Вылетев из прошлого в настоящее, я с размаху грохнулся лицом в землю недалеко от сидевшего на корточках Алексея.
Перекатившись на спину, я уставился на небо и тихо спросил:
– Сколько меня не было?
– Секунду, может две. Там, куда ты отправлялся, времени нет.
Я промолчал, вспоминая только что увиденное. Этот момент моей жизни был старательно спрятан, но, как подковровая пыль, копившаяся годами, всё рано или поздно вырывается наружу.
– Ну как прошло? – Алексей, казалось, испытывал чувство вины, не ожидая, что я переживу дикий стресс после своей первой вылазки в глубокий слой воспоминаний.
– Я… Я не совсем понимаю, зачем я оказался там? Ведь это уже произошло, и моё присутствие ничего не поменяло.
– Ошибаешься.
Закрыв глаза, я снова вспомнил прыгнувшего на меня с кулаками Андрея.
– Как ты думаешь, почему ты из прошлого не поддался и стоял на своём?
– Откуда ты знаешь? – привстав с земли, я повернулся в сторону Алексея.
– Раз я тебя отправил в воспоминание, кое-что я видел. – отведя взгляд, молодой интерн не стал вдаваться в детали.
– Так что конкретно я изменил?! Всё уже произошло, зачем это нужно было повторять? Чтобы напомнить, какими жестокими могут быть дети?
– Ты не понял… Тогда, стоя в этом пыльном подвале, ты не поддался, потому что и сейчас… Спустя столько времени это для тебя важно. А ведь ты мог поддаться, но что-то тебе подсказало, что, поступив так, ты станешь другим человеком.
– Что-то мне подсказало… – процитировав Алексея, я продолжал на него смотреть и впервые увидел улыбку на его лице.
– Именно этой подсказкой стал ты из будущего.
– Но моя семилетняя версия не видела и не слышала меня, как я мог дать подсказку?
– А нам и не надо обязательно видеть или слышать что-то, чтобы принять решение. Нужно просто чувствовать. Одни называют это интуицией, другие чуйкой, третьи шестым чувством. Не важно, как это называется, ключевое – это чувства.
– И всё равно я не понимаю. Даже если я каким-то образом передал самому себе из детства, – голова шла кругом, – свои чувства, то как я их мог передать, если я уже мёртв?
– Твоё тело мертво, ты прав. Однако, ты как дух жив и, пусть ты не имеешь слёзных желёз, от чего не в силах пролить слёзы, всё ещё можешь чувствовать скорбь и раскаянье. Или я не прав?
Он был прав. Чувства действительно были при мне.
– Но… почему тогда из нас четверых только я единственный не стал этого делать? Разве тогда у моих приятелей не было подобного чувства?
– Было, просто его заглушали более сильные эмоции, например, чувство страха и неуверенности. Находясь возле шумной магистрали, где проносится бесконечный поток автомобилей, очень сложно услышать плач маленького ребёнка через дорогу.
– Выходит, я оказался чем-то лучше тех ребят, совершивших тот гнусный поступок?
– Лучше? Хуже? Что за ерунда? Эти понятия люди придумали, чтобы оправдывать одни поступки и осуждать другие. Кому-то из этих мальчиков нужно было это сделать, так как благодаря тому поступку они стали теми, кем стали. И прямо сейчас ты это не поймёшь, у нас с тобой не так много времени.
Помолчав, Алексей более серьёзным тоном сказал:
– Ты готов отправиться в воспоминание под номером два?
Вряд ли к этому можно быть готовым. Махнув головой, я подставил лоб и с тревогой закрыл глаза.