Быстро темнеющее Петербургское небо было затянуто однородными серыми тучами. Тоскливый мелкий дождь не прекращался с утра. Капли воды падали в лужи, образуя при этом маленькие пузыри. Редкие прохожие торопливо шагали по мокрой мостовой. Черная карета проехала мимо, слегка раскачиваясь. В этом районе города не было богатых, которые могли бы позволить себе такую роскошь, как езда на каретах, в упряжке которых были запряжены породистые лошади. Именно поэтому все хорошие кареты всегда проезжали мимо этот квартал.
Лир весь продрог. Он ощущал себя голодным и продрогшим от проникающей сырости. Какое-то время, понаблюдав за пустынной улицей, дождем, мальчик решил попытать счастье еще.
Он поднялся с лавочки и направился к одинокому прохожему, который неспешно шел по дороге с раскрытым зонтиком.
– Помогите, – протягивая свою кепку, произнес мальчик.
Незнакомец холодно посмотрел на него, поднял повыше воротник и направился дальше, не взирая на нищего.
Тогда ребенок в оборванной одежонке подошел к очередной двери дома. Он думал, что жители этого дома окажутся более сердечными. Со слабой надеждой в сердце он робко постучался. Никто не открывал. Мальчик слегка толкнул дверь. Она без труда поддалась. В уютной небольшой прихожей горел свет, где-то в соседней комнате слышались голоса.
– Можно к вам… – неуверенно произнес Лир.
В коридоре появился невысокий лысоватый мужчина с неопределенным выражением лица.
– Что тебе надо, оборванец? – резко спросил он мальчика.
– Дяденька, подайте бедному на пропитание, – умоляющее попросил ребенок.
Его черные глаза были устремлены на взрослого.
– Я тебя, кажется, узнаю, ты сын умершего плотника Антона, – предположил хозяин этого дома.
– Да, – печально ответил Лир.
– Твой отец был постоянным попрошайкой, всегда просил у меня денег на выпивку в трактире. И ты, кажется, идешь по его стопам! – с иронией проговорил мужчина.
Мальчик даже слегка опешил от такого ответа. Просто стоял и смотрел на взрослого человека.
– Я только прошу на еду. Дяденька, пожалуйста! – чуть не плача пролепетал опять ребенок.
– Твой отец мне очень много насолил перед смертью. Очень много! И еще он очень много мне должен был. Хотя ладно… – слабая хитрая улыбка появилась на лице небритого мужчины.
Он направился на кухню. Лир с некоторым облегчением стал ждать. Скоро хозяин дома вернулся. В руках у него была целая буханка белого хлеба. Лир жадными глазами посмотрел на этот свежий хлеб. Эти два дня ему так ничего толком не удавалось поесть. Жалкие подаяния прохожих не могли накормить его и друзей, которые подобно ему были бездомными скитальцами.
– Это мне… – с радостью прошептал ребенок.
– Погоди, не так быстро, – мужчина выдавил из себя эти слова почти со смехом.
Он позвал собаку. Из комнаты появился достаточно крупный пес черной масти. Неспешной походкой собака, виляя хвостом, подошла к хозяину.
– Хороший пес. Хороший! – ласково сказал мужчина.
Отломив кусок хлеба, он бросил его своему любимцу. Животное моментально проглотило ломоть. Затем пес опять стал напряженно смотреть на хозяина.
– Хочешь еще? Хорошо. Возьми еще кусок, ты заслужил, хорошо охраняешь дом.
Еще один кусок хлеба был съеден собакой. Затем, немного помедлив, мужчина бросил весь оставшийся хлеб. Ребенок только смотрел. Легкий упрек появился в его глазах.
– Что ты так смотришь на меня? Этот пес работает, выполняет свою работу и добросовестно. А что сделал ты? Ничего. Ты только и умеешь попрошайничать, как твой отец. Проваливай отсюда, голодранец, – стальным голосом произнес хозяин этого уютного и привлекательного дома.
Со слезами на глазах Лир вышел. Дверь за ним захлопнулась, и вновь он оказался на мокрой темной мостовой. Постояв минуты три, он зашагал к старому заброшенному дому, расположенному через квартал отсюда. В кармане он сжимал две теплые мелкие монеты, которые дала еще утром пожилая женщина в очках.