– Барона замочили, – сообщил вошедший Фантом. – Похоже, Седой что-то пронюхал. Интеллигент на Колыме объявился. И они с Седым выдернули Барона. В общем, пришлось его…
– Да не надо было к нему обращаться, – сказал Маркиз. – Шота звонил, они согласны ждать до заморозков. Так что все путем. Этот вопрос уладили. Но как найти тех, кто наших парней завалил и деньги забрал?
– Пока лучше не искать. Батя говорит, иначе и менты могут на нас выйти. А те, кто бабки взял, найдутся. Думаю, те, кому мы встретить поручили, проболтались.
– Пока от них ничего нет, но рано или поздно все выяснится.
– Да лучше бы сейчас все узнать, – процедил молчавший до того худощавый загорелый мужчина, – а то снова бабки собирать, а сумма все-таки приличная.
– Да как сейчас наедешь, – пробормотал Маркиз.
– Может, Интеллигент что-нибудь выяснит, – сказал Фантом.
– Вряд ли, – возразил загорелый, – ему светиться на Колыме не в жилу.
– Но поехал ведь, – произнес Маркиз.
– И зря. Менты его сразу срисуют. Впрочем, он не фраер и знает, что делает.
– Слышь, Путник, – обратился к загорелому Фантом, – а в натуре на Колыме вечная мерзлота?
– В натуре, – кивнул тот.
– А как же там золото моют?
– Взрывают, делают вскрышу, бульдозеры грунт поднимают. Вообще работы полно. В котлованы драги пускают.
– А ты что, – спросил Фантома Маркиз, – собрался золотишко мыть?
– Да ну на хрен! – усмехнулся Фантом. – Я тепло люблю, а там, говорят…
– Там хоть и морозы под пятьдесят, – перебил его Путник, – но легче переносятся, климат сухой. Народ там хороший. Как сейчас, не знаю, уже почти двенадцать лет там не был. Я сидел там, потом два года в мехцехе работал слесарем, технику ремонтировал. Потом потихоньку золото стал таскать, но вскоре почувствовал, что попаду, и уехал. Знакомые там остались, лихие ребята, крутые, как сейчас говорят. С этого я и начал заниматься золотом. Конечно, и запалы были, троих за пять лет потерял. И посадили пятерых. Но последние три года Бог милует. А вообще-то придется завязывать, жадность фраера губит. Взял, ну и тормози. Так нет, опять фарт испытывают, золотая трясина. А не отпускает, потом запал и срок. Так что в этом году последний раз сделаем и завязываем.
– А на кой завязывать, если все нормально идет? – пожал плечами Фантом.
– Менты сейчас научились работать, купить мало кого можно, кого попало не хапают, по полгода, а то и больше разрабатывают. Сейчас, если возьмут с ходу, а у того, кого взяли, бабки есть хорошие, адвокат отмажет. Так что они долго готовят захват, чтобы наверняка клиент сел. – Путник усмехнулся. – Поэтому я и решил: это дело последнее, завязываю – и вам советую. Куда-нибудь в глушь отправиться и дело свое начать, пусть небольшое. Только так сейчас надо поступить. Главное, чтоб видели, откуда бабки идут. Так что я решил – хватит судьбу испытывать. Получим товар, сдадим и разбегаемся. И еще одно – если кто-то попадется ментам, не дай Бог еще кого-нибудь потянуть, найду и завалю сразу.
– Слышь, Путник, – усмехнулся Маркиз, – а ты вроде и блатной, а частенько Бога вспоминаешь. Веришь, что ли?
– Знаешь, Маркиз, – Путник вздохнул, – я тоже все балдел от разных там вер. И над бабкой своей в детстве посмеивался, когда она на коленях перед доской поклоны била и бормотала. А когда в побег ушел от ментов, попал крепко, понял, что хана, и вспомнил бабку свою, ее слова. Какой бы лихой человек ни был, придет худо – он к Богу обратится. Так и вышло, вспомнил я Бога. Правда, с матом, но попросил. И хрен его знает, случайность или еще что, но мимо охотники шли. А до этого никого там не видел трое суток. Я и в монастырь пробовал, но не взяли. Поп, глаза умные, поговорил и просто посоветовал: себя, говорит, найди в этой жизни, а потом решение принимай, как дальше тебе быть. Так я и сделал. И решил – денег себе сделаю и торможу. И место уже нашел, дом купил. Поэтому в последний раз дело – и на дно ложусь.
– А я бабки получу и на курорт куда-нибудь отправлюсь, – мечтательно проговорил Фантом. – Хоть почувствую себя человеком. Давно мечтаю. А насчет дела я даже не знаю, с чего начать. Да на кой хрен пахать? Если бабки будут, живи и в ус не дуй! А ты, Маркиз, что думаешь?
– Пока не решил. Но что рисковать не буду, точно. Путник верно говорит: жадность фраера погубит. Поэтому главное – не попасть сейчас. Но деньги надо будет во что-то вкладывать. В общем, главное сейчас – все без запала сделать. А там видно будет. Но одно точно знаю – из Питера не уеду. Я родился здесь и буду здесь до конца. Люблю я этот город. Ну может, не в Питере, а в области открою автомастерскую или еще что, но из Питера не уеду.
– Что там? – спросил гладко выбритый пожилой грузин.
– Да пока так же, – ответил Шота. – Но я не особо верю Фантому, мне кажется, он…
– Русские говорят: кажется – крестись. Главный там не Фантом и даже не Маркиз, а Интеллигент. И есть еще кто-то, тот, кто все это сумел наладить. Кто-то у них здесь есть из Магаданской области… Что там у Бесо?
– Он уехал в Москву. Мы с ним вчера виделись и говорили о деле. Не нравится мне Бесо. Извини, Царь, но я скажу: Бесо что-то свое хочет получить. Он…
– А ты поумнел, Шота. Мне тоже в последнее время непонятен Бесо. Но это дело мое, разберусь. А вот что там в Сусумане случилось? Убили Барона и какого-то козырного из колымских. Хотя Барона все равно это ждало. Питерского он подставил, а Питерский такого не простит. Но кто-то убрал Барона, значит, он на кого-то работал, деньги искал. И мне бы хотелось знать, кто деньги взял. Что людей убили, это вина убитых, знали, куда и зачем едут. А вот деньги найти бы надо. Наши там как? – спросил Царев, посмотрев на полную черноволосую женщину.
– Трое сидят и трое уже в зоне, – недовольно ответила та. – Это Саакашвили намутил, начал с Россией скандалы.
– То ли еще будет, так Пугачева пела еще в Советском Союзе. Сейчас, конечно, воли больше, но могут убить только за то, что ты грузин. Значит, надо подключать кого-то на Колыме, чтобы помогли найти участок, где эти деляги золото моют. Вывозить золото они будут или через Якутию, хотя это и опасно, или через тайгу, это скорее всего. Вот там бы и перехватить их. Но для этого надо знать, когда они будут переправлять золото. А будут именно так, через тайгу.