– Это все ужасно!!! – возбужденно кричала белокурая, моложавая и тоненькая женщина. Аристократическая бледность и тонкие черты лица выдавали в ней коренную москвичку из интеллигентной семьи, настоящую леди, а они, как известно, не паникуют и тем более не орут.
Слова эти были адресованы другой женщине, полноватой большеглазой блондинке в претенциозных одеждах. Та держалась спокойно и уверенно.
– Да уж! – медленно произнесла вторая и демонстративно почесала затылок. – Зрелище, прямо скажем, так себе!
– Так нельзя! Это преступление! Предки такого не допускали!
– Да ладно, не мы первые. Где-то должен быть выход.
Этот примечательный диалог происходил в самом центре столицы, посреди уютного московского дворика, окруженного домами и по-московски чахлыми деревьями. Стояла теплая майская погода, воздух пах бензином и цветами, на тоненьких веточках распускались молодые ярко-зеленые листочки, дул легкий ветерок.
Хрупкую блондинку аристократической наружности звали Анной, а кричала она потому, что ее поразила сцена в офисе юриста, где они побывали с приятельницей Олесей, чтобы решить вопрос, связанный с ее приемным сыном. Юрист Алексей, вначале показавшийся очаровательным, всерьез разочаровал клиентку во время следующей встречи.
Он опоздал аж на сорок минут, не предупредив заранее, потерял половину документов и во время беседы постоянно смотрел в экран смартфона. Возмущенная и обиженная, Аня позвала на следующую консультацию приятельницу Олесю, которая производила впечатление боевой девицы, вполне уверенной в себе. Теперь стало окончательно ясно: абсолютно все вопросы, включая профессиональные, за этого уже немолодого, симпатичного мужчину решает его пожилая мама. У Алексея не было отца, жены и друзей. Он проживал вместе с мамой, ел, пил, надевал и даже читал только то, что она скажет. Похоже, ему суждено стать одним из тех, кто схоронит мать лет в шестьдесят, после чего останется один-одинешенек в этом огромном равнодушном мире беспомощным младенцем-стариком.
Этот факт и вызвал в Анне приступ паники, ведь она недавно усыновила мальчика, и теперь жили втроем: сама Аня, ее старенькая мама и мальчик, которого назвали Мишей. Ей показалось, что история повторится, и Миша закончит так же.