События завертелись и помчались вскачь.
Как только я понял, что желает эльфийка, сознание само начало предпринимать меры. Я в один момент активировал огненный щит. Не знаю, помогает ли он от молний, но вот и проверим. Одновременно с этим в моей руке оказался молот.
Вроде молнии должны быть стремительными, но именно эта оказалась не такой. Медлительной она была. А затем округу огласил раскат грома одновременно с яркой вспышкой.
Перед Гордором полыхнул сноп искр, на миг проявив прозрачный экран размерами с трёхэтажный дом, который висел в воздухе между ним и группой эльфов. Дед даже не дёрнулся.
Вокруг воцарилась давящая тишина, в которой слова деда прозвучали ещё одним раскатом.
– Выплеснула свой гнев? – спросил он.
Женщина, запустившая до этого молнию, была бледна и явно чего-то боялась. Окружающие эльфы тоже, видимо, чувствовали себя не в своей тарелке. Что-то там у них происходит непонятное. Однако я почему-то не спешил действовать, хоть и понимал, кому эта молния предназначалась. Даже говорить ничего не хотелось. Так и стоял, наблюдая за происходящим. Хотя надо бы нанести ответный удар, а то так решат, что можно теперь безнаказанно в меня швыряться всяким.
Я, конечно, отдаю себе отчёт в том, что эта моя бравада – лишь реакция на то, что… В меня, блин, только что зашвырнули молнией! А я до сих пор жив!.. Но так проще. Лучше считать себя хозяином положения – это даёт стимул держаться достойно.
– Надеюсь, не нужно объяснять, что последует за второй попыткой, – вкрадчивым тоном спросил Гордор. – Не вреди своей семье, возвращайся домой, девочка.
– Помогите мне, – дрожащим голосом произнесла эльфийка, а вокруг её ладоней стал зарождаться новый разряд.
Дед лишь повёл рукой, и голубое свечение в руках эльфийки тут же погасло.
– Он заслуживает смерти, – всхлипнула эльфийка и начала оседать на землю. Её тут же подхватили стоящие рядом, помогая удержаться на ногах.
– Не следует гордой эльфийке выглядеть так перед посторонними, тем более перед неэльфами, – прежним тоном произнёс Гордор.
– Господин, – вперёд выступил один из эльфов, но Гордор лишь поднял ладонь, прерывая его.
– Я не буду из-за такого пустяка вредить вашей семье. Тем более, что нас столько связывает. Да и Ралея мне не чужая, хоть и глупая.
Эльфийка вдруг сбросила со своих плеч руки товарищей и гордо выпрямилась.
– Я обнародую эту магограмму, – заявила она.
– Не обнародуешь, – качнул головой дед. – Ты не хуже меня понимаешь, что вашей семье тогда точно конец. Да и его ты в таком случае уже не увидишь, – это он явно про меня.
– И плевать. Главное, что правосудие свершится.
– Обсуди это сначала со своими родителями. Ваш род куда дольше находился в немилости. Но мне надоедает играть в милосердие. Если вы сейчас же не расчистите дорогу, этим займусь я, – с этими словами эльф повернулся к карете и степенно двинулся ко мне. Не знаю отчего, но выглядел он очень внушительно. Вроде ничего не поменялось, лишь слегка помолодел, но поджилки трястись заставляет. – А ты что застыл? – спросил он. – Не забудь свою подсветку отключить, не хватало ещё салон испортить.
Он прошёл мимо меня. Я не сразу понял, что он соприкоснулся с моим щитом и беспрепятственно прошёл сквозь него. А я и правда застыл на месте, не решаясь двинуться. Надеюсь, что хотя бы выгляжу не как побитая собака. Отчего-то не хотелось снимать сферу под скрещенными взглядами оставшихся эльфов. А те, следуя вежливой просьбе Гордора, уже расчищали дорогу от транспорта.
– Ты так и будешь стоять? – окликнул меня старик, хотя сейчас его сложно было так назвать.
Я наконец снял с себя щит и осторожно, не выпуская из рук молот, забрался в карету. Дверь сама собой захлопнулась, а транспорт двинулся вперёд, заставляя перегородившие дорогу автомобили шевелиться быстрее.
Мы миновали вереницу эльфов во главе с матерью Дерека Гринланда, которая стояла, гордо задрав голову.
Я уже понял, что панорамные окна – это на самом деле проекция, ведь я не видел никаких окон снаружи, однако взгляд женщины промораживал насквозь. Она будто чувствовала меня и знала, куда смотреть.
– Видишь ли Эльфин, – произнёс вдруг Гордор, – Всё то, что ты сейчас переживаешь, я уже когда-то переживал: и жестокую смерть родителей, и потерю жены… Потерю детей, – он вдруг уставился на меня в упор, и мне померещились сполохи молний в его глазах. – Я всё это пережил. Я мстил и совершал ужасные поступки, о которых потом очень сожалел. Плодил врагов и давал им поводы для мести. Лишь по прошествии не одной сотни лет я нашёл в себе силы успокоиться. А потом и вовсе перестал реагировать на события. Сейчас я просто готов ко всему. Я готов к тому, что сейчас Ралея найдёт в себе силы и каким-то чудом убьёт меня. Я был готов к тому, что мой сын может умереть, – он продолжал смотреть мне в глаза, и взгляд его был очень жёстким. – Произойти может что угодно, и мои переживания никак не повлияют на происходящее, но могут затмить мой разум. Ты можешь насмехаться и думать, что твой дед глуп, но я давно оставил позади всё то, с чем тебе только предстоит столкнуться. Как и юной Ралее… Мои решения – следствие опыта, собранного очень долгой и тяжёлой жизнью. Я могу в любой момент растереть тебя между пальцами, если захочу, а ты лишь из своего невежества не ведаешь этого и надеешься на дешёвые трюки.
– Вы не знаете всех моих трюков, – ответил я, едва подавив дрожь в голосе.
Эльф перестал буравить меня взглядом, отчего уровень напряжения резко снизился.
– Я очень любил… И люблю твою мать, несмотря ни на какие её дела. Я злился на неё, но после того, что сделал Освальд, я потерял двоих детей… – эльф снова посмотрел на меня, но в его глазах больше не сверкали разряды. – Она была глупой, заносчивой, никогда никого не слушала, всё время рвалась куда-то, не видя дороги, и ничто её не могло остановить. Даже те пропасти, к которым она рвалась. Падая вниз, она всё равно не переставала рваться вперёд, будто ускоряя своё падение. Ты её точная копия, хоть ты и не эльф. Я скучаю по Гаэлее. Ты очень напомнил мне её.
Даже несмотря на то, что я никакого отношения не имел к их семье, да и Эльфин далеко не соответствовал тому описанию, что озвучил Гордор, его слова резанули сердце. Я не хочу понимать этого эльфа, но в то же время… А, к чёрту. Не люблю я семейные драмы. Не отличаюсь я сентиментальностью, но лишь потому что не погружаюсь в чужие переживания. Не нужны они – только душу бередят.
Я глубоко вздохнул.
– То, что говорил Освальд на той записи, неправда, – продолжил дед. – Твоя мать не бросала тебя, просто ещё до твоего рождения у неё было трудное прошлое, которое так просто не выкинешь. Как и у всех нас. Но, знаешь, я вот выбросил свой багаж. И ты даже не представляешь, насколько он был тяжёл. Однако так поступают очень немногие – мало кто осознанно хочет измениться. А награда велика – только избавившись от застилающих разум эмоций, можно любить кого-то или что-то по-настоящему, видя при этом суть, понимая и принимая её.
Я ожидал продолжения, но эльф снова замолк.
В голове роились какие-то мысли, но сами по себе, не даваясь для рассмотрения, в итоге оставляли только пустоту. Сложно было выхватить что-то конкретное. Эльфин, судя по всему, тоже пребывал в тяжёлом расположение духа и размышлял о чём-то.
– Давно я не был в Третьегорске, – спустя довольно продолжительное время произнёс эльф. – Лет двести, не меньше. А когда-то давно, четыре века назад, он представлял собой небольшое людское селение, принадлежавшее одному вампирскому роду. Тогда даже и помыслить никто не мог о нашествии орков. Узнай тот древний вампир, что его земля однажды будет использована для откорма полуорков-полуэльфов, он бы от стыда ещё раньше подох.
– Что стало с тем вампиром? – спросил я, чтобы хоть как-то отвлечься от тяжёлых мыслей, непонятно откуда заполонивших мою голову.
– Я его убил, – флегматично ответил Гордор. – Собственноручно сжёг заживо. Он много эльфов извёл в своё время и заслужил свою судьбу.
Если бы он мне сказал об этом час назад, я бы не поверил. Сейчас вполне верю. Думаю, этот эльф и не на такое способен. Однако его слова заставили меня задуматься.
– Я слышал, вампиры очень злопамятны и мстительны. Может, кто-то из его родственников устраивает… – я запнулся, не найдя слов. – Ну, мстит.
– О мстительности вампиров все знают, – хмыкнул дед, – поэтому он горел не один. Я сжёг всех его отпрысков.
Я сглотнул. Нет, я и сам всякое творил, но от слов Гордора у меня мурашки по спине пробежали.
– Может, кто-то всё же спасся? – предположил я. – Может, Ванесса Вацлавна – одна из дочерей или внучек того вампира?
– Возможно, – пожал плечами эльф, – но семейство Стилот было не единственным, которое пало от моей руки. Видимо, вам плохо преподают историю, раз ты не знаешь о войнах с вампирами и вкладе рода Гринланд. От рук моих воинов пало много кровозависимых.
Я неопределённо пожал плечами. Можно было бы поковыряться в памяти Эльфина, но мне что-то было не до того. Единственное, что всплыло: кровозависимые – это такое политкорректное название кровососов.
Меня одолевали размышления о Вацлавне и о её мотивах. Слишком всё складно выходит. С чего ей вообще было мне помогать, тем более просто так? Да и преподаватель, помогающий ученику убивать родственников, даже звучит смешно. Зато насколько изощрённо выглядит замысел, если подогнать его под теорию мести. Даже придумать что-то более коварное сложно. Одно не укладывается: слишком уж легко она подставилась, если брать в расчёт то, что долгие годы дед не мог её вычислить. Ещё я не мог отделаться от мысли, что нечто очень важное маячит у меня перед самым носом, но я никак не пойму, что именно.
– Это твоя школа? – спросил вдруг Гордор. Я только сейчас заметил, что пейзажи за окном давно сменились на городские.
Обернувшись, я и правда увидел здание школы и кивнул. А ведь карету даже на блокпостах не останавливали. Видимо, владельцев дорогих карет не беспокоят по пустякам.
– Как интересно, – хмыкнул дед, реагируя на мой кивок. – А это ведь тот самый замок, что я вычистил от вампиров.
Я сам не заметил, как у меня округлились глаза от осознания деталей, которые до этого не казались мне важными. У Вацлавны ведь целая туча помещений в Шрёдгере. Я молчу про подземную парковку. Ну не может же быть всё так просто… Да и… Неужели Гордор вообще не общался со своими детьми? Ладно я полуэльф, которого растила человеческая женщина, но как Освальд и моя мать могли упустить такую важную деталь? Да ведь Дерек ходил в эту школу – самый что ни на есть чистокровный эльф. Неужели они, как и я, вообще не заморачивались историей семьи Гринланд?