9 Лечение аппендицита Клодиус Амианд 1735 год

6 декабря 1735 г. была проведена первая документально подтвержденная аппендэктомия. История этой операции началась с того, что хирург решил свести счеты с королем.

Будущему главе британской корпорации хирургов Клоду Амьяну (1680–1740) было около 5 лет, когда король Франции Людовик XIV отменил эдикт, разрешавший французским протестантам совершать свои богослужения. Начались драгунские рейды по лавкам купцов-гугенотов с целью грабежа и насильственного обращения в католичество. Коммерсант Исаак Амьян бумагу о переходе в католическую веру не подписал и уехал в Лондон. Там его сын Клод получил британское подданство. В историю медицины его имя вошло измененным на английский лад – Клодиус Амианд.

Выучившись на хирурга, он тут же пошел служить в армию. Британия вела войну с Францией, так что можно было поквитаться с войском того самого короля Людовика XIV, который вынудил семейство Амьян бросить имущество и бежать на чужбину. И среди прочего с теми самыми драгунами, которые мучили гугенотов по приказу короля.

Одним из первых пациентов Клодиуса стал солдат, раненный в живот. Пуля вошла спереди и застряла в подвздошной кости. Амианд извлек ее через разрез сзади. Сквозь обе раны стали сочиться каловые массы. Несколько месяцев с повязок ежедневно снимали десятки живых и мертвых червей, и все же раненый выздоровел. Вернулся в строй, вскоре отличился и стал капралом, а там и сержантом. Спустя 8 лет они с Амиандом опять встретились, во время кровавой битвы при Мальплаке.

В этом сражении 11 сентября 1709 г. французы потеряли 14 тысяч человек и сдали Монс. Но противник, англо-австрийская армия, потерял 30 тысяч. Утешая своего короля, французский маршал Виллар послал историческое донесение: «Сир, не отчаивайтесь, еще одна такая “победа” – и у противника не останется войск».

Среди раненных при атаке французской батареи был тот самый сержант. Он снова попал на операционный стол к Амианду. На этот раз его задело ядро. Плечевая кость, акромион, ключица были раздроблены, мускулы с лопатки сорваны. В отчете Амианда сказано, что крупнейшие сосуды он оперативно притянул к мышцам шпагатом, и крови пациент потерял немного. Ампутация раздробленного сочленения прошла успешно. Но «утрата плоти», как выражались тогдашние хирурги, была столь велика, что через неделю сержант умер.

С большим интересом Амианд провел вскрытие, чтобы узнать, как именно зажила та самая рана в живот после операции восьмилетней давности. Пуля прошла через толстую кишку в ее самом широком месте. Заживая, кишка подпаялась к подвздошной кости и сузилась так, что просвет стал не более булавочной головки. Казалось бы, о нормальной дефекации и речи быть не могло, но каловые массы как-то проходили, кишечник работал исправно, и сержант ни разу на него не жаловался.

Как бы французы ни смеялись над пирровой победой союзников, битва при Мальплаке решила исход войны. Франция проиграла, и король Людовик XIV испустил последний вздох в очень печальном настроении. Амианд чувствовал себя отмщенным. Его карьера шла прекрасно. Он стал академиком, главой британского хирургического цеха, у него лечилась аристократия и особы королевской фамилии. В 1733-м он основал больницу Святого Георгия, где оперировали представителей всех слоев общества во славу короля и науки.

Через два года туда поступил 11-летний мальчик по имени Хенвил Андерсон с пахово-мошоночной грыжей, осложненной каловым свищом. У этой грыжи была странная особенность – пока больной лежал, она была средних размеров, но, когда он долго стоял, увеличивалась и мешала ходить. Оперировать ее главный хирург решил сам, собрав под рукой остальных врачей своего госпиталя. По словам Амианда, случай мальчика Андерсона оказался самым сложным и запутанным в его практике.



Как только был надрезан сальник, оттуда пулей вылетел какой-то острый предмет, едва не поранив хирурга. Это оказалась стальная булавка, на две трети покрытая солями. Из ранки фонтаном забили каловые массы. Пациент заволновался, его вырвало, а врачи растерялись. Откуда такой напор и что делает кал в грыжевом мешке? Амианд припомнил, что во время войны вскрывал одного солдата, у которого в паховой грыже оказался сложенный вдвое червеобразный отросток. Так могло быть и в этом случае, а воспаленная масса под сальником – это и есть воспалившийся аппендикс. «Но может ли узенький просвет аппендикса пропускать много кала?» – спросили врачи. И тут Амианд подумал о раненном при Мальплаке сержанте – да, кал еще как может проходить через отверстия размером с булавочную головку! И в этом причина увеличения грыжи, когда пациент вставал: она через аппендикс наливалась калом из кишечника.

Решено было аппендикс ампутировать. В здоровой на вид части червеобразный отросток был перетянут лигатурой и пересечен. Амианд с трудом различил сложенный пополам аппендикс, кишку и семенной канатик, тесно спаянные внутри абсцесса. Хотя при подготовке к операции пациента поили обезболивающим маковым сиропом, испытанные им муки были на грани человеческих возможностей. И все же мальчик поправился.

Ему потом показывали заросшую солями булавку и спрашивали, когда и при каких обстоятельствах он ее проглотил. Но юный Андерсон не мог вспомнить. Видимо, это случилось до того, как он научился говорить. Грыжа у него была всегда. Булавка, путешествуя по кишечнику, попала в червеобразный отросток, спустилась в грыжевой мешок и застряла в месте перегиба. С тех пор паховая грыжа, в которой происходит острое воспаление аппендикса, называется грыжей Амианда.

Французы пытались утереть нос беглому протестанту, да еще и в его родных местах. Его бывший сосед-католик и тоже хирург по имени Жан Местивье решил оперировать грыжу Амианда в точно таком же случае, с застрявшей булавкой. Но пациент скончался на столе, и булавку извлекали уже при вскрытии. Местивье не хватило того боевого опыта, который позволил Амианду не перепутать разные органы в воспаленном грыжевом мешке.

Загрузка...