Первый луч восходящего солнца кроткой поступью скользнул по стене, унося за собой прохладу ночи. Остатки сна мягко провожали меня в реальность, но не в силах оторваться от этого мучительного плена я открыла только один глаз. Всё это было нереально? Минуту назад я жила совершенно в другом, непостижимом мире, целиком забыв про этот. Я огляделась проснувшимся глазом, чтобы хоть как-то зацепиться за реальность.
Как же крепко я спала, если меня буквально вышвырнуло отсюда, как только я вечером коснулась подушки? День был тяжёлым, но долгожданный сон не принёс мне ни отдыха, ни облегчения. Напротив, я потратила кучу сил, сражаясь с уже забытыми мной врагами, достигая целей, которые уже испарились из моей головы. Сон был настолько долгим, что моё сознание решило, что это и есть моя настоящая жизнь. Борьба и стремление – вот из чего она состоит. Там, в ночи, я и понятия не имела, что существует реальный мир, если бы кто-то начал мне про него рассказывать, я бы просто решила, что он сошёл с ума. Не помню, чтобы я была там счастлива, я бы даже сказала, что постоянно ощущала что-то саднящее в груди. Тот мир был сдавливающим, диковинным, безнадёжным, однако по-своему чарующим. И сейчас, собираясь вставать, я чувствую тоску по той жизни, по зависимости от ярких, пускай и терзающих эмоций. Туманная тоска. Тоска по миру, которого нет.
Воспользовавшись паузой в собственных мыслях, я резко поднялась с кровати. Тело ощутило предательство и спустило на меня всю накопившуюся тяжесть. Солнце уже ярко светило в маленькие окошки, а снизу слышалась утренняя суматоха. Тётка Алара уже вовсю суетилась с едой, а маленькая Фрина бегала у неё под ногами, пытаясь прибрать всё на свои места.
– Элин, ты уже встала? Тут столько всего надо выбросить! Я уже утопаю в грязи! Скоро вам пироги буду печь из протухшей капусты!
Алара, как всегда, чрезмерно заботилась обо всём и брала на себя слишком много. Мне всегда казалось это очень милым и забавным. Такая маленькая пышная женщина с постоянно грязным фартуком и сдвинутыми бровями пытается на всех строжиться, но глаза выдают её с потрохами. Ходит, пыхтит, кряхтит, ругается, но всегда всем помогает, даже если самой приходится делать немало.
– Я уже спускаюсь, мне нужно пару минут! – крикнула я и налила воду в чашу.
Умывшись, я даже не стала вытирать лицо, чтобы получить хоть какой-то заряд бодрости и переделать все дела за сегодня. Завтра будет гораздо легче, все будут заняты праздником весны, что подарит мне свободу действий, и я займусь тем, что будет приносить мне радость, а не только пользу другим. Я оперлась на стол, чтобы лучше рассмотреть, что творится за окном, все уже бегали туда-сюда, выполняя привычную им работу, с тем же планом действий, что и всегда. Чудная погода, в комнату маленькой струйкой начал проникать свежий воздух, перемешанный с запахом трав и влажной земли. Ощутив своё поднявшееся настроение, я ухмыльнулась сама себе. Какие же глупости! Чего я так цеплялась за яркие эмоции своего сна? Гораздо приятнее ощущать лёгкость и приятное волнение перед столь желанным свободным временем.
– Тётушка сказала принести тебе чистую одежду для завтрашнего дня. Нельзя в такой праздник ходить в грязном!
Фрина попыталась скорчить строгую рожицу, и я невольно заулыбалась. Сразу стало понятно, где она этому научилась.
– Конечно, положи в комод. Обязательно буду завтра в чистом!
Фрина бросила на меня подозрительный взгляд и быстренько затопала вниз по лестнице, на голос хлопотавшей тётушки. Я старательно заплела волосы в косы, надела свою любимую поношенную одежду и побежала вниз, пока в меня не стали лететь проклятья. Пока тётушка ещё даже не успела открыть рот, я уже быстренько схватила корзину с мусором и потащила её в выгребную яму. Всё-всё, нечего на меня так осуждающе смотреть, я уже принялась за работу и готова всё выполнять. Подумаешь один денёчек встала немного позже других, это никак не должно умалять моих других заслуг.
Лентяйкой меня назвать крайне сложно, особенно если смотреть на ту часть, которую я специально выпячиваю в попытке продемонстрировать бурную деятельность. В отличие от других многое казалось мне не таким уж и изматывающим, поэтому я и впрямь делала всё качественно. Большинству из нас выбирать занятие по душе не приходилось, в этом и таился существенный минус всеобщей мотивации. Работу необходимо выполнять, независимо от того, нравится она тебе или нет. Что не всегда справедливо, ведь некоторые начинают завидовать тем, кому жребий выпал поприятнее, и очень даже не прочь махнуться работёнкой. Другим несказанно повезло, если посмотреть на то, как Алара стряпает еду на всех по утрам, то можно подумать, что это лучшее занятие на земле. Она делает это с таким выражением лица, будто создаёт невероятный шедевр.
Я тоже так пробовала, целых пару раз. Очень грустно смотреть, как моё детище за пять минут уничтожают рабочие, которые пришли с утра подкрепиться. Вот он – плод трудов нескольких часов моей жизни, а вот его уже нет, он теперь спрятан глубоко внутри отрыгивающего от удовольствия работяги. Так что скорее хорошо, что мне нельзя готовить еду, хотя это скорее из соображений гигиены. Тот, кто прикасается к еде, должен быть всегда чист, а в мои должностные обязанности входит много всего разного, что не всегда можно пообсуждать за столом. Вот, например, весь этот мусор, который я уже стаскала на улицу.
Денёк действительно шикарный. Я села у крыльца, чтобы не толпиться в столовой и дождаться, пока Алара всех накормит. Каждый торопился перекусить перед началом рабочего дня, поэтому утром это место напоминало городскую площадь во время праздника. Я заглянула внутрь, чтобы убедиться, что корзины ещё не наполнились очистками, и осталась ждать, пока придёт моя очередь поесть.
Мягкое солнце выглядывало из-за гор, и ему не смело мешать ни одно облачко. Старая Марла, как обычно, уже мела дорожки у домиков, как она это делала уже последние лет шестьдесят. Ночной фонарь всё ещё отдавал свой последний огонёк, а маленькие курочки торопились обогнать друг друга за каждое зёрнышко. Цветы, в которых утопало крыльцо, казались более яркими, чем обычно в таком золотистом свете. Ладони непроизвольно потянулись вверх, чтобы как всё вокруг насладиться этим теплом, моя обычно фиолетовая кожа начала отдавать розовым сиянием, похожим на цветы, чьи бутоны касались моих ног. Всё вокруг сияло – и повозки, и плетёные заборчики, и каменные стены, которые обычно казались мне серыми, сияла и я вместе с ними. Заодно с пением птиц доносилось и ржание лошадей из конюшен неподалёку. Милашки мои, тоже кушать хотят, скоро я к вам приду.
Народ уже не шёл такой толпой, а значит, и мне скоро найдётся местечко, хотя возле крайнего стола ещё стояла небольшая группа, они не особо спешили на завтрак, переговариваясь о чём-то своём. Ну что ж, ребята, кто успел, тот и съел. Я быстренько шмыгнула внутрь дома и уселась на свободное местечко. Мне тут же наложили ароматную кашу с кусочком хлебушка. Моя тарелка уже почти опустела, как подошли те неторопливые ребята.
– Эй, Алара, ты, как обычно, с утра уже забегалась? Приходи работать к нам на склад, будешь сидеть на мешке и отпугивать всех своим зорким глазом!
– Ох, ребята, вы, как всегда, шутите. Да ежели я на вас тут всё оставлю, вы златку с шанаром в бульоне спутаете да все с животами поляжете.
Все засмеялись, и тётушка мигом расставила тарелки перед каждым пришедшим. Это оказались трое с местного склада и двое из стражи. Нет, не той, что из города, те ребята деловые, обученные, могут любому негодяю по зубам надавать. А такие, которые стража только для вида, чтобы они просто существовали и создавали иллюзию безопасности и контроля для нашего хозяина. Лоботрясы, одним словом, совершенно бесполезные. Хотя когда-то для меня польза всё-таки была. За добавку и всякие другие штуки эти и другие ребята на их должности давали мне несколько уроков по самообороне. Времена у нас неспокойные, да и стремление к чему-то новому было у меня всегда. Кулачным боям меня мог обучить много кто, но у этих ребят было преимущество – оружие, владение которым очень повышало шансы на выживаемость. Жаль, что в основном это были топорики, но иногда бывали и мечи, вот с ними уже можно было знатно повеселиться.
Повзрослев, я стала общаться с теми, кто мог мне рассказать что-то новое, особенно часто я встречала таких людей в городе, но бывали и те, кто заезжал к нам на конюшни или оставались на ночь. Наше хозяйство было примерно в километре от города и служило местом, где можно подкрепиться, взять лошадей или выспаться перед дорогой. Конечно, таких хозяйств, как наше, было много в округе, в основном все обслуживали своих служащих. А наш хозяин, видимо, хотел перед кем-то выслужиться, поэтому мы принимали всех. Образованных и интересных среди них было немного, но часто бывали стражники из города, и вот они были не прочь показать пару приёмчиков за лепёшку. Именно за лепёшку я и научилась читать, между прочим, на лепёшку выменивала книжки, за неё же передавала послания, вообще весь мир за лепёшку.
Я немного заулыбалась, и один из гостей подумал, что имеет к этому отношение.
– Привет, Элин. Мне сегодня нужен будет конь, я приду к тебе ближе к обеду.
– Хорошо, конь так конь, нет проблем. – Я засунула в рот кусок хлеба и усмехнулась, подумав, что нужно было просить за коня лепёшку.
Ладно, ладно, хватит с неё, бедолага, а то так скоро деньги перестанут цениться.
Мне в какой-то степени повезло, что я живу именно в этом домике. Он предназначен для того, чтобы кормить всех работяг, в нём живут в основном только те, кто связан с кухней, в маленьких комнатках, а весь первый этаж занят столовой. Какое же отношение к этому имела я? Ну я мыла овощи от земли, выкидывала очистки, а моим главным и козырным достоинством было то, что очень нравилась тётушке, поэтому она забрала меня из общего дома к себе. И вот с тех пор в еде я не испытывала какого-то недостатка, поэтому часто меняла её на восполнение пробелов знаний о мире.
Запихав в себя остатки еды, я подумала, что уже достаточно прохлаждаться, и поспешила вынести очередную корзину с объедками. Натаскала воды в дом и помчалась кормить своих лошадок.
На улице весна, поэтому все лошадки частенько стали находиться в открытых конюшнях. Меня это очень радовало, потому что я видела их посвежевший вид и игривое настроение. Я натаскала всем еды, налила воды, а теперь начинается моя любимая часть дня. Щёточки и тряпки уже были подготовлены с вечера, лошадки задорно заржали, понимая, что каждую из них я буду чистить и вычёсывать. Озорная Нира всегда очень не любила, когда ей выскребают копыта, приходилось хорошенько с ней повозиться, чтобы сделать всё правильно. Сегодня у меня должны взять всего две лошади, остальных нужно выгулять, чтобы они не застаивались и были быстрыми и выносливыми. А это означало, что для всех я совершаю работу по уходу за лошадьми старательно и упорно, а на самом деле резвилась на полях, перескакивала через преграды и летала наперегонки с ветром. Были и ещё интересные делишки, по расписанию они именно сегодня.
Первой на прогулку отправляется непослушная Нира. Я натянула на неё потник, накинула седло, хорошенько затянула подпругу, и мы отправились на прогулку, прочь от всякой суеты. Мы двинулись вниз по небольшому склону рысью, но моей подруге не терпелось погнать галопом.
Возле реки подул более прохладный ветерок, и Нира немного зафырчала от удовольствия, как же мало нужно для счастья. По пути, как обычно, проехали мимо соседнего хозяйства, где стояло большое строение с огромным водным колесом. Нам бы такая техника тоже очень бы облегчила жизнь, но, увы, мы находились далеко от реки. Проехав ещё какое-то время, мы начали переходить реку вброд, чуть дальше был вполне добротный мост, но здесь совсем не глубоко, да и лошадкам обычно очень нравилось хлюпаться в водичке. Выйдя на берег, мы помчали галопом по лесу. Нира очень хорошо знала местность, поэтому было не страшно врезаться в какое-нибудь дерево или запнуться об один из торчащих камней. Да и она прекрасно понимала, куда именно мы едем, в каждом шаге чувствовалась её целеустремлённость, мне даже не нужно ею управлять, тем более она бы всё равно закапризничала и вернулась к своему маршруту. Через минуту мы вылетели из-за деревьев на светлую полянку к маленькой еле заметной хижине. На крыльце нас уже ждали, а моя спутница спешила направиться к своему привычному месту.
Спустившись на землю, я привязала лошадь к дереву на длинную верёвку, возле которого росла самая сочная травка. Она тут же начала с аппетитом уминать этот деликатес, хотя я совсем недавно её кормила.
– Ты сегодня даже рановато, – раздался голос возле хижины.
Я заулыбалась и повернула голову в сторону звука, прикрывая глаза от лучей яркого солнца.
– Ну сколько тебе ещё говорить, что меня нужно ждать день и ночь.
Парень улыбнулся и поднялся на ноги.
– Так я только и делаю, что сижу здесь и жду, когда ты объявишься. Всю задницу себе уже отсидел и глаза выплакал. Спасибо, что почтила меня своим ранним приездом, а то ещё час, и я бы здесь слёг от обезвоживания, – он специально сделал игривый поклон, чтобы ещё больше меня подразнить.
Я подошла ближе и обняла своего друга. Мы не виделись уже несколько дней, ведь я не всегда могу вот так незаметно приезжать, да и у него работы хватает.
– Кинасы уже почти выросли, как тебе только удаётся? Бабка Ганья на рынке их иногда продаёт, за минуту всё скупают. А у них поле прям чернозём, да и влажность хорошая.
Дерек посмотрел на меня своими светлыми зелёными глазами и, как всегда, ухмыльнулся, услышав подобный вопрос.
– Таскаю чернозём прям из-под носа бабки Ганьи. Да и твои лошадки иногда очень помогают удобрять почву.
Я посмотрела на уминающую травку кобылу, и до меня дошло, что он имел в виду.
– Ты же знаешь, я чищу конюшни, сказал бы сразу, я бы знала, куда свозить такое добро. – Я мотнула головой в сторону его грядочек и многозначительно вздёрнула бровь.
Его белая кожа порозовела, видимо, его нехило удивило подобное предложение. Но я уверена, что он бы от него не отказался, чтобы просто посмотреть, как я вожусь со всеми этими мешками и проклинаю все его растения.
С тех пор как умер его отец в прошлом году, он занимается хозяйством сам. К людям наш народ всегда относился немного подозрительно, поэтому такому, как Дерек, работу найти было очень сложно. А вот чем люди действительно ценились, так это тем, что они каким-то образом умели выращивать редкие растения и овощи. Такие хитрые, всё это их секретики, которые они хранят даже от меня, и этим они чаще всего и зарабатывают. Опасаясь лишних глаз, частенько селятся чуть в стороне от городов, чтобы никто не зарился на их посевы.
Собственно, благодаря этому мы и познакомились. Я увидела на рынке его товар и очень удивилась тому, где он мог это всё достать. Он начал рассказывать, что с детства занимается растениеводством, и что главное – это любить каждый росточек, так и завязался наш первый разговор. Он сразу мне показался не таким, как все. Мечтатель, такой же, как и я, ненасытный в плане познать что-нибудь новое, научиться тому, что тебе, возможно, и не пригодиться, да и просто получше узнать незнакомцев вокруг. Поэтому мы часто болтали о том о сём, насколько позволяло время отлучиться от хозяйства. Очень любили бывать на нашей опушке, откуда открывался прекрасный вид на горы и можно было представлять, что же там за ними находится. Другие горы? Реки? Равнина? Моря? Всё это будоражило наши умы и раскрепощало фантазию, поэтому на душе становилось теплее, ведь где-то там мир только начинается.
Опушку украшали массивные бордовые камни, которые нагревались от солнца, отчего становилось подлинным наслаждением нежиться на них, постелив сверху покрывало, чтобы оно мигом нагрелось и отдало нам всё своё тепло.
Мы иногда лежали там, Дерек приносил с собой какие-нибудь выращенные им вкусности, и получалось что-то типа недолгого пикника. Местечко находилось далековато, поэтому выбраться туда удавалось нечасто. И я ждала таких моментов, потому что можно было вывалить все новости и интересности разом, а, накопившись, они разрывали мне голову и требовали выхода. Странные обычаи соседнего государства, невероятные свойства предметов, к которым мы привыкли, и пугающие происшествия – всё это распределялось теперь уже среди двух голов.
Вот их последнее время было на удивление много. Возможно, раньше я была просто молода и мало интересовалась подобным, поэтому мне кажется, что этого стало больше, а может, действительно, так было всегда, хоть и у меня самой в жизни бывало всякое.
Мой человеческий друг вышел из своей хижины с небольшой корзинкой и немного вопросительно уставился на меня. Ах, ну да, приехала в коем-то веке и сижу вся в своих мыслях, действительно странно.
– У тебя что-то случилось? – он сел рядом со мной, ободряюще задев плечом.
– Да нет, просто настроение сегодня какое-то странное, много мыслей приходит в голову, не знаю, к чему бы это.
– Ну всё, это точно к беде, – сказал Дерек и кинул на меня оценивающий взгляд.
– Что ты имеешь в виду? – я даже слегка заволновалась, вдруг он знает что-то, чего не знаю я.
– Да, всё ведёт именно к этому. Много мыслей приходит, голова распухнет и взорвётся. Бери пример с Борера, он первый кандидат на долгожительство.
Я посветлела и засмеялась.
– Ну что за дурак, тебе лишь бы оскорблять всех вокруг!
– Не всех, только таких недалёких, как он. Помнишь, как он стоял на рынке и пытался доказать, что мешок бачи стоит как крина? Над ним все ржали, до сих пор помню, как на меня брызгала его слюна со всех щелей, ещё это его лицо, – Дерек попытался изобразить максимально глупый вид.
– Ты сейчас что-то показывал? Просто как-то мало отличий с твоим типичным видом.
– Ну спасибо. Вот только приди ко мне ещё: Дерек, спрячь то, спрячь это, у меня найдут, – он попытался сделать писклявый голосочек, изображая меня.
Вот тут я даже возмутилась! Можно подумать, он ничем из этого не пользовался, да и вообще сам предлагал! Парень увидел это на моём лице и сразу же решил быстренько замять эту тему.
– Да ладно, ладно, кое-что я могу спрятать. Если тётка Алара напечёт слишком много пирогов с тиницей, то так уж и быть, я любезно размещу их у себя.
Он сделал такое жертвенное лицо, как будто это требовало от него невероятных сил.
– Уже приготовил костюм шута на завтрашний праздник? Не забудь эти шуточки тоже рассказать, вот хохма будет.
– Нет, шут я только для тебя. – Он резво вскочил на ноги и подал мне руку.
Мы пошли к моей заскучавшей лошадке и прихватили с собой корзинку.
– Ты хочешь все яблоки ей скормить? Я бы тоже не отказалась.
– Я думал угостить тебя чем-то более… особенным.
Я посмотрела на него, а потом опустила взгляд на корзинку и уставилась на то, что было прикрыто лоскутом ткани. Дерек аккуратно его убрал, и я замерла в изумлении. Три огромные ягоды клубники, размером с мой кулак, блестели и переливались, ожидая того, кто вкусит их мякоть. Их очень редко выращивают, потому что они достаточно прихотливые, да и ягодки обычно размером с фалангу, а тут вот эти ягодные монстры. Я даже представила, как они подминают под себя территории обычных ягод в клубничковом государстве. Сидят на клубничковом троне с надменным видом, а все остальные ими восхищаются.
– Как ты это сделал?! – вырвалось у меня.
– Ну… Я немного поэкспериментировал с удобрениями… то-сё… в общем пробуй.
– Надеюсь, ты их потом хотя бы смыл, – выпалила я и сделала жутко брезгливый вид.
Когда до Дерека дошло, что я имею в виду, его лицо стало таким, будто он готов убить меня прямо на месте. Его кожа стала красной, а вены на шее и руках запульсировали, но он не смог подавить смешок, и мы вместе закатились от смеха.
Несмотря на то, как нам было весело сейчас, злоба и раздражение всё равно преследовали меня. Я уже давно смирилась, что половину своей хижины он переделал, для того чтобы ему было удобнее экспериментировать с растениями. Точнее, то пространство, в котором он жил, было очень маленьким, кое-как вмещалась кровать без кричащих излишеств, маленькая кухонька и комод под одежду. Всё. У остальной части дома был отдельный вход, куча полок и столов, на которых были растения в горшках, и куча всяких баночек-скляночек, которые он покупал на вырученные с продажи трав и овощей деньги. Как так можно обделять себя в угоду своей работе или, как говорил Дерек, «не работе, а делу всей жизни»? А по-моему, этой «жизни» он вкладывал слишком много, особенно когда делает то, за что ему никогда не заплатят. Высаживает цветы и деревья, когда выпадает свободная минутка, так же заботится и о том, что уже растёт, к тому же подсказывает земледельцам. Благодаря его стараниям на нашем месте растут шикарные цветы, что делает его особенно прекрасным. Да чего уж говорить, даже на обочинах многих местных дорог растут его цветы. Но его всё равно недолюбливают. Этот мир его не заслуживает.
Я взглянула в его светлые глаза, и мне стало немного неловко.
– Ты же так старался. Может, ты лучше их завтра продашь? Праздник всё-таки, от покупателей отбоя не будет.
Он дал Нире сочное яблочко, и она довольно захрумкала, попутно прося ещё.
– Всех денег не заработаешь, нужно же и самим радоваться. – Он мельком взглянул на меня, поглаживая морду лошади.
Мне стало так тепло от этих слов. Дерек всегда пытается своими шуточками показаться подлецом, но его невероятная тяга к жизни всегда влияла и на меня. Именно из-за него я ещё не сбежала отсюда. Из-за него и добрячки Алары, не хотелось бы, чтобы у неё были неприятности. Ну, может быть, ещё из-за ведьм, разбойников и эстралов, что рыщут по лесам, но это, конечно же, не первопричина, нет. Да и в целом, всё не так уж плохо.
Дерек уловил моё настроение и сразу же поспешил отвлечь.
– А вообще, ты посмотри на них, да кто их купит? Я уже представляю эти возгласы: «О боже, фу какие они идеальные, аж тошнит» или «Ты что вообще на рынок приволок? Чтоб такого идеала я у тебя больше никогда не видел!».
Мы вместе захихикали, вспоминая те придирки, которые ему предъявляли иногда некоторые пакостные личности, завидуя идеальному товару. В какой-то мере успокоившись, мы попробовали эту волшебную ягоду. Это самое лучшее, что можно съесть в этой жизни. В эту секунду я поняла, как бы хотела умереть – от разрыва желудка, набитого этой магией. Раньше я пробовала продукты от людей, они частенько торгуют на местных рынках, конечно, их товар был очень хорош, но скажу без прикрас – Дерек был куда искуснее в выращивании вообще всего, в том числе и моей ненависти к его шуткам.
Райская ягода совсем сбила меня со счёта времени, скоро должен прийти тот парень, который хотел взять коня. Да и других дел много, как минимум проехаться ещё на нескольких лошадях.
– Завтра, после того как всё продашь за пять минут, что будешь делать? – Я начала отвязывать Ниру и подготавливать к обратному пути.
– Не знаю, на улице будет толпа, у всех выходной, не хотелось бы снова ввязываться в разборки с какими-нибудь пьянчугами.
Дерека можно понять. Доранцы в целом нормально уживались с людьми, ценили их за труд и продукты, которые они выращивают, но всё-таки были подвержены некоторым общим страхам и предвзятому отношению. Да и последнее время бушевавшие ведьмы рождали в доранцах подозрение к людям в целом, не только к женщинам, все начинали опасаться всех. Поэтому толпы пьяных мужиков могли действительно принести некоторые проблемы такому, как Дерек. От этих мыслей мне стало немного грустно, вот бы они могли узнать его так же, как знаю я. Увидеть всё своими глазами или хотя бы не подвергаться общей истерии.
У нас так было положено – если где-то что-то случилось, то из этого тут же раздувалась огромная история, и всё, народ в панике. Если вам так хочется, идите в леса и горы и ищите этих ваших плохишей, а выдвигать на самосуд человека, который всю жизнь живёт в мире со всеми – это ужасно. Представляю, что бы с ними стало, если бы они увидели эстрала, вот здесь бы точно было линчевание. Но в этой ситуации я бы уже сама помогла немного, потому что если он здесь объявился, значит, не безвинен, соответственно однозначно рыскает в поисках чего-то.
– Да и что там может быть сверхинтересного? Я уже всё видел, – начал Дерек, когда я уже уселась на лошадь.
– Будет большой праздник, все отмечают приход весны, это же очень важно. Повсюду будут цветы и…
– А, ну если цветы, тогда приду. Я сказал, что всё видел? Ну нет, цветы – это нечто. Скажи, пожалуйста, они будут такими, как те или вон те? – Он начал размахивать руками по сторонам, то и дело, показывая на красивейшие клумбы. – Ты обязательно скажи, чтобы я знал, с какой скоростью мне бежать на праздник.
– Ты как всегда! Там будет много интересного! Театральные постановки с куклами, артисты, певцы, жонглёры, даже фейерверк будет. – Я активно показывала руками всю красочность мероприятия. – В этом году даже соревнования какие-то будут и игры! Ну и на арене кто-то будет, но это как обычно…
Я так быстро тараторила, что мои слова унесли меня уже в какую-то другую степь. Начала рассказывать о том, как будет весело, а закончила не самой приятной частью празднества.
Парень всё это время внимательно меня слушал, кивая при каждом моём всплеске.
– Тогда увидимся через пару дней?
Выгуливать лошадей требовалось не так часто, хоть они и не были рабочими, но нередко были необходимы для разных других дел. А ездила я только в тех редких случаях, когда лошадь целый день была без дела. Их не нагружали слишком сильно, они должны быть отдохнувшими, для срочных дел, но им и не стоит стоять слишком долго, тонус должен быть всегда.
Я натянула поводья и развернула Ниру в сторону дома.
– Повеселюсь за нас обоих, потом обсудим.
Дерек улыбнулся и махнул рукой. Лошадь зафырчала и понесла меня по лесу с двойной силой, так как хорошо покушала и понимала, что гулять ей осталось недолго, поэтому хотела повеселиться как следует. На обратном пути она всегда перепрыгивала через упавшее дерево, это был её странный ритуал, видимо, на конячью удачу.
Вдали уже начал проглядывать город. Когда мы выехали из леса к реке, его вершина предстала перед нами во всей красе. Ирдан располагался на скалистой возвышенности, у города были и достаточно ровные участки, но самые главные строения располагались на самом пике. Солнце строго очерчивало скалы, а высокие деревья сжимались вокруг построек, будто стараясь защитить это место ещё больше. Несмотря на обилие серых цветов из-за множества камней, город с этой точки казался достаточно цветущим, особенно величаво смотрелся дом нашего лорда, он выделялся среди всех, как вишенка на торте.
Нира стала топтаться перед входом в воду у камня с вырезанными узорами. Я никогда не задавалась вопросом, что именно они значили, но выглядело весьма искусно, как будто раньше они принадлежали к чему-то большему, а сейчас их удел смирно стоять у воды, ожидая превращения в песок.
Отвлёкшись, я вновь бросила взгляд на город. Со стороны не было видно никакой суматохи, лишь мигающие огни в домах и кружащие птицы нарушали общую картину спокойствия. Присмотревшись, стало понятно, что птицы в основном кружат не над самим городом, а немного поодаль. Что могло их так привлечь? Пройдя вдоль берега, мне открылся вид на верхушку строения. Всё стало ясно. До праздника ещё день, а на арене уже проливают кровь, им наверняка плевать, есть публика или нет. Я поморщилась от картинок, которые начали выскакивать перед моими глазами, и поторопила лошадку, чтобы поскорее скрылись эти отвратные виды.
Мы с оставшимися лошадками, ещё погуляли какое-то время, я помыла всё их снаряжение, чтобы оно не засаливалось. Несколько раз бегала к Аларе за поручениями, да и сама вспомнила о некоторых делах, которые хотела сделать. Местный мальчишка Лур очень старательно бегал за курочками и следил, чтобы они не убегали слишком далеко, хотя я уверена, что они не очень-то и собирались. Было очень мило наблюдать, как он пытается помогать взрослым, я вспомнила себя в его годы, когда так же бегала за привезёнными барашками для праздника и отгоняла их от всех саженцев.
Когда я пошла в кладовку, меня неожиданно подозвала к себе Алара с заговорщическим видом.
– Элин, у меня есть тебе задание. Сбегай в город и посмотри качество продуктов. Оурен сегодня их привёз, ох и не доверяю я этому плуту. – Она смяла в руках полотенце, и мне стало понятно, что она действительно насторожена. – Глянь одним глазком, чтобы если что, мы успели заменить, завтра-то я уже сама получше разгляжу. А то неспокойно мне.
Она покачала головой и присела на стул. Такое редко случалось, но когда появлялся кто-то новый, тётушка долго к ним привыкала, и я старалась помочь, быть её глазами и ушами. Сама она редко ходила в город, как она говорила: «Зачем время тратить, мне что, заняться нечем?» – и в этом действительно была частица правды, она очень не любила тратить попусту время, но вот что она не любила ещё больше, так это идти в горку. Я от этого тоже была не в восторге, но вот чем мне нравилась такая идея, так это тем, что можно послоняться туда-сюда и поискать что-нибудь занимательное. Может, даже встречу кого-нибудь.
Алара внимательно на меня посмотрела и, видимо, не так поняла мои мысли.
– Там не много, ты одним глазком глянь и всё. Да и к этому торгашу приценись, как он тебе будет, можно ли ему верить.
Я быстренько отстранилась от мыслей о том, в какие уголочки города зайти, и поспешила её успокоить.
– Да что ты, мне не сложно, для меня это тоже важно. Мигом вернусь.
Я уже развернулась в сторону выхода, как она одёрнула меня за руку.
– Тут такое дело, я не заказывала, но у него есть, я знаю. Ты попроси у него траву ястребинку. Скажи, что я так сказала, сегодня надо. Пусть тебе в мешочек наложит.
Произнося эти слова, она выглядела как-то странно. Ещё добрее, чем обычно. Очень мягким и вкрадчивым голосом всё произносила. Видимо, это не требует особой огласки и будет только между нами. Я легонько кивнула, и Алара тепло похлопала меня по ладони. Время уже было ближе к вечеру, поэтому я натянула кофту, взяла свою сумку и поспешила в город.
Путь был не особо долгим, нужно всего лишь пройтись по ровному участку до смотровой башни, а дальше немного в горку до входа в город. Частично город был окружён высокой каменной стеной с башенками, а в некоторых местах она прерывалась, упираясь в скалы.
Ирдан был достаточно спокойным, стражи было немного, и в основном они слонялись без дела или играли в азартные игры, спрятавшись от любопытных глаз. Я прошла мимо знакомых лиц, охраняющих ворота, и вошла в город. Сразу же открылся вид на красивые дома в несколько этажей, все они похожи друг на друга – с блестящими крышами, маленькими, но часто расположенными окнами и цветами в горшках на подоконниках. Каменные стены украшены вырезками из дерева и густо обвиты плющом. Двери с закруглёнными арками сверху, каменные ступеньки с цветными коврами и висящие цветные флажки, которые ярко пестрили и напоминали о грядущем празднике. Цветы и трава редко проклёвывались сквозь каменные плиты, которыми были выстланы все дороги в городе. Ирдан выглядел очень нарядно и дорого, не то чтобы мне было с чем сравнить, но здесь всё было явно не для бедных. Здесь жили только те, кто мог себе это позволить. Бедняков было очень мало, в основном прислуга и подобные им получали комнаты на окраине города в специальных домах. Бедняки сюда забредали на рынки или по крупным праздникам, хотя было и несколько маленьких рынков со свободными лавочками, сюда мог прийти кто угодно, занять пустующее место, если таковое находилось, и продавать свой товар.
Сегодня я иду немного в другое место. Бедняцкие рынки редко могли снабдить большим количеством товара, поэтому наше хозяйство хоть и обеспечивало себя по большей части само, но иногда и закупалось на средних рынках. У таких продавцов были уже собственные склады, а не просто мешок, который можно дотащить до города.
Чтобы дойти до нужного места, нужно было пройти мимо домов мастеров с яркими вывесками их умений и несколько забегаловок, из которых уже начали раздаваться громкие весёлые звуки. В этой части города знати было не очень много, но всё-таки иногда мелькали кареты или светились нарядные платья.
Извилистая дорожка, чуть уходящая вверх, привела меня к нужному месту. Здесь неподалёку стояли лошади и повозки, ждущие разгрузки, повсюду были мешки и бочки. Я пробралась сквозь груду ящиков к маленькой дверце и постучала. Дверь мне открыл здоровенный лысый доранец с недовольным видом, осмотрел меня, мол, что надо, но вслух не произнёс.
– Я от Алары, – поспешила сказать я, чтобы не ждать, что выпалит этот громила.
Он мотнул головой, и я прошла внутрь. Здесь был обыкновенный склад, пахнущий едой и немного сыростью. Посреди сидел тот самый Оурен с уставшим видом и жарил кусок сыра над свечой.
– Будешь? – он протянул мне нож с достаточно поплывшим куском.
Как бы жутко это всё ни выглядело – тёмная комната, амбал за моей спиной, протянутый нож – всё равно этот жест показался мне достаточно дружелюбным.
– Буду, – сказала я и стащила еду с острия. – Я от Алары, хочу продукты посмотреть.
Оурен шумно выдохнул, встал и подошёл к ящикам.
– Ох и дурная баба, всё ещё не доверяет. Ты ей скажи, что мы в следующий раз прям у её порога выгружаться будем.
Амбал ухмыльнулся, а торгаш начал вскрывать ящики.
– Она никому не доверяет, придётся недолго потерпеть, – сказала я, чтобы немного побеседовать.
– Да понятное дело, я не против, вот только сегодня уже приходили с проверкой. Что могло случиться с утра-то? – он отошёл подальше и с нажимом почесал голову. – Я всегда был честным, а две проверки в день – это уже чересчур.
Действительно, странно даже для мнительной Алары. Да и Оурен не выглядел слишком уж подозрительным, чтобы тратить на него столько времени.
– Если ей не нравится, она может найти того, в чьей честности может не сомневаться… – он выглядел действительно расстроенным, как будто ему нанесли оскорбление.
– Постойте-ка. Она послала меня ещё кое-зачем. Может, в этом всё дело?
Торговец сделал удивлённый вид, ему действительно не терпелось узнать, что же такое происходит.
– Она сказала взять у вас мешочек ястребинки, мол, у вас точно есть.
Такой реакции я не ожидала. Оба заулыбались и начали многозначительно переглядываться. Что же это за трава такая? Неужто веселящая.
– Да Алара ещё хоть куда, я смотрю, – начал торговец. – Вот значит на что её потянуло. Придумала повод, то же мне. Дам я конечно!
Он активно начал шарить по мешкам на полках, нюхая то один, то другой. Наконец он нарыл небольшой мешочек в дальнем углу и протянул мне.
– На вот, отдашь ей. Может, посговорчивее станет да подобрее.
Они оба заулыбались, а я стояла с недоумением на лице, пытаясь уловить хоть что-то из их слов.
– Топай давай. Передавай огромный привет, – он немного протянул предпоследнее слово, как будто заигрывая.
М-да. Не очень хочется думать об этой мутной теме. Особенно ужасно вспоминать улыбчивое и хитрое лицо того амбала, уж лучше бы он смотрел с ненавистью, мне было бы не так неловко.
Я поспешила вниз по городу к воротам, чтобы скорее отдать эту траву и забыть про всё случившееся. Даже не стала нигде бродить. Завтра будет целый свободный день, нагуляюсь ещё. На улицах уже начали зажигать фонари и костровые чаши, а солнышко стремилось к закату. Осталось поужинать, помочь разобраться на кухне, и можно ложиться спать. От этой мысли по телу пошла волна расслабления вместе с глубоким вдохом. Надеюсь, сегодня меня не будут мучать тяжёлые сны, которые я даже потом не могу вспомнить.
Перед домом снова было нашествие голодных ртов. Время ужина ознаменовало законченный рабочий день, а вместе с этим и недолгое время, перед отходом ко сну, когда можно было поболтать с соседями, и немного позаниматься своими делами. Именно этим все и занимались. Набежавшие детишки играли в камушки, мужики громко хохотали, стоя у крыльца, а женщины любовались заходящим солнцем, вместе с разговорами о рукоделии.
Я быстренько прошмыгнула внутрь дома, помахала Аларе, и схватилась за корзину с мусором. Через пару минут она выцепила меня из толпы и отвела в сторону.
– Дал?
– Да, – ответила я и полезла в сумку.
– Погоди, я вечером к тебе поднимусь, ты пока занимайся своими делами. – Она мигом вернулась к гостям, подавая хлеб, кому не хватило.
Ну странностей сегодня было достаточно, поэтому я вполне могу подождать какое-то время, когда мне станет наконец всё ясно. Работы по кухне вечером для меня всегда больше, так как и плотность поглощаемой всеми еды возрастает, а вместе с этим множится и грязь. Народ немного уставший и грязный, но довольный, да и в зале не так тихо, как по утрам, все спешат рассказать сколько работы переделали или перемыть кому-нибудь косточки. То и дело я слышала обрывки фраз: «Ух и умаялся я с этими плахами…», «Урожай нынче будет хоть куда, уже вон всё проклюнулось…» или «а Таля-то вон какая оказалась, ходит только хвостом крутит, никакой помощи от неё…». Иногда мне это напоминало улей, стоило выйти из зала и слышалось только – ж-ж-ж.
Гора чумазых тряпок и полотенец ждала своей участи, напихав мешки себе в подмышки, я потащила всё это к соседнему дому. Послезавтра будет большая стирка и уборка, хорошо отдохнули – хорошо поработайте. Жаль, что отдыха было гораздо меньше, чем «хорошей» работы. Сегодня все ужинали немного быстрее, чтобы поскорее лечь спать и выспаться перед своим выходным. Женщины в углу живо обсуждали приезжих артистов, которые по пути миновали нас, видимо, те не пропускали мимо себя ни одной юбки, потому что каждая из них уверяла, что именно ей свистели и делали комплименты. Артисты-красавчики, а что ещё от них можно было ждать в вечных разъездах? Ну я, конечно, тоже пойду посмотреть, но исключительно забавы ради, меня интересует сугубо их талант.
Я сама наложила себе похлёбку и взяла пару овощей. Завтра еда будет хоть куда, наверное, единственные, кто будет работать – это повара и артисты. Ну и стражники. Будут усмирять пьяных дебоширов. Алара, да и все остальные, будут готовить пирог с тиницей. Боже, это самое лучшее, что можно положить себе в рот. Ну из того, что было в моём, уж точно. Его обожают абсолютно все и часто готовят по праздникам. Ела бы его каждый день. А может, даже и ночь. Его и ягоды, которые пробовала сегодня, до сих пор на языке это чудное послевкусие, будто феи собирали нектар с райских полей, а потом вылили его мне на язык. Думаю, завтра насмотрюсь всяких интересностей и, может, смогу выбраться незаметно к Дереку, очень уж хочется обсудить всё увиденное.
От чувства предвкушения я даже перестала жевать, и голоса вокруг как-то притихли. А, нет, комната действительно стала пустеть. Я встала и прибрала за собой. Походила туда-сюда, чтобы убедиться, что моя работа выполнена, и решила последовать примеру всех остальных – пойти готовиться ко сну.
Моя кровать находилась отдельно от всех остальных. Не то чтобы это была какая-то привилегия, просто эту часть подстроили немного позже. Потолки в этом месте очень высокие, и здесь сделали маленькую лестницу и открытый второй этаж с небольшими прегражденьями. Здесь умещались кровать, стол, стул, комод и средний сундук. Остальные обитатели жили в общих комнатах на первом и полноценном втором этажах. Многие считали, что у меня не очень удачное расположение, но лично для меня оно было просто отличным. Я могла не тушить свечу, когда это делали все остальные, и можно было читать свёртки или даже книги. Да и находиться под постоянным взором кого-либо не очень приятно. Мне частенько внушали, что для лучшей жизни нужно общаться со всеми. Но я считаю иначе. Не со всеми, а лишь с теми, кто действительно интересен.
Я принесла себе воды и, умывшись, стала причёсывать волосы. Внизу всё постепенно стихало, и из прикрытого окна стали доноситься звуки ночных насекомых. Расстелив постель, я уже начала раздеваться, но внизу послышались характерные торопливые шаги тётушки. Странно, мысль, что она должна зайти, как-то вылетела из головы, а ведь недавно меня распирало от любопытства.
Женщина поднялась ко мне, опираясь на хиленькие перила, и, увидев меня, немного приободрилась, снова появился таинственный огонёк в глазах. Она уже успела снять фартук и распустила волосы, отчего лицо её вытянулось и помолодело. Редко когда она была такой – расслабленной и женственной, а ведь ей это было очень к лицу. Она взяла меня за ладонь, и мы вместе сели на кровать. Я не решалась начать разговор, да и она, видимо, с ним не торопилась, хотела собраться с мыслями.
– Дорогая, – наконец начала она, – ты же знаешь, как я тебя люблю. Как только тебя привезли к нам совсем малюткой, я уже захотела заботиться о тебе…
Пока что разговор завязывался как-то странно. Не думала, что разговор о траве, начнётся со слов о любви.
– Ты росла на моих глазах. Такая чудачка, все всегда считали тебя странной, отстранённой, хотя сейчас уже устали удивляться. Но я всегда знала, что ты очень талантливая и умная. И заслуживаешь всего самого лучшего. – Тётушка смотрела мне прямо в глаза и даже немного прослезилась.
Я дала ей время успокоиться и легонько гладила по руке. Мне было не очень понятно, к чему она клонит, но уверена, она хочет как лучше.
– А какой у нас выбор? Мы, сама понимаешь, не вольны распоряжаться собой. Как хозяин велит, так и сделаем. Судьба наша нам не принадлежит, и мы не можем делать всего, что захотим. Но мы можем попытаться что-то улучшить, в рамках дозволенного. Маленькие шажочки могут облегчить нашу жизнь. Твою жизнь, Элин.
Она глубоко вздохнула, посмотрела на лежащий мешочек с травой и снова перевела взгляд на меня.
– Ты уже взрослая девушка, тебе уже двадцать три года. Вон какая красавица выросла. Но что дальше? Век женской красоты недолог, особенно при такой-то работе. Я знаю, у тебя свои взгляды на жизнь и интересы, но послушай, при такой жизни ничего хорошего дальше не будет. Но есть кое-что, что может сделать тебя хоть немного счастливее. Ты можешь найти себе мужчину, мы попытаемся задобрить хозяина, я помогу. Он разрешит вам пожениться. Если будет хороший мужчина, может, даже свой дом будет, да и вообще хоть какая-то опора и защита, помощников нарожаете. Жизнь полегче будет, чем в одиночку. Может, даже богача какого себе подберёшь, тот вообще, может, тебя выкупить, вот заживёте!
Мне было малость больно слышать слова Алары. Очень непросто осознавать, что то, как ты хочешь жить – тебе не доступно. А ещё больнее – что она права. В итоге в жизни у меня два пути: остаться одной и быть рабыней всю жизнь, с этим маленьким уголком, кроваткой и только нарастающим количеством работы, или постараться выйти удачно замуж и молиться, чтобы муж был менее суровым, чем хозяин. Есть шанс стать свободной. Или быть замужней рабыней, за таким же рабом. Вот только его статус может быть повыше, да и кого-то из пары, в которой воспитывают детей, редко ещё куда-то продают, есть ещё и некоторые преимущества.
Я поняла её ход мыслей и принимаю всю заботу, но немного непонятно, чем мне можно в этом помочь?
– Я могу помочь, ну, по крайней мере, попытаюсь, – будто прочитав мои мысли сказала она. – Эта травка, ястребинка, что ты принесла, она обладает некими свойствами. В ночь перед праздником весны девушки просят хорошего жениха и топят её в ручье. Ещё моя бабка мне это рассказывала, да и я сама пробовала, ну ты знаешь эту историю.
Знаю. Очень грустно. Молодую Алару хотел взять в жёны очень завидный мужчина, уже готовился выкупить её у хозяина, но их отряд был перебит не то монстрами, не то ведьмами, никто так и не понял. С тех пор она ушла в заботу о других, а про собственное счастье даже не вспоминает.
Она вложила мешочек мне в руку. Её глаза полыхали надеждой устроить моё счастье. Жаль, что я сама не в силах его устроить. Как же паршиво ощущать собственную беспомощность. Я будто неполноценная. Будто от меня отрезали очень важный кусок, в котором находилось право распоряжаться своей жизнью.
– Что с ней нужно сделать? – наконец спросила я.
Тётушка немного оживилась и принялась рассказывать:
– Всё очень просто, как я и сказала. Ждёшь, когда луна поднимется повыше, идёшь к ручейку, даже небольшому, вон возле нас прям, ну ты знаешь. Заплетаешь травку в косу и просишь у Миры себе жениха, потом опускаешь в воду, мочишь руки и лицо. Затем спокойно идёшь спать. И когда-нибудь он появится в твоей жизни.
– Почему тогда все так не делают? – искренне удивилась я.
– Эх, глупышка. Потому что травка редкая, не везде растёт, да и знают про этот обряд немногие. Моя бабка узнала под старость лет, куда ей уже было.
– Ладно, я постараюсь сделать всё правильно… Чары заставят кого-то меня полюбить?
Тётушка заулыбалась, видимо, ожидая такого вопроса.
– Чары лишь откроют тебе путь.
Алара тяжело встала и направилась к выходу.
– Вещички тебе сегодня занесла Фрина, ты уж надень их, принарядись, я тебе бусы дам, цветов в волосы вплетём. Много кто на празднике будет, может, встретишь кого, – она задорно подмигнула мне, как девчонка, и начала спускаться по лестнице.
– Спасибо за заботу, я это очень ценю…
– Отдыхай, дорогая, всё у тебя получится. Спи крепко.
Шаги её удалились, и я осталась наедине со своими мыслями.
Тётушка загрузила меня размышлениями о будущем, о котором не слишком приятно думать. Я намеренно старалась избегать подобных мыслей, чтобы не чувствовать себя загнанным зверем. Она права во всём, но мой внутренний бунт не хотел с этим мириться. Не хотелось менять зависимость от хозяина на зависимость от супруга. А если он будет властолюбив или жесток? Что если мне будет хуже? Но тётушка сказала, что можно попросить мужчину, это значит просить, чтобы полюбил только он или я тоже? Наверное, можно попросить мою любовь, ведь любви не будет к жестокому, а значит, мне будут приятны эти узы, и я буду довольна. Или мой взор затуманится, и я буду любить любого, кто мне подойдёт?
Голову обширно сдавило от количества противоречивых мыслей. Как-то всё это слишком быстро. Неужели, загадывая, я могу уже завтра встретить кого-то? Мне нужно хоть немного времени свыкнуться с этим и разобраться в себе. У меня даже в мыслях не было выходить за кого-то замуж в ближайшее время. Это всегда казалось мне каким-то далёким, будто оно и вовсе обойдёт меня стороной. А теперь это уже здесь. Сейчас я наслаждаюсь хоть какой-то свободой в те краткие моменты, когда вырываюсь из хозяйства, выгуливаю лошадей или бегаю в город. Но это одинаково может закончиться и при замужестве, и без него. Хотелось бы всё обдумать, но обряд должен быть перед праздником весны. Кто знает, что случится со мной за этот год и смогу ли я ещё добыть травы.
Я встала с кровати и подошла к комоду. В нём лежало старенькое платье в цветочек из достаточно нежной ткани. Странно представлять его на себе, я к такому не привыкла, хоть мне и нравилось смотреть на других в красивых нарядах. А тётушка хочет дать мне шанс на лучшую жизнь, даже нашла это платье, чтобы у меня была хоть какая-то возможность привлечь кого-то достойного.
Хорошо, я сделаю, как она сказала. Во всяком случае, ведь можно попросить именно такого мужчину, какого хочешь, так что есть шанс, что мне не придётся мучиться с ним до конца своих лет.
Луна уже была почти высоко, я принялась ждать нужного времени, размышляя о той жизни, которая есть, о той, которая может быть, и о той, которую хотелось иметь. Сложно понять, чего хочешь, когда ты мало пробовал, можно опираться только на тот опыт, который от кого-то слышал, только их отзывы и эмоции. А вдруг, если я попаду в такую ситуацию, мне она будет казаться другой, не такой радужной, как для них? У нас разные вкусы, поэтому их рай может обернуться для меня настоящей пыткой. Нужно прожить, чтобы знать и испытать, чтобы понимать, что хочешь, чтобы опыт сам вёл меня к тому, что мне необходимо.
Я подождала ещё немного и даже сменила догоревшую свечу. Пора. Натянув на себя шерстяную кофту, я стала тихонечко спускаться вниз. Сначала всё казалось очень тёмным, и я старалась не споткнуться обо что-нибудь, потому что не хотела брать с собой свечу и привлекать внимание, но со временем мои глаза привыкли, и ясная луна сослужила мне хорошую службу. Я выскользнула аккуратно за дверь и выдохнула, потому что самая тяжёлая часть моего ночного «побега» завершилась.
На улице стояла приятная прохлада, хотя зябкий ветерок иногда норовил забраться поближе к телу. На небе появилось несколько облачков, которые в принципе не сулили плохой погоды на завтра, скорее всего небо будет таким же ясным, как и сегодня. Маленькие звёздочки мерцали, игриво переливаясь, демонстрируя всю свою прелесть. Но главной красавицей небосвода по-прежнему оставалась луна, её круглые наливные бока будто распирало изнутри нежным голубоватым светом. Она уже достаточно высоко и давно горела, как фонарь, освещая мне дорогу к ручью и к неизведанным тайнам загадочных обрядов.
Когда я подошла ближе к нужному мне месту, ком внутри стал настолько невыносимо тяжёлым, что я рухнула на колени. Они просто швырнули меня к берегу, перестав слушаться, ведь все силы скопились лишь в моих воспалённых мыслях. Слёзы текли по моим щекам и падали в воду. Я смотрела в своё отражение на её глади, и мне стало так ужасно жаль себя. Я просто маленькая крошка на пиру жизни, меня могут смахнуть со стола или раздавить бокалом, и никто не будет сожалеть о такой утрате. Жалость к самому себе – это, наверное, самое худшее чувство, которое можно испытывать. Ты как будто не принадлежишь сам себе, тебя как собаку за верёвку тащат куда-то, а ты не в силах её разорвать.
Трава из мешочка аккуратно выскользнула на мою руку. Осталось только заплести и произнести нужные слова. Но почему-то как раз они и не хотели никак сформироваться в моей голове. Здесь настоящий хаос из ярких чувств, таких как вина, жалость, страх и мыслей о прошлом, настоящем, будущем… Всё это переплетается в ком, который становится всё тяжелее, начиная давить на тело и сознание.
Ну почему Алара не сказала мне раньше! Она могла предупредить или хотя бы спросить… Да ясно почему, потому что я могла наделать каких-нибудь глупостей, по её мнению. Для неё я всё та же девчонка с ветром в голове. Поэтому она решила взять мою судьбу в свои руки. А теперь я должна доверить её в чьи-то ещё…
Хотя, может, она предопределена, и я зря трачу время на расстройства. Какая уж теперь разница. В этот момент здесь только я и эта сухая коса, нужно сказать, чего я хочу и идти спать, а дальше будь что будет…
Ком в горле не давал произнести мне слова. Я попыталась покашлять, но из меня не выходил даже хрип.
– Я …хочу… – начала я шёпотом, – хочу, чтобы ты меня направила… помогла найти мою судьбу… Я хочу узнать об этом мире… чтобы… Чтобы я освободилась от оков этого места…и… поняла, что мне нужно…
После этих слов я сильно закашляла, ком как будто перекрыл доступ к воздуху. На глазах тут же появились новые слёзы, но уже не из-за горести. В попытках вздохнуть я случайно выронила косу из ястребинки. О нет. Этого мне ещё не хватало! Я же ещё ничего не успела сказать, наговорила всяких глупостей, которые даже не близко по смыслу к тому, что нужно было. Чёрт. Я попыталась выловить её из ручья, но все попытки оказались тщетными, течение лихо унесло за собой мою последнюю надежду на хорошую жизнь.
Вот так и разбиваются жизни. В принципе, я не удивлена, в этом действительно была вся я. Удивления было бы больше, если бы я всё сделала правильно, а завтра в меня влюбился какой-нибудь начитанный богач, который обожает путешествовать, и увёз меня с собой. Жаль конечно, что ожидания тётушки не оправдаются… Придётся жить с ней, сколько смогу и во всём помогать, потому что своим очарованием я наверняка не смогу найти себе такого, какого она хочет. Не то чтобы я была не очень хороша, многие считали меня достаточно симпатичной, но вот мои умения держаться особняком от всех или говорить что-нибудь странное, это да, это я могу. Поэтому парни предпочитали более консервативных девушек. Точнее таких, у которых круг интересов – это подоить корову и пообсуждать тех, кто неправильно доит корову.
Немного успокоившись и смирившись со своей судьбой старой девы, я стала возвращаться обратно. В какой-то степени у меня упал груз с плеч, не придётся теперь жить ни с каким мужем, если меня, конечно, не захочет хозяин за кого-то выдать или продать. Но это всё теперь так далеко, у меня есть время подготовиться к этому морально.
Когда я подходила к домам, мои мысли развеяли странные шорохи. Они доносились от конюшни и явно были подозрительными. Я тихонько стала подкрадываться поближе и начала слышать обрывки фраз, кто-то явно что-то затевал.
– Сюда давай… Да, вот так…Ту не бери, этих хватит…
Судя по звуку, этих подозрительных личностей было несколько. Неужели кто-то захотел украсть моих лошадок? И что теперь с этим делать? Если побегу к страже, они уже могут уйти, надо заглянуть и понять, кто это, чтобы их потом было проще найти.
Пригнувшись, я стала подбираться ещё ближе. Конюшня достаточно старенькая, и я даже не могла предположить, что щели, которые давно пора залатать, смогут помочь опознать негодяев. Шуршание доносилось очень активно, видимо, они ещё что-то собирают. Я уже почти была у цели, как меня схватили под руки и затащили внутрь. Если бы мне не закрыли ладонью рот, я наверняка от испуга разбудила бы всех в округе.
– Это же Элин, отпусти её, с ней можно договориться, – сказала одна тёмная фигура и приблизилась ко мне.
Рассмотрев всех внимательнее, до меня только сейчас дошло, что это те ребята, которые переговаривались у конюшни и не спешили идти на завтрак. Так вот что они обсуждали, а ведь тогда они мне не показались особо подозрительными.
Мой взгляд выдал все мои мысли, парни стали волноваться ещё больше.
– Спокойно, спокойно, мы сейчас всё объясним…
– Что тут объяснять, она выдаст нас с потрохами, как только ты её отпустишь!
Эти слова говорил некогда скромный мальчик, занимающийся сеном для скота. Эх ты, Феонька, я же тебе помогала кролика в городе купить, а ты… Но этого я говорить вслух не стала, и никому их них, хотя знала всех, просто укоризненно посмотрела на него, и больше никто не решался сказать. Один из них по-прежнему сжимал мои руки, но уже не так крепко. Все стояли и смотрели друг на друга, никто не знал, что делать.
– Послушай, Элин, – начал один из них, – отпусти нас, пожалуйста. Не говори никому, что видела нас.
– Я думала вы просто воры, а вы сбежать вздумали? – усмехнулась я. – И куда собрались?
– На юг…
– Мы не скажем, меньше знаешь – меньше скажешь, – перебил его другой.
– В самом деле. А может, я хочу с вами?
Я сама от себя такого не ожидала. Хотела сказать одно, а выпалила совсем другое. Я же не хочу с ними. Зачем нужно было это говорить?
На секунду все опешили. Видимо, их план был не на столько проработан, чтобы быстро среагировать на пополнение.
А может быть, это мой шанс и есть? Стать свободной. Почему бы и нет? Что меня держит? Я спрашивала саму себя, но не понимала исходящих ответов. Нет? Почему нет? Почему всё моё естество пошло на попятную. Только что у меня был порыв к свободе, а теперь всё тело кричит «нет».
– Ну-у… – начал державший меня парень, – мы не рассчитывали ещё кого-то брать, у нас запасов и всего только на нас, а уходить надо сейчас.
Все закивали головами продолжая раздумывать.
– Идите, ребят, я пошутила. Удачной дороги, я никому не скажу.
После этих своих слов я окончательно приуныла. Раньше я думала, что понимаю себя, но сегодняшний вечер так сильно помотал меня по различным чувствам и мыслям, что теперь я не уверена ни в чём. Ничего не хочу. Всё бессмысленно.
– А как нам быть уверенными, что никому не скажешь? – отозвался самый крупный из них.
– Да никак. Хотите – убейте меня, либо просто надейтесь, что промолчу.
В план маленьких бегунов явно не входило подобное кровопролитие. Они посмотрели на меня округлёнными глазами, ошарашенные моими словами.
– Да ладно, мы тебе верим, иди конечно, – промямлил кто-то сбоку.
– Берите сёдла лучше вон те, их чистили недавно, да и качество лучше.
– Спасибо.
Махнув рукой, я вяло вышла из конюшни. Состояние такое, что совершенно плевать, что будет дальше. Никаких праздников мне уже не надо, дойти бы до кровати и забыть наконец этот день.
Я без единого звука прошла в дом, поднялась к себе, стащила всю одежду, напялила ночнушку и рухнула на кровать. Завтра будет ещё один славный день. Надеюсь, он будет проще, чем этот.