Сердце застучало в бешеном ритме. Мне не хотелось верить в слова старика, но я уже и сам понял. Я ведь видел её фотографию. Слой грязи, побои и сильная худоба сбивали с толку, но это была и правда она.
Видимо, это запись с тех времён, когда она была молодой и попала в плен гоблинам, хотя на видео она кажется гораздо старше, наверное, это из-за перенесённых ею страданий.
Скрепя сердце и выкрутив циничность на максимум, я ответил:
– Не думаю, что хотел бы обсуждать её личную жизнь. По крайней мере, о мёртвых плохо не говорят.
– Этой магограмме всего две недели, – флегматично произнёс эльф. – Она записана недавно. Боюсь, за две недели твоя мать не успела умереть.
Кровь застучала у меня в висках. Мысли принялись хаотично метаться по черепной коробке, пытаясь найти логику в его словах. Это ведь полнейшая чушь. И зачем ему нужно вводить Эльфина в заблуждение?..
– Что это за грязь? – наконец просипел я, совершенно не узнав голос Эльфина.
– Почему же грязь, это высокая магия. А если ты о происходящем на той магограмме, то это часть тех изощрённых уловок, о которых я упоминал ранее, – он кашлянул. – Как я уже говорил, мой враг необычайно коварен. И, как ты понимаешь, я не думаю, что это устроила та самая преподавательница. Возможно, она как-то связана с этим, но не более. Как, например, ты или те гоблины. Однако, она вполне может оказаться более важной ниточкой.
– Но как такое возможно? Я видел её личное дело и протокол о казни. Да она ведь умерла в пятьдесят девятом… – эта ситуация даже у меня из-под ног выбила почву, что уж говорить об Эльфине.
– Мало ли, что где числится, – хмыкнул старик. – Тела-то нет. Её просто не стало, и по решению совета её признали мёртвой. Так было проще всем. Особенно моему амбициозному сыну.
– Но где она? Её нужно спасти! – воскликнул я.
– Вот именно об этом я и говорил, – покачал он головой. – По твоему мнению, выходит только после того, что ты сейчас сказал, у меня должен возникнуть в голове вопрос: как же это я раньше не додумался до спасения дочери? Да ты ведь просто гений. Весь в мать.
Самое обидное, что телом я так и не мог двигать, иначе точно засветил бы ему молотком. А ещё раздражал его безразличный тон. Там с его дочерью творят такое… А он спокойно смотрит на это.
– Никогда я не увлекался ментальной магией, слишком уж законопослушный. Но твои мысли разве что слепой не понял бы. Но чего ожидать от переполненного гормонами и страстями подростка? – он смотрел на меня пронизывающим до костей взглядом. – Вместо того, чтобы вариться в своей глупой ненависти, ты внимательно смотри на происходящее. Запоминай всё. Материал камней в стенах, что за кладка, какое освещение, лица гоблинов, особые приметы, голоса… В первую очередь, нужно думать. А свои эмоции оставь для таких же, как ты, – он снова отвернулся от меня и уставился в полотно, где продолжалась экзекуция над страдающей эльфийкой. – Я лишь последний год перестал рыть носом землю, как какой-то гном. Ты крючишь пальцы, пытаясь дотянуться до своего примитивного оружия, а я в силу своего здравомыслия до сих пор не свернул тебе шею. Но ты даже это обесцениваешь.
– Кто этот враг? – спросил я, немного успокоившись. – Есть хоть какие-то предположения?
Я старался смотреть куда угодно, лишь бы не на полотно, однако от звука я не был защищён. Мать Эльфина на видео продолжала просить перестать её мучить.
– Конечно, есть, – хмыкнул старик. – Какой-то вампир или эльф, по возрасту, да и по изощрённости, с которой он действует, выходит так. Слишком уж давно это всё началось и слишком уж хитро организовано. А в остальном, у таких, как я, всегда много врагов. Как ты верно подметил, в жизни на удивление много грязи. Даже если совсем не двигаться и пребывать в аскезе, всё равно вымажешься по уши, – он снова умолк, уставив глаза в полотно.
– То, как вы выглядите, это тоже ваш враг сделал? – спросил я, заставив эльфа поморщиться.
– Косвенно, – ответил он. – Как ещё я должен выглядеть? Я ведь лишился всех своих наследников. Причём умерли они от рук ублюдка, рождённого моей же дочерью.
– Я думал, эльфы так никогда не выглядят, – произнёс я, пропустив оскорбление мимо ушей. К тому же, судя по интонации, он даже не планировал меня оскорблять, он просто ответил на вопрос.
– Обычно мы не позволяем себе так выглядеть, – произнёс эльф. – В остальном, внешность – лишь атрибут превосходства над смертными, не более.
– Раз уж вы остались без наследников, может, стоит наладить связь хоть с какой-то роднёй? – неожиданно для себя спросил я. – Моя тётя, хоть и не эльфийка, но замечательная женщина. А я… Да я даже не знаю вашего имени.
– Всё, сказанное тобой, говорит лишь о твоём невежестве, – ответил он. – Что же касается родни, думаю, тебя скоро найдёт вдова моего сына. Как я знаю, ей прислали такую же магограмму. Причём, куда раньше, чем мне. Думаю, ты скоро с ней познакомишься. До сих пор не пойму, как мне удалось найти тебя раньше неё. Обстоятельства, видимо, изменились… Или меня ждёт ещё более коварный удар от моего врага.
– Так как вас зовут? – снова спросил я.
Он бросил на меня беглый взгляд.
– Гордорэль, или Гордор, но тебе лучше не обращаться ко мне по имени, – произнёс он.
– Ну хоть буду знать, – хотел я пожать плечами, но магия эльфа всё еще держала меня крепко. – Может, отпустите меня. Я не буду нападать.
Старик одарил меня ещё одним взглядом, а затем давление медленно начало ослабевать.
– Так какой у вас план действий? – спросил я, убедившись, что снова могу управлять своим телом.
Эльф не удостоил меня ответом. Ну да, здесь и так ведь всё понятно. Он ведь попросил организовать карету, а значит, сейчас мы отправимся в Шрёдгер. Вот только я не о том спрашивал.
– Ну приедем мы в Шрёдгер, а дальше что? – спросил я. – Ванесса Вацлавна – туманный воин. Не знаю, конечно, на что вы способны, но я видел, как она за пару секунд превратила в фарш десяток эльфов и гоблинов. И я не думаю, что она станет отвечать на ваши вопросы по собственной воле.
– Я постараюсь найти к ней подход, – невозмутимо произнёс эльф.
Я вдруг заметил, что он стал выглядеть иначе. Волосы, которые до этого казались сухими, болезненно белыми, теперь стали лосниться, а цвет перестал напоминать седину. Лицо тоже немного разгладилось. Видимо, это та самая эльфийская атрибутика в действии. Интересно, он на самом деле молодеет или это иллюзия?..
– Я не молодею, просто беру контроль над своим организмом. Когда он остаётся без присмотра, то занимается абы чем, – произнёс эльф. Либо он и правда такой отличный психолог, либо лукавит, утверждая, что не изучал ментальную магию.
Гринланд поднялся со своего места, а в следующий миг дверь в кабинет распахнулась, и я увидел на пороге давешнего эльфа, который меня сюда привёз.
– Я готов сопровождать вас, мастер, – произнёс он.
Ничего не ответив, Гордор направился к выходу. Миновав эльфа, он зашагал по коридору и даже не оглянулся на меня. Ну а я принципиально его не окликал. Я уж найду, чем заняться, если меня здесь забудут.
Однако эльф так и стоял в дверях. Видимо, ему это наскучило, и он перевёл взгляд на меня, приподняв брови.
– Что? – спросил я, разведя руками.
– Вам нужно ехать с мастером, Мистер Томпсон, – произнёс эльф.
– А как я это должен понять? – хмыкнул я. – Мысли я читать не умею.
– Жить и бездействовать в ожидании того, что вам что-то прикажут – самая ущербная форма существования для разумного, – в прежней флегматичной манере произнёс эльф, будто мы и не расставались с ним.
– Этому тебя мой дед учит? – усмехнулся я. – Со мной он был не сильно разговорчив.
– Мистер Томпсон, не заставляйте вас ждать, – произнёс эльф, продолжая смотреть на меня.
Пожав плечами, я поднялся с кресла, которое тут же стало втягиваться обратно в пол. А дед-то, похоже, не такой засранец, каким хочет показаться. Мог бы ведь просто стул из-под меня убрать. А он ждал, пока я встану.
С максимально беззаботным видом я направился к дверному проёму, миновал посторонившегося эльфа и направился вслед за дедушкой.
У меня сложилось впечатление, что дом тоже будто помолодел. Вокруг явно стало светлее, да и стены будто стали другого цвета: светлых пастельных оттенков. Мне даже показалось, что стало больше окон, будто до этого дом спал, прикрыв глаза. Да и пахнуть стало иначе: лёгкими весенними цветами.
– Господин Макс, – позвал меня Эльфин. – То, что там было, на магограмме, это ужасно… Но что, если моя мама и правда жива? Что если…
Эльфин будто подавился и замолк. Он хотел что-то ещё сказать, но не мог заставить себя. Я чувствовал его переживания и тревогу. И я даже близко представить себе не могу, что он сейчас ощущает. Что, если бы я однажды узнал, что моя мать на самом деле жива? Что бы я тогда сделал? А если бы я узнал о чём-то подобном?.. Чёрт, даже подумать страшно. Участь того урода, что сотворил бы подобное с моей роднёй, была бы жуткой. Не уверен, что стал бы повторять ухищрения с гоблинами, но крови было бы много…
Твою-то мать… Если я правильно понял деда, ему уже не первый год шлют такие записи. Не знаю, что там у него за враг такой, но он точно не в себе…
Я вдруг вспомнил один из первых разговоров с Ванессой Вацлавной. Она обмолвилась тогда, что вампиры долго умеют вынашивать мысли о мести, а ещё, что мстят они изощрённо. Похоже, она и правда знает, кто этот мститель. Почему-то у меня в голове не укладывалось, что это может быть она.
– Чёрт, – простонал Эльфин, – да она же мне помогала, подсказывала. Дала все наводки.
– Ты о чём? – спросил я, продолжая шагать.
– Она ведь даже была знакома с моей мамой: она говорила об этом, – видимо, в голове Эльфина началось бурление мыслей, выстраивающихся в какую-то систему. – Неужели Ванесса Вацлавна подводила мою маму к преступлениям, за которые её решили казнить? А что если она и дядю надоумила сдать сестру и заключить сделку? А после всего нашла вдруг меня. Вы понимаете? Господин Макс, она заранее всё продумала.
– Что-то не сходится, – ответил я. – Не пойму что, но не сходится.
Я почему-то не верил, что Ванесса может быть настолько бездушной.
– Зная, что происходит с моей матерью где-то в подземельях, она буквально натравила меня на дядю и моими руками убила его, понимаете? – Эльфин почти кричал. – Даже после всего произошедшего заслужил ли мой дядя смерти? Да он был уверен, что из-за него моя мать была убита, но…
– Эльфин, – прервал его я. – Ты уже наказал своего дядю. Сделанного не воротишь. К тому же, Освальд всё равно считал, что своими руками погубил сестру, и был горд этим. Он умышленно обрёк её. И, как мне кажется, даже если бы ты не стал его убивать, он всё равно долго бы не прожил. Слишком уж много на него свалилось проблем.
– У меня это в голове не укладывается, – пробормотал Эльфин.
– Да уж. А у меня не укладывается, что же такое сотворил твой дед, что заслужил подобную месть.
После моих слов Эльфин отчего-то замолк и задумался.
Впереди маячил Гордор, и я увидел, что при его приближении коридор и помещения и правда меняются. Я вдруг вспомнил оркского шамана Деда Вову. “Хозяин должен быть волшебником в своём доме”. Кажется, так он сказал.
Следом за стариком я прошагал через весь дом до самого выхода, на ходу удивляясь тем изменениям, что происходили вокруг. Будто у самого дома изменилось настроение и появилась воля к жизни.
Я из последних сил держал себя в руках, чтобы не начать глазеть по сторонам. Всё же красивый дом. Очень красивый. Даже картины и гобелены на стенах оживали, а герои на них будто просыпались ото сна и начинали кружиться в чарующих танцах.
Наконец я покинул просторный холл, напоминающий теперь атриум с пышным садом, и оказался во дворе…
Я даже забыл на миг о том, зачем здесь оказался и что творилось в кабинете деда.
Все деревья, что были в моём поле зрения, покрылись распустившимися цветами, наполняя воздух пьянящими ароматами. Чёрт, да сейчас же осень, какие такие цветы? Небо заволокло облаками из бабочек. Певчие птицы выписывали умопомрачительные пируэты, наполняя пространство мелодичными трелями.
Даже и не верится, что в нескольких часах езды висят на столбах казнённые эрки, в гоблинских трущобах кто-то подыхает от передоза, а в детских домах кого-то насилуют или продают в рабство. Хотя как посмотреть. Возможно, эта красота и существует благодаря всей той грязи. Она тот самый навоз, из которого, подобно цветам, появляются такие прекрасные места.
Последняя мысль начисто испоганила всё благостное настроение, навеянное происходящей вокруг красотой.
Поискав глазами, я обнаружил пышную карету в золотых и зелёных тонах и двинулся к ней. Вот она, сила контекста: похоже, способность восхищаться подохла во мне окончательно.
Я лишь искоса бросил презрительный взгляд на настоящих белоснежных единорогов с розовыми глазами. Звери были красивые, вот только глаза всё портили, вызывая какое-то отвращение. Лучше бы они были чёрные. Так смотрелось бы куда симпатичнее.
Одна из дверей кареты была распахнута, и я, не глядя, прыгнул внутрь, провалившись в сидение, способное поспорить в мягкости с облаком. Круто, но мне как-то пофиг.
Следом за мной в карету заглянул эльф, который меня сюда привёз. Он только бросил взгляд на Гордора, а затем, кивнув, закрыл дверь, так и не войдя в салон. А я думал, он с нами поедет.
– Я смотрю, тебя не впечатлил мой сад, – хмыкнул Гордор.
– Впечатлил, – хмуро ответил я.
– Что же тебя расстроило? – спросил дед.
– Дела надо делать, а не единорогами восторгаться.