Утром проводил Зинку до школы. Заходить за ней не стал, просто вышел пораньше и дождался в подъезде.
– Серёжа? – удивилась девчонка. – А ты чего тут сидишь?
Я поднялся со ступенек и спросил:
– Баллончик газовый не забыла взять?
– Не забыла. А что?
Пришлось сделать над собой усилие и признаться:
– Тут проблемы небольшие нарисовались. Я тебя пока провожать буду, одна никуда не ходи. И баллончик под рукой держи.
– Серёжа!
Я вызвал лифт и обнял девчонку.
– Это всё на день или два. Я всё решу. Обещаю.
В серых глазищах заблестели слёзы.
– Это из-за того случая?
– И да, и нет. Мы бизнес развивать взялись, кое-кто его отжать хочет. Могут через тебя надавить.
– Бизнес?
Я затянул Зинку в лифт и утопил кнопку первого этажа.
– Ларёк поставили. Думаем палатку звукозаписи организовать, ещё что-то по мелочи. Это не важно. Главное – ни с кем и никуда. Если станут приставать, пшикай газом и убегай. И дождись меня в школе. Во сколько уроки заканчиваются?
– В половине первого.
– Я заранее приеду. И не расстраивайся, это всё ненадолго.
Но расстроилась, конечно. Да я и сам весь на нервах был. Не столько Зинку успокаивал, сколько головой по сторонам вертел.
Сначала двор с крыльца оглядел, потом улицу внимательнейшим образом изучил. Пусть ещё и не рассвело, народу на улицах хватало. К открытию гастронома очередь выстроилась, на остановке в ожидании транспорта люди толпились, у коммерческого киоска двое забулдыг наличность пересчитывали – уже успели накидаться с утра пораньше.
По дороге в школу обошлось без неожиданностей, но и так все лекции места себе не находил, с последней пары и вовсе ушёл, благо это была физкультура, а физрук обещал поставить зачёт по итогам лыжного кросса. Результат значения не имел, требовалось просто пробежать пять километров, а я – пробегу. Зря, что ли, по выходным занимаюсь?
На улице шёл снежок и по сравнению со вчерашним днём особо не похолодало, но пока дождался Зинку на школьном дворе, успел изрядно продрогнуть. Хотя, это, наверное, больше нервное.
Вместе с моей ненаглядной вышла ещё и Ксюша с приятелем. Серёжа-меломан заикнулся было о походе в гости к знакомым, но девчонки его и слушать не стали ни одна, ни другая.
– Ты нам музыку включишь? – спросила Зинка с надеждой.
Я покачал головой.
– Сейчас по делам метнусь. Если только вечером.
Ну вот – дополнительный повод для расстройства.
Список претензий к Немцову пополнился ещё одним пунктом, но идею решить проблему с помощью дробовика я пока что всерьёз рассматривать не стал. Не испугался, вовсе нет. Просто слишком многим о нашем конфликте известно, случись что – первым на подозрении окажусь, а Ибрагимову только дай повод, мигом делом сошьёт. И тогда придётся Козлова о защите просить, что мне будто острый нож в спину. Да и не факт, что опер помочь согласится или даже на это способен окажется.
С другой стороны, насчёт долга Йосик запросто мог на понт брать, вот я и надумал сегодня же заскочить в боксёрскую секцию, где не появлялся с октября, и провентилировать ситуацию. Вполне возможно, не так всё и плохо. Вполне возможно, малой кровью отделаться получится. И не своей – чужой.
Вместе с тем я прекрасно отдавал себе отчёт, что занимаюсь самоуспокоением, поэтому, когда заметил перед подъездом Степана, нисколько этому обстоятельству не удивился. Тот двинулся навстречу, но я ему и слова вымолвить не дал, бросил на ходу:
– Жди!
Сам спокойно проводил до квартиры Зинку с Ксюшей, поцеловал на прощание подругу и, в очередной раз напомнив об осторожности, поднялся к себе. Сборы оказались недолгими: переоделся в спортивный костюм, сунул в пакет со «Спектрумом» молоток и отвёртку, да и спустился во двор.
Вышел из подъезда с рукой в кармане, но пускать в ход газовый револьвер не пришлось: Стёпа так и дожидался меня в одиночестве.
– Чего хотел? – спросил я, встав на крыльце.
– Немец послал стрелу забить.
– Где и когда? – уточнил я, а выслушав паренька, от встречных предложений воздержался, только кивнул. – Буду.
Стёпа немного помялся, потом сказал:
– Зря ты с ним так вчера…
– Зря. Надо было запинать и обоссать.
На том и разошлись.
Дошёл до остановки, дождался троллейбуса, покатил на «Восход». Вполне мог не застать Мишу Тупина на месте, но повезло: в спорткомплексе почти сразу наткнулся на знакомого пацана, тот и посоветовал посмотреть в тренерской. Прежде там обычно зависал Демид, а Миша предпочитал трепаться с пацанами в раздевалке, но тут к худу ли к добру расклад поменялся самым кардинальным образом. Наверное, всё же к добру – мы прежде неплохо ладили.
Но то – прежде, а сейчас боксёр глянул свысока, не поздоровался даже, сразу спросил:
– Чего тебе, Енот?
И никто не поздоровался: ни помощники тренеров, ни даже Вахтанг.
Нехороший звоночек.
– С Немцем вчера пообщался, – сразу перешёл я к делу. – Он какую-то херню о долге нёс. Мол, я теперь ему должен.
– Так ты и должен, – спокойно подтвердил Тупин. – Мы тебя из ментовки вытащили? Вытащили. Теперь с Немцем рассчитывайся.
– Я никому не должен, – заявил я в ответ. – С Петровичем уже рассчитался. На этом всё.
Миша, такое впечатление, слегка даже растерялся, на помощь ему пришёл Вахтанг.
– Ещё разобраться надо, как так вышло, что всех пацанов положили, а ты живой! – резко бросил грузин. – Почему тебя на стреле не было, а?
Я спокойно выдержал его взгляд и заявил в ответ:
– С Петровичем рассчитался, поэтому и не было.
– Не колышет! – долбанул ладонью по столу Тупин. – Сам с Немцем разбирайся! Он теперь не с нами.
– То есть ты не при делах?
Миша угрожающе поднялся из-за стола.
– Енот, ты в уши долбишься? Сказано же: долг у тебя перед Йосиком!
– Долга нет, – упрямо повторил я. – А с Йосиком решу вопрос, не сомневайся.
Дальше нарываться на неприятности не стал, развернулся и потопал на выход из спорткомплекса. Всего так и потряхивало, едва сдержался, чтобы не наговорить лишнего. Уже только на крыльце матернулся. Тут меня и окликнули.
– Енот!
От компании парней отошёл Юра Поликарпов, мы поздоровались.
– Рыжий привет передаёт. Говорит, ты его подогревал, пока нас не было.
– Было дело.
Семён Зайцев второй месяц куковал в СИЗО, я и в самом деле пару раз собирал ему передачки.
– С утра у него на свиданке был, – пояснил Юра, затянулся последний раз и выкинул окурок. – Сам как?
– Нормально, – коротко ответил я. – А вы как съездили?
– Было весело, – ухмыльнулся Поляк, не вдаваясь в детали.
Ну а я не стал совать нос в чужие дела и перевёл разговор на другую тему.
– С Йосиком у вас что?
Юра сплюнул под ноги, нехотя сказал:
– Разбежались.
– Разбежались? Или это он от вас откололся?
– Ну да, откололся. Собрал из молодняка бригаду и теперь сам по себе, – подтвердил Поляк. – Графа с «Диеты» вышиб, теперь там точку держит.
– И что Миша?
– А что Миша? – развёл руками Поликарпов. – У нас теперь свои дела.
Я фыркнул.
– Йосик поднимется и все ваши дела к рукам приберёт. Тут, как в анекдоте про чукчу, паровоз и чайник со свистком, «давить надо пока маленькие».
Поляк руками развёл.
– Мише видней. Но вообще, Енот, ты не прав. У Йосика в бригаде пацанам по восемнадцать лет, скоро все в армию уйдут. Не успеет он подняться.
– Служить – не по понятиям.
– Да кто их спрашивать станет? Забреют и все дела.
– Ну хорошо, если так.
Мы попрощались, и я поехал в хозблок. Киоск к этому времени уже работал, и за решёткой на собранных из стальных уголков и досок полках стояли бутылки с написанными от руки ценниками, лежали пачки сигарет, шоколадные батончики и всякая мелочёвка.
Ставни основного помещения тоже были открыты, на одной из них трепетал под порывами ветра листок с объявлением о покупке ваучеров. Внутри вдоль одной из стен Воробей разложил и развесил пуховики, джинсы, шапки и прочие товары народного потребления, но, судя по отсутствию записей в тетради учёта продаж, покупатели к нам тропинку ещё не протоптали.
Немудрено, что Дима попытался вытолкать на улицу Саню-Татарина и его приятеля Колю.
– Да не нужны нам продавцы! – горячился он. – Не знаю, кто вам что сказал!
– Дима, погодь! – остановил я его. – Мы тут ещё аудиокассетами и книгами торговать будем, компьютер поставим. Кто-то нужен будет на подхвате.
– О как! – удивился Воробей. – Ты никак с Лёней скооперировался?
– С ним, ага, – подтвердил я. – Выдай пока пацанам картонки о скупке ваучеров, пусть людей зазывают.
Дальше я в вагончике задерживаться не стал, двинулся в хозблок. Отпер калитку собственным ключом и обнаружил, что иномарок во дворе осталось только четыре, да ещё одна обнаружилась в гаражном боксе. Вокруг неё с важным видом вышагивал Лемешев, ему внимал Романов-старший. Тут же курил Федя Ляхов с резиновой дубинкой на боку.
В мастерской Андрей на пару с Костей собирал диван.
– О, Серый! – обрадовался он. – Наконец-то! Мы тут зашиваемся уже!
– А что такое?
– Евген забухал, – с недовольным видом выдал Чиж и тыльной стороной ладони вытер со лба пот. – Рома в одного ваучеры у «Ручейка», скупает. Его подстраховать надо.
– Ну так давай. Я тебя часов до шести подменю.
– До шести? – расстроился Андрей. – Блин, у нас фасовка сахара вообще встала!
– Так, может, новых людей привлечь?
– Кого, например?
Запускать внутрь Санька с Колей не хотелось, и я уточнил:
– Но ты не против? – имея в виду отнюдь не эту парочку оболтусов.
– А какие варианты?
– Щасвернус.
Я отправился в дежурку и застал там дядю Петю за просмотром очередной трансляции съезда Верховного совета.
– Премьера утверждают, – сообщил он мне, наливая в чайную кружку воду из трёхлитровой банки. – И конституцию менять хотят. Наверное, референдум по весне организуют.
Меня новости политической жизни интересовали мало, сразу перешёл к делу:
– Есть у нас стол какой-нибудь и стул или табурет? Для дела надо.
– Найдём.
– Второй вопрос: ты вчера кабинет обещал выделить. Возьму ключи?
Дядька с кряхтением поднялся с дивана, отпер сейф и порылся в коробке, протянул мне связку.
– Занимай одиннадцатый. Он к переходу ближний.
– И вот ещё что: нам люди на фасовку сахара нужны. Может, у кого жёны без работы сидят или матери-тёщи на пенсии за подработку возьмутся? Пару человек на полную занятость устроили бы, оплата сдельная.
Дядя Петя пригладил усы, задумчиво хмыкнул.
– Найдём, – пообещал он. – Федя свою в продавщицы предлагал, так смысл ей в киоске куковать?
– Нам бы двух человек.
– Вот ты пристал как банный лист! Сказано же: найду! Если надо, прямо завтра выйдут.
– С этим к Фролову. – Я выглянул в окно и увидел, что во двор заехали «жигули» Гуревича. Сам коммерсант выходить из-за руля не стал, из салона выбрался Лёня, немного повозился и вытянул с заднего сиденья компьютерный монитор.
– Дядь! Нам бы стол! – напомнил я о своей просьбе.
– Вот прямо сейчас?
– Типа деньги надо зарабатывать.
Дядя Петя с обречённым вздохом выключил телевизор и пообещал:
– Сейчас пошукаю в подсобке.
Я вышел из дежурки и перехватил Лёню, принял у него монитор, отнёс в мастерскую.
– Серый, ну ты где пропал? – окликнул меня Фролов. – Помогай!
Но вот так сразу я подменять Костю не стал и попросил:
– Андрей, сделай перекур. Разговор есть.
– Да какой, блин, перекур? Работы непочатый край!
– Завтра два человека на фасовку сахара выйдут. По деньгам сам договаривайся.
– О! – обрадованно протянул Фролов. – Это дело!
Чиж воспользовался моментом и быстро с нами попрощался, а я повёл бывших одноклассников по переходу в основной корпус. Отпер дверь одиннадцатого кабинета и обвёл его рукой.
– Ну как, Лёнь, покатит?
Тот прошёл внутрь, встал в центре пустого помещения и кивнул.
– Нормально! Только надо под технику какие-нибудь стеллажи организовать.
– Дюша, сделаешь? – попросил я Фролова. – В киоске отлично получилось.
– А на фига вам? – заинтересовался Андрей.
– Студию звукозаписи организуем, – пояснил Гуревич. – Серый, я договорился завтра в три деки забрать. Поедешь?
– Само собой, – подтвердил я.
Фролов фыркнул.
– Везти вас тоже мне?
– Угадал, – подтвердил я. – Не думай, это всё не на общественных началах – зачтём в арендную плату.
Андрей только рукой махнул.
– Да ладно! Сделаю.
Дальше мы отнесли в вагончик монитор и выделенные дядей Петей стол и табурет. Лёня остался подключать «Спектрум», а я приклеил к ставням новое объявление «Компьютерные игры!» и на пару с Фроловым вернулся в мастерскую. Начали возиться с мебелью.
Так и подмывало рассказать о наезде Немцова, сам не знаю, почему промолчал. Распрощался с Андреем за несколько минут до шести и домой не пошёл, прихватил пакет с молотком и отвёрткой, поехал на «Ручеёк». Там свернул во дворы, побродил от дома к дому и очень быстро отыскал нужный, а вот дальше заколебался, не в силах припомнить подъезд. Был здесь лишь раз, вот и засомневался.
Определился в итоге, толкнул скрипнувшую дверь, вошёл в попахивавший мочой подъезд, миновал почтовые ящики с гнутыми, а то и попросту выломанными крышками, лифту предпочёл лестницу. Между первым и вторым этажами люк мусоропровода оказался забит, оттуда откровенно смердело. Осыпавшаяся побелка, похабные надписи и рисунки на стенах, распоротая обтяжка дверей. Всё как всегда, всё как везде. Хватало на полу и шелухи, а между шестым и седьмым этажами вперемешку с окурками валялись смятые мундштуки беломорин.