Глава 8 Жубы
– Альфи? – окликнул его папа из гостиной. – Так как там насчет печенья для нашего нового друга Уинни?
Мальчик торопливо прокрался на цыпочках через коридор в кухню и взялся за дело. Он услышал то, чего не должен был слышать. И теперь надо было как-то это скрыть.
– Пойду посмотрю, как он там, мистер Гриффис, – сказала соцработница.
– Кстати, Уинни, правильно – Гриффит, – заметил папа.
– Ну я ж так и говорю! Гриффис.
Уинни затопотала по коридору. Альфи не хотелось, чтобы чужая тетка увидела, как он плачет. Он вообще терпеть не мог, чтобы кто-то видел, что ему плохо. Он рос без мамы, поэтому и грустить ему приходилось больше, чем остальным детям. И в результате мальчик научился отлично скрывать чувства. Прятать их глубоко-глубоко. Сердце его стало настоящей твердыней.
Вот и сейчас он торопливо вытер глаза рукавом, а потом попытался смахнуть слезы с кончика носа.
– Ну как, юный Альфред, нашел еще печеньица? – осведомилась Уинни. Мальчик стоял к ней спиной – и не спешил поворачиваться. Надо надеяться, за минуту-другую слезы окончательно высохнут, а покрасневшее, покрывшееся пятнами лицо снова станет нормальным.
Уинни, похоже, почувствовала, что что-то не так.
– Альфред? Альфред? С тобой все в порядке?
Мальчик судорожно выхватил из буфета старую исцарапанную жестянку, в которой хранилось печенье, и, по-прежнему не оборачиваясь, сунул ее гостье.
– Держите. Доедайте уж и последнее, что теперь.
Уинни медленно покачала головой. Ее глаза были прикованы к куче писем на буфете.
– А что вот это все? – спросила она.
– Что – все? – фыркнул мальчик и, повернувшись, с ужасом понял, что она говорит о письмах от зубного врача, которые он прятал от отца вот уже несколько лет. – Да всякая ерунда, – соврал он.
– Ну, если просто ерунда, давай я помогу тебе ее выкинуть. – Уинни было не так-то просто обвести вокруг пальца. Приподнявшись на цыпочки, она потянулась к письмам. Не успел Альфи даже пикнуть, как она уже проглядывала конверт за конвертом. И скоро его страшная тайна была раскрыта.
– Кто бы подумал! Столько писем – и все от дантиста! Ох, Альфред, ты столько лет не был у зубного! – воскликнула Уинни. – Я знаю, многие дети боятся зубных врачей, но поверь мне…
Альфи выхватил письма у нее из рук.
– Не суйте нос куда не просят! – рявкнул он. – Я люблю папу и могу позаботиться о нем лучше, чем кто-либо другой! Лучше, чем вы! Лучше, чем кто угодно! Так почему бы вам не проваливать на все четыре стороны – и никогда не возвращаться? Просто оставьте нас в покое!
Уинни смотрела на Альфи, дожидаясь, пока его вспышка гнева пройдет, а потом очень медленно наклонила голову набок. За много лет работы она встречала немало нервных детей, но еще ни разу не видела никого столь решительного и темпераментного, как этот мальчик.
Набрав в грудь побольше воздуха, она сказала:
– Альфред, прошу, поверь мне. Я пришла сюда лишь для того, чтобы помочь тебе и твоему папе. Я понимаю, тебе нелегко с этим смириться. Понимаю, скорее всего, ты сейчас меня ненавидишь…
Молчание мальчика ответило ей красноречивее любых слов.
– Но кто знает, Альфред, может, со временем я тебе все-таки понравлюсь. Может, когда-нибудь мы даже станем друзьями…
Альфи презрительно фыркнул.
– Молодой человек, а почему бы нам не сесть и не обсудить все хорошенько?
Мальчик больше не мог сдерживать ярости.
– Мне совершенно нечего с ВАМИ обсуждать! – воскликнул он и выскочил из тесной кухни.
– Альфред, пожалуйста… – закричала Уинни ему вслед, но мальчик, не слушая, промчался по коридору в свою комнату, хлопнул дверью и заперся изнутри.
А потом свернулся на кровати и крепко-крепко зажмурился.
Но тут в дверь тихонько постучали.
Тук-тук-ТУК.
Даже манера Уинни стучать в дверь ужасно раздражала.
– Альфред! – раздался шепот. – Это Уинни!
Он не ответил.
– Я просто хочу сказать, что ухожу, – промолвила соцработница, делая вид, что все в порядке. – Но завтра утром первым же делом позвоню дантисту насчет твоих жубок. Я слышала, теперь им работает очень милая дама, ее зовут мисс Корень. Пока-пока!
Альфи тяжело вздохнул. Только не мисс Корень! Кто угодно, только не она…
