Короля пришлось разместить в комнате, которую я отмыла и убрала для себя, еще и оставить подушку с одеялом. Чувствую, если завтра он не уберется, то Курт получит кровь, печень и тело на выбор, а я наконец-то оправдаю статус злодейки.
Идея с трактиром была дурацкой, лучше бы оглушила их и бежала, а не терпела эти унижения. Еще и с ловчим целоваться пришлось. Саймон кривился, жался и всем видом показывал, что готов умереть, но отстоять свою добродетель. Как будто на нее кто-то покушался! Мне, может, совсем не понравилось обжиматься с ним! Столько сил потратила, чтобы ни один мужчина никогда не имел надо мной власти, и снова оказалась в полной от них зависимости: Эдмон, Курт, Саймон…
Хотя побывать в крепких объятиях сильного мужчины, целоваться, чувствовать его желание – приятно. Это как кусочек далекой и несостоявшейся жизни, в которой я могла бы быть просто женщиной, а не беглой преступницей.
Из комнаты принцессы раздавались бесчисленные ахи и смущенный смех, затем оттуда вылетел взъерошенный и злой Сай, схватил меня и потащил дальше по коридору, к лестнице в подвал.
– Соскучился по цепям, малыш? – ласково проговорила я, покрепче сжимая его руку, чтобы не сбежал.
– Ты же где-то мылась? Вряд ли в ведре. А у мужа с женой все должно быть общим.
– Размечтался! Это мой маленький бассейн, всяким ловчим туда вход запрещен.
– Тогда случайно проболтаюсь о нем королю, и бассейн перестанет быть только твоим, добрая трактирщица. Получится, зря возилась с ведром.
– Греть воду не буду, так и знай, шантажист! Меня не настолько радует наше вынужденное сотрудничество.
– Меня тоже, – огрызнулся Сай.
С него сталось бы проболтаться королю, а в подвале его величеству делать нечего. Вроде бы Эдмон обещал не беспокоить молодоженов, давая нам время насладиться медовым месяцем, но если он или принцесса узнают о бассейне – то обоснуются здесь до самого утра. Все бы ничего, но через стенку – комната, весь пол которой исчерчен схемой моего будущего заклятия.
Поэтому скрепя сердце я довела ловчего до моей комнаты, сразу же плотно закрыла за собой дверь и кивнула на бассейн, наполненный кристально чистой, но почти ледяной водой. Моя лисица в нем не мерзла, посмотрим, каково будет грозовому лису.
В качестве жеста доброй воли я даже пихнула Саю мыло и кусок ветоши вместо полотенца. Страшноватой на вид, зато чистой. Потом с ногами забралась на лавку у стены и приготовилась за ним наблюдать.
– Отвернуться не хочешь?
– Чтобы ты меня по голове треснул? Мойся, малыш, и помни: доброй я буду недолго.
От злобы в его взгляде по спине пошли мурашки, хорошо еще, что Курт улетел подглядывать за королем и избавил от своих ценных советов. Но угрозой Сай проникся: вон как шустро справляется с застежками на одежде. Правда, после того, как снял рубашку, отвернулся, предоставив мне любоваться его спиной, крепкими ногами и прочим.
В воду тоже входил медленно, зябко ежась от холода, затем прыгнул, окунаясь с головой, а когда вынырнул и решил намылиться, то чуть не поскользнулся на мокрых камнях ступеней.
– Проклятые маги! – под нос бурчал он, потирая ушибленный локоть.
– Полегче! Если так разобраться, то ты только выиграл от приезда Эдмона: выбрался из темницы, приоделся, сытно поел и впервые поцеловался с девушкой.
– Не впервые.
Я вспомнила его неуверенные движения, робость, смущение и хмыкнула. Сказки о своем богатом опыте может приберечь для более наивных девиц, меня этим не проведешь.
– И это не считается за поцелуй, скорее – вынужденные действия ради спасения его величества. – Проговорив это, он снова с головой ушел под воду, а потом вылез и начал быстро-быстро растирать кожу. – Всей моей сущности ловчего противно прикосновение к магу, воплощению первобытной похоти и сладострастия.
– Одна конкретная твоя часть вполне радовалась этому и молила о продолжении. Пожалуй, больше не буду звать тебя малышом, она смогла меня переубедить.
– Уж избавь. – Сай даже не стал со мной спорить, наверняка тоже помнил, как целовал и гладил меня. Совсем не как будущий ловчий, надо сказать. Да, немного неловко, зато с чувством и без эгоизма. Ему бы практики немного – получится отличный любовник. – А насчет той моей части, – продолжил он скорбным голосом, – кажется, она, точнее он, первым понял, что теперь принадлежит магу.
– О да, малыш, ты теперь весь мой! – Я подмигнула ловчему и распустила завязки на вороте.
Саймон тут же отвернулся к стене и продолжил одеваться уже так, а я повесила платье на крючок и прыгнула в воду. Прохладная, зато снимает напряжение после тяжелого дня и помогает собраться с мыслями, хотя тех уже немного осталось. Поспать бы пару часов, а дальше с новыми силами за работу доброй трактирщицы.
– Я тебе не принадлежу, – буркнул Сай, – а вынужденно сотрудничаю. И говорил о другом маге, то есть о себе. Сложноватая получилась шутка, прости, и не для твоего поколения.
За все время он ни разу не обернулся и даже не дернул головой, а еще мелко трясся от холода. Тонкий костюм почти не грел, поэтому малыш обхватил себя за плечи, точно мальчишка.
– Не надо извиняться за отсутствующее чувство юмора. – Я все же вылезла из воды и потянулась за полотенцем. Сай услышал это, напрягся, но так и не попытался подглядеть. – Когда впервые узнал, что ты маг?
– Еще в детстве. Отец был магом, но женился, выплатил деньги короне и использовал свой дар очень осторожно. После его кончины у мамы не хватило денег на откупную для меня, поэтому пришлось идти в орден. А ты?
– А я не люблю о себе рассказывать.
Ничего примечательного в моей истории нет: закончила Первую женскую академию, в которой меня пять лет дрессировали, чтобы вырастить идеальную жену для очередного толстосума, затем вернулась в родительский дом, а отец объявил закрытые торги за право на мне жениться. Выиграл какой-то мутный тип, отправивший меня на полный осмотр в лечебницу. Сказал, что ему не нужна больная или потерявшая невинность супруга. Перспектива раздеться перед толпой незнакомых людей так вдохновила, что первый протянувший ко мне руки мужчина вылетел в окно, затем я сама туда выпрыгнула и сбежала к телепорту в Дагру. Оказывается, даже слабый маг в разы сильнее обычного человека. Но среди таких же магов лучше бы иметь зверя помощнее крохотной и бесполезной мыши.
– Как хочешь. Но если надумаешь рассказать, как раздобыла себе еще девять зверей, я всегда готов выслушать.
– Не дождешься.
Платье я оставила висеть на крючке, чтобы не помялось, а на себя натянула сменный комплект белья. С местом для сна здесь было туговато, пришлось расстелить несколько одеял на пол и лечь прямо на них.
– Хватит уже мяться у стены, иди спать! – позвала я ловчего и подбросила на руке цепь с кандалами. За ними пришлось сходить в соседнюю комнату, но это разумнее, чем оставить Сая на ночь без присмотра.
Он сразу же повернулся, уставился на меня, затем опустил взгляд и покраснел от смущения. Где же воспитывали это чудо, если его смущает девушка в белье?
– Я у другой стены лягу. – Он попытался отнять у меня одеяло и почти преуспел, пришлось охладить его пыл и магией заковать в кандалы. Край цепи я припаяла к креплению в стене, убедилась, что длины хватит, и легла на одеяла, укрывшись двумя другими.
Сай нагло подтащил к себе мешок сушеных трав, подсунул под голову, сминая все содержимое, и отвернулся от меня, укладываясь на бок.
– Эй! Там было ценное сырье!
– Тогда береги другие и спи без подушки, – огрызнулся он, не поворачивая головы.
Я попробовала улечься, но мышцы шеи ныли, пришлось повторить его фокус и испортить еще один мешок отборного кровопытня. Надеюсь, и в смятом виде он не растратит своих магических свойств, потому что снова бегать по холмам на границе пепельных смерчей, чтобы собрать его ярко-алые соцветия, не хотелось.
Спина Сая оказалась очень твердой и холодной, но я все равно прижалась к ней, натянула на нас два одеяла и прикрыла глаза. Ловчий быстро согрелся, расслабился и тоже прижался ко мне.
– Спокойной ночи, малыш!
– Обещала же так не называть.
– Передумала. А будешь дерзить – накажу.