«Не владея знанием, вы не владеете ничем! Уходите!»
Ясин и Ники переглянулись. Взялись за руки. И упрямо шагнули вперед, сойдя с пустоты… в пустоту.
Архимагистр открыла глаза. Надо же, задремала! Стареет, что ли? Решительно встала и пошла туда, куда упал взгляд сразу после пробуждения. Взбежала по ступеням на первый ярус, приоткрыла тяжелую дверцу шкафа и вытащила на свет здоровенный талмуд. На обложке значилось: «Дворцовые интриги Ласурингов и их место в социополитике Тикрея».
– Вот ведь… – Ники добавила несколько витиеватых морских выражений.
С раздражением засунула книгу обратно, захлопнула шкаф и пошла прочь, чихая от поднятой резким движением пыли.
После разговора с Колеем принцесса Бруни вернулась в кабинет, поцеловала мужа, который, казалось, врос в стул и – руками – в кипы бумаг на столе, и до вечера проработала бок о бок с ним, сидя на своем рабочем месте и иногда перекидываясь репликами с Григо. Секретарь, расположившийся напротив, одно за другим подавал ей прошения, заявления, сметы и другие документы.
– Ваши Высочества, ужин подавать? – раздался из-за двери звонкий голосок старшей горничной Катарины Солей.
Собственно, вопрос Катарины означал, что ужин сервирован и ждет. Она, как и герцогиня рю Воронн, строго следила за режимом будущей мамы.
Григо тут же встал. Дождался, когда принцесса подпишет очередное прошение, забрал документ и подал ей руку, помогая.
– До завтра, Ваше Высочество! – он изящно поклонился и ушел, к облегчению Бруни, унося до утра голубую папку с вензелями.
Они с Каем тут же посмотрели друг на друга, как заговорщики.
– Все стынет! – Катарина из-за двери добавила холода в голос.
Аркей поднялся, потянулся с хрустом, покачал головой.
– Родная, с этим надо что-то делать! Я чувствую себя деревянным…
Бруни подошла к нему, прижалась к груди. Синий мундир, в котором он предпочитал работать, царапал щеку жесткой тканью.
– Тебе нужно движение, – вздохнула она. – Биться на мечах, ездить верхом… А я боюсь верхом! А на мечах не умею!
Принц засмеялся. Обняв ее за плечи, повел к двери.
– Индари упаси тебя биться на мечах! Я, пожалуй, поучаствую в полевых учениях старшекурсников Военного университета. Они там носятся как угорелые, особенно оборотни… Боюсь, поначалу буду отставать!
– Это только поначалу! – улыбнулась Бруни.
Гвардейцы, стоящие за дверью кабинета, услышав голоса, распахнули створки, выпуская их из кабинета, как из тюрьмы, в малую столовую, и вышли, печатая шаг. На ужин нынче никто не был приглашен. У стены вытянулся в струнку адъютант принца Лисс Кройсон, у стола присела в реверансе старшая горничная. Бруни внимательно посмотрела на нее, прежде чем занять свое место за столом, – показалось, или веки у Катарины припухли?
– Можете быть свободны, – сказал Аркей, когда горничная сняла крышку с блюда с жарким из птицы и овощей.
Катарина вышла, не поднимая глаз и не заметив, что Лисс поспешил открыть перед ней дверь, будто она была не горничной, а знатной дамой. Бруни проводила их задумчивым взглядом. Кажется, в ее окружении наметилась очередная проблема, решать которую придется ей. Подняла глаза и наткнулась на лукавый взгляд мужа.
– Снимай! – улыбнулся он.
Она вначале не поняла. Чуть не вспыхнула по привычке, а потом рассмеялась, с облегчением стаскивая с пальца королевский подарок.
– Это перстень моей бабки, – пояснил принц, беря его в руки и разглядывая на свету. – Да, умели в прежние времена делать вещи, не чета нынешним! Его и кузнечным молотом не сплющить!
– А мне дорого вот это! – Бруни протянула ему руку со скромным колечком, украшенным опалом. – Возможно, какая-нибудь наша правнучка будет говорить подругам – мол, умели в прежние времена делать вещи, не чета нынешним: простые и изящные!
Аркей поймал ее пальцы, поднес к губам.
– Родная, это так здорово… То, что ты говоришь! Но мы обязательно должны поссориться!
– Почему? – удивилась принцесса.
– Родители всегда ссорятся, выбирая имя для ребенка!
– Разве в нашем случае у нас есть выбор? – пожала плечами она. – Мне казалось, все очевидно: сын получает имя Его Величества, а если будет дочь – Ее Величества.
С мгновение Аркей смотрел на нее, а потом спросил:
– А как же твои родители?
– Ваше Высочество, не надейтесь, что отделаетесь только одним ребенком! – рассердилась Бруни. – У меня должен быть шанс дать детям и такие имена, как Эдгар и Хлоя!
Принц, перегнувшись через стол, обнял ладонями ее затылок. От прикосновения его теплых сильных пальцев по спине Бруни пробежал холодок, а в животе, наоборот, разлилось тепло. Принцесса вспыхивала от малейшего прикосновения мужа и каждый раз удивлялась этому, как чуду. С того, первого раза на палубе его яхты – и до сих пор!
– Стоп! – тяжело дыша, Аркей оторвался от ее губ и сел обратно. – Сначала ужин, потом прогулка по дворцовому саду, полезная будущей матери, и только потом я предъявлю на тебя свои права, как тиран и деспот!
– Ты умеешь быть тираном? – уголками губ улыбнулась Бруни, ожидая, пока он положит ей на тарелку овощи и птицу.
– И докажу это! – кивнул муж.
Такие разговоры по вечерам, за ужином, стали их традицией. Они подшучивали друг над другом и делились достижениями за день, спрашивали совета… Обычно спрашивала Бруни, а Аркей отвечал, но бывало и наоборот.
– Отец сегодня удивил меня, – сказал принц, – настоятельно порекомендовал в мое окружение одного бывшего офицера…
– Что-то не так с этим офицером? – насторожилась Бруни.
Супруг пожал плечами.
– Не знаю… Но отец ничего не делает без причины. Ягорай рю Воронн служил в моем полку в звании лейтенанта, был награжден за отвагу во время войны с Креем. Сейчас он – один из тайных агентов рю Вилля. Опыт у него, несомненно, большой, но скорее полевой, тактический. А отец прочит его ни много ни мало в Королевский совет!
– Насколько я знаю, количество мест в Совете ограничено… – задумчиво произнесла принцесса. – Значит, кто-то должен будет уйти?
– Ты моя умница, – засмеялся принц. – Главнокомандующий рю Саднес подает прошения об отставке чаще, чем обычно. Будь я королем, давно бы отправил его на заслуженный отдых, но ты знаешь отца – он держится старой гвардии до последнего.
– В смысле опыта это оправданно, – развела руками Бруни. – Я тоже не знаю, кем заменю Пипа, если когда-нибудь он не сможет стоять у плиты! Да, в трактире есть Питер, и он отлично справляется с простой кухней, но понятие кулинарии гораздо шире печеного картофеля, жареного мяса и вафель!
Аркей покивал, показывая, что соглашается с примером, и продолжил:
– А теперь, родная, представь, что тебе навязывают Питера на место Пипа в «Старом друге» – когда трактир откроется, естественно. Причем навязывает человек, которому ты не можешь отказать. Первый вопрос, который возникает в связи с этим…
– …Почему именно его? – воскликнула Бруни. – Кай, тебе следует заняться этим и все выяснить. Его Величество предпочитает держать в рукаве туза, так вытащи его! Кто предупрежден – вооружен! В конце концов, ты должен быть уверен в тех, кто окружает тебя!
Его Высочество слушал жену, лаская ее взглядом. Приятно иметь дело с женщиной, которая тает от твоего прикосновения и восхищается твоим умом. Но гораздо приятнее – с той, что понимает тебя и поддерживает. Единомышленник… Он думал, что это слово можно применить только к мужчинам: друзьям, сослуживцам. И ошибся.
Его Величество, прервав бессрочный отпуск, наконец вернулся во дворец вместе со свитой. И замок ласурских королей моментально стал напоминать народную больницу имени королевы Рейвин в период эпидемий. По коридорам бегали с выпученными глазами фрейлины и пажи, потерявшие друг друга и своих господ, носились, сбивая ноги, горничные и слуги с тазиками, полными горячей воды, подносами с едой и напитками, бритвенными станками и стопками чистого или грязного белья. То тут то там раздавалось дружное ржание свиты Его Высочества Колея, с возвращением отца воспрянувшего духом. Красные мундиры вновь заняли свои места у дверей королевских покоев, а в кабинете Его Величества заполыхал камин, который Аркей предпочитал не разжигать. Перед камином разлеглась новая прекрасная медвежья шкура – продукт прошлого сезона охоты, на которой с неменьшим удовольствием разместился волкодав Стрема, прибывший во дворец вместе с хозяином, к радости всех местных сук.
Наследный принц вернул королю алмазный венец – символ власти, – облегченно вздохнул и тут же с головой ушел в подготовку к визиту в Драгобужье, на которую оставалось всего три дня. Кроме того, в столицу уже начали стекаться на Весенний бал и сопутствующий ему Большой поэтический турнир менестрели, труверы и артисты со всех концов Тикрея. Магистратские волшебники старались вовсю, растапливая лежалый снег, и городские мостовые и газоны уже было не узнать. Садовники рыхлили землю, как сумасшедшие кроты, готовя ее к массовой посадке цветов, в которой могли принять участие все желающие.
С первым приведенным теплым течением кораблем в Вишенрог прибыл герцог Фигли Ориш, кузен Его Гаракенского Величества Йорли II. Невысокий, смуглый и жилистый герцог был полон сил и энергии и после официальной процедуры назначения его распорядителем двора Ее Высочества Ориданы развил бурную деятельность, стремясь, по его выражению, «поднять дух» любимой племяннице. Ориш действительно относился к дочери своей младшей сестры как к родной. Как человек опытный, он и без ее жалоб понял, что происходит, и принял единственно верный тон – деловитый и жизнерадостный. Человеческая судьба была не так благосклонна к «его девочке», как судьба коронованной особы, однако герцог не падал духом и не собирался позволять этого племяннице. Вечером, накануне визита принца Аркея в Драгобужье герцог и Оридана сидели в розарии, наблюдая, как свита Ее Высочества мечется по дорожкам, вылавливая из-под каждого куста Саника Дороша, которого охватила страсть к копательству.
– Мне не в чем упрекнуть королевскую семью, дядя, они добры ко мне… все, кроме мужа. Ее Высочество Бруни опекает меня как младшую сестру – жаль, что она не родная сестра мне! – рассказывала Оридана, грустно улыбаясь. – С ней в нашем дворце было бы больше порядка, а Харли не вырос бы таким похожим на Колея!
Герцог сочувственно похлопал ее по руке, оглянулся на крики фрейлин в дальнем конце оранжереи и спросил:
– Этот щен действительно оборотень? Ведет себя как совершенно невоспитанная собака!
– Ребенку нужно движение! – возмутилась принцесса. – А с обращением у него проблемы. Мне кажется, он перестал доверять людям и не хочет быть такими, как мы.
– Но тебе, по твоим же словам, он доверяет? – уточнил Ориш.
Оридана вздохнула. И вдруг лихо свистнула. Спустя мгновение Саник – в земле по самые уши – стоял на пороге беседки.
– Ах ты мое горе горькое! – по-ласурски сказала принцесса, поднимаясь и беря его на руки. – Грязное какое, фу!
Умные карие глазенки Саника блестели так радостно, что никакому «фу» места в них не находилось.
– Видимо, доверяет не настолько, что стать самим собой, – Оридана села рядом с дядей, усадив щенка рядом и принимаясь кружевным платочком оттирать с него грязь. – Но я нужна ему, дядя, я это точно знаю! Поэтому хочу оформить опекунство – как Ее Высочество Бруни над своим воспитанником Веславом Гроденом из клана Черных ловцов.
Фигли с сомнением прищелкнул языком. Потрепал оборотня по лобастой голове, обратил внимание, как тот настороженно смотрит, хотя и не скалится.
– Ори, змейка моя, а если он никогда не сможет обернуться? – спросил он. – Ты принцесса, дитя королевского дома Гаракена; ты должна быть дальновидной и рассматривать все варианты. Я думаю, стоит подождать, пока этот ребенок не докажет, что может быть человеком. И только после этого принимать решение об опекунстве! Люди не поймут, если ты официально станешь опекать… собаку! Животному опекун не нужен – ему нужен хозяин.
Принцесса порывисто прижала к себе щенка. Тот тявкнул, вырвался, соскочил со скамейки и снова унесся к вожделенным розам. Оридана не поднимала глаз на дядю, раздумывая. Умом понимала: он прав. Сердцем рвалась к обладанию существом, которому – знала! – нужна. Но что такое сердце для отпрыска королевского дома? Не более чем эфемерная надежда когда-нибудь стать… обычным человеком. Не это ли роднило ее с оборотнем, неспособным к обороту?
Ориш взял руки племянницы в свои.
– Змейка моя, я лишь прошу не торопиться! Подумать! Ты же знаешь, я всегда на твоей стороне, какие бы мысли ни приходили в твою красивую, но сумасбродную голову!
Оридана вскинула взгляд. Фигли смотрел на нее с грустью.
– Вы видели его? – воскликнула она. – Видели?
Герцог тяжело вздохнул и отвел глаза.
– Прошу! – с мукой в голосе прошептала принцесса. – Лишь пара слов!
– Это будут печальные слова, Ори, – так же тихо ответил Ориш. – Иракли Ракеша нет в живых. Он погиб зимой в стычке на границе с Дикоземьем.
Будто почуяв неладное, Саник появился на пороге, как чумазый дух с блестящими глазами. Внимательно посмотрел на застывшую изваянием принцессу, побледневшую до синевы, вспрыгнул к ней на колени, подсунул голову под руку. Она растерянно погладила его, вздохнула судорожно, и вздох больше был похож на всхлип. Выпрямилась с сухими глазами:
– Отец отправил его на границу специально, я знаю!
Ориш сжал ее руку.
– Он просто отправил его подальше от тебя, Ори! Остальное сделала судьба!
– Судьба, – прошептала Оридана и поцеловала Саника между ушами. – Проводи меня в мои покои, дядя, я плохо себя чувствую…
В другое время она обратила бы внимание на платье, измазанное грязными лапами щенка, на упавший на пол платочек. В другое время. Не сейчас.
Деловое утро Драгобужья традиционно начиналось в пять утра. Архимагистр Никорин, лежа в своей постели и не открывая глаз, вслух проклинала Драгобужье, гномов, их понятие делового утра и Бруттобрута, который, стоя у кровати, нудным голосом читал статью двести сорок седьмую Магического кодекса. Единственное, что могло заставить волшебницу проснуться, когда она этого не желала, был канцелярский язык с обилием юридических терминов.
Завершая особо затейливое проклятие, архимагистр отметила, что секретарь, вторым голосом цитирующий по памяти статью, ни разу, мать его, не сбился!
– Хватит, Брут! – сдалась Ники и открыла глаза. – Я встаю!
– В четыре тридцать…
– …Меня ждут у Его Величества, я помню! А сейчас сколько?
– Половина четвертого…
– Кракенские блохи!
Архимагистр со стоном скатилась с кровати и отправилась в купальню. По возвращении ее ждали чашка с горячим морсом и пара тонюсеньких сухариков, намазанных маслом. Позавтракав, она заглянула в гардеробную Башни. Выбранный костюм был брючным, кожаным, строгим. Белоснежная рубашка и пара украшений, за каждое из которых гномы добровольно отдали бы лучшие шахты, завершили образ.
– Я во дворец, – сказала она, спустившись вниз.
Бруттобрут разбирал бумаги по стопкам: доклады, отчеты, прошения. Кивнул, показывая, что услышал. Буркнул:
– Удачи!
– Благодарю, – улыбнулась Ники.
И с этой ослепительной улыбкой впорхнула в кабинет Его Величества, где уже собрались сам Редьярд, оба его сына, рю Вилль, первый министр Свин и начальник королевской канцелярии Викентий Висконсин, невысокий и спокойный мужчина с внимательными серыми глазами и седеющими висками.
Волкодав Стрема сладко дрых у камина, на зависть всем присутствующим.
– Добрых улыбок и теплых объятий, Ваше Величество! – Ники склонилась в изящном поклоне и с тоской покосилась на пса. – И всем присутствующим!
– В Большой тронный зал, – буркнул в ответ Его Величество, однако, проходя мимо волшебницы, скользнул глазами и по черной коже камзола, обтягивающей высокую грудь, и по глубокому и узкому вырезу белой рубашки, соблазнительно проглядывающему в белопенных кружевах.
Рю Вилль, улыбаясь, предложил архимагистру руку. Если начальника Тайной канцелярии и беспокоило предстоящее мероприятие, по нему никак нельзя было сказать об этом. Ники обменялась с ним многозначительным взглядом и посмотрела на Его Высочество Аркея. Старший принц был спокоен и собран, будто не в Драгобужье собирался, а не тренировку. В парадном полковничьем мундире он выглядел представительно, если не сказать роскошно. «Осанку особ королевской крови подделать нельзя!» – подумала Ники и вспомнила о совсем другой осанке. Сердце тревожно сжалось: от герцога рю Воронна до сих пор не поступило вестей насчет рыжего лиса. Никаких донесений не получил и Троян рю Вилль.
– Все нормально, Ники? – поинтересовался шедший рядом принц Аркей.
Архимагистр ослепительно улыбнулась:
– Не беспокойтесь, Ваше Высочество, я буду начеку, когда придет время.
И выбросила из головы сторонние мысли. У нее будет время заняться поисками Лиха, а сейчас нужно сосредоточиться на главном сегодняшнем событии – посещении в компании старшего принца Великого мастерового схода гномов Подгорного царства и Драгобужского наземья.
В тронном зале уже было полно народу. Непривычные к раннему подъему придворные непрестанно зевали и возбужденно перешептывались. Однако шепотки смолкли, едва ведомая королем процессия миновала двери. Его Величество поднялся на трон, не обращая на присутствующих ни малейшего внимания. Младший сын встал за правым плечом – на место старшего. А старший вместе с архимагистром остановился внизу – у ступеней, ведущих на тронное возвышение. Стоя рядом с принцем, Ники обводила глазами толпу. Вот, в первом ряду, Ее Высочество Бруни. Только непривычная бледность выдает ее волнение. Герцогиня рю Воронн поддерживает принцессу под локоть, будто опасается, что та упадет в обморок… Ники усмехнулась про себя. Не дождется, не тот у Матушки Бруни характер! Чуть позади – принцесса Оридана, выглядит тяжело больной, с чего бы? Неужели от недостатка мужского внимания? Нет, на мужа не смотрит, таращится в пустоту. Кусает и так уже искусанные губы, кажущиеся ярко-алыми на пожелтевшем от бледности смуглом лице. Хм…