Георгий Павлович, расслабленно откинувшийся на спинку сиденья, ведёт автомобиль, рядом с ним, на месте отсутствующего переднего правого сиденья, стоит, подрёмывая, Карлос. Дан, разместившийся позади водителя, сидит молча, словно затаившись. Подальше, подальше отъехать! А ну как передумает Георгий Павлович и вернёт его домой. Это страшит Дана больше, чем то, что двигаются они не на запад, а на восток. Бабушке старик живописал про Юрмалу – там у него, сказал, сестра проживает, всего лишь в километре от моря. Однако вряд ли кто следует на Балтику через город Покров и, вероятно, Владимир, который, похоже, будет довольно скоро.
А потом, съехав с трассы на грунтовку, остановились, чтобы позавтракать. Георгий Павлович принялся выкладывать на капот автомобиля пакетики с бутербродами, варёными яйцами, помидорами и огурцами, а Карлос побрёл к лесу. Сначала, правда, сделал вид, будто ему интересно, что там припас в дорогу хозяин, постоял с минуту у машины. А затем фыркнул и ушёл.
– Ты только не увлекайся, – бросил ему вслед старик.
Карлос, между тем, «увлёкся» – пришлось Георгию Павловичу отправиться на его поиски. Дан, конечно, предложил свои услуги, мяукнув что-то вроде того, что он, мол, сбегает, однако старик только отмахнулся, решительно, не без некоторого даже раздражения.
Ждать пришлось достаточно долго, и Дан невольно вернулся к мыслям, тревожившим его в течение всего последнего времени. С одной стороны, положение, в котором он оказался, крайне некомфортно. Он, словно бы, в роли шпиона пребывает. С другой же стороны, если он и шпион, то шпион поневоле. Если бы ещё возможно было назвать его разведчиком. Но – не тот случай. Разведчик – это когда за правое дело, а противостоит тебе непременно враг и откровенный злодей.
Да, он, Дан, за всё хорошее. А старик и Карлос? И они не злодеи. Интересы, правда, не во всём совпадают. И почему в таком случае ему не сосредоточиться на своих собственных? «Раньше думай о…» Нет, это не то. В общем, учитывать прежде всего свои интересы и стремиться к поставленной цели, которая в последние дни стала более или менее определённой.
От мыслей, понемногу приобретающих форму мечтаний, отвлекли Дана появившиеся в поле его зрения Карлос и Георгий Павлович. Идут и о чём-то разговаривают. Ругаются, словно бы, даже, вцепившись друг в друга взглядами.
А приблизившись, Георгий Павлович накинулся на Дана:
– Чего молчишь-то?
– Я? – растерялся Дан. – Я… нет.
– Ты давно уже понял, что не в Прибалтику едем. Нет у меня сестры в Юрмале! И никогда не было! К сыну еду. Сын… внебрачный. Никогда вместе не жили. Поэтому… – Лицо Георгия Павловича посуровело. – Ну, ты понял, да? Не знает о нём почти никто. Видел я его в последний раз… В общем, твоего возраста он был.
– И он… вырос? – спросил Дан.
Георгий Павлович кивнул.
– По имеющейся информации.
Дан посмотрел на Карлоса, стоящего у автомобиля и ожидающего, когда ему откроют дверь, и проговорил:
– Нас много.
– Что? – переспросил Георгий Павлович.
– Это нашествие. Нас пустят?
– Это ж мой сын, – неуверенно проговорил старик. – Я ему неоднократно деньги посылал.
– Неоднократно – это может быть и два раза всего, – отворачиваясь от собеседника, сказал Дан.
– Да, дважды, кажется. Точно не помню.
– Он помнит, – последовал безжалостный ответ. – Я знаю, сколько раз мне отец велик обещал.
Георгий Павлович сделал озадаченное лицо.
– Глава семейства, живущий детскими воспоминаниями…
– У него дети?
– Да, он жениться собирался. В каком же году это было?
Карлос фыркнул и обернулся к Дану и Георгию Павловичу.
– Вырасти за это время, ну, стать стокилограммовыми, детки эти не могли?