Ивасеевы решили развестись. Случается такое после двадцати лет брака. Хотя многие удивляются. Мол, столько лет прожили, глупо уже в таком возрасте разводиться.
А вот как раз в этом возрасте разводиться – в самый цвет.
У супругов уже столько претензий к друг другу накопилось, не сосчитать.
И вот копились эти претензии, копились, и накопились в огромный снежный ком над крышей их дома.
И однажды каак бабахнет, каак шандарахнет! Всё. Обвал.
Снежная лавина проломила крышу их дома и засыпала их холодом.
Самое идиотское, что Ивасеевы поссорились из-за, мать его, чайника.
Ивасеева попросила супруга поставить чайник, а он вдруг сказал на повышенных, нет, на очень повышенных тонах:
– Ольга! Ты взрослая женщина! Тебе сорок лет! Сколько можно вести себя, как маленький ребенок? Ты не знаешь, где у нас спички лежат? Ты не знаешь, как газ зажигать?
Ивасеева задохнулась от негодования. Больше всего ее возмутило, что супруг зачем-то вспомнил ее возраст, который до этого старательно забывал и искренне каждый раз удивлялся, что они ровесники.
Быть маленькой, наглой и дерзкой – это же была вишенка на торте. Ивассев и полюбил эту вишенку. И тут – здрасьте – пожалуйста, его вдруг стало это раздражать! Каков гад! Подлец!
Ивасеева ткнула супруга пальцем в грудь и сказала ледяным тоном:
– Развод!
И стала собирать чемодан.
– И куда ты собралась? – насмешливо и зло спросил Ивасеев.
– А тебя это уже не касается, – отрезала Ивасеева.
– Да и пошла ты! – рявкнул Ивасеев.
– Я и пойду, – фыркнула Ивассева. – Подавать на развод.
И подала.
Встретились Ивасеевы в загсе. Ждали своей очереди. Сели у двери.
«Хорошо выглядит, гад», – подумала Ивасеева.
«Хорошо выглядит, стерва», – подумал Ивасеев.
– Ты это, – кашлянул, наконец, Ивасеев, – того – самого, – и замолчал.
– Как был идиотом в двадцать лет, так и остался, – резюмировала Ивасеева. – А я всегда говорила, что люди не меняются. Бесперспективный ты, Ивасеев.
– И тут у тебя глаза открылись? – не выдержал супруг натиска и съязвил.
– Они у меня давно открылись.
– Что ж ты молчала?
– Обидеть тебя, дурака, боялась. Семью хранила.
– Да, ты говорила, что семья для тебя – это очень важно. А потом пошла и на развод подала. Из-за чайника.
– Только давай не про чайник, – передернула Ивасеева плечами.
– Я электрический купил.
– Ты же говорил, что они быстро ломаются.
– Я сразу два купил.
Ивасеева искоса посмотрела на супруга и вдруг вздохнула.
– Анька переживает.
– Анька пусть за себя переживает, связалась черт знает с кем, – тут же подхватил эстафету Ивасеев.
– Это ты не знаешь. А я знаю. Они вместе учатся. Он хороший мальчик.
– Уверена?
– Вполне. Где ты, думаешь, я жила все это время?
– Я не думал. Я знал, что ты пойдешь к дочери и к этому ее, как его…
– Его зовут Олег.
– О, господи, – покачал головой Ивасеев.
– Что? Что не так? – начала раздражаться Ивасеева. – Тебе его имя не нравится? У тебя лучше, что ли? – и как припечатала. – Костик!
– Я Константин! – возмутился Ивасеев.
– Еще хуже.
– Да ты… Да я…
– Брейк! – сказала высунувшаяся из-за двери работница загса. – Ивасеевы?
Супруги кивнули.
– Ваша очередь следующая. Сбавьте обороты. Раньше надо было отношения выяснять.
Дверь захлопнулась. Ивасеева развела руками.
– Нет, ты видел?
– Коза, – кивнул рассерженный Ивассев.
– Да она овца! – шепотом крикнула Ивасеева. – Не хочу у нее разводиться!
– Да, давай в другой раз, – согласился Ивасеев.
Супруги вышли на крыльцо и остановились в нерешительности.
– Почему ты к Аньке не приходил, если знал, что я там? – спросила Ивасеева.
– Анька сказала, что тебе нужно остыть. Ты остыла?
– А заранее ты не мог поинтересоваться?
– А что мне нужно было делать? Серенады тебе под окнами петь? Так я не умею. Я же бесперспективный!
– Зато ты перспективный дурак.
– Сама такого выбрала.
– Да. И знаешь, что… Я других мужчин вообще не замечаю. Я на них никак не реагирую. А тебя я хоть ненавидеть могу.
– Я тебя тоже. Ненавижу.
– А давай сбежим! – предложила Ивасеева.
– А давай! А куда?
– Вот пойдем домой, откроем атлас и выберем.
– Монетки будем кидать, – сказал Ивасеев.
– Нет, тянуть короткие спички.
– Нет у нас теперь спичек. Я зажигалку купил.
– Ты же говорил, что они быстро ломаются.
– Я сразу две купил.
Ивасеевы взялись за руки и рассмеялись.