Признаюсь честно, я не помню, когда в последний раз приглашал женщину на ужин. Наверное, тот «потрясающий» вечер, когда Кейси заявила, что бросает меня, и был последним разом. Да… После мое общение с женщинами ограничивалось сексом. Никаких ухаживаний, свиданий, подарков и трепетного отношения. Все это осталось в прошлом. Даже с моей постоянной любовницей Ребеккой ничего этого не было.
Я познакомился с ней два года назад в одном из клубов. Мы были навеселе, она так вообще ушла в конкретный отрыв, поэтому мне ничего не стоило соблазнить ее всего через час после нашей встречи. Потрахались мы тогда прямо в подворотне, и время от времени трахаемся до сих пор.
Естественно, ее не устраивает образ наших встреч. Бекке давно уже хочется, чтобы наши отношения переросли в нечто бóльшее, но мне начихать на ее желания. О чем я ей прямым текстом неоднократно сообщал. Хотя и не только текстом. Я часто игнорировал Бекку, когда у меня не было настроения видеть ее, забывал про дни рождения и другие знаменательные события. Она видела меня с другими женщинами, знала, что на сексе с ней я не ограничиваюсь, и раз двести в слезах посылала на хер за то, какой я бесчувственный урод, заявляя, что видеть меня больше не желает. Но каждый раз через несколько дней вновь объявлялась на горизонте, извинялась за свою истерику с помощью крышесносного минета и опять добровольно позволяла относиться к ней потребительски.
И зачем я много лет назад так парился с бабами? До сих пор не могу найти ответ. К ним же чем хуже относишься, тем больше они любят и тянутся к тебе. Не все, конечно. Но таких, как Ребекка, я встречаю до жути часто. И Алана Браун – не исключение.
Пусть теперь внешне она делает вид, будто не такая. Да еще и зачем-то вошла в образ невзрачной серьезной недотроги. Но я-то знаю, что все это всего лишь камуфляж. За ним скрывается тот самый легкомысленный характер девушки, которая совсем не уважала себя. Будь оно иначе, не потекла бы Лана сегодня от первого же моего прикосновения. И мне очень хочется вытянуть настоящую Браун на волю, доказав и ей, и себе, что она все та же вертихвостка, какой была в университете. Хочу попользоваться ею в свое удовольствие, а затем отправить восвояси.
Видимо, поэтому во мне и зародилось желание пригласить ее на свидание. Уверен, в более интимной обстановке она не станет притворяться порядочной овечкой. Мы быстренько обговорим рабочие моменты, а после отправимся туда, где останемся наедине, и я смогу трахнуть Браун так, что у нее искры из глаз посыпятся.
Главное, чтобы зайка не обманула меня и не надумала все-таки обратиться в полицию из-за того, что ее чемодан благополучно покоится в моем багажнике. Судя по убийственному взгляду Аланы, каким она одарила меня на прощание, от нее всего можно ожидать.
К счастью, подъезжая к входу отеля, я вижу, что Лана оказалась послушной. Правда, не в полной мере.
Так как вещи я ей не отдал, то решил сам выбрать ей наряд на сегодняшний вечер. Но увы, Браун проигнорировала мою посылку с запиской надеть на ужин алое коктейльное платье. И очень жаль. Еще с того вечера у бара, когда я спас ее от мужика, помню, насколько красный ей идет. А также помню, что у нее тридцать шестой размер ноги. Зачем мой мозг сохранил эту информацию – загадка, но сегодня она мне очень пригодилась при заказе туфелек на высоких каблуках.
Однако их на Лане я тоже не обнаруживаю. Вредина снова напялила черные балетки на низкой платформе и такое же черное платье, достигающее колен и полностью прикрывающее руки и зону декольте.
И зачем только она этот мрак купила? Ничего повеселее найти не могла? Она будто не на свидание собралась и даже не на рабочие переговоры, а на похороны. И лицо у нее такое, будто кто-то умер. Или же вот-вот умрет от прицела ее крайне негодующего взора.
Спойлер: этим кем-то буду я.
Но это неудивительно. Я опоздал на целых пятнадцать минут. Для женщин это катастрофа вселенского масштаба, а мне как бы похер. На улице же не зима, а теплый летний вечер. Чуть постоять на свежем воздухе в ожидании меня Лане никак не навредит.
– Я даже на расстоянии чувствую, насколько ты по мне соскучилась. – Опустив пассажирское окно, приветствую буку самой обворожительной улыбкой, на какую только способен.
– Пунктуальность – явно не твой конек, да? – бурчит она с перекошенным лицом, скрестив руки на груди и потопывая ножкой.
– Мой конек заключается в другом.
– Даже слушать об этом не желаю.
– Чего же? С удовольствием расскажу о своих талантах.
– Тогда лучше сразу придуши меня.
– Любительница асфиксиофолии? [Прим. автора: Форма аномальной сексуальной активности, связанная с использованием средств, ограничивающих доступ кислорода в легкие и/или к головному мозгу для усиления ощущений, связанных с сексуальной разрядкой.] Хорошо. Возьму на заметку.
– Ты невыносим, Райт. – Закатывает глаза Алана, а я балдею от вспыхнувшего румянца на ее щеках.
Стесняшка чертова. Когда только такой стала?
– Давай запрыгивай в машину, зайка. Я голодный как волк.
Но Браун не двигается с места, выжидающе глядя на меня.
Ждет, что я выйду и поиграю в джентльмена? Так не дождется. Галантность, как и пунктуальность в общении с бабами, – тоже давно забытое прошлое. Не безрукая, и сама сможет справиться с дверцей.
– До утра собралась стоять? Или тебе особое приглашение нужно?
– От тебя мне нужен только разговор о работе и чемодан, – цедит она раздраженно.
– И ты его получишь, но только после ужина.
– Что-то я в этом сомневаюсь.
– Не стоит, за свои слова я всегда отвечаю.
– Я не могу этого знать наверняка.
– Значит, придется поверить мне на слово.
– Легко сказать, невозможно сделать.
– Почему же? Разве я тебя когда-нибудь обманывал?
– Нет.
– Тогда в чем причина мне не доверять?
Алана не находится с ответом, задумываясь на несколько секунд. А когда явно понимает, что таких причин нет, все-таки сдается и неохотно садится в джип.
И секунды не проходит, как весь салон пропитывается ее ароматом. За годы он совсем не изменился. Роза и ваниль. Сладко, но не приторно. Идеально, черт возьми. Меня даже начинает подбешивать тот факт, что он мне настолько нравится, но я не подаю виду.
Трогаюсь с места и вклиниваюсь в поток автомобилей. Открываю окно и прикуриваю сигарету, расслабленно откинувшись в кресле, в то время как Алана с каждым минувшим кварталом лишь сильнее начинает волноваться.
Она сидит напряженная, как сжатая пружина, теребит пальцами подол своего траурного платья, прикусывает нижнюю губу и, кажется, совсем не дышит.
– Ты чего так напряглась, Лан? – Своим вопросом я заставляю ее вздрогнуть.
– Ничего.
– Что-то незаметно.
Она молчит.
– Почему мое платье не надела? С размером прогадал?
– Не знаю, я его даже не стала примерять.
– Почему?
– Потому что я не собиралась наряжаться на твой вкус.
– На мой? Если я правильно помню, ты всегда носила что-то в этом стиле.
– Это было давно. Сейчас я не ношу столь откровенные платья.
– Да вроде вполне себе целомудренное платье.
– Ничего себе целомудренное! – фыркает она, впервые за поездку осмелившись посмотреть на меня. – Да я в нем на придорожную девку была бы похожа.
– Придорожные девки в Версаче не ходят.
– Значит, на элитную эскортницу.
– Не преувеличивай.
– Я и не преувеличиваю. У него длина едва прикрывает задницу, а вырез едва пупка не достигает.
– А сказала, что не примеряла.
– Не примеряла, – заминается она. – Мне хватило просто посмотреть на платье, чтобы понять, что я не выйду в нем в люди.
– И очень зря. Твои обалденные формы грех прятать за этой мрачной тряпкой.
Бросаю короткий взгляд на ее наглухо прикрытую грудь, и в памяти четко всплывает воспоминание, какая она обалденная на вид, упругая на ощупь и сладкая на вкус.
– Свои формы я предпочитаю показывать только своему мужчине, а не каждому встречному, – вполголоса выдает Алана и отворачивается к окну.
И очень хорошо, иначе она увидела бы, насколько сильно я сжимаю пальцами руль от резко вспыхнувшего раздражения.
– Так у тебя кто-то есть? – сделав глубокую затяжку, спрашиваю я.
– Это не твое дело.
– А это что, какой-то секрет?
– Нет.
– Тогда почему так сложно ответить?
– Потому что не хочу.
– А может, потому что нет никакого мужчины?
– Он есть, но я не собираюсь с тобой обсуждать его. И будь добр вообще не разговаривать со мной ни о чем другом, кроме работы. Я встретилась с тобой только для обсуждения игры и возвращения своего чемодана. На этом все. Делиться информацией о своей личной жизни я не намерена, – запальчиво проговаривает Алана, не вызывая у меня ничего, кроме усмешки.
Ну и бог с ним. С мужиком этим. Есть он или нет, по сути, не имеет значения, и на мои планы по отношению к Алане никак не влияет. Я хочу ее трахнуть разок. Окей, может, несколько раз. И я сделаю это. Никакой парень мне не помеха.
Дальше мы едем в молчании. Я скуриваю еще одну сигарету, а Лана пристально разглядывает улицы родного города.
Кстати, весьма странно, что в Спрингфилде она остановилась в гостинице, а не в фамильном особняке, но я воздерживаюсь от порыва спросить, почему она так сделала. Как и о том, куда она исчезла восемь лет назад сразу после серьезной ссоры с нашей общей подругой Верóникой.
Я в принципе не понимаю, почему меня одолевает любопытство узнать о Лане хоть что-либо. Мне ведь действительно уже давно насрать на нее. Наверное, все дело в ее внешних изменениях, объяснение которым мне хочется найти.
– Мы будем ужинать в La Perla? – с удивлением уточняет Лана, когда я сворачиваю в сторону набережной.
– Да. Это же твой любимый ресторан.
– Да, это так, но откуда ты знаешь?
– Я не знал, а лишь предположил, ведь La Perla – любимый ресторан каждой второй девушки.
От внимания не ускользает, как после моего ответа Лана мрачнеет еще сильнее. Да только почему? Неужели думала, что она до сих пор для меня является особенной и мне хочется сделать этот вечер для нее максимально приятным? Ни черта подобного. Нет во мне таких желаний. И для меня уже давно нет особенных и любимых. Есть лишь очередные, для которых я не совершаю романтических поступков, не пытаюсь им понравиться и не становлюсь для них удобным. Я просто беру то, что мне нужно, до тех пор, пока девушка не надоедает мне, или прощаюсь, если ее не устраивает роль обычной любовницы.
Очаровательная хостес сопровождает нас до столика на террасе, прямо рядом с водой, при этом не прекращая мне томно улыбаться.
Забыл ее имя, но шикарная троечка, выглядывающая из глубокого выреза, накрепко въелась мне в память. Как же здорово она подпрыгивала прямо перед носом, когда эта девчонка скакала на мне в машине. Глаз было не оторвать. Впрочем, и сейчас я неприлично долго задерживаю на ней взгляд, а когда хостес, пожелав приятного вечера, уходит, еще и бедра ее округлые оцениваю.
– Может, ты будешь пялиться на других, когда мы закончим рабочие переговоры? – цедит Алана металлическим голосом, возвращая к себе мое внимание.
Губы поджаты, ноздри раздуваются, зеленый взгляд мечет молнии.
– Ревнуешь, что ли?
– Еще чего? Просто это неуважение – пускать слюни на чьи-то сиськи с задницей, пока ты сидишь со мной за одним столом.
– Ну, прости. Я с удовольствием попускал бы слюни на твои прелести, но ты же все от меня спрятала.
– Какой же ты мудак, – констатирует Алана, хмуря изящные бровки.
– Ага. Еще скажи, как сильно я тебе не нравлюсь.
– Конечно, не нравишься.
– И ты меня совсем не хочешь.
– В твоих мечтах.
– И ты сегодня обо мне совсем не думала.
– В красках представляла сцену твоего убийства.
– А хочешь расскажу, что в красках представлял я?
– Не надо! – повышает голос и краснеет.
– Ты права. Лучше я тебе потом все покажу.
– Ты ничего мне показывать не будешь, Стив. – Она до побелевших костяшек сжимает салфетку. – И, может, ты прекратишь со мной разговаривать подобным образом? Я вообще-то представитель компании, с который ты работаешь.
– И что?
– И что? Неужели ты со всеми своими клиентами общаешься так фамильярно?
– Нет, не со всеми. Только с теми, с кем трахался. – Игриво улыбаюсь, наслаждаясь тем, что теперь лицо Браун не просто краснеет, а покрывается хаотичными багровыми пятнами.
Загляденье!
Лана вновь намеревается возмутиться, но ей мешает официантка.
Подошедшая к нам блондинка тоже оказывается близко знакомой мне. В физическом плане, разумеется. Без бейджа на блузке я бы и ее имени не вспомнил.
Кэрри принимает у нас заказ, то и дело оглядывая Лану с плохо скрываемым неодобрением, ведь я никогда не приходил сюда с женщинами. Однако, оценив ее серьезный вид, явно решает, что это исключительно деловая встреча, и начинает улыбаться более естественно.
– Как погляжу, ты тут среди персонала пользуешься популярностью, – заметив, как официантка перед уходом кокетливо подмигивает мне, с усмешкой отмечает Алана.
– И все-таки ревнуешь?
– Да не ревную я, просто не понимаю, как ты превратился в такого бабника?
– Я не бабник.
– Ну, разумеется. Именно поэтому за сегодняшний день меня уже три твои пигалицы чуть не расчленили взглядами.
– Они не мои. И уж тем более я не их, так что не обращай на них внимания, а лучше поведай мне, как ты превратилась в такую строгую серьезную мышку? – перевожу тему с себя на нее.
Но Лана тоже не горит желанием рассказывать о себе и своем прошлом.
– Будет лучше, если мы приступим к обсуждению рабочих моментов. Мы же для этого сюда пришли, а не по душам разговаривать.
– Согласен, только для этого, – подтверждаю я, хотя любопытство узнать хоть что-нибудь о ней так и съедает меня изнутри.
Но я все-таки решаю совладать с ним и ни о чем больше не спрашиваю. Не мое это дело, черт возьми! И, похоже, мне нужно почаще напоминать себе об этом.