Звёздные Войны. Новая надежда. Принцесса, негодяй и мальчик с фермы - читать онлайн

Глава первая

ЛЕЯ БЫЛА вовсе не такая гениальная, какой все ее считали.

Будь она поумнее, смогла бы воплотить свой план без сучка без задоринки. Экипаж корабля «Тантив-4» ни минуты не сомневался, что сенатор Лея Органа поможет им незамеченными проскочить сквозь сеть, в которую сама же и завела. Но она просчиталась… очень и очень сильно просчиталась. Они в ловушке, пути к спасению нет. Она всех подвела, и теперь у нее осталась последняя надежда, последний отчаянный шанс выполнить свою миссию.

В технических проходах Лея оказалась впервые. Вообще-то, они предназначались только для дроидов и механиков, чтобы те могли спокойно перемещаться по кораблю, не путаясь под ногами у остального экипажа. Она бежала, и сердце в груди колотилось в такт торопливым шагам. Ей надо было успеть найти хранилище резервных дроидов, а времени оставалось так мало… Стены вокруг были из тусклого металла, коридоры освещались лишь редкими багрово мерцающими лампами. Некоторые служебные проходы были настолько узкими, что Лее приходилось протискиваться через них, рискуя порвать одежду. Проклятье! Ну почему из всех цветов, известных в Галактике, ей вздумалось сегодня нарядиться в белое? В полумраке коридоров она в своих одеяниях сверкала, как сверхновая. Легкая мишень для любого стрелка.

Интересно, здесь правда так холодно или ей просто кажется?

Тишину разорвал грохот взрыва, и корабль содрогнулся всеми своими металлическими потрохами. Лея вскрикнула – ее отбросило на стену, покрытую густым переплетением труб и проводов. По ушам ударил гул бластеров и громкий топот ног, заглушив крики тех, кто еще пытался сдержать вторжение. Их брали на абордаж. Казалось, будто битва гремит прямо над головой.

Лея бежала со всех ног, легкие жгло, как огнем. «Это все моя вина, – думала она, едва сдерживая слезы. – Это я убедила отца доверить мне эту миссию. Хотела, чтобы он мной гордился». Она хотела помочь Восстанию, а теперь члены экипажа там, наверху, отдают свои жизни ради того, чтобы спасти других. Как же так получилось?

Отец не хотел поручать ей это задание, – она явственно прочла колебание на его лице, когда он сказал:

– Я нисколько не сомневаюсь в твоих способностях. Ты взвалила на себя столько обязанностей, благодаря своей работе ты стала настоящей звездой. Но, Лея, это слишком опасно.

Она тогда едва сдержалась, чтобы не выдать своей досады и гнева. Звезда. Иными словами, нечто далекое и прекрасное. Предмет восторженного любования, не более. О, ее тетушки из кожи вон лезли, чтобы вырастить из нее такую вот очередную самовлюбленную принцесску. Высочество, которое пропустило бы мимо ушей слова о том, что повстанцам отчаянно необходимо выкрасть кое-какие сведения.

Лея любила тетушек всем сердцем, хотя порой во время уроков по этикету ей хотелось вскочить, опрокинуть стол и удрать на другой конец Галактики с каким-нибудь бродячим цирком. Все, что угодно, лишь бы не слушать бесконечные лекции на тему, чем различаются суповая и десертная ложки. Да, однажды ей предстоит стать королевой Алдераана, сменив на троне свою мать, но до этого дня еще далеко, а настоящий правитель должен уметь не только махать подданным ручкой – во всяком случае, так считала Лея. Когда она решила стать представителем планеты в Галактическом Сенате, тетки пытались спорить и с ней, и с ее отцом. Они бы предпочли, чтобы она целыми днями прихорашивалась да мечтала о каком-нибудь смазливом принце, а не сидела в одной из лож Сената, пытаясь что-то изменить и протолкнуть необходимые реформы.

Но еще хуже оказались журналисты: они упорно отказывались принимать ее всерьез как политика и дипломата, описывая исключительно как девочку, которой вздумалось поиграть в сенатора. Словно Лея была именно такой, какой ее пытались сделать тетушки, а вовсе не сильной и деятельной личностью, которой ей помогал стать отец. Она моталась по всей Галактике, неся утешение и помощь обездоленным, а пресса, хоть убей, величала ее принцессой. Однажды Лея с осиротевшим малышом вуки на руках стояла посреди деревни, выжженной дотла имперскими войсками. И какой же вопрос первым задали ей репортеры из Центральных систем? «Скажите, кто шьет для вас наряды?»

И никто не спросил: «Почему вы здесь?» Никто не спросил: «Что может сделать Галактика, чтобы помочь?»

Да, Лея стала для Императора чем-то вроде незаживающего солнечного ожога, – но это и всё, чего ей удалось добиться. Войдя в Сенат, она готовилась сразиться с любым, кто попытается встать у нее на пути… но все оказалось куда страшнее: желающих бороться попросту не нашлось – всем и на все было плевать. Точнее, никому не хотелось испытывать терпение Императора. А Лея не могла понять, как можно спокойно восседать в Сенате, закрывая глаза на все преступления, творящиеся на Внешнем Кольце.

Имперские концентрационные лагеря. Хладнокровное уничтожение всех, на кого пала хотя бы тень подозрения в измене Императору. Так называемые «зачистки» Дарта Вейдера, когда уничтожались целые города. Очевидно, он считал, что планеты необходимо зачищать от любых ростков демократии. И надежды.

Лею мутило от всего этого. Она не могла забыть запах обугленных зданий и тел. Не могла забыть, как юных сирот выстраивали в колонны, чтобы… что? Продать в рабство? Отправить на спайсовые рудники Кесселя? Всякий раз, как она поднимала этот вопрос в Сенате, на нее обрушивались с критикой, лишали слова. А ей хотелось кричать и трясти своих коллег, чтобы они наконец увидели то же, что и она. Но они отказывались. Некоторые даже советовали ей вернуться домой, к прелестям жизни во дворце. Лея понимала: она может говорить что угодно, может даже кричать – ее все равно никто не услышит.

Узнав о Восстании, Лея была готова кинуться в него очертя голову. Ей хотелось, чтобы ее наконец стали уважать за поступки и дела, а не за титул и происхождение. Она мечтала по-настоящему помогать Галактике. И когда ей представилась возможность проявить себя, она понадеялась, что отец ее как минимум поймет.

Кража сверхсекретных документов Империи – дело и вправду очень опасное, но то, что даже отец видел в ней всего лишь звездочку, мерцающий сгусток газа в небе, только укрепило Лею в принятом решении. Задача казалась довольно простой. Всего-то и надо, что перехватить сигнал, содержащий сведения по новой боевой станции, которую, по слухам, начала строить Империя.

Но в нужной солнечной системе кишмя кишели имперцы. Поначалу они даже купились на легенду о том, что корабль Леи застрял там из-за неисправности, и это прикрытие дало повстанцам достаточно времени, чтобы перехватить технический проект под названием «Звезда Смерти». Записав сведения, они попытались уйти от имперских войск, совершив прыжок через гиперпространство, но вскоре их настиг огромный звездный разрушитель. Когда гигантский военный корабль вышел на связь, представившись как «Опустошитель», Лея поняла, что все кончено.

Это был корабль самого Дарта Вейдера.

И вот она бежит со всех ног, стараясь держаться в тени и шарахаясь от струй горячего пара, крепко сжимая в руке инфокарту с данными. Краем глаза Лея заметила что-то серебристое…

Дроид. Дроид-астромех, если быть точной. Хвала звездам! Теперь у нее и в самом деле появилась надежда на то, что ее план сработает.

Дроид, судя по всему, принадлежал к серии R2. Его приземистый цилиндрический корпус венчала голова-купол с ярко-синими панелями. Единственный индикатор моргнул красным, затем голубым, и дроид покатил дальше.

– Дроид! – закричала Лея, спрятавшись в ближайшей нише. – Дроид! Сюда!

Трехногий малыш повернул к ней голову, дружелюбно-вопросительно защебетал и подкатился поближе. Лея склонилась над ним.

Вот тут ей скрепя сердце пришлось мысленно поблагодарить своих тетушек за науку. Много лет они твердили ей, что принцесса и будущая королева обязана уметь произносить длинные речи без запинки. Записать сообщение нужно с первой попытки. На поправки времени уже не будет. Лея на секунду прикрыла глаза и, вспомнив уроки тетушек, сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.

И когда она заговорила, то вдруг ощутила гордость от того, как чисто и ровно зазвучал ее голос:

– Голосовое управление. Код инициализации: эпсилон. Включить режим голографической записи. R2, подтверди.

Дроид пискнул в ответ. Хорошо.

Лея распрямилась и отступила назад.

– Начать запись. – Она прочистила горло, придавая своему голосу те интонации, которые так нравились ее теткам и которые она отточила на выступлениях в Сенате. – Генерал Кеноби, много лет назад ты верно служил моему отцу в Войнах клонов. Теперь он просит тебя помочь в борьбе с Империей. Сожалею, что не могу передать это сообщение лично. Мой корабль атакован, и, боюсь, я не доставлю тебя на Алдераан, как собиралась…

Признавать свое поражение было горько. Хотя Лее и экипажу «Тантива-4» удалось заполучить необходимые данные и даже совершить прыжок к Татуину, вторую часть задания она провалила. Отец просил разыскать своего старого друга – генерала Кеноби, поскольку, как он выразился, «чтобы воевать, нужны воины». Легендарный рыцарь-джедай Кеноби сумел пережить чудовищную зачистку, уничтожившую весь его Орден, скрывшись в тайном убежище на отдаленной пустынной планете.

– В память этого R2, – продолжала Лея, – я загрузила жизненно важную для Восстания информацию. Мой отец знает, как ее извлечь. Этот дроид необходимо доставить на Алдераан. Для нас наступают отчаянные времена. Помоги мне, Оби-Ван Кеноби. Ты – моя единственная надежда.

Лея помедлила. Ей бы очень хотелось ощутить хоть некоторое удовлетворение от того, что она успела записать сообщение. Но это был лишь первый шаг в ее рискованном предприятии, и она не испытывала особой радости оттого, что вверяет настолько ценную информацию в руки дроида, тем более что у него и рук-то нет.

– Конец записи. R2, передай это сообщение и ту информацию, которую я сейчас в тебя загружу, лично Оби-Вану Кеноби, и только ему одному. Он живет на планете, на орбите которой мы сейчас находимся, в точке по стандартизированным координатам альфа один-семь-три-три, мю девять-ноль-ноль-три-три, первый квадрант.

Дроид покачался из стороны в сторону и утвердительно пискнул.

– R2? Где ты?

Лея резко развернулась и посмотрела туда, откуда донесся голос. Прищурившись, она различила силуэт золотого протокольного дроида.

– R2!

Только сейчас Лея поняла, насколько вдруг тихо сделалось вокруг. Пальба и вопли стихли, навевая тревожные мысли о том, что стало с защитниками «Тантива-4». Для экипажа судна сражение уже закончилось.

Ее же битва только начиналась.

Лея стремительно протянула руки к дроиду и вставила в него инфокарту.

– Воспользуйся спасательной капсулой на корме. Это сообщение необходимо доставить любой ценой. Ты меня понял?

R2 вновь защебетал, давая понять, что выполнит ее поручение. Лея обняла его круглую голову и прикрыла глаза. «Только бы сработало…»

– Удачи тебе, маленький дроид.

Ей представились пейзажи лежащей под ними планеты. Бескрайние дюны Татуина, благодаря которым планета сияла в космосе цветами вечного рассвета. Принцесса мысленно видела, как дроид движется к своей цели, увязая колесами в песках. Но Лея знала – он справится. Она сжала руки в кулаки, гоня страх прочь. Она верила, что все получится.

– R2, вот ты где! – воскликнул протокольный дроид. – Я повсюду тебя ищу!

Лея накинула на голову капюшон и осторожно извлекла бластер из потайной кобуры. Пора подумать о том, как бы уцелеть самой. Наверняка существует какая-то возможность спастись, надо только найти ее. Лея, как и ее отец, верила, что безвыходных ситуаций не бывает. Все, что ей сейчас было нужно, – это время, чтобы составить подходящий план. И безопасное укрытие. Но тут гудение дроидов стихло, и до нее донеслись новые звуки: стук четких, решительных шагов, бряцание брони, приглушенные голоса.

Штурмовики.

Лея еще сильнее вжалась в тень, пытаясь унять дрожь в сжимающей бластер руке. Сейчас только от нее зависит судьба дроида. Конечно, она не сумеет остановить штурмовиков, но вполне сможет задержать их, чтобы дроид успел добраться до спасательной капсулы и высадиться на ней на планету. Вот только сердце ее колотилось как бешеное и не хотело успокаиваться. Лее казалось, что ее дыхание слышно отовсюду. Ей было не впервой участвовать в перестрелках – более того, это была даже не первая ее перестрелка за этот месяц, – но слишком уж многое поставлено на карту. Нельзя допустить, чтобы все те, кто погиб в этот день, отдали свои жизни напрасно.

Она боялась. Боялась, что ничего не выйдет. Что «Опустошитель» разнесет спасательную капсулу с дроидом в пыль. Что она, Лея, никогда не вернется на Алдераан. Что Восстание ждет провал и гибель. Что она больше не увидит ни отца, ни мать.

Но страх – бесполезное чувство. И чтобы одолеть его, принцесса Лея призвала на помощь гнев.

Для этого достаточно было вспомнить гноящиеся глаза Императора. И его хриплый смех, от которого кажется, будто тебя гладят ледяные пальцы.

Впервые Лея увидела эту злобную старую жабу, когда стала сенатором от Алдераана. Отец повез ее и всех остальных новоизбранных чиновников на Корусант, чтобы представить Императору. Во время путешествия тетушки целыми днями судачили о том, какую прическу ей сделать да какое платье надеть, но Лея с головой ушла в работу над списком того, что, по ее мнению, необходимо было изменить. Принцесса решила высказать все претензии в лицо Императору. Она была самым молодым из членов Имперского Сената в истории и хотела сразу произвести серьезное впечатление – выстрелом в воздух дать старт долгой борьбе за лучшую жизнь для всей Галактики. И Лею мало тревожило, что тем самым она может нажить врагов.

Но когда она подошла к черному трону, старик поднял голову, и принцесса увидела его мертвенно-бледное, иссеченное морщинами лицо. Глаза Императора, казалось, мерцали, и их взгляд словно бы пронзал насквозь. Заготовленные слова застряли у нее в горле, по спине покатились капли холодного пота. Словно в оцепенении, Лея с трудом услышала, как отец назвал ее по имени, и почти не почувствовала, как он опустил руку ей на плечо, подталкивая вперед. И вот тут-то дали о себе знать бесконечные уроки хороших манер и придворного обращения, которыми пичкали ее тетки: не помня себя, Лея присела перед Императором в реверансе – подумать только, в реверансе!

– Очень рад, – прокряхтел Император, скривив в усмешке бескровные губы, – видеть в Сенате столь очаровательное создание.

Вот и все. Для него она была не более чем миловидной малолетней принцессой, пытающейся изображать из себя взрослую. А Лея не могла найти ни единого слова, чтобы высказать свое возмущение. При одном воспоминании об этом к горлу подступала тошнота.

Вот так… Уже лучше. Могучий, жаркий поток гнева прокатился по нервам. Движения стали более уверенными, и бластер нацелился точно на штурмовиков, входящих в коридор через соседний люк.

– Обыскать все проходы и помещения, – приказал их командир. – Вы двое, посмотрите за теми трубами.

И вот ведь незадача – именно в этот момент труба за спиной Леи выпустила струю пара и громко затряслась. Один из штурмовиков, конечно, взглянул в сторону ниши…

– Стойте! Кажется, я что-то заметил…

«Чертово белое платье», – подумала Лея, прицеливаясь.

– Вот она! Бластеры на оглушение!

Что же, свой бластер принцесса была вовсе не намерена переводить в этот режим. Она выстрелила в ближайшего штурмовика, тот пронзительно вскрикнул и повалился на палубу.

– Осторожно! Она вооружена! Огонь!

Звуки стрельбы наверняка привлекут внимание и других штурмовиков. Надо бежать отсюда, поискать место, где она сможет обороняться подольше.

Но едва Лея повернулась к врагам спиной, как в нее будто врезался звездный разрушитель, – оглушающий заряд сбил ее с ног, и она беспомощно покатилась по грубой решетке палубы.

В глазах Леи, временно ослепив ее, вспыхнули тысячи искр.

«Вставай! – приказала она себе, хотя по всему ее телу разливалась слабость. – Ты не можешь просто сдаться!»

– Жить будет, – раздался голос штурмовика. – Доложите повелителю Вейдеру, что мы взяли пленника.

Глава вторая

К КОНЕЧНОСТЯМ ЛЕИ постепенно возвращалась чувствительность. Кто-то заставлял ее подняться на ноги. Она казалась себе тряпичной куклой, наполненной песком. Первые шаги дались с большим трудом. Мир плыл перед глазами. Принцесса стояла, окруженная штурмовиками, которые уже защелкивали наручники на ее запястьях.

Неужели они решили, будто могут взять ее в плен? Ее? Лея прекрасно понимала, что не пользуется особым уважением со стороны других сенаторов, зато она была любимицей публики. Да если пройдет хоть малейший слух, что с ней неуважительно обращаются, всю Голосеть всколыхнет волна народного гнева. Готов ли Император пойти на такой риск?

Она очень надеялась, что нет.

– Д-да как вы смеете! – прошипела она; губы все еще не вполне слушались ее из-за последствий попадания оглушающего заряда.

И хотя ей по-прежнему казалось, будто двигаться приходится под водой, Лея с разворота врезала кому-то из штурмовиков локтем и тут же пнула другого по колену. Но через мгновение она оказалась зажата, как в тисках, между двумя солдатами, и ее повели по коридорам, а когда она пыталась упираться, толкали в спину. Лея понимала, что попалась, но она вовсе не собиралась быть покорной пленницей.

В главном коридоре судна по сравнению с темными инженерными проходами было ослепительно светло. В воздухе висел удушливый дым. Всякий раз как Лея делала вдох, легкие обжигал резкий запах озона – последствия стрельбы из бластеров.

Повсюду лежали тела.

Их оставили там, где они упали. При виде ран и безжизненно застывших лиц Лею чуть не вывернуло наизнанку. Ей не хотелось на это смотреть. Это были ее люди, и все они погибли из-за нее. И ничего уже нельзя было исправить, ничего нельзя было изменить. Лея заставляла себя смотреть и запоминать. Надо будет известить их семьи… она должна… должна…

«Это все моя вина, – думала она. – Моя…»

Сенатор Лея Органа и даже принцесса Лея могли бы назвать гибель этих людей необходимой жертвой, но по-человечески она едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться.

В конце коридора ее уже дожидался Дарт Вейдер – благодаря своему невероятному росту и ширине плеч он едва помещался в рваной дыре, которую имперцы пробили в дверях шлюза, чтобы прорваться на «Тантив-4».

Его окружали штурмовики, их броня при движениях поскрипывала, точно трущиеся друг о друга надкрылья насекомых. Правая рука Императора, Дарт Вейдер резко выделялся на фоне своих солдат. Его доспехи, струящийся плащ и шлем были столь же черны, как опаленные отметины на стенах.

У ног лорда скорчился капитан Антиллес. Лея слышала громкое, сиплое дыхание Дарта Вейдера, к которому ее тащили штурмовики. А вот капитан никаких признаков жизни не подавал.

Значит, и он тоже? Лея была уверена – во всяком случае, надеялась, – что Антиллеса оставят в живых, чтобы допросить. Рядом с ним ей всегда было легко и спокойно. В груди Леи защемило от ужаса и скорби. Ее мысли захлестнула волна гнева.

Капитан Антиллес был непревзойденным командиром; бесчисленное множество раз он прорывался сквозь заслоны Империи, чтобы добыть необходимые Восстанию ресурсы. И члены его экипажа были еще так молоды… Слишком много жизней преждевременно оборвалось за эти считаные минуты. Это было нестерпимо. «Без меня на этой войне можно обойтись, – сказал как-то раз капитан Антиллес Лее. – А вот без вас – никак». Но сейчас это казалось чепухой.

«Простите меня, – подумала принцесса. – Простите».

Но пусть глубоко в душе Лея оплакивала погибших, при одном взгляде на Дарта Вейдера в ней словно что-то щелкнуло, и на первый план вышла другая сторона ее личности. Сенатору Лее Органе уже доводилось сталкиваться с этим человеком. И она не боялась схлестнуться с ним снова. Тот лед, который потек в этот миг по ее жилам, позволял ей сохранять в его присутствии идеальное самообладание.

Лея распрямилась, расправила плечи и прогнала страх прочь. Хотя, разумеется, это было не так-то просто, учитывая, что ей предстоял разговор с настоящим воплощением ночных кошмаров. Да еще и с таким огромным. Он навис над ней, и она почувствовала его влажное, горячее дыхание.

– Дарт Вейдер. Как же я не догадалась. – Каждое слово Леи было пропитано презрением. – Только вы могли осмелиться на такую дерзость. Имперский Сенат этого так не оставит. Как только они узнают, что вы напали на дипломатическое…

– Обойдемся без этих игр, ваше высочество. На этот раз вы вовсе не в очередном благотворительном круизе. Вы проникли на запретную территорию!

Уже не впервые Лее подумалось, что Вейдер, скорее всего, нарочно запрограммировал свой голос так, чтобы тот звучал гулко и рокотал, точно громовые раскаты. Ни одному обычному человеку не удалось бы добиться столь пугающих интонаций.

– Шпионы повстанцев передали на ваш корабль несколько сообщений. И я хочу знать, что стало со сведениями, которые вы от них получили.

Лея старалась не обращать внимания на то, как отчаянно колотится ее сердце. Маленький дроид, должно быть, уже покинул корабль и мчится к планете, выскользнув из лап Вейдера. Принцесса обставила своего главного недруга – может быть, первый раз в жизни, – и это немного утешало ее в столь незавидных обстоятельствах.

– Понятия не имею, о чем вы говорите. Я – член Имперского Сената, находящийся здесь с дипломатическим поручением.

– Вы – член повстанческого Альянса и предатель! – прорычал Вейдер и повернулся к ближайшему штурмовику: – Увести ее!

Повинуясь его приказу, солдаты потащили принцессу к бреши, пробитой в шлюзовом люке «Тантива-4». Лея изо всех сил напрягала слух, стараясь разобрать, что имперский офицер пытается сказать Вейдеру. Удалось уловить лишь несколько слов: «Надо быть осторожными… люди ее обожают… Повстанцы… принцесса… чертежи…»

Проклятье… Вейдер уже знает, что́ за информацию они украли. Восстанию и всем его участникам – включая ее отца – теперь грозит еще большая опасность, чем прежде. Сердце Леи разрывалось от понимания того, что именно по ее вине и корабль, и его экипаж угодили в сети Империи. Лея понимала, что больше никогда уже не увидит свой старенький кораблик. Ей оставалось только надеяться, что она дала маленькому дроиду достаточно времени, чтобы тот мог попытаться спасти их всех.

Глава третья

ОДНА из многочисленных опасностей, которые подстерегают царственную особу, – забудем пока про шанс умереть от скуки во время занудных наставлений тетушек, – это постоянный риск стать жертвой похищения. Поскольку мать Леи была королевой Алдераана, а отец – супругом королевы, то сказать, что ее семья богата и влиятельна, – значило не сказать ничего. Когда очередной скудоумный кретин выползал из какого-нибудь темного закутка Галактики в поисках новой жертвы, его алчный взгляд по понятным причинам притягивала принцесса Лея. Поэтому тетушки были вынуждены согласиться с родителями принцессы, что уроки самообороны должны стать неотъемлемой частью ее подготовки сразу же по достижении шестнадцатилетия. Хотя, конечно, с их точки зрения бороться с потными здоровенными мужланами в спортивном зале – совершенно не приличествующее юным барышням занятие.

Лея обожала то чувство куража, которое дарили ей тренировки; схожие ощущения она испытывала всякий раз, когда делала что-то полезное для Альянса. К тому же из уроков самообороны порой можно было извлечь совершенно неожиданные плюсы. К примеру, после того как отлупишь тренировочный манекен, потом как-то легче терпеть изучение десяти различных способов делать реверанс и сдерживать желание хорошенько отпинать тетушек в ходе урока. А один из советов тренера сотни раз спасал ей жизнь: «Будь начеку».

Лея постаралась избавиться от посторонних мыслей и всецело сосредоточиться на происходящем. Она внимательно изучала внутренние помещения звездного разрушителя и рассматривала солдат. В ангаре, куда имперцы привели «Тантив-4», почти никого не было, что и не удивительно. Все-таки Лея оставалась членом Сената, и Вейдер, как видно, воспользовался своим невероятным могуществом, чтобы о ее пленении узнало как можно меньше людей. Он, как она догадывалась, мог даже уничтожить ее корабль и заявить, что «трагическую гибель принцессы вызвал отказ бортовых систем».

Внутри у нее все сжалось. Да, пока что ее не убили, но Лея прекрасно понимала, что дело вовсе не в ее сенаторском или королевском титуле, а только в том, что Вейдер рассчитывает добиться от нее кое-каких ответов.

И что же случится, когда он поймет, что она ничего не расскажет ему о Восстании? Да Лея бы добровольно выпрыгнула из шлюза в ледяные объятия вакуума, лишь бы только не предавать отца и тех, кого звала своими товарищами.

Надо выбраться отсюда… и донести до людей правду. Если удастся спуститься на Татуин и разыскать дроида и генерала Кеноби, возможно, еще удастся выполнить порученную ей задачу. А заодно связаться с отцом и сообщить, что она жива. Лее нестерпимо хотелось доказать ему и Восстанию, что она не подвела их. Она не могла допустить, чтобы ее поглотили пучины бессилия, в которых погряз остальной Сенат. Слишком многое еще предстояло сделать.

Внутреннее убранство звездного разрушителя полностью соответствовало режиму, которому служил этот корабль: во всем читалась лишь холодная и безжалостная эффективность. Все резкое, четкое, черно-белое. В мире Императора не существовало серого. Только «мы» и «они». Все делалось только так, как хотел он, или не делалось вовсе.

Лею запихали в узкую серебристую капсулу лифта, и кабина с пугающей скоростью взмыла вверх, доставив ее и конвоиров в какую-то галерею. Принцесса стала озираться, пытаясь сквозь заслон бронированных штурмовиков увидеть, что происходит внизу. Как выяснилось, там располагались ряды ангаров. У каждой из этих просторных, гулких камер были невероятно высокие стены и огромные металлические двери, через которые корабли затягивались внутрь.

«Да здесь бы поместилось все население некоторых планет», – подумала Лея, потрясенная необъятными размерами ангарного отсека.

Она видела, как летят искры из-под сварочных аппаратов механиков, занятых ремонтом кораблей, видела дроидов, перетаскивающих с места на место огромные детали, неподъемные для человека. А еще она видела колонны солдат, занятых стройподготовкой.

Тот ангар, где спрятали «Тантив-4», был заметно меньше других, и там уже кишмя кишели штурмовики и офицеры Империи. Но внимание Леи привлек третий из тех отсеков, над которыми ее вели. Там стояла всего пара челноков, к которым подвозили припасы одноместные погрузчики.

«Кто-то готовится к отлету», – подумала она. Мысли в ее голове мчались со скоростью света, и вскоре у нее был готов план побега, такой великолепный, будто сам Император разостлал перед ней ковровую дорожку. «Да», – она ощутила легкую дрожь неминуемой победы. Все получится. Впервые за несколько часов у нее полегчало на душе, будто гора с плеч свалилась. На челноках всегда есть вооружение, а этот, похоже, заправлен топливом и готов к полету. Она может пробить себе путь к свободе, и пока ее похитители сообразят, что произошло, Лея уже будет мчаться сквозь атмосферу Татуина.

«Нате, выкусите!» – хотелось ей крикнуть другим сенаторам. Она еще всем докажет, на что способна, когда у нее есть шанс хоть что-то изменить. Чувство причастности к Восстанию было для нее еще непривычным, удивительно новым. Это задание было необходимо Лее, чтобы показать товарищам по сопротивлению свою преданность и готовность пойти ради них на все, если только они поддержат ее. История о том, как она ускользнула у Дарта Вейдера прямо из-под носа, еще сильнее укрепит ее связи с повстанцами. И более никто – ни пресса, ни тетушки, ни даже отец – не осмелится отказать ей в праве называться бойцом и не будет полагать, что к ее голосу можно не прислушиваться.

«Если меня, конечно, не собьют», – пришла ей вдруг в голову мысль. Нет… она справится. Она несколько лет тренировалась в пилотировании. А внизу полно дюн, среди которых можно затеряться. «Пусть Дарт Вейдер попляшет, вытряхивая колючий песок из-под своей брони».

Она решилась попытать счастья в тот момент, когда двое из сопровождавших ее штурмовиков отделились от остальной группы и направились в соседний командный пункт, – насколько Лея могла догадываться, они собирались доложить о ее переводе в тюремный блок. Она позволила оставшимся конвоирам запихнуть себя в следующий лифт, но едва успели двери закрыться, как она вдруг ударила обеими руками по панели управления и кабина резко остановилась. Штурмовики пошатнулись и на миг растерялись, чем принцесса и воспользовалась. Вытащив у одного из конвоиров бластер, она открыла огонь.

– Стой!..

«Слишком поздно, господин Жареные Мозги», – подумала Лея, глядя на парализованных штурмовиков. Увы, ни у одного из них при себе не было ключей от ее наручников. Пришлось воспользоваться одной из нескольких дюжин шпилек, удерживавших ее прическу. Впрочем, наручники были не так уж и важны. Она смогла бы управлять челноком даже будучи слепой, глухой и со связанными руками и ногами.

В ту же секунду, как двери лифта с шипением разошлись, Лея выскользнула наружу и обвела взглядом зал. Никого. Тогда она развернулась и выстрелила в панель управления лифтом. Двери возмущенно загудели – торчавшая нога оглушенного конвоира не давала им закрыться. Лея недовольно фыркнула, сдувая с глаз выбившуюся прядь волос, и пинком затолкала штурмовика внутрь кабины. Двери захлопнулись.

Держась поближе к стене коридора, принцесса направилась ко входу в примеченный ангар. Корабельный воздух был сухим и холодным до ломоты в костях, но Лея взмокла от пота. Ее сердце замерло, когда она увидела, как из дверей ангара, тихо переговариваясь, выходят два механика. К счастью, они повернули в противоположную от нее сторону и зашагали прочь.

Сжимая в руке трофейный бластер, девушка скользнула внутрь огромного помещения и устремилась к челноку. Трап был опущен… Лея торопливо прикидывала, какие опасности ей могут угрожать, – словно перебирала стопку карт для сабакка.

Если на борту никого, она сможет просто улететь.

А если кто-то есть – придется его оглушить, зато он может пригодиться в качестве заложника. Великие звезды, да ее тетушек бы удар хватил, услышь они от нее столь не подобающие принцессе мысли.

Если же на борту окажется два или три человека – тут уже будет потруднее…

Ее мысли замерли одновременно вместе с ногами.

На трапе облюбованного ею челнока, уперев руки в бока, возвышался огромный и неприступный, как горы Алдераана, Дарт Вейдер.

Глава четвертая

У ЛЕИ перехватило дыхание.

– Ваша решительность достойна похвалы, – пророкотал Дарт Вейдер. В его голосе слышалось веселье, и это почему-то разозлило принцессу еще больше, чем провал ее попытки к бегству. Он насмехался над ней! – Вот только не пойму, зачем убегать от правосудия тому, что считает себя невиновным?

«Проклятье», – подумала Лея. Стоило бы догадаться, что он может специально подарить ей ложную надежду на побег, чтобы потом использовать эту попытку как лишнее доказательство вины. Пришло время воспользоваться единственным оставшимся в ее распоряжении оружием и надеяться, что оно попадет в цель.

– Я – член Имперского Сената. И у меня есть права, и в частности, меня нельзя задерживать до предъявления официального обвинения!

– Неужели вы надеетесь, что сможете укрыться за столь хрупким щитом? Нет, ваше высочество. Нет у вас больше ни прав, ни привилегий. Что же касается Сената, то с ним уже разбираются.

Дарт Вейдер неторопливо двинулся вниз, и трап загремел под тяжестью его шагов. До Леи не сразу дошел смысл его последних слов. «Разбираются?.. Неужели это значит, что…»

– Именно, – произнес Вейдер, обходя ее по кругу.

Бластер вылетел из рук Леи и, описав дугу, упал в ладонь Вейдера. Девушка ошарашенно повернулась. Ей снова показалось, будто чьи-то холодные пальцы касаются ее шеи.

Девочкой Лея, как и многие дети, не видела ничего плохого в том, чтобы подслушивать разговоры родителей. И как-то раз услышала, как отец говорил о том, почему все так боятся Вейдера, – дескать, он способен повелевать не только людьми, но и предметами. Отец называл это Силой. Прежде принцесса слышала об этой таинственной энергии только в связи с легендами о джедаях – рыцарях, стоявших на страже Старой Республики. Но джедаев вроде бы всегда описывали как добродетельных и человеколюбивых защитников мира. Неужели столь омерзительное и бессердечное существо, как Вейдер, может обладать их способностями?

Задумавшись об этом, Лея едва не пропустила мимо ушей его следующий выпад:

– Император распустил Сенат. Вы больше не сенатор. Любопытно, к каким уловкам вы попытаетесь прибегнуть теперь?

Палуба ушла из-под ног принцессы… Даже нелестное сравнение Дарта Вейдера с протокольным дроидом без важных элементов вербомозга, которое Лея только что собиралась озвучить, вылетело у нее из головы.

«Вы больше не сенатор».

Лея не так уж долго пробыла сенатором, но она столько лет упорно трудилась и добивалась этого права… Все ее планы на будущее были выстроены вокруг этой мечты, вокруг надежды на спасение от тихого, скучного и удивительно беспомощного существования, положенного принцессам. Да, ее крайне обижало то, что остальные сенаторы видели в ней всего лишь капризного ребенка, но это ее не останавливало. Примкнув к Восстанию, она надеялась сделать жизнь в Галактике лучше и спокойнее. Для этого они собирались отстранить Императора от власти и переложить все заботы на плечи Сената…

Империя не уставала удивлять Лею своей подлостью и полным небрежением законами. Но все же принцесса и подумать не могла о том, что однажды Сенат просто перестанет существовать.

Ее мечты схлопнулись в одно мгновение, словно черная дыра, поглотившая саму себя. На их месте осталась зияющая пустота.

Вейдер прошел мимо нее к выходу из ангара.

– Либо вы сами пойдете со мной, либо я заставлю вас это сделать. Решайте сами.

«Мне нужно время, чтобы найти другой выход», – подумала Лея.

А чтобы выиграть это самое время, да и вообще остаться в живых, лучше изобразить покорную пленницу.

Так что Лея решила не испытывать терпение Дарта Вейдера, который мог при желании поднять ее одним пальцем… или при помощи Силы. Принцесса недовольно наморщила нос, представив себе, как беспомощно летит по воздуху, точно недавно отнятый у нее бластер. Ее так и подмывало наступить на стелющийся за ее тюремщиком черный плащ, чтобы проверить, сумеет ли мерзавец устоять на ногах.

Стоило Дарту Вейдеру перешагнуть порог тускло освещенного корабельного мостика, как все находившиеся на дежурстве офицеры стремглав бросились к своим постам. Лея впервые видела, чтобы столько людей разом выпрямились по струнке, словно их вздернули за волосы.

За иллюминатором со страшной скоростью проносились звезды. И когда это корабль успел прыгнуть в гиперпространство?

К ним торопливо подскочил немолодой человек в тщательно выглаженной серой униформе. Судя по нашивке в виде цветных квадратиков у него на груди, это был капитан корабля. Об этом же отчасти свидетельствовала и дрожь в его голосе. До Леи доходили слухи о том, как Вейдер избавлялся от не оправдавших его доверие командиров… А это, по всей видимости, рано или поздно происходило с любым, кого угораздит попасть под его начало. И судя по глазам капитана, – а выглядел он так, будто по первому же сигналу бросится вылизывать до блеска сапоги Вейдера – слухи не врали.

– Докладывайте, капитан.

– Все идет точно по графику, лорд Вейдер. Скоро выйдем из гиперпространства.

«Скоро» наступило почти сразу же. Лея стояла рядом с Вейдером, руки ее опять были скованы наручниками, и она отчаянно жалела, что у нее нет тех же загадочных способностей, что у Вейдера. Офицеры беззастенчиво на нее глазели и о чем-то перешептывались.

– Куда вы меня везете? – резко спросила она. – Пусть я уже не сенатор, но я по-прежнему принцесса Алдераана, и меня защищает дипломатический иммунитет.

– Мы уже прилетели.

Лея посмотрела в огромный обзорный иллюминатор. После того, что произошло, она рассчитывала увидеть Корусант – столичную планету. Однако впереди, среди безбрежного звездного океана маячила лишь крохотная серая луна.

Но разве лунам не положено обращаться по орбите вокруг планет? Нет, должно быть, это и была небольшая планета. И она росла, росла и росла, пока полностью не закрыла собой весь иллюминатор.

Сердце принцессы ушло в пятки.

Этого…

…не могло быть…

Как?..

То, что она поначалу приняла за звезды, оказалось огромными скоплениями звездных СИД-истребителей, которые проносились мимо «Опустошителя». А поверхность луны усеивали не оспины от метеоритных ударов, а энергетические установки и орудийные башни. Огромный же кратер, еще издалека бросившийся Лее в глаза, был и не кратером вовсе, а правильной круглой выемкой, похожей на гигантскую миску.

Принцесса поняла, что дрожит, и крепко стиснула кулаки, стараясь скрыть свой страх.

– «Звезда Смерти»… – испуганно прошептала она.

И в ту же секунду запоздало поняла, какую роковую ошибку допустила.

Вейдер повернулся на каблуках и посмотрел на Лею:

– Да, «Звезда Смерти». То самое секретное оружие, о котором вам знать не полагается. А еще вы, кажется, говорили, что не перехватывали его чертежи. Знаете, ваше высочество, вы только что сильно упростили мне задачу.

Проклятье. Конечно, немудрено было проговориться от усталости и страха, и все же ошибка была непростительной, – Лея с тем же успехом могла бы помахать перед носом Вейдера инфокартой с похищенными данными. «Думай, думай, думай…» Кровь бешено стучала в ушах. Надо срочно придумать хоть какое-нибудь правдоподобное объяснение…

– Просто в Сенате ходили кое-какие слухи…

Вейдер отвернулся от нее и заговорил снова:

– Смотрите внимательно. Видите то круглое углубление? Это главное орудие. После первого же его выстрела вся Галактика мигом поймет истинную мощь Империи.

«А Восстание будет обречено», – добавила про себя Лея.

– Вы спятили. Это безумие!

– Нет, ваше высочество, – ответил Вейдер. – Это могущество.

– Тогда с чего вам так переживать из-за пропавших чертежей? – прорычала Лея. – Если вы настолько сильны, а ваша станция неуязвима, то зачем волноваться?..

Его рука рассекла воздух, заставляя ее замолчать.

– Раз уж наша новая боевая станция вызывает у вас такое любопытство, должно быть, вам польстит стать нашим первым почетным гостем. К нашему прибытию для вас подготовят каюту. Но если не захотите сотрудничать, то экскурсию придется прервать. Навсегда. Понимаете меня?

Лея, скрипнув зубами, кивнула.

– Запомните, принцесса, на этот раз вам не сбежать, – предупредил Вейдер. – И попытаться это сделать было бы… глупо с вашей стороны.

«Иногда, – подумала она, – хотя и очень редко, неплохо быть девушкой, которую все недооценивают». Лея внимательно разглядывала огромную боевую станцию за иллюминатором. Что же, скоро и Вейдер, и его прихвостни поймут, как просчитались.

Глава пятая

ЧЕЛНОК доставил их на «Звезду Смерти», и Лея, едва ступив на борт станции, тут же принялась старательно запоминать все увиденное, ничего не упуская.

Она чертила воображаемую карту маршрута, которым они следовали от ангара до ряда лифтов, отмечая каждый поворот и считая количество шагов, требующееся для преодоления каждого помещения. Она вела учет отрядам штурмовиков, марширующих по глянцевым металлическим палубам, отмечая про себя направления их перемещений. Глядя на суетящихся у нее под ногами крохотных дроидов, принцесса вдруг вспомнила о малыше R2 – как он там, один-одинешенек в бескрайних песках? Лея понимала, что муками совести делу не поможешь, что главное сейчас – сохранять ясность мысли, но с каждой новой ошибкой ее все больше терзало чувство вины.

У нее не было ни малейших сомнений касательно того, что ждало ее впереди.

Для ее сопровождения Вейдер выделил сразу восемь штурмовиков. Это было в некотором роде даже лестно, вот только когда они все вместе стали втискиваться в один лифт, Лея закатила глаза и едва удержалась от насмешливого вздоха.

Конвоиры доставили ее в тюремный блок, не обменявшись с ней по пути ни единым словом. Когда они переступили порог последней из дверей, на принцессу ошарашенно уставились три офицера, сидевшие за терминалами. Лея испытала некоторое удовлетворение, заметив, как у дежурных глаза на лоб полезли. Они ее узнали. Вот и хорошо. Стало быть, у нее уже сложилась репутация этакого жука-игольника, который не дает покоя Императору.

– Узник два-один-восемь-семь, – доложил один из конвоиров.

Офицер охраны смущенно покачал головой:

– Но это же сенатор…

– Это узник два-один-восемь-семь, – с нажимом повторил штурмовик.

Разумеется. С точки зрения Вейдера она уже не сенатор. Да и не принцесса тоже. Теперь она для него лишь ничтожное существо, не заслуживающее даже собственного имени. Преступница. Положение становилось… затруднительным. Лея понимала: если только она не сумеет каким-то образом доказать, что никак не связана с Восстанием, ей уже никогда не удастся вернуться домой на Алдераан. Во всяком случае, до тех пор, пока повстанцы не одержат верх над Империей. И хотя принцесса с радостью бы вступила в Альянс повстанцев в качестве полноправного бойца – каждый день жить, сражаться и трудиться вместе с ними, – она прекрасно понимала, что могут пройти годы, прежде чем она снова увидит своих родных.

Командир охраны не сводил глаз со штурмовика. Штурмовик не сводил глаз с командира охраны.

И Лея решила на время стать той принцесской, которую из нее так старательно лепили тетушки.

– Со мной уже несколько часов обращаются оскорбительно и совершенно несообразно моему высокому положению, – заявила она. – У меня больше нет сил терпеть вашу повальную некомпетентность, и я желаю, чтобы меня наконец сопроводили в мои покои. Или требовать от вас исполнения ваших обязанностей – это слишком много?

Она прекрасно понимала, что «ее покои» – не более чем тюремная камера, но скорее бы выпрыгнула в открытый космос без скафандра, чем озвучила бы это вслух.

– Э-э… хорошо, – промямлил командир охраны.

Лею вновь подтолкнули в спину, и девушка пошла мимо установленных на высоких стойках контрольных панелей. Она внимательно оглядывала скудно освещенный коридор, ежась в порывах холодного воздуха, с шипением вырывающегося из вентиляционных решеток в полу. Насколько принцесса могла судить, к тюремному блоку вел только один проход – тот самый, по которому ее сейчас вели. Дверь одной камеры, второй, третьей, люк мусоропровода… Штурмовик, шедший впереди нее, остановился настолько резко, что Лея по инерции налетела на него.

Что же, с нее хотя бы сняли наручники, прежде чем затолкнуть в камеру. Принцесса устало подошла к длинному и гладкому металлическому блоку на другом конце тесной комнаты. Судя по всему, на этом самом блоке ей и предстояло спать. Она резко развернулась и шагнула к двери, чтобы как следует пнуть ее ногой, но передумала.

– Я этого так просто не оставлю! – крикнула она. – Слышите меня?

Лея была готова голыми руками разорвать всю эту станцию на части, но вначале надо было найти способ выбраться из камеры.

Девушка принялась бродить по помещению, внимательно ощупывая каждый шов на стене в поисках плохо закрепленных панелей – даже если за ними не нашелся бы потайной лаз на волю, их все равно можно было бы использовать в качестве оружия. Но, увы, все на этой станции было с иголочки новым и надежно прикрученным. Тогда Лея забралась на металлическую койку и переключила свое внимание на потолок… Есть! Красный свет, льющийся через решетку над головой, не позволял сразу заметить то, что искала принцесса. Вентиляционное отверстие!

Вот только в это отверстие едва-едва проходила голова.

Ее восторг мгновенно угас. Лея устало села на койку и испустила раздраженный вздох. Чтобы воспользоваться этой лазейкой, ей пришлось бы стать тонкой, как ковакианские обезьящеры, и вдобавок высокой, как вуки, иначе она просто не дотянулась бы до отверстия.

Принцесса была голодная, усталая, замерзшая и очень злая. Она села, обхватив колени руками. «Из дворца – в тюрьму» – она прямо-таки видела этот заголовок в новостных разделах Голосети.

Дарт Вейдер не заставил долго себя ждать. Должно быть, ему было любопытно, как она будет выкручиваться на допросе. Но почему он решил самостоятельно заняться столь грязной работой?

Дверь с шипением скользнула в сторону, и на пороге показался огромный черный силуэт. Вейдер, сопровождаемый двумя охранниками, шагнул в камеру. Офицеры замерли по обе стороны от двери, напряженно изучая потолок. В течение нескольких долгих и жутких секунд в тесной камере стояла полнейшая тишина, нарушаемая лишь ритмичными хрипами из-под маски Вейдера. По спине Леи струился холодный пот.

– Надеюсь, принцесса, ваша каюта вам понравилась.

Лея непокорно вздернула подбородок. Не бояться. Не прогибаться. Не кричать. «Докажи сама себе, – подумала она. – Докажи, что заслуживаешь стать одной из них».

Надо было держаться – ради отца и ради Восстания, которое он создал. Она все еще могла им помочь.

– Я требую, чтобы меня выпустили и судили в соответствии с законом, – заявила принцесса.

– Хватит уже валять дурака, – сказал Вейдер. – У меня на это нет ни времени, ни терпения.

Раздался странный звук – попискивание и электрическое шипение, – от которого волосы у Леи встали дыбом. Вейдер отошел в сторону, пропуская в камеру сферического летающего дроида. Слегка покачиваясь, устройство подплыло к принцессе. На его черном, пронизанном серебром корпусе мерцал красный огонек единственного глаза.

– Что?.. – произнесла девушка, вжимаясь спиной в стену своей камеры.

Из корпуса дроида выдвинулись сверкающие серебром лезвия и щупы, но взгляд Леи был прикован исключительно к нацелившемуся на нее шприцу, который медленно наполнялся какой-то жидкостью. Острие длинной, как предплечье взрослого человека, иглы было направлено прямо на принцессу.

– Нет! – закричала она.

Лея отлично знала, что́ это за устройство… Дроид-дознаватель. Их использование было запрещено как чрезмерно жестокое обращение с заключенными. Великие звезды, какой же дурой она была! Для Империи слишком большой жестокости просто не существовало.

– Последний шанс, ваше высочество, – предупредил Вейдер. – Если не расскажете, где спрятали чертежи и где находится база повстанцев, мне придется выжать из вас нужные мне ответы.

Дыхание Леи стало прерывистым. Во время занятий по самообороне ее учили противостоять и пыткам… Вот только принцесса и представить себе не могла, что однажды окажется в настолько плачевной ситуации. Боль и унижения можно отринуть, представить себе, что их просто не существует. Но что делать с сывороткой правды?

Бежать было некуда. Лея было рванулась к двери, но Вейдер тут же схватил ее и поставил на пути дроида-дознавателя. Игла вонзилась в руку, вызвав невыносимую боль.

Девушка бессильно сползла по стене и тряхнула головой. Голова вдруг стала удивительно легкой – казалось, ее может унести порывом сквозняка. Мир вокруг был расплывчатым и смутным, как если бы принцесса вышла на прогулку по дворцовому саду ранним туманным утром… кожи коснулись мягкие и теплые солнечные лучи… Нет, нет – все не так. Лея была вовсе не на Алдераане.

Сквозь облака пробился чей-то голос:

– Ваше высочество, вы в безопасности. Мне вы можете доверять.

Лея потрясла головой и коснулась щекой чего-то холодного, твердого и гладкого. Тюремная камера. Она в камере. На… на… Почему же так трудно сосредоточиться? В ушах снова застучала кровь. Она прижала к ним ладони. Не в безопасности. Не в безопасности. Не в безопасности.

«Звезда Смерти»…

Эти два слова всплыли из тумана забытья и отпечатались в сознании. Вот где она на самом деле. Не на Алдераане. От этой мысли вдруг сделалось очень больно. Лею затошнило. Когда же все это закончится? Где отец? Ей нужно было повидаться с отцом…

– Я из Альянса повстанцев, – продолжал вещать голос. – Мне нужно узнать, что стало с чертежами «Звезды Смерти». Вы должны мне сказать. Вы должны мне доверять.

Во рту принцессы стоял мерзкий привкус, в висках стучало. Лея почувствовала, что ее сейчас вырвет, и согнулась пополам, стараясь не обращать внимания на пламя, текущее по жилам вместо крови. Слова, возникавшие в ее голове, казались пузырьками в толще воды.

Допрос.

Смерти.

Звезда.

Вейдер.

– Они нужны им, Лея! Скажи, где нам искать чертежи!

– Ос-ставьте меня в покое…

Допрос. Повстанцы. Нельзя говорить правду. Не говори им. Антиллес. «Тантив-4». Алдераан. Сенат. Галактика.

В голове постепенно прояснялось, словно при пробуждении после долгого сна. Лея вспомнила, где находится, хотя голова ее все еще казалась невесомой, а губы шевелились, готовые выдать любой секрет. Тренировки. Ее к этому готовили.

«Тебя могут заставить заговорить, – говорил инструктор. – И притом заставить сказать правду. Но тебе не обязательно говорить ту правду, которая им нужна. Всегда можно найти способ сделать так, чтобы твой ответ был одновременно и правдивым, и вовсе не тем, что требуется дознавателям. Главное – найти способ выкрутиться».

– Где чертежи? – Голос в ушах Леи гремел настолько громко, что ей хотелось куда-нибудь спрятаться.

– Не у меня! – закричала она. – Не у меня!

– Где они?

– Не у меня! – повторила она.

– Куда ты их переслала? Где база повстанцев?

Пламя, пожиравшее тело Леи, неожиданно угасло, но его тут же сменил ледяной холод. Девушку затрясло от ужаса, проникавшего в каждую клеточку ее тела. Это чувство заметно отличалось от воздушных грез, навеянных сывороткой. За каждым словом стояла… мощь. Слова принуждали Лею к ответу. Вонзались в нее, подобно ножам. И она сделала единственное, что ей оставалось, – подалась назад. В физическом смысле – прижалась к стене. А мысленно – сбежала туда, где этот голос не мог до нее дотянуться. Ее вдруг окутало странное тепло, будто мягкое одеяло, защищающее от любых ужасов, что блуждают снаружи…

Холодные пальцы, копавшиеся в ее голове, отдернулись. Рокочущий голос удивленно хрюкнул и потом довольно долгое время молчал.

– Если не скажешь, где найти повстанцев, то многие из них погибнут! Жизни наших людей будут на твоей совести!

– Оставьте меня в покое! – повторила Лея, сжимая голову ладонями.

– Твой отец хочет, чтобы ты нам доверилась, – продолжал голос уже ласковее. – Он просит, чтобы ты помогла нам найти повстанцев. Он волнуется за тебя и мечтает о том, чтобы ты как можно скорее вернулась домой.

– Мой дом – Алдераан. – Это была правда.

– Но ты ведь член повстанческого Альянса?

Лея с трудом сглотнула, пытаясь избавиться от омерзительного привкуса во рту, и заморгала: она вновь начала видеть стены своей камеры. Вейдер казался всего лишь черным пятном на фоне багрового света, льющегося с потолка. «Не в безопасности…»

– Я принцесса Лея Органа, – ответила девушка. – Я сенатор от Алдераана.

И это тоже была правда.

Вейдер отступил назад, наблюдая за пленницей со спокойствием и безмолвием готовящейся к броску змеи. Затем он повернулся к ней спиной и подал знак охранникам. Лея с облегчением опустилась на металлическую койку. Они уходили. Все закончилось.

– Осторожнее, – предупредил Вейдер напоследок. – Если и дальше будешь сопротивляться, скоро перестанешь быть не только сенатором и принцессой – ты вообще перестанешь быть.

Он вышел, и дверь с шипением закрылась за ним.

Глава шестая

КОГДА НЕТ ЧАСОВ, легко потерять счет времени.

Как она ни крепилась, усталость в конечном счете взяла свое, и Лея провалилась в беспокойный сон. Она вздрагивала и открывала глаза всякий раз, как в коридоре раздавались шаги. Хорошо хоть действие сыворотки правды наконец-то закончилось и Лею больше не подташнивало при каждом вдохе.

«Я справилась», – подумала она, позволив чувству гордости и даже некоторой радости растопить все еще обволакивающую ее мозг корку льда. Даже столь суровые методы допроса не смогли ее сломить. Тетушки, пожалуй, могли бы ею гордиться: она сумела сохранить самообладание в такой опасной ситуации. Впрочем, утешало это слабо. Лея по-прежнему пребывала в одиночном заключении и дрожала от страха при мысли о том, что Вейдер может вернуться со своим дроидом в любой момент и испробовать на ней еще какой-нибудь способ допроса с пристрастием. Она боялась, что рано или поздно он все-таки выбьет из нее правду.

Сколько времени прошло? Минуты? Часы? Сутки?

«Я смогу сопротивляться и дальше, – сказала она себе. – Я справлюсь».

Она понимала, что, пока находится в тюремной камере, жизнь ее висит на волоске. Отец, конечно, сейчас пытается выяснить, что сталось с его дочерью, но и она не имеет права сидеть сложа руки и надеяться, что он или кто-то из повстанцев придет ей на помощь. Надо попробовать спастись самостоятельно.

К тому же Вейдер не сомневается, что она так или иначе связана с повстанцами, а значит, он может в любую минуту решить уничтожить ее. На самом деле даже странно, что он возится с ней столько времени… Удивительное долготерпение, учитывая, что он и собственных подчиненных давит, точно червей, не моргнув и глазом.

Если он вообще умеет моргать… и, кстати, что скрывается под его жуткой маской?

Лея заставила себя подняться и потерла заспанные глаза. Итак, она на борту космической станции. Должен быть какой-то способ передать сообщение на Алдераан. Никто из офицеров охраны, конечно же, не станет рисковать своей карьерой и помогать пленнице, но все же принцесса видела, насколько были изумлены дежурные, когда ее ввели в тюремный блок. Может быть, среди солдат Империи найдутся те, кто не согласен с действиями своего повелителя? Лея знала, что многие военнослужащие отнюдь не добровольно завербовались в армию…

От составления нового плана побега ее отвлекли тяжелые шаги в коридоре. На мгновение Лее даже показалось, что палуба под ногами зашаталась… нет, должно быть, просто разыгралось воображение. Раздался уже знакомый щелчок замка и шипение дыхательной маски Вейдера. Дверь открылась.

Лея вскочила, но ни Вейдер, ни двое сопровождающих его охранников не стали входить в камеру.

– Идите за мной. – И Вейдер повернулся к пленнице спиной. Полы его плаща взметнулись.

Страдая разом от страха и любопытства, Лея опасливо вышла из своей камеры. Куда ее опять ведут? Хотят устроить некое подобие суда? Или собираются избавиться от нее раз и навсегда?

Охранник застегнул наручники на ее запястьях настолько туго, что Лея поморщилась от боли.

Ничего не объяснив, Вейдер зашагал на выход из тюремного блока. Грохот его тяжелых сапог, обрушивавшихся на металлическую палубу, откликался болью в голове принцессы. Свет ламп, освещавших внешние помещения, казался невыносимо ярким. Сверкающие новизной коридоры станции навевали недобрые предчувствия.

Они подошли к огромным металлическим дверям, и Вейдер схватил Лею за плечо. По его знаку двери с едва слышным шипением скользнули в стороны.

Первое, что поразило Лею, это то, какая тишина стояла в открывшемся перед ней помещении. Десятки людей в черной форме и шлемах сидели за пультами управления, усеянными бесчисленным множеством сверкающих кнопок и рычажков. Над головами дежурных мерцали красными и белыми огоньками экраны.

Это же центр управления, поняла Лея. Командный пункт станции. Они оказались в главном нервном узле «Звезды Смерти».

Но… зачем Вейдер привел ее сюда?

В другом конце зала засверкал огромный экран, осветив стоящего перед ним человека.

Ну конечно. Кто же еще…

– Губернатор Таркин, – самым светским образом улыбнулась Лея. – И как я сразу не догадалась, что это вы науськиваете Вейдера. Я ощутила ваше зловоние сразу же, едва поднялась на борт.

Рассказывая о гранд-моффе Уилхаффе Таркине, отец прежде всего предупредил Лею, чтобы она держалась от этого человека как можно дальше. Таркин посетил Алдераан с официальным визитом, когда Лее было около тринадцати лет – а в этом возрасте она всегда все делала наперекор советам. Поэтому она украдкой таскалась за отцом и гранд-моффом, тщательно прислушиваясь к холодным, полным недоверия друг к другу репликам, которыми они обменивались.

Наблюдая за гранд-моффом с безопасного расстояния, она поняла одно: он был рафинированным подлецом. Таркин держал рабов. Он обвивал кольцами коварства своих жертв и медленно, безжалостно выжимал из них жизнь.

То, насколько холодно и твердо было сердце Таркина, было видно по нему с первого взгляда. Неизбывная злоба, составлявшая всю суть губернатора, отразилась на его внешности. Его лицо было худым и костистым, кожа туго обтягивала череп. Сверкающие стальным блеском голубые глаза, казалось, с первого взгляда выносили суждение о том, на кого смотрели, а постоянное неприязненное выражение давало понять, что еще никому не удалось заслужить уважение Таркина.