Дразнящий запах пищи заставил открыть глаза. Сладко потянувшись, с приятной легкостью в теле, я сел и только тогда решил посмотреть, кто у меня в комнате находится. Потому что я в ней точно был не один, так как приятный запах морской свежести исходил точно не от меня. Таким одеколоном я не пользуюсь, предпочитая более терпкие ароматы.
– А я-то надеялся, что мне приснилось! – огорченно выдохнул я, когда увидел, что на краю огромной кровати, в которой я лежал, сидел вчерашний змей и мило улыбался.
– Проснулся?
– Как видишь, – буркнул я в ответ. – А я точно не сплю?
– Насколько мне кажется, то – нет. – Удивился змей. – И горазд же ты спать. Всю ночь, хотя и голодный был. Ты миленький, особенно когда спишь.
– Послушай, Тукшерс, ты же вчера пошутил насчет нас с тобой?
– Про супружество, что ли? – и чего такие глаза строить невинные – невинные, знает же, змееныш, что не ему снизу быть.
– Про него. Это же шутка. Я ведь просто поблагодарил, с чего бы мне такую свинью подкладывать?
– Свинью? А кто это? И куда ее подкладывать?
– Ты мне зубы не заговаривай и идиотом не прикидывайся, – обиженно вспылил я. – Тукшерс, ну будь челове… то есть, змеем порядочным, скажи, что пошутил, и я успокоюсь, а?
– По нашим законам я спас тебя. Ты это признал и поблагодарил, а значит, теперь твоя жизнь принадлежит мне. К тому же были свидетели этого. Я принял тебя. А ты что, не желаешь быть моим супругом?
Не, ну он так естественно удивляется, как ребенок прям.
– А с чего бы мне желать стать твоим? Что мне обломится, кроме боли в заднице?! – меня начало нести. Вся эта история порядком выводила из себя.
– А больше всего бесит, что ты даже не спросил, а все решил сам! Я что, вещь? Или животное бессловесное?! Да пошли вы все со своими законами!
Заткнулся я резко, подавившись очередным воплем, потому что змей, поднявшись во весь свой внушительный рост, закачался на хвосте и, сверкнув гневно глазами в мою сторону, стремительно уполз из комнаты.
А я действительно испугался его, и до меня, кажется, поздно дошло, что все же я не в своем мире, и орать на того, кто меня приютил, это хамство высшей категории.
– Тукшерс! – неуверенно позвал я, но ответа не было. Пришлось вставать. Оказывается, я был раздет, на небольшом комоде лежала новая чистая одежда, состоящая из туники и шаровар, да удобные полусапожки. Мне в очередной раз стало стыдно за свое поведение и слова. А вдруг он ничего и не собирался похабного делать? Может, он хороший змей, а ведь мог и сожрать.
– Какой же ты дебил, Дор, – подойдя к зеркалу, высказал я своему отражению. – К тебе по – человечески, а ты как скотина последняя хозяина обложил. Иди, извиняйся, а то выпрут тебя отсюда, и куда ты пойдешь? Вот именно, дорогой, что идти тебе некуда. Лучше сразу в море, там хоть сожрут быстро, чтобы не мучался. До двадцати лет дожил, а ума не нажил.
Тяжело вздохнув, заправил за уши свои взъерошенные вьющиеся волосы, которые отросли за последнее время, доходя до плеч. Говорят, девчонки любят парней с голубыми глазами и черными волосами, к тому же высоких. Мне не повезло совершенно. Ростом я не вышел, цвет волос совершенно обычный, светло-коричневатый, глаза серые, но выразительные. Нос как нос, не кривой, да и ладно. Губы обыкновенные не пухлые, и не узкие. В общем, внешность ничем не примечательного парня.
– Но все же ты обаятельный, – дотронулся я до зеркала, улыбнувшись своему второму «я».
Пока я слонялся по дому, надо сказать, довольно небольшому, но очень уютному, мимоходом вспоминал события вчерашнего дня, надеясь, что, прокручивая в голове последние события перед тем, как очутился здесь, смогу найти лазейку, чтобы вернуться.
…День начался довольно обыденно. Я проснулся с очередной девчонкой, которую подцепил в клубе. Открыв глаза, и поняв, что уже утро, а этот долбаный фонарь под названием солнце светит мне прямиком в глаза, а стало быть, уже пора подниматься и в срочном порядке отправляться в универ. Не заморачиваясь побудкой очередной «как-ее-там», потопал в чем мать родила в ванную. Стеснение мне вообще мало свойственно. Тем более от кого в смущение впадать-то? Я эту «пока еще спящую» вряд ли увижу еще раз. Я вообще-то не гулял направо и налево, но раз в неделю, в свой законный выходной, все же отрывался по-полной. К своим годам я уже вполне осознал, что различия для меня между парнем и девушкой нет никакого. Что те, что те мне одинаково симпатичны. Правда, все же существовал один такой маленький нюанс. С девушками я спал, а вот с парнями еще ни разу. Как-то боязно начать. Тем более, пока меня такое положение вещей вполне устраивало. Но, видимо, судьба решила надо мной приколоться, подсунув мне не кого-то там, а змея. Интересно, а как у них все устроено? Что-то внешне я не видел никаких признаков мужского достоинства. Чешуя и только.
– Тукшерс! – позвал я, заглядывая в очередную комнату. – Ни-ко-го…
Вздохнув, пошел дальше, по направлению в кухню.
…Выйдя из душа я, спокойно прошел к своему шкафу, ища, что нацепить.
– Малыш, ты не хочешь сказать мне с добрым утром? – слащавый голосок со стороны моей смятой и пропахшей сексом кровати. Надо сменить простыни, – промелькнуло в голове.
– С добрым, – не отрываясь от своего дела, буркнул я. – Вставай, я через десять минут отчаливаю на учебу.
Вот не хотел же вчера идти отдыхать. Но поперся же, идиот. А сегодня суббота, и придется снова пить. Хорошо, что похмельем я не страдаю. И не упился вчера вусмерть. Зато сегодня друзья явно меня попытаются накачать.
– Уй, – раздался недовольный хрип. – Как голова болит…
– Вставай, дома полечишься, – одевшись, я повернулся к стонущей девице.
– Как грубо. А вчера ты мне говорил, что я тебе понравилась, – обиженно скуксилась молоденькая блондиночка, держась рукой с ярко красным маникюром за свой лоб.
– У меня не частная клиника. А вчера это вчера. К тому же ты сама была не против. Думаю, что в той кондиции, что ты находилась, тебе было все равно, где и с кем.
– Урод! – со злостью выдохнула девушка, резко откидывая одеяло.
Я спокойно смотрел на очередную однодневку. С ними по-другому нельзя. Будешь мямлить, она напридумывает себе невесть чего. Вплоть до того, что я жениться на ней теперь хочу. Сейчас побесится, а завтра уже найдет себе другого и забудет меня, как дурной сон. И ей нормально, и мне хорошо.
– Душ я хотя бы принять могу? – зло спрашивает, глазами сверля во мне дыру.
– За воду платить надо, – ехидно усмехаюсь я. – Так что дома, милая, дома.
Как же после подобного они вылетают, еле успев на себя что-нибудь нацепить. И моя многострадальная дверь каждый раз закрывается с диким стуком.
– Козел! – возглас в мою сторону и смачный хлопок дверью. С правого угла посыпалась штукатурка.
– Мда… надо железную поставить, прочнее будет, и звук громче, – усмехнулся довольно я.
Зазвонил телефон. Пока нашел, куда я его засунул вчера в порыве страсти, вспомнил приличный матерный словарный запас. Надрывно звенящий телефончик нашелся под кроватью, почти на самой середине.
– Да?
– Ты чего так долго? Я уже сбросить хотел, – недовольный голос моего друга Сашки.
– Искал долго. Чего хотел?
– Как это чего? Ты, что брат, проставляться не собираешься?
– А с какого перепуга? – я не забыл о своем дне рождения сегодня, но надо же хоть попытаться прикинуться валенком и помучить друга.
– Я не понял? Это что за фигня?! Ты мне дурака не включай. Серега и Женька сегодня уже девчонок в клуб пригласили.
Я даже рот не открываю, зная, что это веселье будет в любом случае за мой счет. День рождения, он и есть день рождения. Проставляться придется, не отмажешься, тем более от моих настырных друзей.
– Ты че там завис, что ли? – отвлекает от моих мыслей Санек.
– Здесь я. Во сколько собираемся? – пить сегодня совершенно не хотелось, но двадцатник отметить придется.
– Давай в девять, где обычно, – обрадовался Санек.
– Ладно.
Быстро готовлю себе чай, перехватываю наспех сделанный бутерброд. Пока напяливаю кросачи и хватаю рюкзак, успеваю его дожевать. Осторожно, с жалостью закрываю свою любимую дверку, даже ласково поглаживаю ее рукой, как страдающую из-за своего непутевого хозяина, и в несколько прыжков оказываюсь на улице.
А дальше обыкновенные будни учащегося. Нудные лекции, гул на переменах и долгожданное завершение дня. Дома быстрый сбор, добыча денег из загашника. Поить же придется не только себя, но и всю немаленькую компанию. И вот ровно в девять я стою в ожидании своих друзей. Начало я еще помню. Девчонок, что приволок Серега, он же и окучивал, причем всех троих и сразу. А я посматривал на этот спектакль и поражался, как у него такое получается. Женька с Сашкой как обычно о чем – то спорили, жаль, что я не слушал тогда о чем они. А вот когда они завелись, останавливать заядлых спорщиков оказалось поздно.
– А я тебе говорю, что вышка шестиметровая, – распылялся Сашка.
– Ни хрена. Девяти, – уперся рогом Женька.
– Ты сам-то оттуда прыгал?! – с иронией спросил Сашка у Женьки.
– Не прыгал, но видел. Можно подумать, ты прыгал?!
– Я тоже видел. И причем с очень близкого расстояния!
– Девять! – снова за свое Женька.
– Шесть! – не унимается Сашка.
– Вообще-то вышки бывают пяти, семи с половиной и десяти метров, – на какой хрен я влез в их спор, до сих пор понять не могу!
– Да?! – в один голос, и смотрят на меня внимательными подвыпившими взглядами.
– Пошли, проверим, – хватает меня за руку Сашка, поднимаясь.
– Куда? – опешил я.
– Идем, и мне интересно, – подхватывает за вторую Женька.
– Эй, парни, хорош тупить, – пытаюсь я достучаться до друзей. Следом за нами, посмеиваясь, идет Серега в окружении своих троих пассий, и о чем-то весело с ними переговаривается.
– Ребят, я не хочу ничего проверять! И куда вы меня тащите? – начал упираться, слабо трепыхаясь.
– Ты нам друг или где? – остановился Сашка, пристально заглядывая мне в глаза, стараясь показать, что он сейчас, если откажу, обидится. Тяжело вздыхаю и согласно киваю головой. Меня тут же хватают снова под руки и почти тащат в бассейн.
Как нас пьяных пропустили в бассейн всей толпой, да еще и после закрытия, для меня до сих пор остается загадкой. Видимо, у Сереги там есть какие-то весомые связи. Это ерунда, а вот когда парни поперли меня на саму вышку, мне стало не до шуток.
– Ребят, а давайте снизу посмотрим и все, вы же все равно не сможете определить метраж, а? – начал упираться я ногами, но они спокойно скользили по плитке.
– Не, надо сверху посмотреть, – покачал головой Сашка.
– Точно. Оттуда обязательно виднее, – подхватил Женька.
Серега только как сторонний наблюдатель сидел на лавочке и болтал с девчонками.
– Вот вы и лезьте, а меня зачем с собой тащите?! – схватился я за поручни, не желая разжимать пальцы.
– А кто нас рассудит?! – возмутился пьяный Сашка.
– Ты тоже должен видеть, как и мы, чтобы судить непред… непредвя… – тьфу ты… непред-взя-то. – Наконец-то выговорил Женька.
Были ступени. Высота. Пьяный смех парней и шутка с их стороны, когда они решили столкнуть меня в воду. Все бы ничего, но вот полет в бассейн почему-то оказался приземлением в океан, кишащий чудовищами.
– Прыгать с пальмы в океан я точно не буду, – зажмурился, представив, как сигаю в раскрытую пасть того монстра, что давеча меня подвез до острова. – Брр!
На кухонном столе меня ждал завтрак. Какие-то фрукты и сок. Умял все быстро, удивляясь, что именно эти фрукты так умопомрачительно пахли.
– До чего я дошел?! – сокрушенно уставился я на недоеденный фрукт в своей руке. – Как потерянный пес брожу в поисках какого-то змея.
«Не какого-то, а хозяина дома! Который, между прочим, тебя приютил!» – вскричала совесть. И ведь она, зараза, права. Приходится вставать и снова отправляться на поиски обиженного.
Выскочив в миленький дворик с бассейном, и не увидев Тукшерса, я всерьез забеспокоился. А что если он от меня откажется, что тогда?! Куда я на своих двоих, в отличие от местного ползающего населения?! К тому же охотиться я не умею… Ааа!!! Я с голоду сдохну или меня кто-нить сожрет!
– Тукшерс!!! Тукшерс!!! Тукше… – заорал я во всю силу своих легких. Кажется, услышали все жители. Надеюсь, землетрясения я не спровоцировал и стекла на окнах не полопались… Ну, это я себя перехвалил, но орал я знатно.
Может и не все, но змеюки, что нарисовались перед моими глазами, довольно облизываясь, уж точно.
– И что это у нас тут такое необычное горло дерет? – спросил один наиболее облизывающийся, как я бы сказал на своей родине, неформал. Длинные волосы заплетены во множество мелких косичек, да к тому же цвет их, что радуга после дождя. И глаза: подведенные чем-то ярко синим стрелки заканчиваются на висках каким-то своеобразным зигзагом. А про пирсинг на губе, ушах и сосках я вообще молчу. Друзья, что стояли за «радугой», мало чем отличались. Пожалуй, лишь прической. Один был коротко подстрижен, но не полностью, потому что длинные пряди радужного цвета все же красовались перекинутыми на плечо и доставали, свисая вниз, почти до пояса. Третий же имел длинную челку, тоже разноцветную, и коротко стриженый затылок. Парни как парни, если бы не шипение и чешуйчатые хвосты.
– Кто тебе разрешил входить в чужой дом?! – возмутился я.
– Вообще-то я здесь живу, – оскалился змееныш с косичками.
– Живешь? Кто ты Тукшерсу? Брат? – осторожно поинтересовался я.
– Сын, – улыбнулся змееныш.
– Нет, так не пойдет! – закипел я, как чайник. – Я уже почти смирился, что стану жить с мужчиной, про то, что он змей, предпочитаю не думать. А тут еще и сын нарисовался, не сотрешь. Становиться отчимом отпрыска, который может в любой момент меня сожрать, я не согласен!!! Где это видано, чтобы в двадцать лет у человека был ребенок его же возраста?!
– Какой же ты ш-шумный, – сказано это было прямо в лицо этим отпрыском, мгновенно переместившемся ко мне. – Мой отец выбрал с-странную зверуш – ш-ку себе в супруги…
– Сам ты хрень непонятная. – Огрызнулся я на «зверушку». – Я как раз таки вполне нормальный, это у вас хвосты неправильные. Ноги должны быть, как у нормальных правильных людей.
Кажется, такую ахинею я несу впервые, даже в пьяном угаре нарочно подобное не придумаешь.
– Надо попробовать, – прошипел змееныш, и раздвоенный язык прошелся по моей щеке, а его руки опустились на мои бедра.
Я замер как кролик перед удавом. Все же торчащие длинные и острые клыки да синие глаза с вертикальными зрачками вызывали во мне волну ужаса. Его дружки смотрели на меня молча, но с такими довольными хищными оскалами, словно после собирались поделить в качестве закуски.
– Х-хватит, – попытался оттолкнуть я наглого змееныша. Он даже не шелохнулся, только зашипел яростнее и усилил натиск своих рук на мои полупопия.
– Тукшерс!!! – заорал я, когда змееныш вжал меня в себя.
– Отец против не будет. Сладким делиться надо. – После таких слов змееныша и глумливых улыбочек его чешуйчатых дружков я сник. А что, собственно, я хотел к себе?! Особого отношения? Ага, как же! Спасибо, что не сожрали, а то, что развлечься решили, так они тут хозяева. Хотя просто так терпеть я тоже не стану. Пусть здравый смысл орет, что мне не стоит даже рыпаться и против одного, а тем более троих, но гордость не позволяет мне стать использованной вещью какой-то ползучей гадины. Дурак, я! Согласился бы сразу с Тукшерсом, и не было бы этого кошмара, еще и жив остался бы. Но почему-то болью отозвалось, что Тукшерс спокойно может мной делиться со своими родственниками, в частности с этим пестрым змеенышем…
– Отвали от меня, урод, – снова попытался я оттолкнуть эту каменную глыбу от себя. Бесполезно. – Такие облезлые змеи меня не интересуют.
Очередная попытка вырваться из его рук ничего не принесла, зато я почувствовал, как он разозлился. Когда его рука забралась в мои штаны и начала потирать мою дырочку, я задергался.
– Сладкий, – прошипел он мне на ухо, продолжая облизывать своим раздвоенным языком. – Хорошая зверушка.
– Сам напросился, – прошипел я ничуть не хуже змееныша, отчего тот слегка удивился. Тычу пальцами ему в глаза, от чего змей, взревев, разжимает хватку и хватается за пострадавшую часть лица, а я делаю ноги. Пока его друзья суетятся возле воющего уродца, я бегу что есть сил вглубь сада, плавно переходящего в тропический лес.
И мне начхать, что я не знаю, куда бегу, главное, подальше от подобного издевательства. В качестве чьей-то игрушки я точно не буду, лучше сразу сдохнуть и все. И прекрасно понимаю, что с таким населением этого мира мне долго не продержаться.
Форы у меня мизер. При их скорости – бежать мне несколько минут, не больше. К тому же не думаю, что после моих действий змееныш воспылает ко мне пониманием и отпустит с миром. Скорее уже разорвет на особо мелкие кусочки и смачно поест вместе со своими дружками.
Когда я стал задыхаться от быстрого бега и спотыкаться о все более густеющие заросли, позади услышал уже знакомое шипение. Значит, охотники идут по следу за своей дичью…
В несколько движений я забрался на дерево как можно выше и притаился.
Угрожающее шипение приближалось. С самой верхушки мне все равно не очень хорошо было видно, что творится внизу. Однако через несколько секунд в поле моего зрения появились ползущие трое змеенышей во главе с разъяренным сынком Тукшерса.