Иногда путь на бал лежит через кладбище.
Лопата с влажным чавканьем вошла в землю. После дождя-то и неудивительно. С утра как зарядил, Донка все вздыхала: «Ах, если так и дальше будет, то не получится поразить всех торжественным выходом из кареты».
Как по мне, ее носик-утесик произведет такое впечатление, что и выход не нужен. Но комментировать не стала, были задачи поважнее. Так вышло, что после смерти батюшки позаботиться о себе могла… исключительно я.
Хочешь свободного времени? Найди помощников на мачехины задания. Хочешь кусок повкуснее? Договорись с лавочницей. Хочешь на бал? Выкопай фею.
Точнее, тетку Гергану, одну из родственниц отца, что обладала сильным даром к некромантии, особняком в столице и настолько возмутительной репутацией, что Бояна всегда хваталась за сердце (это радовало).
Лопата ударилась обо что-то твердое.
Так-так, вечер прекращает быть томным. Мне чудовищно повезло, что похоронили тетку в западной части кладбища, расположенного у старых развалин. Смотритель сюда захаживал редко. Волколаки, караконджулы, упыри – и то чаще.
Я выбралась из ямы и вытерла руки о юбку. Щелкнув пальцами, создала энергетические нити, которые засияли бордовыми искрами. Повисев немного в воздухе, они ловко подхватили гроб и подняли.
Пришлось хорошенько сконцентрироваться, чтобы не покачивался в процессе и плавно опустился в нескольких шагах от меня. Этому фокусу я научилась, когда мачеха велела таскать тяжеленные ведра из колодца. К бытовой магии у меня способности так себе. К некромантии вот отменные. Но это ж не меню – не выберешь.
На гроб Гергане не поскупились. Год назад, вскоре после смерти моего отца, ее отравила соперница, обвинив во всех грехах – от чернокнижия до мужеложства. Правда, как это технически могло происходить, если тетка всегда была женщиной, так и оставалось загадкой. И женщиной ого-го.
Нужные способности я в себе развила, поднять ее будет несложно. Гергана – жуткая стерва. В загробном мире от нее избавиться будут так же рады, как и в этом.
Ритуал я провела без сучка и задоринки. Горящие адским пламенем свечи на надгробии, зеленоватые линии магического плетения, древние слова силы. Тишина вокруг будто укутала теплым пологом. Я настолько увлеклась, что невольно вздрогнула, когда гвозди вылетели из крышки гроба и та со скрипом открылась.
Первой показалась полуистлевшая рука в кружевной черной перчатке. Приподнялась впалая грудь, затянутая в шелк. На шее сверкнула ядовитой зеленью брошка в виде черепа.
– Кто меня звал? – раздалось ее контральто с едва различимой хрипотцой.
– Я, тетушка.
Гергана села. Нащупала в гробу зеркальце (один из ее любовников был столичным зеркальщиком) и распахнула веки. Молча изучила высохшее, покрытое пятнами лицо. Провела пальцами по тому, что осталось от волос. Потрогала пустую глазницу слева.
– Подожди.
Я не поняла, что она сделала, но волосы рассыпались по плечам крупными локонами. Кожа приобрела здоровый оттенок, густые ресницы придали очарования. В зеленых глазах отразилось некромантское пламя. Сочные губы тронула улыбка.
Плечи развернулись, грудь… Оу, тетушка, а это какой размер?
– Дитя мое, помоги мне. – Она протянула руку, и я тут же дала ей опереться.
Гергана посмотрела на меня с интересом. Параллельно с этим ее наряд преобразился, полыхая живой тьмой. Вот это стиль! Это мне нравится.
– Елизара, дочь бедного Радко, – произнесла она. – А ты сильна! Какой дар! Как чисто проведен ритуал! Молодец!
Приятно, юда забери! Когда хвалят, а не шпыняют. Когда отмечают достижения. И не последний человек в этой сфере.
– Я очень благодарна тебе, поэтому готова отплатить. Говори.
– Но я…
Гергана хмыкнула:
– Дитя мое. Людей из могил не поднимают для того, чтобы спросить, который час. Поэтому я с радостью сделаю то, что тебе нужно. Если только это не дворец. У них сквозняки.
– Это дворец.
Тетка изогнула левую бровь, скептически глядя на меня.
– В смысле, там бал, – уточнила я. – Праздничный стол, танцы и связи.
– Половые?
– Деловые. Но…
– Я поняла.
Коротко обрисовав ситуацию, я услышала, как Гергана обматерила Бояну и добавила:
– Эта толстая юда сама напросилась. Сейчас мы из тебя сделаем принцессу. Дай лопату.
Я озадаченно протянула инструмент. Она предлагает прикопать мачеху прямо сейчас? Конечно, практично, но не совсем то, чего я добиваюсь в данный момент.
– Silite na svetlinata i mraka! – нараспев произнесла Гергана и махнула лопатой.
– Твою!.. – выдохнула я, успев присесть.
Волшебной палочки у нее нет, поэтому работает с тем, что есть.
Меня закружил смерч из тьмы, усыпанной осколками сверкающих звезд.
Спустя несколько минут я с восторгом рассматривала роскошный черно-красный наряд. Тесно облегающий лиф с шипами, пышный асимметричный низ. Чудо, а не юбка! Спереди – эдакое экстремальное мини, сзади – шлейф струящегося шелка. На груди и запястьях сверкали рубины.
Гергана приблизилась и поправила диадему на моей голове.
– Шерлы идут тебе как родные.
Шерл – камень ведьм. Что ж… После лопаты меня не удивляет ничто. Даже черные туфли на высоченном каблуке в виде человеческого позвоночника.
– Так, теперь транспорт. – Гергана не по-дамски свистнула.
Земля вздрогнула. Перед нами нетерпеливо били копытом два совершенно монструозного вида коня. В их глазах вспыхивал алый свет.
– Красотка и Черный Принц, – любовно проворковала Гергана. – Прекрасные просто. Мне их проиграл в карты Князь Тьмы.
– Князь Тьмы может проиграть? – поразилась я.
– Ох, дитя мое, сболтнула лишнего. Сделаем вид, что ты ничего не слышала.
Я не возражала. К тому же за лошадьми из лунных лучей и стеблей кладбищенских роз сплелась карета. На месте кучера появился высокий худощавый мужчина во фраке и цилиндре. Его кожа была настолько белой, что возникло подозрение…
– Мой кучер – упырь?
– Конечно, дорогая! Иора – лучший! Отвезет куда угодно, даже на тот свет!
Я хмыкнула и поблагодарила тетушку. Перед отъездом она вдруг добавила:
– Но помни: ровно в двенадцать ты должна вернуться.
– Потому что карета превратится в тыкву?
– Тыква здесь только Бояна.
Я хихикнула:
– Поняла. Но все же почему?
– В двенадцать закрывается паб на Волколачьем перекрестке. Добираться оттуда – врагу не пожелаешь. Поэтому заедете за мной. Ну, дорогая, хорошо тебе повеселиться!
После этих слов карета сорвалась вперед.