Я проснулась первой. Шарль еще сопел в две дырочки, а я уже лежала и разглядывала потолок. Надо собираться в институт. Так что – в душ, Юленька, в душ…
Туда я и отправилась. Шарль еще спал, когда я уходила.
А из института меня встречал Леонид.
– Юленок, привет!
– Привет, – я чмокнула оборотня в щечку.
Хороший он все-таки. Хоть и тигра. Хоть и шеф по безопасности, то есть аналог человеческого ФСБ. Но я от него зла никогда не видела. И цели у нас общие – обеспечить всем своим людям безопасность. В том числе и тиграм. Отсюда и будем исходить.
– Как дела, как жизнь, как родные?
– Дела отлично, как обычно, на жизнь не жалуюсь, родные живы-здоровы. Что случилось?
– Я приехал за документами. И вами с Шарлем.
– Вот как? Зачем?
– Ну вы же решили пожениться, так?
Я хлопнула ресницами. То есть да, мы обсуждали такой вариант, но…
– Мечислав мне позвонил ночью и приказал.
– Что приказал?
– В рекордно короткие сроки обвенчать вас с Шарлем.
– Как обвенчать?
– Граждански. Юлька, не морочь мне голову! Я просто оговорился! Шарль при этом берет фамилию Леоверенский. Живете вы так и так вместе, проблем не будет. А то, что у вас братские отношения, будете знать только вы. И твой дед. Константину Савельевичу все полегче будет.
– Да он вроде бы не жалуется…
– И не пожалуется. Если чутье меня не обманывает, ему еще лет десять осталось. Но… ему же тяжело! Ты сама-то не видишь?!
Я опустила глаза. Свинья. Осознала и каюсь. Я так привыкла жить рядом с дедом, я настолько ощущала его каменной скалой, которую ничем не свернуть, что даже не подумала о его возрасте. А ведь за восемьдесят…
Твою рыбу!
– Вот-вот. А так он начнет воспитывать себе замену из Шарля. И все довольны. Мечиславу не надо взваливать на себя «Леотранс», тебе тоже…
– Да я и не потяну…
– Вот. А Шарль – потянет.
– Но он же ничего не знает, ни по экономике, ни по политике…
– Юля, не морочь мне голову! Меняются только обертки. А люди остаются одними и теми же. В них Шарль разбирается хорошо…
– В вампирах…
– В людях – тоже. Ты хоть знаешь, что он прекрасный аналитик? Ему бы побольше практики, а мозги у него работают будь здоров! Вот практику он и получит в «Леотрансе». А если уж не будет справляться, там и Мечислав подключится.
Я вздохнула.
– Женить? Нельзя помиловать?
– Обсуди с вампиром.
Я пожала плечами.
– А с Шарлем ты это обсудил?
– Не я. Мечислав.
– И он согласился?
– А почему вампир должен быть против?
Действительно, а почему? В его-то жизни ничего не изменится. Да и в моей тоже. По сути, это просто бумажки. Пустые и неважные.
– Хорошо. Куда сейчас?
– В загс! Шарль нас там уже минут десять как ждет.
Я фыркнула.
– Ну, поехали… сват…
– Еще скажи, брат…
Я помрачнела.
– Лень, а как там Славка? Не знаешь?
Леонид пожал плечами.
– Валентин вроде как не жаловался. А что? Тебя что-то беспокоит?
Я кивнула. Сама не знаю, почему.
– ИПФ. Если они решат взяться за меня, думаешь, им будет сложно вычислить Славку? Много ли в городе Леоверенских?
Леонид почесал кончик носа.
– Ладно. Что-нибудь придумаем.
– Только не убивай его.
– Я тебе кто – киллер?
– Ты намного страшнее.
– Это да. Это – есть. Но убивать я его не буду. Ты мне этого в жизни не простишь. Да и твоя семья…
Голос его чуть дрогнул. И я вдруг вцепилась в оборотня. Словно изнутри что-то толкнуло.
– Моя семья?! А какая тебе раз… посмотри мне в глаза!!!
– Чего?! – рыкнул оборотень. Но подчинился. А меня словно волной несло. И я явственно видела в его ауре чистые и насыщенные золотые и алые цвета. Цвета искренней любви.
– Лёня?!
Наверное, что-то связанное с тиграми, я получила от Мечислава. Потому что оборотень опустил глаза. А потом кивнул, заливаясь краской.
– Да. Но я этого не говорил.
И я, в полном ошалении, поняла, что Лёнька, старый друг и боевой товарищ… влюблен в мою мать?!
НЕ ВЕРЮ!!!
– А придется. Юль, я сам не хотел, – опустил голову оборотень.
Я схватилась за голову.
– Ты что – рехнулся?!
Оборотень опустил глаза.
– Нет, ты не рехнулся! Ты еще хуже! Ленька, моя мать старше тебя! Они с дедом прекрасная пара! И вообще, ты – оборотень!
– Не старше, – буркнул Леонид. – Мне пятьдесят два года.
Я заткнулась. Да. Возраст. А выглядит не старше тридцати.
– Юль, не ори на меня. Я хоть слово сказал? Хоть взгляд бросил?
– И не один, как я понимаю?
– Даже кошка может смотреть на короля!
– Ага, а кот – на королеву?! Леня, совесть поимей!
– Да имел я твою совесть!!! – рявкнул вдруг оборотень. И я заметила, что он машинально втягивает и выпускает когти. Явно нервничая и злясь. Но не испугалась. Я знала – Леонид не причинит мне никакого зла. И я сейчас была в своем праве. Как фамильяр Князя города. Как просто Юля Леоверенская. Как дочь своей матери!
Я имела право требовать ответа. И Ленька сдался.
– Юля, я не хотел. Оно как-то само получилось. Ты же знаешь, я обеспечивал твоим родным безопасность, еще когда твой братец только появился в городе…
– Знаю.
– Вот и… Но ты не думай. Она меня даже не видела. Мы даже не общались.
Я перевела дух. Тогда возможно, что Леонид любит не живого человека, а свою мечту. И какая разница, что у мечты – лицо моей матери? Чье-то же должно быть…
– Нет. Я ее действительно люблю. Но ты не злись. Я никогда ей об этом не скажу. Обещаю.
– Лень, она ведь действительно деда любит.
– Знаю. Поэтому и буду молчать. Я знаю, у меня нет шансов.
Я это тоже знала. И не злилась. Бывает. Любовь не разбирает, кого бить и куда. Стоит только вспомнить Даниэля.
Ладно.
– И что ты теперь собираешься делать?
– А я что-то делал до этого разговора?
– Леня, не финти!
Оборотень тряхнул головой.
– Юль, вот тебе мое последнее слово. Я собираюсь охранять. Тебя и твою мать. Твоего деда и Мечислава. Шарля и Валентина. Я это умею. А все остальное… да, мне будет больно. Не впервые. Перетерплю. Знаешь, говорят, что любовь проходит, если долго не обращать на нее внимания.
Я покачала головой.
Ага. Пораньте себя – и попробуйте не обращать внимания! Получится?
То-то и оно. Больно же! Но… я верю Леониду. А потому…
– Поехали в загс? Нас уже там Шарль, небось, заждался?
Ленька бросил на меня благодарный взгляд – и тронул машину с места.
В загсе было тихо и пустынно. Шарль, Валентин и Надюшка ждали нас, сидя на удобном диванчике. Я заметила, что дракоша пришел в джинсах. Только белую рубашку надел.
– Ну, что ты, невеста, как из кислого теста, – Надюшка была настолько довольной, что мне захотелось стукнуть ее подсвечником. Или хотя бы табуреткой.
– Надя, – рыкнул Валентин.
– А что Надя?! Я что – крайняя?! Ясно же, что это – служебная необходимость. А у Юльки такое лицо, словно ей не бракосочетание предстоит, а поход в гастроэнтерологию на обследование.
Я фыркнула.
– Надя, от тебя будет когда-нибудь жизнь?
– Если только на Марсе. И вообще, ты на себя посмотри! Глаза не накрашены! На голове две собаки кость делили! А джинсы стирать бы пора!
Действительно, на коленке красовалось весьма неаккуратное пятно. И где это я умудрилась?
– Дайте нам хотя бы пару минут привести себя в порядок, – попросила Надюшка. И утащила меня в туалет.
– Юлька, ты хоть умойся. Выглядишь – краше в гроб кладут! Что случилось?
Я вздохнула. И честно призналась:
– Надя, мне страшно!
– Вот как? Чего боимся?
– Самой себя.
Я честно, не приукрашивая, рассказала обо всех своих столкновениях с родственниками. Подруга слушала молча. Чесала нос. А потом вздохнула.
– Юль, а что тебя в этом пугает?
– Собственная реакция. Глупо так реагировать на дураков. И глупо на них злиться. Но мой внутренний зверь – он словно на дыбы встает каждый раз! И не позволяет мне промолчать. Или что-то еще… Надя, я могла бы натравить на них любого из оборотней. И не ощутила бы никакой вины. Плевать мне было – живы они или мертвы! Вообще плевать!!! И мне страшно! Так быть не должно…
Подруга закатила глаза.
– Юлька, а ты знаешь, что я не была дома с тех пор, как стала оборотнем?
– Вот как?
– Не знаешь. А, между прочим, зря. Ты слышала о третьем законе Ньютона?
– Мы влияем на мир, а он на нас. Действие равно противодействию?
– Именно! Ну, подумай сама! Неужели ты не изменилась за это время?! Даже я изменилась настолько, что мне страшно приезжать домой. Страшно видеть в дупель пьяного отца! Я просто боюсь, что не выдержу. Так легко перекинуться и перегрызть ему горло. И еще легче свести счеты с теми, кто когда-то меня оскорбил! Обидел! Просто разозлил! И мне тоже страшно! Думаешь, я не боюсь своего внутреннего зверя? А у тебя он пострашнее лисы, так?
Я вспомнила зверя с человеческими глазами – и смогла только кивнуть.