Глава 2

Софья Палеолог сидела у широко открытого окна, под которым благоухал цветник. На ее коленях лежали ручные пяльцы, а она, поставив локоть на коленку, задумчиво глядела в даль, подернутую легкой синевой тумана. О чем думала она? О городе Мистре, где родилась и росла? Или о замечательной морельской земле, где ее отец, Фома-младший, брат константинопольского императора, был господарем небольшого государства? А может быть, о своей старшей сестре Елене, ставшей венгерской королевой и забывшей свою сестру и братьев. Или… да о чем может думать дева ее лет, живя в чужом городе? Да…

Ее думу прервал топот копыт и грохот колес. Здесь редко кто проезжал. Софья, словно очнувшись, даже вздрогнула. За невысокой оградкой, где проходила мощеная дорога, она увидела знакомую карету. «Он», – без особой радости подумала она. «Он» был папским кардиналом, его правой рукой.

А совсем недавно, когда они бежали из Мореи от страшных османских полчищ на Корсику, он, Никейский митрополит, был ее… воспитателем. Но вскоре Виссарион уехал в Рим. Там он был хорошо принят и вскоре стал папским кардиналом. Вероятно, благодаря его заботам папа взял их под свою руку, и они оказались в Риме. При переезде на их корабль напали пираты. Ей, как и всей семье, грозила смерть по приговору главы банды. Но неожиданно за них заступился Бубон, известный на всем Средиземном море разбойник. Его, еще совсем молоденького, судил господарь Фома. Он отчего-то пожалел молоденького бандита с приятным лицом и наивным взглядом и не поленился долго наставлять его. У того даже показались на глазах слезы. «Ну вот!» – довольно вздохнул господарь и велел его отпустить. Увидев господаря, над которым была занесена кривая сабля, Бубон подскочил к палачу и отвел его руку.

– Ты Фома? – спросил он, тщательно вглядываясь в его лицо.

– Да, – ответил тот.

– Пусть живет! – повернувшись к главе и исподлобья глядя на него, властно и твердо заявил он.

Ссориться с таким известным бандюгой у палача не было желания. Он только спросил:

– Почему?

Тот ответил коротко:

– Я ему обязан жизнью.

Но драгоценности они забрали. Правда, Фома кое-что смог спрятать.

Это Виссарион помог Фоме выбрать этот двухэтажный дом со многими комнатами, где была даже своя банька с небольшим бассейном. Фома тогда пожаловался на нехватку своих средств, глядя на строение. Но Виссарион заверил, что папа хорошо поможет, если…

– Если? – поинтересовался Фома.

– Если господарь пожалует папе великую святыню – голову апостола Андрея.

– А откуда вам это известно? – удивленно спросил Фома.

– Каждый католик считает за честь верой и правдой служить папе, посланцу Бога на земле, – ответил Виссарион и добавил: – Папа чтит морейского господаря, спасшего святыню от надругательства ярых врагов христианства.

Что ж, пришлось преподнести святыню папе. И золотой ручеек побежал в семью Фомы. Но он иссяк с уходом господаря в иной мир.

Внезапное появление Виссариона обрадовало Софью. Правда, она была обижена, что он так долго отсутствовал.

Медленно, но все же истаял золотой запас в тайнике. Братья, Андрей и Мануил, встревожились: что им делать? Мануил предложил:

– Пока у нас есть деньги, надо ехать к дяде Димитрию.

Софья и Андрей были удивлены. Софья даже воскликнула:

– Мы предадим отцовскую память, если поедем. Ведь он же бежал от неверных, а ты предлагаешь вернуться? Нет! – Ее очи горели огнем, а весь вид был решителен и властен.

В этот миг она была неотразимо красива. Каждый из братьев невольно подумал: «Какая красавица!» И вот внезапно, точно услышав их голос, появился Виссарион. Будучи заядлым ловеласом, несмотря на свои годы, он лихо подскочил к Софье и, взяв ее руку, припал губами к белоснежной коже и недопустимо долго задержался с поцелуем:

– О Софья! – произнес он с пафосом. – Ты достойна быть королевой!

Вероятно, этим он хотел поставить ее вровень с сестрой.

– Как вы поживаете? – оглядывая братьев, спросил он.

Те замялись.

– А, понимаю! – воскликнул он и извлек из кармана ожерелье, камни которого вспыхнули на свету маленькими кострами. Их блеск ослепил присутствующих. Было ясно, что папа компенсирует им задержанные средства и думает об их далеком будущем.

– Прекрасная вещь! – воскликнул Андрей, принимая подарок.

Они долго им любовались, а потом Софья надела его себе на шею.

– Ну! – развел руками Виссарион. – Какая прекрасная у вас сестра!

Когда все налюбовались драгоценностью, ее вновь взял в свои руки Виссарион.

– Андрей, – обратился он к старшему, – ее надо надежно сохранить. Давай-ка сделаем это!

И они вдвоем удалились в соседнюю комнату, где было секретное хранилище. Андрей почему-то посчитал, что Виссарион свой человек и ему дозволено показать тайник.

Спустя месяц после посещения Виссариона Андрею понадобились деньги для оплаты взятых в долг товаров.

– О господи! – Он не поверил своим глазам. В тайнике было пусто!

На его крик прибежали брат и сестра. Их чуть не хватил удар: «Как жить?!» Когда они немного пришли в себя, решили направиться на Ватиканский холм к Виссариону. Но оказалось, что кардинал в отъезде. Об этом им сообщил монах. На вопрос «Когда он вернется?» тот только пожал плечами. Пока они еще сводили концы с концами. Софья пожертвовала своим кольцом с бриллиантом, которое подарил ей отец на десятилетие. Но они понимали, что жить так дальше невозможно. Придется продавать разные ценности, собранные семейством за долгие годы. Но против этого категорически была Софья. И тогда им пришлось продать дом, взамен приобретя скромное жилище. В подобных проживали тысячи и тысячи простых римлян. Очень часто с их губ срывалось: «Какая гадина обокрала нас? Кто же навел проклятое жулье? На кого думать? На слуг, которые живут в доме? Но они не знали о тайнике!»

– Может, кто подглядел? – предположил Мануил.

Андрей и Софья пожали плечами. Андрей со вздохом сказал:

– Ищи ветра в поле!

– Ничего, – произнес Мануил, – вернется Виссарион, он поможет.

Шли дни, а кардинала не было.

Он появился внезапно с возгласом:

– Вот вы где! – глядя через открытое окно.

Он вытер ноги о половик, и на пороге нарисовалась его худощавая фигура. Виссарион так и застыл в дверном проеме, обводя глазами старую, потертую мебель, стены в каких-то непонятных подтеках.

– Да-а! – протянул он, – что случилось?

Его глаза уставились на Палеологов.

– Нас… обокрали, – выдавил из себя Андрей.

– Да ты что! – воскликнул он, придавая лицу искреннее сочувствие. – Как это случилось?

Они пожали плечами.

– Негодяи! – вспылил он. – Да таких… на кого руку подняли! Но ничего! Я прибыл к вам с приятной, даже радостной вестью.

– С какой? – спросили они чуть ли не одновременно, но в их голосах чувствовалась такая неуверенность, какую можно встретить только у людей, крайне разочарованных из-за непрерывных несчастий и уже ни во что не верящих.

– Э… – загадочно произнес он, – я бы вначале что-нибудь перекусил. Да и в горле пересохло.

Все бросились исполнять его желание. Они собрали лучшее, что у них было. Но все же стол был беден: остатки рыбного пирога, кусочек мяса, жидко посыпанного зеленью, несколько небольших коврижек и апельсиновый сок, наполовину разведенный водой. Кардинал крякнул, но за стол сел. Налив в бокал сока, сделал несколько глотков. Отрезал малюсенький кусочек пирога и вновь отпил глоток напитка.

– Ну вот… отличный обед, – не то насмехаясь, не то, чтобы как-то их поддержать, сказал он, – а теперь я могу рассказать, с чем к вам прибыл.

Он рукой пригласил их сесть. Софье досталось место напротив кардинала. Его глаза забегали по ее прекрасному лицу с горящими карими глазами.

– Да… – словно опомнившись, произнес он и улыбнулся. – Софьюшка, ты готова стать… – Он замер, вперившись в нее глазами.

Она засмущалась от такого открытого взгляда и опустила голову.

– Но, – сказал он с каким-то сожалением, – королевы так себя не ведут!

– Королева? – не выдержал Андрей. – Какая королева? – спросил он, посмотрев на сестру и брата, словно они должны были ответить на его вопрос.

– Французская! – ответил за них кардинал.

Софья быстро подняла голову, ее глаза вспыхнули огнем.

– Кто королева? Я? – вырвалось из ее груди.

– Да, милая Софьюшка! Французский король Людовик задумал на тебе жениться и прислал к папе посла с этим предложением. А папа прислал меня к тебе, чтобы испросить твое согласие.

Эти слова заставили братьев живо обернуться к сестре. Они знали, что она ответит. Но их взгляды умоляюще смотрели на нее. В них можно было уловить вспыхнувшую надежду. А… вдруг! Всякое бывает. Взбредет ей в голову какая-нибудь дурь… А так… глядишь, и им что-то достанется.

– Да! Да! – Она выбежала из комнаты.

Все с облегчением вздохнули. Софья вбежала в свою комнату и упала на кровать. А в голове замелькали картины одна краше другой. Она увидела себя идущей в нарядном платье, с короной на голове, по огромному, ярко освещенному залу, а все в почтительности склонялись перед ней. А вот она на балу. Она танцует с королем… Или вот: знатный пир…

В дверь постучали. Стук прервал эти прекрасные видения. Вошли братья. Лица их пылали от счастья.

– Софьюшка! Дорогая! Пришел конец нашим мытарствам. Ты возьмешь нас с собой? Или поступишь, как Елена?

– Что вы, мои дорогие! Да как я расстанусь с вами?! Вы поедете со мной! Да мы вместе…

А тем временем Виссарион возвращался в папский дворец. Папа Павел просил по завершении переговоров зайти к нему. У папских дверей его встретил бывший Миланский епископ, ныне служащий при папском дворе.

– Он спрашивал о вас, святой отец, – с каким-то лукавством произнес старый знакомец.

Войдя, Виссарион застал папу за ужином.

В последнее время папа стал плохо себя чувствовать. Лекари, осмотрев его, порекомендовали перейти к постной пище и употреблять ее в умеренных количествах. Нездоровье заставило послушаться. На блюдах лежали отварная рыба и фрукты. В чашке – простокваша.

– А-а-а! – увидев входящего кардинала, произнес папа и толстым пальцем поманил к себе.

Виссарион сел в кресло, стоявшее около стола.

– Слушаю вас, ваше святейшество.

– Как поездка? – папа взглянул на него тяжелым взглядом.

«Болен он, что ли? – мелькнуло в голове кардинала. – Что-то с ним…» – подумал он и ответил:

– Все идет, как мы задумали. Золотого запаса у них нет. Из дворца перебрались в хижину. Сейчас она вне себя от радости. Как же! Французская королева! Да, умен и хитер епископ Збигнев.

– Старая лиса! – сказал папа.

Кардинал продолжил рассказывать о своей поездке:

– Другого нечего было и ожидать! Теперь надо подготовить Софью, чтобы она прониклась нашим желанием: заставить медведя принять нашу унию. Но думаю, пока рановато, ваше преосвященство. Нужно некоторое время. Иначе она может понять…

Папа руками взял кусок рыбы и, отломив кусочек, отправил его в рот. Проглотив, он вытер пальцы, губы и сказал кардиналу:

– Тут ты прав. Торопиться не будем. А как у нас в Московии? – И опять его тяжелый взгляд уставился на Виссариона.

– Да как… Пока нашли человека.

– Нашли? – зачем-то переспросил папа.

– Нашли, – вздохнул Виссарион.

Его вздох был понят понтификом.

– Ничего, ради такого большого дела нас Бог простит, – успокоил он своего кардинала и потянулся за следующим куском рыбы. – Ступай и зайди завтра поутру. Мне есть что тебе сказать.

Виссарион вышел, пожав плечами. «Что же он мне хочет сказать?»

На другой день, побывав на заутрене в церкви, направился к папе. По дороге на него наткнулся куда-то очень торопившийся монах. Глаза его были странно выпучены.

Монах даже не извинился и продолжил свой путь. «Что это с ним? – подумал Виссарион и вновь вернулся к неотступной мысли: – Так что же папа хочет мне сказать?»

В приемной комнате было много кардиналов. Увидев Виссариона, они расступились, а тот, не понимая причины этого собрания, прошел мимо, вошел в кабинет и увидел спящего, как ему показалось, папу Павла. Он сидел в том же кресле, в котором сидел вчера. Голова его лежала на боку, а цвет лица был странно бледен.

Это его поразило. Увидев папских лекарей, стоявших в стороне, он оторопел. В голове мелькнула мысль: «Неужели?..» Его стопы направились к ним.

– Что случилось? – спросил он.

Один из них, узнав Виссариона, ответил:

– Папы больше нет. Сердце… – Голос его был глух, и он с каким-то сарказмом добавил: – Да здравствует новый папа!

Виссарион посмотрел вокруг, подошел к креслу и бессильно сел.

Загрузка...