Подвижники золотого кольца
Образ Золотого кольца России – это вдохновение и труд зодчих, иконописцев, каменщиков и колокольных дел мастеров… Свои творения они создавали на века. Но как трудно было сохранить эти храмы и монастыри, эти палаты и усадьбы в пожарах ХХ века… Вспомнил тех, кто спасал шедевры, кто восстанавливал разрушенное, кто сделал всё, чтобы «не заросла народная тропа» к святыням далёкого прошлого. Для них в русском языке есть точные определения: радетели, подвижники.
Золотое кольцо России
Восемь городов, восемь судеб, восемь ликов России, расположенных неподалёку от Москвы.
Золотое кольцо России
Кажется, что это словосочетание пришло к нам из былинных времён. Однако поэтичный термин «Золотое кольцо России» появился «всего лишь» пятьдесят лет назад в газете «Советская культура». И его автор хорошо известен – это искусствовед Юрий Александрович Бычков, хранитель по призванию, неугомонный просветитель, увлекающаяся натура… В те годы автомобилистов в нашей стране было немного, а среди молодых искусствоведов – и вовсе единицы. А у Бычкова был личный «Москвич», привыкший к бездорожью! Однажды, весной 1967 года, по заданию редакции он приехал в Суздаль, а возвращаться в Москву решил через Кострому… А потом оказалось, что за один день по щербатым дорогам можно объехать восемь городов из пяти современных областей – ожерелье Владимирской Руси! Сергиев Посад (в те годы – Загорск), Владимир, Суздаль, Переславль-Залесский, Ростов Великий, Ярославль, Кострома, Иваново. К Владимиру примыкает Боголюбово, к Суздалю – Кидекша с их непревзойдёнными древними храмами. А ведь это – кольцо, окружающее Москву! Бычков провозглашал: «Чем больше будут путешествовать по России, тем лучше!» Чтобы возродить Русь – нужно сперва обрести её в душе. Чтобы вместо беспамятства приходило осмысленное ощущение исторического фундамента, без которого мы бы одичали. Стали выходить путеводители, сувениры, альбомы, замечательные документальные фильмы, посвящённые шедеврам «Золотого кольца». Оказалось, что у нас чуть ли не под рукой – россыпь сокровищ, которые мы до поры до времени не замечали.
Юрий Бычков
После первых путешествий Бычков написал восемь очерков о восьми городах. А название цикла пронзило душу, когда Юрий Александрович увидел, как переливается на солнце купол московской колокольни Ивана Великого. Золотое кольцо России! Кажется, лучше и не скажешь. Очень скоро этот образ стал всемирно известным туристическим брендом. Но к коммерческой стороне дела Бычков не имел отношения. Для него, как и для нас, главное – сердцем прочувствовать древнерусские города. Так, чтобы они открылись как озарение, как чудо. Раз и навсегда – в одухотворённой красоте священных камней. Злато русских городов – не в сундуках, а в душах… В то время в стране господствовала прагматическая идеология с её культом «светлого будущего» и прогресса. А оказалось, что внимания и восхищения заслуживает наше прошлое – с храмами и монастырями, со сторожевыми башнями и дворянскими усадьбами… Всё то, что глашатаи «новой жизни» считали отжившим анахронизмом.
Колокольня Ивана Великого в Москве
По этому маршруту вслед за Бычковым проехали тысячи людей, истосковавшихся по утраченной Руси, по оттеснённой на обочину тогдашней жизни православной культуре… Золотое кольцо России притягивало. Вслед за первыми туристами пришли реставраторы, художники, журналисты… Тихие старинные города полюбились кинематографистам. Мало-помалу там открывались гостиницы и сувенирные лавки, реставрировались дороги. Выходили в свет книги о Золотом кольце. Канонический ряд городов расширялся. Добавился Углич с его богатейшим архитектурным ансамблем времён Московской Руси, Александров, Юрьев-Польский, Муром. В каждом из этих городов есть подлинные шедевры. Нередко относят к Золотому кольцу Плёс и Мышкин – тихие города, облюбованные туристами в последние десятилетия.
Поездки непроизвольно превращались в паломничества по русским православным святыням, хотя большинство храмов в те годы в лучшем случае были музеями. Неслучайно многие будущие священники работали гидами по маршрутам «Золотого кольца». Но в зимнюю стужу экскурсанты, оставив автобус, шли через поле к храму Покрова на Нерли… И это всё-таки больше чем туризм. Для многих такие поездки стали первым приобщением к вере. Многие впервые осеняли себя крестным знамением у врат суздальского Рождественского собора, а в Успенском соборе Свято-Троицкой Сергиевой лавры многие впервые увидели православное богослужение, впервые душой прикоснулись к православному братству… И это тоже – чудеса Золотого кольца. Постепенно в обществе утвердилась непреложная истина: в зыбком современном мире следует беречь заповедники прошлого Святой Руси. Сначала к монастырям и храмам относились только как к шедеврам зодчества, восхищались их эстетическим совершенством, любовались работой мастеров, бродили по музейным залам. Но там экскурсоводы нередко пересказывали Священное Писание, в те годы труднодоступное… Уже к середине 1980-х в СССР возрождалось религиозное сознание. А первым шагом стал автомобильный и автобусный туризм по старинным монастырям и кремлям.
Замкнув золотое кольцо, мы постигаем душу срединной России. Познаём сказку Ростова Великого, купеческое благочестие Ярославля и Костромы, кланяемся святыням Древней Руси во Владимире, Суздале и Боголюбове, постигаем суть монастырской жизни в Сергиевом Посаде, поражаемся обилию сохранившихся памятников в Переславле-Залесском, постигаем фактуру старинного промышленного города в Иванове.
С чем ассоциировалось понятие «Родина» у советских людей до Золотого кольца? С великими стройками, с военными победами. А тут добавились полузабытые образы: храм на холме, старинный монастырь посреди двухэтажного городка… Старинные храмы и крепости сохранили не только мастерство древних зодчих, но и духовный облик православной Руси. Кроткой, умиротворённой, но и доблестной. Путешествие по Золотому кольцу – это всегда открытие. Так будет и впредь.
Юрий Бычков
Казалось, что всё ему даётся легко. Свой крест Юрий Александрович Бычков нёс без натуги. Но за иронической манерой общения скрывалась ранимая душа, а трудолюбивый нрав никогда не давал ему «почивать на лаврах».
Вообще-то журналист Бычков всегда работал увлечённо, потому что занимался только тем, что его по-настоящему интересовало. Иначе он не умел. Даже когда ему поручали какую-нибудь обыденную тему, он находил в ней изюминку, увлекался и писал влюблённо.
В этом суть его служения. По образованию Юрий Александрович – инженер, он окончил Московский авиационный. Но из инженеров убежал в журналисты, нашёл себя в искусствоведении. Но его профессию можно определить только его же собственным именем – Юрий Бычков. Дипломы, награды – всё это не так уж важно, когда человек восстанавливает связь времён, ищет и находит.
В своё время знаменитый кинорежиссёр Григорий Александров вместе с молодым журналистом Юрием Бычковым написал том мемуаров «Эпоха и кино». Трудно было найти общий язык с таким своенравным и самолюбивым художником, как Александров. Но Бычков смиренно терпел ворчание народного артиста СССР, потому что его увлекало то лучшее, что было в Александрове, – стремление уйти от рутины, от банальности.
Сергей Конёнков
Бычков открыл для нас Сергея Тимофеевича Конёнкова – не только всем известного скульптора, но и своеобразного мыслителя, хранителя заповедных образов Руси. Юрий Александрович восхищался этим эксцентричным седобородым стариком и помог великому скульптору написать книгу воспоминаний. После смерти Конёнкова в серии «Жизнь замечательных людей» вышла книга Юрия Бычкова – жизнеописание Сергея Конёнкова. Он полюбил скульптора за умение совершать чудеса. И сам научился этому искусству.
Спасать от забвения памятники прошлого, свидетельства о трудах и днях наших предков – в этом Юрий Александрович видел свой долг. И вовсе не случайно именно ему принадлежит идея туристического маршрута «Золотое кольцо России». Он стал опорой Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры… Он не мог спокойно наблюдать за тем, как разрушается златоглавое прошлое Руси – и сдвинул горы, во многом изменил отношение современников к наследию, место которого – не только в учебниках архитектуры, но и в наших душах.
Юрию Александровича было за шестьдесят, когда он возглавил чеховский музей-заповедник Мелихово. Тогда это многих удивило: он не был «дипломированным» чеховедом, хотя писал о мелиховском периоде в жизни писателя. Но главное – Юрий Александрович родился в посёлке Лопасне, неподалёку от усадьбы Чехова. Лопасня с 1954 года так и называется – Чехов. Свою малую Родину знал досконально: каждый колодец, каждый палисадник. Чеховский заповедник стал его домом. Время для музеев было мрачное: безденежные и криминальные девяностые. А он и на седьмом десятке оставался выдумщиком. Носился с новыми идеями, находил родственные души, чаевничал с другими такими же мечтателями. Нередко за полночь возвращался в чеховские края после московских забот. Глаза его по-прежнему горели. И, как ни странно, мечты превращались в реальность. Мелихово преобразилось. В чеховской усадебке удалось провести даже международный театральный фестиваль – «Мелиховская весна». Не забывал он и о Золотом кольце.
Труды его были многообразны. Но если приглядеться к Юрию Александровичу Бычкову, станет ясно, что вся жизнь его скреплена единой внутренней логикой. Он поддерживал всё талантливое и подлинное, что было и есть на Руси, и защищал его от забвения.
Пётр Барановский
Свою долгую жизнь Пётр Дмитриевич Барановский посвятил спасению русской старины, спасению православных святынь. Барановский – автор уникальной методики восстановления храмов, основанной на глубоком понимании законов древнерусского зодчества.
Громкие слова? Но для него это было повседневностью. Он начал с малой Родины, со Смоленской губернии. Ещё до Первой мировой молодой архитектор успел создать проект реставрации обветшавших храмов и стен Свято-Троицкого Герасим-Болдинского монастыря. А в самые голодные и кровавые месяцы Гражданской войны заступил на вахту в Ярославле. Там эсеры боролись с большевиками, шли бои, треть города была разрушена артиллерией. Пострадали уникальные памятники архитектуры. Газета «Известия Рыбинского Совета рабочих и солдатских депутатов» в те дни сообщала: «Белого, красивого Ярославля более нет. Нельзя сказать: нет Ильинской улицы или погибла в огне Владимирская улица. Нужно сказать: погибло всё, кроме куска центра и вокзальной части города… Торчат одинокие трубы домов, куски кирпичных закопчённых стен, остовы обгорелых деревьев».
Пётр Барановский
От снарядов и пожаров особенно сильно пострадали Митрополичьи палаты и строения Спасского монастыря, храмы Ильи Пророка, Николы Мокрого, Рождества Христова, Богоявления. «Ценнейшие фрески некоторых церквей… от дождей, а затем и морозов и снега будут потеряны для русского искусства. Необходимо спешить, так как по этим дивным стенописям вот уже несколько дней течёт дождевая вода, разрушающая их; своды также промокают», – писал Барановский в докладной записке Наркомпросу. Он взялся за дело самоотверженно. Совершал невозможное. Говорили, что Барановский способен разгадать секрет самой древней кладки… Город возрождался из руин.
Барановскому удалось создать в городе несколько реставрационных мастерских, которые к 1927 году восстановили 20 разрушенных памятников архитектуры в Ярославле и Ростове Великом. И это – только самые крупные, уникальные объекты. А по существу пришлось восстанавливать весь старый Ярославль. При этом он возвращал храмам первоначальный облик, по существу – открывал заново древнерусское зодчество. Принципы, разработанные Барановским, на десятилетия вперёд стали фундаментом научной реставрации в России.
Пётр Барановский
Барановский немало сил отдал сохранению московских памятников. Ему удалось вернуть первоначальный облик Казанскому собору, что на Красной площади. Но храм не пощадили, сравняли с землёй вскоре после реставрации… Лишь благодаря тому, что Барановский успел сделать все замеры храма, Казанский собор удалось воссоздать в 1993 году – это сделали ученики подвижника.
Не удалось спасти и кремлёвские монастыри. Но подвижник тайно, в день сноса Чудова монастыря, вынес оттуда раку с мощами святителя Алексия, митрополита Московского… Барановскому удалось сохранить жемчужину русской архитектуры – Покровский собор, храм Василия Блаженного. Музей-заповедник Коломенское с уникальным храмом Вознесения, Спасо-Андроньевский монастырь и памятники Александровской слободы – всё это удалось восстановить стараниями Барановского.
Он работал самозабвенно и, конечно, не избежал нападок и доносов. В 1930-е годы на его долю пришлись и аресты, и ссылки. Куда бы ни забрасывала его воля «карательных органов» – Барановский продолжал выполнять свою миссию. После лагерного срока он не имел права жить в Москве. Не впадая в уныние, Барановский составил план реставрации Троице-Сергиевой лавры… И через несколько лет лавра снова обрела исконный монастырский облик.
В 1966 году Петр Барановский стал одним из основателей Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры. Отношение к памятникам прошлого в стране менялось. Вскоре вся страна узнала о Золотом кольце России. Добрая половина городов Кольца восстановлена по чертежам Барановского – Ярославль, Ростов Великий, Сергиев Посад…
Он прожил 92 года, ещё при жизни стал легендой – и до последнего дня отдавал все силы спасению русского исторического наследия, не считаясь с испытаниями. Последние годы жизни почти ослепший архитектор провёл в Больничных палатах Новодевичьего монастыря. В его маленьком кабинете хранились папки с описанием десятков памятников архитектуры, многие из которых оставили след лишь в архиве Барановского. Удивительная жизнь!
Подвижники Суздаля
В том, что Золотое кольцо началось с Суздаля, нет ничего удивительного. Суздаль первым из городов будущего Золотого кольца стал заповедником. Этого добились подвижники, первый из которых – Василий Иванович Романовский. До революции он работал во Владимирском архиве, а ещё – занимал высокий пост директора русских учебных заведений Великого княжества Финляндского. Когда Финляндия вышла из состава России, Василий Иванович поспешил вернуться на родину. Но бывшего царского чиновника не приняли в советской стране с распростёртыми объятиями… Суздаль помог ему найти себя.
Он приехал в старинный княжеский город в 1921 году. Его назначили на должность воспитателя в Суздальский мужской интернат. Но Василий Иванович сразу понял, что главная его задача – спасение Суздаля. Владимиро-Суздальская земля была его малой Родиной. Отец учёного, Иван Васильевич Романовский, был старшим врачом Владимирской губернской больницы, хирургом. В годы Крымской войны он спасал раненых под руководством великого Пирогова. Таково предназначение Романовских: отец спасал раненых, а сын спасал Суздаль…
После Гражданской войны город обнищал, а Церковь оказалась в немилости у государства, которое грабило храмы и монастыри. В 1922 году начала действовать Комиссия по изъятию церковных ценностей в помощь голодающим. За четыре месяца из Суздальского уезда были вывезены 91 пуд 11 фунтов серебра, 12 фунтов жемчуга, 10 фунтов парчовой ткани, а также золото и драгоценные камни без указания количества и веса… Как сохранить древний город в таких условиях? Романовский решил превратить Суздаль в исторический заповедник. Но как получить санкцию начальства на это благое дело? Он доказывал: «Весь Суздаль целиком является музеем!» Ему отвечали: «Несвоевременная идея. Кругом голод, а вы с музеем!» Помогал Игорь Грабарь – известный художник и искусствовед, к которому прислушивались даже «на самом верху». Он заинтересовался архивами суздальского Спасо-Ефимиева монастыря и поддержал предложения молодого директора музея.
Василий Романовский
Романовский хлопотал, добивался, иногда привирал, чтобы только разрешили музей, чтобы можно было спасать старину… И – победа! – в 1923 году Суздальский музей получил шесть комнат с печкой-буржуйкой в Архиерейском доме. На первых порах единственным сотрудником Суздальского музея стал его заведующий Василий Иванович Романовский с нищенским жалованьем 22 рубля 50 копеек в месяц.
Суздаль. Старинная фотография
Сперва музей мало кого интересовал, туда по разнарядке водили местных крестьян… А туристов можно было по пальцам пересчитать. За лето 1923 года музей посетили два студента из Москвы и ещё двое из Саратовского университета. Но прошёл год – и в Суздаль потянулись москвичи, владимирцы, нижегородцы… Сотни, тысячи тех, кто неравнодушен к истории Отечества… К концу двадцатых годов Суздальский музей занимал уже восемь комнат. Помещения отапливались семью голландскими печами и освещались электричеством. В музее было спасённых по монастырям и селам реликвий много и исторических материалов – летописных свидетельств, древних книг, церковных документов. Романовскому даже удалось добыть в Москве кредит в 24 тысячи рублей. Разумеется, не для себя, а для музея. А город оживал вслед за музеем.
Романовский жил тогда в здании церковной колокольни в кремле. Квартира скромная, но старые камни согревали душу.
А потом в помощь Романовскому поступил Алексей Дмитриевич Варганов. Музеевед, знаток древнерусского и византийского искусства. И – виртуоз реставраторского искусства. Делом всей жизни Варганова стало сохранение и восстановление архитектурных памятников Суздаля.
И тайны древнего города открывались ему. Казалось, он давно на дружеском «ты» со всеми призраками древнего Суздаля. В Рождественском соборе Варганов раскрыл фрески XIII века, поясные фигуры старцев – послание из Владимирской Руси. Такой она была до Батыева нашествия. А потом обнаружил в стене западного притвора древнюю лестницу на хоры. В подклете Покровского собора Покровского монастыря Варганов раскопал и могилу легендарного раскаявшегося разбойника Кудеяра – того самого, о котором пел Шаляпин. Открывал тайны Соломонии Сабуровой и Евдокии Лопухиной – знаменитых суздальских затворниц. Варганов первым раскопал и изучил старинные печи для обжига кирпича-плинфы. Чудо древней техники!
Алексей Варганов
Стараниями Варганова Суздаль действительно стал городом-музеем. Единственным на всю страну. Именно по его образцу приводили в порядок другие города Золотого кольца. В музее появились экспонаты, которым цены просто нет: это вклады в суздальские монастыри Ивана Грозного, князей Шуйских и Пожарских, царицы Ирины – сестры Бориса Годунова. Всё это нужно было найти и спасти. И он находил и спасал.
А потом сотни тысяч читателей узнали про Алексея Варганова из книги Владимира Солоухина «Владимирские просёлки». Писатель назвал его рыцарем Суздаля. Хотя, наверное, более подходящим было бы другое слово – витязь. У Солоухина реставратор представал настоящим волшебником:
«– Иной раз по одному кирпичному клинышку приходится восстанавливать всё окно.
– Разве это возможно?
– Сначала и я думал, нельзя. Но точно так же зоолог по одной-двум костям, найденным в земле, восстанавливает целый скелет летающего ящера. Интересно искали мы лестницу в архиерейских палатах.
– Как же?
– Стали считать слои побелок на стене. Насчитали их одиннадцать. По всей стене одиннадцать, а в иных местах только две. Значит, там, где две, что-то раньше было, что мешало белить стену. Когда прочертили границу между одиннадцатью побелками и двумя, получились очертания лестницы. Так вот, шажок за шажком, восстанавливаем всё».
Так и восстанавливали.
И один в поле воин. Не стоит село без праведника. История городов Золотого кольца не раз подтверждала правоту этих пословиц. В самые трагические годы на защиту старины встала целая плеяда подвижников. Они шли против ветра, не искали комфорта, не стремились к наградам. Они превратили Суздаль, а потом и Ростов Великий в сказку, в мечту о старинном русском городе, который не искорёжили перемены. И неслучайно в современном Суздале есть улицы и мемориальные доски, посвящённые Романовскому и Варганову…
Туристический Суздаль
Золотого кольца не существовало бы, не будь таких подвижников, как Василий Романовский, Алексей Варганов, Пётр Барановский и Юрий Бычков. Они вернули нам прошлое, вернули историю. На первых полосах газет про таких людей не пишут. Но когда рассеивается туман эпохи, становится яснее, как важна роль незаметных героев. Они были круглосуточной неотложной помощью для наших святынь, для памятников старины. Вечная им память.
С Суздаля началось Золотое кольцо России – когда ещё не существовала такая формула. Просто там создавали заповедник русской истории, там учились принимать туристов и путников, там внимательно относились к старине.
А сейчас – расскажу об этих восьми городах, об этом чуде срединной Руси, которое донесло до нас не только шедевры, но и дух далёкого прошлого.