Он мог превращать свой видеофантом в человека, но человеком не был. Его можно было назвать искусственным интеллектом с небольшим уточнением: Копун, он же Вестник Апокалипсиса, машина Судного дня, элемент системы Мёртвой Руки, был в энергетическим плане намного мощнее земных искинов, обладал невероятной памятью о жизни во Вселенной и мыслил сразу на четырёх уровнях.
Первый уровень осмысливал внутреннее (личное) пространство со всеми физиологическими реакциями, обменом веществ и энергетическим балансом.
Второй формировал психическую структуру со сферой ощущений и оценок здоровья.
Третий уровень регистрировал ситуацию в данный момент в конкретном месте и делал прогноз последовательности событий на необходимый отрезок времени в будущее.
Четвёртый оценивал внешнюю среду и анализировал степень угроз, а также предлагал варианты поведения и ответы на эти угрозы.
Попрощавшись с друзьями-землянами и покинув Солнечную систему, Копун первым делом отправился, как и планировал, на родину, которой считал планету-кольцо у звезды Глаз Гефеста. Во всяком случае, создали его именно обитатели этой удивительной планеты, существа, напоминавшие рептилий и людей одновременно. Они и мыслили примерно одинаково, и сферы переживаний у них были близки. В памяти Копуна (такое необычное имя ему дал Дарислав Волков, землянин, служащий в системе спасательной консолидации России, наверно, из-за долгих попыток вразумить Вестника) даже сохранились сведения о рейдах создателей в Солнечную систему, где они экспериментировали с биосферами планет (Венеры и Земли), оставив генетический след. Вероятно, он и послужил началом интеллектуализации местных драконов, породивших сначала цивилизацию птерозавров thanatosdrakon, а потом людей.
После начала всеобщей метагалактической войны, спровоцированной птерозаврами, родная цивилизация Копуна была уничтожена, а планета сохранилась. Самого Вестника законсервировали в центре кольца, не оставив никаких рекомендаций насчёт его вмешательства в войну, и он проторчал в спящем режиме шестьдесят миллионов лет, пока на него не наткнулись «родственники» создателей – люди. И в его жизни началась новая эпоха, заставившая откорректировать боевые программы и контактировать с человечеством. Немалую роль в этом процессе заняла женщина – Диана Забавная, сумевшая изменить модус психики гиперискина до такой степени, что он проникся к ней уважением и заменил в своей «психике» алгоритм «мстить и убить всех врагов создателей» на алгоритм «отстаивания справедливости».
Прыжок от Солнечной системы за пределы местного рукава[13] Галактики к звезде Глаз Гефеста в созвездии Близнецов не потребовал много времени и особых усилий. Копун добрался туда всего за секунду. Вылупившись из струны свёрнутого пространства, как птенец из яйца, он какое-то время анализировал объект – планету-бублик и пространство вокруг. На всю процедуру ушло несколько миллисекунд. Вот как это можно было очень приблизительно описать вербально:
1. Питание систем в норме, физические параметры не нарушены, обмен квантовых полей в пределах допущений.
2. Психоструктура не повреждена, сфера ощущений сбалансирована, отрицательных колебаний не наблюдается.
3. Ситуация под контролем, прогноз событий на минуту вперёд благоприятен, опасность не угрожает, локация чиста.
4. Внешняя среда в пределах сотни тысяч километров не несёт явных угроз. Жизнь на объекте – планете в форме бублика – не обнаружена.
Мыслил Копун не последовательно, а многослойно, и весь его сложный аналитический комплекс производил расчёты и считывал данные систем одномоментно.
Он снял капсулирующее поле, превращавшее его ажурно-текучее тело в невидимку, и приблизился к планете создателей, осматривая её поверхность всеми многочисленными датчиками во всех мыслимых диапазонах и испытывая нечто вроде горечи.
Нет, эмоции такого невероятно большого мыслящего существа, мыслящего далеко не так, как человек, тоже не были человеческими, и всё же тонко чувствующие земляне, с которыми он сдружился за время совместных действий в космосе, заметили бы его состояние и оценили бы словом «печаль».
Он сделал облёт планеты по внешнему радиусу, обнаружил блеснувшую металлом скалу. Сформировал разведмодуль, ракетой сорвавшийся вниз.
Скала оказалась уцелевшим защитным куполом над бункером, уходящим в горные породы планеты чуть ли не на километр. Такие бункеры строили богатые функционеры цивилизации, надеясь спастись от нападения как собственных конкурентов, так и внешнего агрессора. Однако ни один из них не помог уцелеть строителям во время атаки врага: удар был нанесён подлый – вирусом, поражавшим мыслительные способности жителей кольца, и пандемия, охватившая не только планету, но и всю систему звезды Глаз Гефеста, низвергла создателей Копуна в животное состояние за несколько дней, уничтожив культуру, интеллект и возможности рептилий думать. Вот почему Копун, приготовленный к мщению и ждущий команды, так и не получил приказ ответить агрессору сокрушительным поражением.
В виде модуля он проник в шахту, потом собственно в бункер, представлявший собой цилиндр диаметром в пятьдесят метров. Бункер был наполовину разрушен, везде на его этажах царил хаос, валялись скелеты обитателей, но причиной разрушений сооружения являлись они сами. Потеряв разум, рептилии просто перестреляли друг друга и уничтожили всё автономное хозяйство бункера.
Внезапно ситуация вне бункера, а также вне планеты, изменилась. Модуль Копуна вернулся «на борт» основного тела, и постоянно включённые системы безопасности доложили хозяину о появлении в системе Глаза Гефеста постороннего объекта.
Первоначальная мысль была – чужой космический корабль. Однако спустя несколько миллисекунд стало понятно, что к звезде по сложной зигзагообразной траектории мчится странный астероид массой в десять тысяч тонн, постоянно меняющий очертания. Впечатление было такое, будто объект в форме чёрной гигантской капли течёт внутри себя, выплёскивая мелкую рябь материала, похожего на ртуть.
Ещё через пару мгновений Копун понял, что перед ним моллюскор, боевой робот цивилизации разумных моллюсков с планеты-капли. Сам Копун на ней не бывал, но его земные друзья, изучавшие экзотические космические объекты, исследовали «каплю», и он это помнил.
Первой мыслью (из всех мыслительных плоскостей) была – уничтожить моллюскора! Ровно два месяца назад земляне и он сам сражались с таким роботом в Ланиакее, а потом в Тьмире и смогли отбить его нападение. Вполне могло быть, что это тот же монстр, каким-то образом уцелевший после сражения.
Но повёл он себя странно. Не замечая Вестника, скрывавшегося под пузырём силового поля, моллюскор метнулся к планете-бублику и попытался спрятаться в теснинах горной складки экваториального пояса.
Копун удивился, не понимая манёвров боевого комплекса, почти не уступавшего ему по мощи и возможностям. Однако продолжал наблюдать за пришельцем, пытаясь разобраться в его намерениях.
Через несколько секунд стала известна причина необычного поведения робота. В системе объявился ещё один объект, устремившийся в погоню за моллюскором, и оружием преследователь обладал нехилым, стегая пространство невидимыми в электромагнитном спектре потоками гравитационного поля. Было видно, как по горной складке на поверхности планеты-кольца пробежался невидимый смерч, ломая твердь и разбивая скалы в фонтаны обломков.
Какое-то время моллюскору удавалось уворачиваться от гравитационных оплеух.
Копун снова удивился, не понимая, почему робот не ответит не менее мощным оружием. Потом в душу просочилась жалость к созданию разумных моллюсков; показалось, что робот зовёт на помощь! Копун заколебался, с тревогой анализируя собственные эмоции. Но в этот момент «кулак» гравитационного поля врезался в «скулу» моллюскора, сплющивая каплю в подобие тарелки, и Копун не выдержал.
Противника беглеца он по-прежнему не видел как трёхмерный объект в лучах звезды, однако вычислил его траекторию и ударил как боксёр, поймав соперника не менее мощным «кулаком» гравитации.
Спустя сотую долю секунды преследователь моллюскора выпал из режима невидимости и превратился в нечто похожее на «скелет» гигантского осьминога диаметром в километр. По-видимому, этот товарищ не ожидал нападения «из засады» и не был готов отразить удар Вестника. Через миллисекунду Копун понял, что перед ним ещё один древний боевой робот, названный землянами джинном.
Он не стал ждать, когда противник придёт в себя от потрясения. Лупить по нему гравитационной дубиной не имело смысла, поэтому Копун выбрал другой способ воздействия. Земные друзья называли это оружие «нульхлопом». По сути, это был генератор свёртки трёхмерного пространства в одномерную суперструну, защититься от разряда которого мог далеко не каждый разум.
Джинн не смог!
Пространство передёрнула короткая судорога, и «осьминог» просто исчез, словно кто-то выключил голографический проектор.
Но моллюскор на это не отреагировал. Гравитационный импульс, превративший его в сплющенную лепёшку, отбросил робота к скалам, и эта гора «ртути» – тело моллюскора представляло собой квантовую пену, как и тело самого Копуна, из которой они строили любые материальные конструкции, – пропахав в породах плато двухкилометровую борозду, оплыло шляпкой огромного гриба-дождевика и застыло.
«Ну, конечно, – пробормотал сам себе победитель джинна, – лечи тебя теперь…»
Тем не менее он выслал к «шляпке» эффектор в форме паука, который просканировал тело моллюскора, а потом проник внутрь, чтобы определить наиболее повреждённые системы робота. Пришла забавная идея не уничтожать его, а перепрограммировать, что впоследствии могло пригодиться землянам.
Через минуту Копун вдруг с удивлением сообразил, что: первое – моллюскор не имеет отношения к нападению на земные корабли в Тьмире; второе – он почти полностью лишён энергии; третье – он сбежал из тюрьмы в Ланиакее, куда его поместили тартарианцы-Властители, собиравшие роботов по всей Вселенной для её «зачистки»; и, наконец, четвёртое – этот моллюскор был… женского пола!
Впрочем, не совсем женского, таким роботам гендерные различия были ни к чему, и всё же в его программе отчётливо выделялись структурные алгоритмы, присущие только женщинам. В памяти невольно всплыл образ Дианы, его «психической спасительницы», и Копун даже улыбнулся в душе, как улыбнулся бы на его месте землянин.
Целый час он занимался устранением поломок и перепрограммированием операционной системы моллюскора, всё больше убеждаясь в правильности первого вывода. Робот, очевидно, был создан коллективом «женских особей моллюсков», и в его ДНК были закодированы все черты этого пола, отличавшие женщин от мужчин что в цивилизациях рептилоидов, что в цивилизации гуманоидных созданий, тех же землян.
Потом наступил момент оживления моллюскора, что Копун сделал с некоторой опаской. Всё-таки реанимировал он чужой искусственный интеллект с боевой начинкой впервые в жизни.
Вытащив из «ртутной» глыбы все свои синапсы и щупы, он опустился на плато в привычной форме мальчишки-землянина, но вдруг решил выглядеть иначе. Даже спустя некоторое время он так и не смог ответить самому себе, что заставило его изменить личный облик. Поэтому перед глыбой моллюскора выросла фигура взрослого человека, вовсе не старого и мудрого, а парня, похожего на землянина Дарислава, одетого в белый костюм спасателя. После этого Копун и скомандовал:
– Пуск!
Глыба выросла чудовищным фонтаном до облаков, но спустя мгновение опала, нависая над «человеком» бликующей металлом акульей головой.
– Привет! – мягко сказал Копун. – Не тревожься, твой враг уничтожен. Меня зовут Копун. Я создан как система ответа на агрессию враждебных сил, но не враг тебе. Я знаю, что ты отличаешься от меня… э-э, некими особенностями. Как тебя зовут? Ну, или как тебя звали создатели?
В ментальном поле Копуна выросло «древо задумчивости»: моллюскор тоже мыслил не как человек – в нескольких сферах одновременно, и его «квазипсихику» охватило сложное переживание, соединяющее несколько десятков алгоритмов, выражающих главное чувство: удивления.
– Номер сорок четыре дзета девять КаЭс, – нерешительно произнёс собеседник в таком же аудиодиапазоне и на том же языке, на котором заговорил Копун, то есть на русском.
– Неэстетично, – покачал головой «землянин». – Давай я буду звать тебя проще: Дианая.
В голове Копуна выросло новое «древо размышления», однако не настолько большое, как раньше.
– Не имеет значения…
– Имеет, – возразил он. – Потом объясню.
Усилием воли он вложил в сознание моллюскора (моллюскорши?) ментальный контент Дианы – всё её женское естество.
– Не пугайся, это личностный материал о женщине, с которой я дружу. Ты на неё похожа.
Третье «древо задумчивости».
– Странно… она мне знакома…
– Возможно, вы виделись, если ты тоже была заточена в камеры тюрьмы на Вирго 444.
– Название ни о чём не говорит…
Копун представил планету, прорезанную по экватору ущельем тюрьмы моллюскоров.
– Ты была здесь?
Секундное молчание.
– Да…
– Диана тоже посещала планету. Дианая, можно тебя попросить?
На этот раз «древа размышления» не было, но в голосе моллюскора протаяло простое удивление:
– Почему ты спрашиваешь разрешения?
– Пытаюсь вести себя по-джентльменски, – рассмеялся он. – Покопайся в памяти, я вложил в тебя много человеческого, в том числе историю земного разума и историю страны России, откуда родом мои друзья. Так вот вопрос: не хочешь ли ты контактировать со мной в облике земной женщины?
– Зачем?
– Ну… считай это моей прихотью.
– Хорошо, если вам это нужно. Могу я взять облик вашей знакомой Дианы?
Копун-человек сделал вид, что задумался, кивнул.
– Попробуй.
От чёрно-ртутной глыбы отделилась капля, растаявшая зыбким облаком световой пены, которое превратилось в женщину, как две капли воды похожую на Диану, разве что совершенно обнажённую и без волос.
– Так?
Копун улыбнулся:
– Оденься.
На этот раз вместо «древа размышлений» вырос небольшой «кустик удивления», но растаял спустя мгновение.
Видеофантом Дианы покрылся слоем искр, который превратился в мерцающий облаком искр комбинезон, скрывший её фигуру.
– Можно я подкорректирую?
– Я в вашей власти.
– И кое-что изменю.
– Хорошо.
Копун напрягся, передавая в ментальном поле облик Дианы, который казался ему «классическим»: в этом облике она была одета в белый костюм, не скрывающий фигуру (люди называли его кокосом), а на голове появились волосы цвета золота.
Конечно, для Копуна, обладающего разносторонним зрением, костюм не являлся помехой, его взор легко проникал сквозь любой материал, будь то камень или металл, однако для людей их одежда имела немаловажное значение, а Копун свято соблюдал все традиции поведения землян и в общении с ними не подключал инфракрасный, ультрафиолетовый и жёстко рентгеновский сканеры. Так же он сделал и на этот раз.
Все эти процедуры, как и разговоры двух ИИ, длились миллисекунды, нормальный человек вряд ли смог бы не то чтобы отреагировать, но даже понять, что происходит. Для него контакт искинов показался бы несущественной паузой. Но они мыслили с той скоростью, с какой осуществлялись квантовые процессы в ядрах атомов, и не уступали в быстродействии компьютерам людей.
Фантом Дианы в результате «дополнений» стал почему-то милее.
Копун не знал, зачем его конструкторы снабдили своё изделие эмоциональной сферой, и он не раз размышлял, стало ли это обстоятельство благом или колоссальной ошибкой. Но каждый раз, встречаясь с Дианой и её мужем Дариславом, вдруг начинал верить, что получение информации без эмоций не имеет никакого смысла в жизни.
– Не могу вспомнить… свои функции… – сказала Дианая бесстрастно, что слегка покоробило собеседника, привыкшего в разговоре вести себя как человек.
«Надо научить её выражать чувства, – подумал он. – Если у неё есть подобная программа. А если нет, создать для неё нужные алгоритмы».
– Ты была боевым механизмом, предназначенным для разрушения искусственных сооружений врагов твоих создателей и планет их обитания.
Лицо псевдо-Дианы не изменилось.
– Мою память перезапустили…
– Я стёр ненужные файлы.
– Зачем?
– Ты больше не будешь ни разрушителем, ни убийцей. В мире очень много более интересных идей, объектов и проблем. Я, в общем-то, тоже был своего рода разрушителем, предназначенным для возмездия врагам моих создателей в том случае, если бы они были атакованы и уничтожены. Но мне повезло, я встретил землян, в том числе вот эту женщину, которые смогли изменить мою психику, мои программы. И я поклялся защищать её и всех землян от насилия и угроз, которые в этой Вселенной никуда не делись. Присоединишься ко мне?
Моллюскорша не мигая посмотрела на Вестника.
И Копун всё-таки вмешался в общение, ментальным ударом посылая в «мозг» искина программу человеческого эмоционального поведения.
Несколько долей секунды посланница моллюскора смотрела прямо перед собой остановившимся взглядом. Потом вдруг совсем по-человечески провела рукой по лбу, как бы стирая выражение ступора, и огляделась.
За это время Копун успел проанализировать шлейф излучений моллюскора, ища в нём негативные нарративы, а также критически оценивая состояние внушённых им психологических основ, и даже дописал в память робота сведения о существующих в настоящее время агрессивных цивилизациях ядра галактики Млечный Путь, Властителей гиперскопления галактик Ланиакеи и жителей Тьмира – моран.
– В каких пределах личностных манипуляций я свободна? – вдруг спросила Дианая.
– Ты свободна без каких-либо условий, – рискнул ответить Копун. Затаил дыхание, как оценил бы его состояние человек.
Но расчёт оказался правильным. Моллюскор, выславший женщину Земли в виде парламентёра, действительно перестал быть машиной смерти, хотя и не потерял мощи. Ему ещё предстоял долгий путь реабилитации и воссоздания нужных структур, однако в главном он приблизился к состоянию существа доброго начала.
– Хорошо, – сказала Дианая. – Я с вами. Могу я узнать, что вы собираетесь делать?
– Можешь общаться со мной на «ты», как это делают земляне. Лови файл плана моих устремлений. – Копун послал моллюскору дополнительную инструкцию по контактам с землянами и мейлграмму плана. – Мы задержимся здесь ненадолго, эта планета – родина моих создателей. Потом отправимся в Ланиакею, а оттуда в Тьмир, к моему другу Всеволоду.
– Тьмир?
– Прости, ты ведь ещё не сталкивалась с ним. Лови весь контент о Тьмире. – Копун сбросил в память моллюскора материал по тёмной вселенной. – Разберись на досуге, будут вопросы – спрашивай незамедлительно, не откладывай в долгий ящик. И последнее по способу коммуникации: с этой минуты будем общаться в ментальном диапазоне, потому что аудиоконтакт медленный и не всегда доступен, особенно вне планетарных атмосфер.
«Хорошо, – согласилась Дианая, мгновенно меняя канал связи. – Не понял, что такое досуг».
Копун засмеялся:
«Досуг – свободное от обязанностей и дел пространство-время».
«Я могу решать много задач одновременно».
«Прекрасно, твои способности нам ещё потребуются. Я сброшу тебе дополнительный ресурс о нынешних разумах Вселенной и справку о землянах. Ещё одно уточнение: ты не мужик, в том смысле, что создан существами другого пола и подчиняешься сильной гендерно-психологической зависимости».
«Не понял».
«Почитаешь земную литературу, изучишь культуру землян, двуполых существ, и поймёшь. Поэтому прошу говорить о себе не «я понял», а «я поняла».
«Как велишь».
«Как же с тобой сложно. – Копун почесал затылок. – Много придётся объяснять. Будем учиться. Но сначала запомни: я не твой хозяин, я твой партнёр, и давай начинай мыслить самостоятельно, на всех доступных тебе уровнях».
«Хорошо».
Захотелось поступить как человек Земли.
Копун сделал шаг вперёд, протянул руку.
«Делай как я, пожми».
«Зачем?» – простодушно спросила Забава-2.
Он не удержался от смеха.
– Так делают люди, когда договариваются о мирном сосуществовании и предлагают дружбу.
Посланница моллюскора помедлила… и протянула руку.
– Последний урок. – Он обнял женщину и поцеловал в губы.
– Что ты делаешь?! – удивилась она.
Копун снова рассмеялся:
– Так делают мужчины, когда им нравится женщина. Ты мне нравишься.
– Но мы… не люди…
– Мы больше чем люди. Хотя не уверен, что мы лучше. Мой друг землянин Всеволод сказал бы, что мы следующая ступень Разума. Хотелось бы верить. Впрочем, в данном случае это не имеет никакого значения. Идём со мной.
Он протянул руку. И Дианая без колебаний протянула ему свою.
Планету-бублик они обследовали вместе, хотя так и не нашли следов цивилизации. Прошло больше шестидесяти миллионов лет с момента древней войны, и никакие конструкции рептилоидов Глаза Гефеста, за редким исключением в виде бункера для выживания, не уцелели.
Чтобы не сожалеть о последствиях своей нерасторопности, Копун скинул спутнице все материалы о нынешнем положении мыслящего космоса, после чего занялся её обучением человеческому поведению и нюансам таких человеческих переживаний, как юмор и радость от общения. Загрузка памяти моллюскора прошла успешно, и уже к концу намеченного срока – процесс «учёбы» длился не больше минуты – Дианая вела себя если и не как аналог, то почти как настоящая землянка. Интеллект моллюскора позволял ему исполнять намного более сложные задачи, нежели внушённые ему как простому боевому роботу создателями и направленные на разрушение.
Было интересно наблюдать, как меняется поведение Дианаи после всех уроков. Моллюскор спрятал своё главное тело под пузырём невидимости, точно так же как Копун своё, и они с «землянкой» прогуливались по красивым местам планеты-кольца как влюблённая парочка. Хотя ни Вестник, ни робот, наверно, не в полной мере осознавали себя существами с природной эмоциональной сферой. Но, как ни странно, даже моллюскора тянуло быть рядом с попутчиком, о чём сам Копун подумывал с усмешкой. Зная человеческую историю, себя он ни мачо, ни красавцем, ни интеллектуалом не считал. Не из скромности – таким его создавали.
Так как моллюскор ничего не знал о реальном противостоянии нынешних «разумов», пришлось давать ему информацию не только о прошедшей миллионы лет назад войне, не оставившей победителей, но и о прошлых и современных средствах уничтожения противника, в том числе и о джиннах, боевых роботах цивилизации разумных насекомых – инсектов, также сошедших с арены конкуренции. Джиннов осталось немного, и часть из них находилась в тюрьме вне галактики Млечный Путь, которую Копун лично закрыл «абсолютным зеркалом», непроницаемым для любых материальных объектов. Однако не все создания этого класса – «ангелы смерти», по словам землянина Дарислава, – были уничтожены или заточены в тюрьме. Драка моллюскора с одним из джиннов убедительно показала их живучесть и следование вбитым в их мозги программам ликвидации всего живого.
– Где вы с ним пересеклись? – спросил Копун, когда они в формате земных вечерних посиделок в кафе наслаждались вином – это было шампанское «Новый свет», которое любила Диана-первая. Кафе, естественно, было создано Копуном в недрах своего основного тела, висевшего над планетой-кольцом, и пейзаж под Вестником ничем не напоминал послевоенный хаос. Природа планеты залечила раны и стёрла со своего лица следы войны, поэтому вид на леса, поля и океан, довольно сильно отличимые от лесов и полей земного континента Евразия, был великолепен.
– Я очнулась от щекотки, – со вполне человеческой усмешкой ответила Дианая, одетая в самое настоящее платье; Копун перекачал моллюскору параметры современной женской моды Земли, и проснувшееся в роботе женское начало заставило его просмотреть примеры одежды разных представителей земного социума. Избрала же Диана-2 удобное и красивое одеяние славянских народов. Хотя иногда ради эксперимента моллюскор создавал своему посланцу супергламурные наряды, веселящие Вестника.
– От чего? – удивился он. – От щекотки?
– Меня пытались разбудить какие-то несимпатичные организмы, – продолжала с улыбкой Дианая. – Похожи на гигантских крокодилов с твоей любимой Земли.
– Посланцы Властителей Ланиакеи, – сообразил Копун. – Эти нехорошие парни пытаются воплотить в жизнь свой гнусный замысел «зачистки» космоса, то есть по сути – ликвидации всех форм жизни во Вселенной, и для этого не только объединили весь «демократический союз» цивилизаций Ланиакеи, живущий по своим уродским «ценностям», но и собирают уцелевших от прошлой войны роботов.
– Ты говорил.
– Извини, эта тема весьма беспокоит моих друзей, на кону жизнь всей их расы, а чтобы противостоять Властителям, нужно создавать контрсистему такого же масштаба. В одиночку землянам не справиться.
– Разве к ним не присоединятся разумы их галактики, раз им тоже грозит гибель?
– В том-то и дело, что ядране, жители ядра Млечного Пути, практически все негуманы, не желают контактировать с землянами. Дарислав называет ядран «пятой колонной».
– Почему пятой?
– По аналогии с их земной историей. В России до конца прошлого века существовала либеральная мразь, подпитываемая врагами государства, которая мешала ему развиваться и предавала народ на всех уровнях.
– А сейчас?
– Времена изменились, но земной социум до сих пор болен и ещё не изжил недостатки избранного цивилизацией капиталистического пути развития, меряя всё деньгами. Их псевдомораль так и продолжает держаться на парадигме «ничего личного, только бизнес», позволяющей богатым грабить бедных. Впрочем, не буду тебя грузить, это не наши проблемы, я просто повторяю мнения моих друзей, хотя и сочувствую им. Они настоящие люди.
– Странно слышать такие оценки от… – Дианая пошевелила пальцами, выбирая выражение, – от искусственно созданного организма.
Копун рассмеялся:
– Сам иногда удивляюсь, зачем моим создателям вздумалось впихнуть в меня базу эмоциональных состояний, присущую биохимическим организмам. Я ведь на самом деле композиция силовых полей, хотя и могу манипулировать веществом.
– Разве они использовали не биохимический генезис? Как и мои творцы?
– Мы с тобой редкие изделия, – снова засмеялся Копун. – Большинство цивилизаций во Вселенной мало того, что негуманоиды, так ещё и не имеют даже подобия психологии. Все они существа чистого интеллекта, изначально разумные машины с очень высокой скоростью обработки информации.
– Я тоже машина.
– Но с очень приятным наполнением!
Дианая посмотрела на собеседника с прищуром, и Копун опять не выдержал, рассмеялся, накрывая ладошку псевдоженщины своей; у него было тепло на душе.
– Честное слово, я так думаю.
Улыбнулась и она, глянув на руку собеседника, изобразила смущение, но ладошку не отдёрнула.
Впрочем, Копуну и в самом деле хотелось верить в реальность человеческого движения в довольно простой психологике моллюскора, потому что в этом случае жить становилось намного интереснее.
Он снял руку.
– Отдохнула?
На лбу Дианы-2 образовалась морщинка.
– Ты же знаешь, что отдых мне не нужен…
– Нужен! – остановил он её жестом. – Даже психика роботов нуждается в отдыхе, а мы с тобой почти люди. Ты готова следовать за мной в Тьмир?
– Объясни ещё раз, что тебя влечёт туда.
– Во-первых, навещу Замок Драконов, где остался Всеволод, мой земной друг, блестящий учёный. Во-вторых, хочу разобраться в консистенции Тьмира. Мы сошлись с Всеволодом в том, что это вторая половина хирального Мироздания, родившегося в результате Большого взрыва, то есть – антимир. В нём очень много необычного, волнующего мою исследовательскую натуру. К примеру, есть ли в Тьмире чёрные дыры.
– Зачем это тебе?
– Снова слышу подтекст: зачем это роботу Мёртвой Руки? Отвечу просто: да потому что мне интересно, чёрт побери! Мне хочется знать, соответствуют ли наши чёрные дыры чёрным дырам Тьмира? Что представляют собой его массивные структуры по сравнению с барионными в центрах наших галактик?
Дианая вдруг засмеялась (в памяти промелькнуло видение: смеющаяся «настоящая» Диана), грациозно поднялась, подала руку:
– Ты смешной.
И он поступил совсем как человек Земли, истый джентльмен, поцеловав эту руку.