывателе дважды утопили.
Выключено-включено.
Мозг отключился и включился, а за этот краткий миг я выдернул из кармана револьвер и наотмашь, снизу вверх приложил им Йосика по искривлённому в презрительной гримасе рту. Немцов аж на пару шагов назад отлетел и зажал лицо ладонями, но кровь из разорванных губ потекла и так, заляпала бетонный пол.
Сознание мигом прояснилось, да только желание затоптать ублюдка никуда не делось.
– Ты, сука, ко мне в дом с такими предъявами пришёл? Охренел?!
Криком я не ограничился, шагнул вперёд и со всего маху приложил согнувшегося от боли Йосика ногой по голове. Удар опрокинул того на спину, он не удержался на площадке и скатился по ступенькам на лестничную клетку между этажами.
Запоздало подорвался с места лузгавший до того семечки паренёк, и я нацелил револьвер на него.
– Сел на жопу! Быстро! – Сразу перевёл оружие на отлипшего от стены Стёпу и уже куда спокойней предупредил: – Дёрнешь, шмальну. Ты меня знаешь.
Тот выставил перед собой открытые ладони.
– Йосика надо проверить.
Немцов, глухо матерясь, так и ворочался между этажами, я разрешил:
– Иди! – После вновь прицелился в паренька на ступеньках. – Ты куда собрался?
– А чё? – нервно спросил он.
– Убирать за тобой кто будет? Давай!
Тут снизу послышалось неразборчивое:
– Тебе конец, Енот! Ты покойник, падла!
Я не сдвинулся с места и посоветовал:
– Иди подмойся, гондон! Ещё раз придёшь, вперёд ногами унесут!
Дальше послышался шум вызванного лифта, следом этажом ниже закрылись и раскрылись дверцы, но я вернулся в квартиру лишь после того, как налузгавший семечки паренёк убрал за собой всю шелуху.
Внешне я был невозмутим, а по факту просто лицо кирпичом сделал, внутри всего так и трясло. Вот же подвалило проблем! Вот же подвалило!
Но иначе – никак! Это ещё от Демида такие заявления снести можно было, но я и его грохнуть собирался, а уж недоноска Йосика на место поставить сам бог велел. Иначе все остальные этот драный долг реальным сочтут, а тогда – беда.
Сейчас тоже хорошего мало, но есть варианты. Выкручусь.
Правда, так или иначе, но Йосика придётся гасить…