Будущий следователь Алик Спичкин
На переменке огорчённая Тося отправилась в буфет.
На лестнице её нагнал Спичкин.
– Брось! – сказал Спичкин. – Не обращай ты на неё внимания! Мы её всё равно переизберём. Тоже мне староста! Не может поход в театр организовать!
– При чём тут театр? – сказала Тося.
– Как это при чём?! Очень даже «при чём»! Я ей сколько раз говорил: надо пойти на «Преступление и наказание»… А она ни в какую! Это, говорит, для взрослых. Нас, говорит, не пустят. Отговаривается, понятно?.. А ты куда, в буфет?
– Да, – сказала Тося.
– А где эти твои японские… как их?..
– В портфеле, – сказала Тося и вздохнула.
– Замечательная всё-таки страна – Япония! Там преступников много. Там на каждом шагу преступники. Эх и жить там интересно!
– Откуда ты знаешь? – сказала Тося, становясь в очередь.
– А я кино японское видел. В одном кино пять убийств. А там сыщик один был… Он идёт, а он навстречу… Он пистолет выхватил – и за ним… А он как бросится – и в реку!.. А там лодка плыла. Он ка-ак выстрелит!.. А он ка-ак прыгнет прямо из лодки на берег – и бежать… А он за ним… А тут этот, с ножом… А он ка-ак ему даст!..
Они взяли два чая и два винегрета и сели за стол.
– Я, между прочим, тоже одного преступника выследил, – сказал Спичкин.
– Ну да?! – Тося вытаращила глаза и забыла про ссору.
– Провалиться мне на этом месте! – сказал Спичкин. – Его портрет на всех улицах висит. Его милиция уже два года ищет!
– А как же ты его выследил? – изумилась Тося.
– Я его давно выслеживал, – сказал Спичкин. – Я все его приметы в тетрадку списал и наизусть выучил. Только мне всё не везло. Никак его не мог выследить! А тут пошёл в магазин, смотрю – он! Я его сразу узнал. Лицо круглое, волосы светлые, на левой щеке родинка… Я за ним… А он идёт, делает вид, что просто так, погулять вышел. А потом раз – в подъезд зашёл. Я за ним. Он лифт стал вызывать. Ну, думаю, от меня не уйдёшь! Не на такого напал. Не подумай, что я побоюсь с тобой в одном лифте ехать!..
– И поехал?!
– Поехал! – сказал Спичкин. – Он знаешь как на меня всю дорогу глядел! У меня прямо мурашки по спине ползали! Я думал, он меня прямо тут, в лифте, убьёт…
– Ой! – Тося схватилась за щёки. – Алик, и как ты решился!.. А дальше что было?
– А дальше он из лифта вышел, а я нарочно поехал на один этаж выше. Смотрю сверху: он на площадке постоял, оглянулся – и как шмыгнёт в дверь!
– Ой! – опять сказала Тося. Про винегрет она забыла. Глаза у неё блестели, как у Спичкина. Чай стыл на столе.
– Тогда я спустился, – продолжал Спичкин, – и осторожно, на цыпочках, подошёл к двери. Смотрю – на двери написано: «А. П. Тарасов». Ага, думаю, меня не проведёшь! Ты, думаю, нарочно фамилию поменял! Нам твоя настоящая фамилия известна. Мишкин твоя фамилия, а вовсе не Тарасов. И. В. Мишкин. Понятно?.. Вот только я глаза не разглядел. Там написано – серые, а я не разглядел, какие у него. В лифте темно было.
– С ума сойти! – сказала Тося. – Просто с ума сойти!
– Ещё бы! – сказал Спичкин. – Ты что, не будешь винегрет? Я могу доесть.
– Доедай, – сказала Тося. – Алик, а ты не можешь мне показать этого преступника?
– Показать? – задумался Спичкин. – Нет, не могу.
– Ну, Алик, – взмолилась Тося, – ну пожалуйста! Я тебе за это чего хочешь дам! Ну хочешь «Два капитана»?
– Мне «Два капитана» не нужно. Мне бинокль нужен, издалека наблюдать. Есть у тебя бинокль?
– Есть. Но только не насовсем, – сказала Тося.
– Ладно, – сказал Спичкин. – Договорились. Уж в бинокль-то я разгляжу, какие у него глаза.