Адлер, май… На скамейке у набережной реки Мзымта сидел «мужичок за пятьдесят». Он смотрел на проходящих мимо него отдыхающих, следовавших в сторону пляжа Черного моря, и думал о том, что он еще недавно проживал в одном из городов Предуралья, а сегодня уже как год он –житель города Адлера. Продав недвижимость в своем городе, он купил здесь квартиру.
Позади него находился торговый центр, названный в честь любимого фрукта Абхазии. Между ним и рекой Мзымта проходила облагороженная набережная, где была разметка для велодорожки и пешеходной зоны. Вдоль набережной росли южные растения, такие как финик канарский или, как называл его Кирилл, большой ананас, еще бутия головчатая с листьями, как лезвия тонких пик. Ее называют «желейная пальма», так как из ее плодов делают вкусное желе.
В Адлере Кирилл жил один. Судьба кидала его по разным уровням и углам. Он был несколько раз женат, но, как говорят, что-то не сложилось… Были дети от первого брака – дочь и сын, но с ними он не общался. После первого развода он старался держать связь с ними, но, видя, что со временем сами они не проявляют инициативы на общение с ним , а им было уже за двадцать, то и он прекратил такое общение. Кирилл предполагал, что сказывалось влияние их матери.
Кирилл сидел на скамейке и наслаждался вечерним Адлером. Мимо него по велодорожке проехал мальчик на детском электромобиле, позади которого шли родители и периодически его останавливали:
– Ваня, не торопись, аккуратно…
В этот момент Кирилл вспомнил своего сына в этом возрасте. Была пятницу, когда Кирилл забирал его из детского сада, подошла девочка и пожаловалась на сына, что он обижает девочек. По дороге домой Кирилл воспитывал сына, делая упор на то, что девочек нельзя обижать. Прошла суббота, пролетело воскресение… В понедельник, по дороге домой сын, держа за руку Кирилла, мечтая о чем-то своем, сказал:
– Я сегодня Свету не обижал.
Кирилл забыл про случай с девочкой в детском саду, поэтому спросил:
– Какую Свету, сынок?
– Ну, ту, про которую ты мне говорил, что нельзя обижать, – ответил сын.
Сообразив, о чем идет разговор, Кирилл начал хвалить сына.
– Вот молодец! Так и надо поступать…
Но сын, не обращая внимания на слова отца, продолжал говорить:
– Я сегодня Свету не обижал… Потому что ее сегодня не было.
Кирилл вспомнил свое детство. Оно было счастливым, советским… Почему счастливым? Да потому, что это было его детство. Только с годами человек понимает, что такое хорошо и что такое плохо, когда он сравнивает прошлое с настоящим. Конечно, любой человек впитывает в себя ту обстановку, которую он наблюдает с начала своей жизни, и уже потом, через время, он начинает удивляться, а иногда и не воспринимать новый образ жизни, хаять этот новодел, приговаривая, «в наше время было так». При этом слово «раньше» означает доброе, светлое, позитивное. А слово сегодня – сплошной негатив. И такое отношение будет продолжаться бесконечно. Проблема отцов и детей, проблема поколений – вечная. Ведь в мире меняется только окружающая нас обстановка, сами человеческие отношения остаются прежними: добро и зло, измена и любовь, преданность и предательство, щедрость и жадность, процветание и зависть, правда и обман…
Кирилл вспомнил школьные годы… Школа, где он учился, находилась в пятидесяти метрах от его дома. Иногда бывало так, что он зимой в одной школьной форме приходил на учебу, чтобы не оставлять верхнюю одежду в раздевалке. Очереди в раздевалку были нормальным явлением, но Кирилл этого не любил. В первом классе он прошел отбор и начал посещать секцию спортивной гимнастики, которая находилась в стенах школы. Из-за соревнований, периодически проходивших в его городе, преподаватели физкультуры отпрашивали его с уроков, и этим он был горд. Все-таки не каждому выпадает шанс защищать честь своей школы. Секция спортивной гимнастики в школе была только до шестого класса. После, надо было переходить в специализированную школу. Кирилл вспомнил, как однажды его с отцом вызвали к директору школы. Он не мог понять причину вызова его к директору. Оказалось, что в школу пришел тренер по спортивной гимнастике, и он рекомендовал Кириллу перейти в секцию, которая действовала на стадионе имени Гастелло. Но для этого надо было поменять свою школу на другую, так как смена учебы Кирилла совпадала с временем посещения секции клуба имени Гастелло. Тренер даже показал фотографии с выступлениями Кирилла на соревнованиях. Отец тогда сказал Кириллу:
– Решай сам, сынок. Такие предложения редко выпадают в жизни. Тем более ты говорил, что спортивной гимнастикой тебе нравится заниматься.
Но при одном упоминании, что надо менять свою школу, коллектив класса, Кирилл не захотел дальше продолжать занятия спортивной гимнастикой. Но занятия спортом не прекращались. В школе он периодически выступал на соревнованиях по лыжному спорту, волейболу, бегу, баскетболу. Кроме того, Кирилл с друзьями, со своего двора еще посещал секции тяжелой атлетики, бокса. Ведь раньше в Советском Союзе нужно было только желание – секции были повсюду и бесплатны во многих школах, стадионах, многочисленных клубах, расположенных в подвальных помещениях домов…
Кирилл встал со скамейки и направился неспешным шагом к мосту через реку Мзымта, чтобы перейти его и зайти в одно из кафе, которое находилось между улицами Набережная и Цветочная. Там он иногда заказывал свежеприготовленный на углях шашлык. По пути он увидел мальчика с девочкой лет двенадцати в одежде, что сегодня называют школьная форма своего учебного заведения. Они шли и весело разговаривали. У каждого за спиной был ранец, а в руках сотовые телефоны. Воспоминания опять вернули Кирилла в школьные годы…
Раньше в советских школах для всех учеников страны была единая форма. Кирилл никогда ее не носил. Он всегда просил свою маму купить ему костюм – это брюки и пиджак. Иногда была троечка, то есть еще с жилеткой. Классный руководитель Мукачева Ольга Артемьевна была у Кирилла с пятого по восьмой класс, и она всегда первого сентября спрашивала:
– Теплов, почему не в форме как у всех?
На что он отвечал:
– Мы не нашли в магазине эту форму, пришлось купить костюм.
Хотя на самом деле школьные формы в магазинах были, но такой ответ срабатывал, и вопрос был закрыт. Он никогда не хотел быть как все…
Кирилл вспомнил, как раньше было принято, что если ты провожаешь девочку домой из школы, то обязательно несешь ее портфель. А некоторые одноклассники, пробегая рядом, пытались выбить его из рук своим портфелем, ударяя сверху вниз и громко крича:
– Тили-тили тесто, жених и невеста!
Хотя, конечно, внутри себя они завидовали этим юным влюбленным. Посмотрев на впереди идущих школьников, улыбнувшись, он вспомнил фразу одного классика, «иные времена, иные нравы».
У Кирилла тоже была первая школьная любовь, Юля… В шестом классе он скрытно бросал записки ей в портфель. Сегодня он не мог вспомнить, что там было написано, но это было. Наверно, в тех нескольких строчках были первые юные нежные чувства, что рождались в школьные годы. Сегодня эти записки с доставкой в портфель заменяют эсэмэски в сотовых, только уже с обозначением автора, хотя при желании можно сделать номер скрытым. Да, окружающая обстановка меняется, но отношения остаются прежними…
Кирилл со своими дворовыми пацанами в свободное от учебы время обитал в рядом расположенном парке «Победа», а также во дворе школы. В своем дворе они постоянно играли в разные игры… Летом в лапту. Это когда в полутораметровой зоне от стены дома метров пять-семь в длину, желательно без окон (но таких стен было мало), становились ребята с деревянными палками или дощечками от деревянных ящиков стеклотары. Один находился напротив ребят с маленьким мячом в руках. Он подкидывал в их сторону мячик, те выбивали, и начиналась игра. Там, где мающийся останавливал мячик, оттуда он должен был попасть в кого-нибудь, а находящиеся в зоне так называемого «расстрела» должны были отбить мячик как можно дальше, не выходя из полутораметровой зоны от стены. Обычно эта игра долго не продолжалась. Выбитое стекло окна на первом этаже дома было сигналом окончания матча и срочного покидания зоны игры. Еще была игра «муха». Это когда в землю вкапывалась палка длиной около метра, на ее верхнюю часть укладывалась так называемая «муха», кусок жестяной пластины длиной около пяти сантиметров, загнутой буквой Г. Ей еще обшивались деревянные ящики стеклотары. Мающийся находился возле этой палки, где очерчена линия, проходящая вдоль нее, и вешал на место сбитую «муху». Перпендикулярно от этой линии, с расстояния пяти-семи метров, ребята начинали кидать деревянные круглые палки, как в русской лапте, в сторону вкопанной палки с «мухой». Цель – попасть по палке и сбить «муху». При этом тот, кто мазал, становился на линии вкопанной палки, а мающийся выкидывал прилетевшую палку подальше от очерченной линии, чтобы игрок ее не забрал. Зато, когда кто-нибудь попадал, и «муха» улетала в сторону, в этот момент «мазилам» можно было забрать свои палки и пересечь линию, причем надо было сделать это очень быстро, так как мающийся после установки «мухи» на место передавал свои полномочия опоздавшему. Еще была игра «котел». Это когда ребята выплавляли свинец, собранный из старых аккумуляторов, в жестяной коробочке из-под обуви, так называемый пятак. В земле выкапывали лунку под размер пятака. Игра была на этикетки со спичечных коробок. Их Кирилл с пацанами тырили со спичечной фабрики, которая находилась в трех остановках езды на трамвае. Принцип игры был следующий. Игроки скидывались примерно по пять этикеток, укладывали их в лунку-котел. С определенного расстояния игроки кидали в этот котел свои индивидуальные пятаки (кто из чего мог выплавить, размеры были разные). Если игрок попадал по свинцовому пятаку соперника, то тот должен положить в котел еще две этикетки, а если он мог дотянуться пальцами одной руки, то добавлял одну этикетку в котел. Кто попадал в котел, тот забирал весь куш. Еще много чего было в детстве Кирилла… Гудрон жевали, из карбида делали «хлопушки». Кстати, сегодня за эти «хлопушки» некоторые компетентные службы могут привлечь и к уголовной ответственности, подумал Кирилл. Как в жизни все меняется…
Зимой Кирилл с пацанами устанавливали рекорды по перепрыгиванию с крыши на крышу мастерских и многочисленных гаражей, а также веранды детского сада, которые тоже находились во дворе. Еще в снежки играли, делились на две команды, и из снежных крепостей, построенных своими руками, уничтожали «фашистов». Ну и, конечно, играли в «царь-гору». Делились на две команды, одна из которых поднималась на снежную горку, которая появлялась после уборки снега во дворе трактором, и не давала занять ее место другой команде. Иногда в порыве страсти некоторые мальчишки снимали с себя пальто и шубы, настолько были все в постоянном движении, чтобы быть на вершине горы, хотя погода была морозная! Советские пацаны были закаленные, болели мало…
Чудное время было, подумал Кирилл, подходя к шашлычнику. Взяв порцию шашлыка, нарезанный лук, порцию приправы и хлеб, Кирилл присел за столик в кафе. От запаха, что распространялся повсюду, у него внутри, в районе живота, что-то задвигалось. Видимо, глаза и особенно нос по внутренней связи сообщили желудку, что скоро прибудет свежий шашлычок.
Кирилл ел хорошо приготовленный шашлык, макая его в острую чесночную приправу, закусывая сочными, свеженарезанными кольцами лука, и наблюдал по сторонам. Рядом с кафе росло дерево диаметром больше метра, с корой, похожей на тополь, но с широкой кроной и не такое высокое…
Когда-то летом в своем дворе Кирилл поджигал тополиный пух, скапливавшийся вдоль бордюров и домов в июне месяце. Раньше в его районе было много посажено тополей, но после многочисленных пожаров их стали спиливать. Сам процесс горения пуха был завораживающим… Кирилл с пацанами ходили по всей округе и наперегонки поджигали спичками все новые скопления пуха, который иногда собирался под стоящей машиной. Пух сгорал, проходя под ней и продвигался дальше, вдоль бордюра. Все обходилось без последствий. Деньги на спички, кружку кваса, разную мелочь брали в подвале дома Кирилла, там находился приемный пункт стеклопосуды. Кирилл с друзьями обегали рядом расположенный парк, гаражи, школьный двор, где всегда можно было найти пустые бутылки. Одна бутылка стоила двенадцать копеек, коробок спичек – одна копейка. Основные бутылки, а это из-под пива, газированной воды, вина называли «чебурашка». Почему так называли? Кирилл тогда нашел сравнение с тем, что Чебурашка в мультфильме был коричневого цвета, а некоторые бутылки тоже были коричневые. И второй вариант, это когда бутылка падала, то говорили слово «чебурахнулась»…
– Не помешаю? – спросил мужчина с порцией шашлыка в руке.
– Да, пожалуйста, – ответил Кирилл, отодвигая тарелку с шашлыком и приправу в сторону.
На вид мужчине было лет 60, среднего телосложения, невысокого роста, опрятно одетый, с добрыми глазами и доверительными морщинами на лице.
– Сегодня у меня день рождения, – продолжил знакомство мужчина, – со своей супругой я уже отпраздновал это событие. Проходил мимо, дай, думаю, зайду в кафе, съем вкусный шашлычок.
– Вы не один такой по поводу качества шашлыка, – поддержал разговор Кирилл, – и сколько вам сегодня исполнилось?
– Я родился в год, когда первые советские собаки очутились в космосе, – ответил он.
– И в день пограничника, – добавил Кирилл.
– А вы какое отношение имеете к этому празднику? – спросил мужчина, усаживаясь на стул.
– Я служил в пограничных войсках, – ответил Кирилл.
– Ну, тогда, если вы не против, я вина возьму, надо отметить такие события, – предложил именинник, направляясь к продавцу кафе, где был большой выбор вин.
Минуты через три он с двумя пластмассовыми стаканчиками, наполненными вином, присел за стол.
– Меня Александр Иванович зовут, а вас? – спросил новый собеседник.
– Меня можно просто Кирилл, – последовал ответ.
– Тогда меня тоже просто Александр, – сказал именинник.
– С днем рождения вас, Александр! Добра, уюта, погоды в доме и всего хорошего! – решил не тянуть Кирилл.
– Спасибо! – ответил, именинник, протягивая стакан Кириллу.
Оба отпили по полстакана вина.
В кафе было столиков десять, и все были заняты. В это время кафе всегда наполнялось желающими посидеть, пообщаться, просто перекусить и выпить. Было около семи часов вечера, солнце стремилось к горизонту. За весь день оно устало греть Землю и по человеческому образу жизни, добиралось домой, отдохнуть, чтобы на следующий день, проснувшись, с другой стороны Земли опять повторить свой полет по небу, который происходит вот уже не один миллион лет…
– А вы, Кирилл, – продолжил разговор Александр, – что думаете, насчет души? Она бессмертна? Понимаю, неожиданный вопрос, но по молодости, мало думаешь о таких вещах. Как говорится, всему свое время. Молодым нужен праздник и меньше думать о проблемах. Но, после пятидесяти, когда вокруг тебя начинают уходить твои ровесники, начинаешь задумываться об этом.
– Да, вы правы, Александр, – поддержал тему разговора Кирилл, – я иногда сравниваю уход из нашей жизни знакомых, родственников, одноклассников с тем, что мы, кому за пятьдесят, вступили в жизни на лед большого замерзшего озера. Твердая земля осталась позади. Останавливаться нельзя, и мы все идем в одном направлении… Вот только толщина льда повсюду разная. И где она тонкая, там и проваливается тот, с кем я шел по жизни. А я иду дальше, все чаще задумываясь, кто же следующий?
– Есть предположение, что после смерти душа человека перевоплощается в животного или в растение. А что потом? – рассуждал Александр, – я думаю, что человек никогда не узнает точной информации о переселении душ.
– Не знаю, почему, но иногда мне кажется, что наша Земля создана для грешников, – немного подумав, продолжил тему разговора Кирилл, – Когда-то для таких душ была другая планета, со временем ее недра исчерпались. И тот, кого мы называем Разумом, переместил души грешников на Землю, при этом создав окружающую обстановку, животных, растения. Когда были созданы первые люди, как нам говорят, Адам и Ева, был совершен и первый грех, запретным плодом. Со временем грешников становилось все больше и людей на Земле все больше.
– А как же войны, болезни, техногенные катастрофы? – удивленно спросил, Александр, – это происходит по команде свыше или в процессе, скажем так, эксплуатации Земли?
– Я думаю, что в свободном процессе. Я предполагаю, что если все люди будут жить правильно и безгрешно, то все души останутся в космосе или параллельном мире. Не знаю, как правильно обозначить то измерение, куда уходит человек, когда умирает. И на Земле никого не будет. Поэтому я думаю, что без греха не будет жизни на Земле. Но, с другой стороны, религия и образ жизни людей на Земле – разные. Где-то есть каннибализм, где-то убивают барашка для жертвоприношения, где-то под желанием попасть в загробный мир праведным, надо уничтожить близких тебе людей. А это все насилие, то есть грех, и это все правильный образ жизни для определенного общества. Да… Все наши предположения всегда останутся только предположением, – задумчиво рассуждал Кирилл.
– Да, с вами интересно беседовать. Но давайте сменим тему и выпьем за праздник, – решил переменить тему разговора Александр, – За день пограничника! Тем более это ваш праздник!
– Давайте, – оживился Кирилл, – В этот день, 28 мая, во всех городах нашей страны празднуют это событие. Сегодня только созванивался с ребятами из Новосибирска, Москвы, Казани. Также поздравлял ребят из Молдавии, Украины. За погранвойска!
Они опять подняли стаканчики с вином.
Тут раздался звонок сотового телефона у Александра. Посмотрев, кто звонит, он ответил:
– Что, Санюшка? – выслушав информацию, ответил, – хорошо сейчас приду.
Положив телефон в нагрудной карман рубашки, Александр сказал:
– Приятно было пообщаться, Кирилл, моя женушка зовет. У нас у обоих одинаковые имена – Александр и Александра. Мы с ней прошли, как говорится, огонь, воду и медные трубы. Ну… Может, еще свидимся. Удачи!
Выпив вино из стаканчика, махнув рукой, Александр пошел в сторону набережной реки Мзымта.
– И вам всего хорошего, – ответил Кирилл.
Шашлык был съеден, вино выпито. Надвигались сумерки, в кафе играла спокойная музыка, за столиками все громче становились слышны разговоры посетителей. Посидев, минут пять, после ухода Александра, Кирилл встал и направился в сторону улицы Цветочной, сказав на прощание хозяину кафе «спасибо». Он решил сходить в Олимпийский парк. Вечером там всегда проходили развлекательные мероприятия. Улица Цветочная плавно, через поворот, переходила в улицу Голубую, проходя рядом с морским портом. Наблюдая за проходящими мимо него молодыми парочками, Кирилл вспомнил свою первую любовь…
Кирилл с Юлей учились вместе с первого класса. С пятого по восьмой были записки в портфель, взгляды, что хотели видеть все чаще то лицо, глаза, которые приводят в трепет, и внутри человека происходит секундное оцепенение. Как будто получив удар током, все внутренние органы у него сжимаются, напоминая хозяину, что они как бы ни при чем. Что не стоит так волноваться, но первые порывы влюбленности никто не в состоянии остановить. То были первые пылкие чувства мальчика к девочке, которые из хулигана могут сделать стыдливого пацана, а из хлюпика отчаянного парня. Летом иногда Кирилл садился на подоконник и выглядывал из своего окна на пятом этаже. Он смотрел в сторону окна Юли, которое было расположено в соседнем доме напротив, и надеялся, что она выглянет из него. Иногда она тоже выглядывала из своего окна, и так как раньше телефоны были не у всех, то движением рук Кирилла вниз, этим он приглашал Юлю погулять, они встречались во дворе и отправлялись в парк Победы, что располагался неподалеку. Там они гуляли по тенистым асфальтированным дорожкам, говорили о погоде, одноклассниках, об учителях, звездах на небе, но они никогда не говорили о тех чувствах, по причине которых Кирилла и Юлю тянуло друг к другу. О тех чувствах, что иногда заполняют внутренний мир человека полностью. Тех чувствах, ради которых создаются великие произведения, происходят отчаянные поступки, а иногда и преступления, даже войны…
Кирилл, прогуливаясь по большой территории Олимпийской парка, подумал о том, что здесь когда-то находилась территория, где жили староверы. Он читал об этом в интернете. В эти места староверы прибыли из Турции в 1911 году. Несколько семей старообрядцев поселились на участке Имеретинской бухты, где позже был создан посёлок Марлинский. В годы СССР староверы-некрасовцы, названные так в честь легендарного атамана Некрасова, создали в Имеретинке колхоз имени VII Съезда Советов и занимались преимущественно сельским хозяйством и рыболовством. В 2011 году он был переселен во вновь созданный коттеджный посёлок Некрасовский на территории Имеретинской низменности, дальше от моря, так как их дома и земельные участки были изъяты, как тогда говорили, под олимпийские нужды. Географически бывший посёлок Марлинский расположен на месте олимпийского стадиона «Фишт». Рядом со стадионом находится действующее кладбище, которое осталось благодаря староверам, которые не дали сравнять его с землей. Оно закрыто высокими хвойными деревьями по периметру правильным кругом.
Кирилл вспомнил, что у него в городе в тридцатые годы прошлого века сносили церкви тоже для нужд города. Из тридцати трех храмов, в том числе домовых церквей, осталось семь. В девяностых годах прошлого века церкви начали восстанавливать. Вот только на фундаменте снесенных храмов уже были построены другие сооружения: где – драматический театр, где – дом профсоюзов. Построили заново в городе и Воскресенский кафедральный собор, когда-то самый большой храм из всех построенных в городе, но уже на новом месте. «Ничего в жизни не меняется, – подумал Кирилл, – все повторяется». Как хочется, чтобы в нашей стране, в нашем обществе больше никогда не строили один и тот же храм, дважды…
Кирилл шел по Олимпийскому парку по широкой дороге, сделанной для проведения соревнований «Формула 1». В некоторых местах поперек дороги были установлены большие горшки диаметром около метра с растущими в них финиками канарскими. Они были расположены в ряд по три горшка для того, чтобы на этой дороге не устраивали гонки на автомобилях вне проведения соревнований.
Кирилл вспомнил стадион «Строитель» в своем городе, где в семидесятые годы проводились зимой соревнования по спидвею. «Кстати, – подумал он, – они проводятся и по сей день». Он со своими дворовыми пацанами всегда посещали эти соревнования. Стадион располагался на территории парка культуры и отдыха «Победа», заложенного еще в 1947 году, после Великой Отечественной войны. Парк находился в пяти минутах ходьбы от дома Кирилла. Чтобы попасть на стадион во время мотогонок, откуда в день соревнований доносился грохот работающих моторов мотоциклов и распространялся своеобразный запах, Кирилл с пацанами обходили ограждающий кованый забор парка, запоминая места, где можно было пролезть через него сквозь разогнутые прутья. Где не было прутьев и в особо разогнутых местах, стояли милиционеры. Как правило, перед такими соревнованиями разогнутых прутьев становилось больше, чем за неделю до этого мероприятия. Дворовые пацаны никогда не покупали билеты, старались пройти, как говорится, «наскоком». Как правило, первый кованный забор Кирилл преодолевал легко. Вторая преграда была в виде проверяющих билеты мужчин с красными повязками на рукаве, билетеров. Но можно было еще перелезть через деревянный забор, который был огорожен с двух сторон стадиона. Иногда Кирилл пробегал сквозь билетеров, когда шла толпа с билетами. Его ловили, но все-равно пропускали. Билетеры были добрые…
Кирилл, гуляя по парку, увидел впереди скамейку, на которой сидела женщина. Пройдя приличное расстояние от кафе, он решил отдохнуть. Подошел к скамейке, спросил:
– Вечер добрый! Не помешаю?
Женщина посмотрела в глаза Кириллу и, немного улыбнувшись, ответила:
– Здравствуйте. Нет, не помешаете.
Кирилл присел на скамейку. Солнце уже заходило за горизонт, и последние лучи освещали Сочи-парк, откуда раздавались крики с аттракциона «Квантовый скачок». На всех аттракционах загорелись огни освещения, что сделало парк более красочным, ярким, притягивающим к себе. Загорелись разноцветные огни на крыше стадиона «Фишт», осветилось и главное сооружение олимпийского парка, взлетающий Лебедь. Людей становилось все больше. Через некоторое время должны начать работать поющие фонтаны.
Кирилл посмотрел на рядом сидящую женщину. Та сидела на скамейке уже минут десять и не уходила. «Если бы был неприятен, то ушла бы», – подумал Кирилл. Женщине было лет сорок, она была небольшого роста, приятной внешности, с волнистыми, каштановыми волосами до плеч, одета в обтягивающие шорты, которые подчеркивали ее стройную фигуру, и свободную футболку.
– Часто здесь бываете? – решил начать разговор Кирилл.
– Так, иногда? – ответила женщина, первое что пришло в голову.
– Я тоже иногда сюда прихожу, – продолжил разговор Кирилл, – А вы, почему одна скучаете здесь?
– Я не одна, – сказала собеседница, – у меня здесь сын катается на электровелике. Жду, когда приедет, а то не найдем друг друга на такой большой территории.
– А вы почему один? – вдруг спросила она.
– Так в жизни бывает. Иногда человек становится одиноким, – решил откровенно ответить Кирилл, – Я уже как год здесь живу, переехал из Уфы. Всегда мечтал уехать к морю, к теплу. В прошлом году обстоятельства так сложились, что все в своем городе продал и переехал сюда. Здесь квартира, работа, одинокий образ жизни. Но, как ни странно, это меня устраивает, –слукавил Кирилл. Конечно, в любом возрасте человеку плохо одному, тем более без женщины.
– А я из Екатеринбурга, – поддержала разговор женщина, – Неделю уже как с мамой и сыном отдыхаем здесь. Каждый вечер сюда приходим. Красиво! По интернету иногда смотрели то, что сейчас видим наяву.
– И сколько еще у вас времени на отдых здесь? – спросил Кирилл, уже строя планы на будущую встречу.
– Еще пять дней, – посмотрев в глаза Кириллу, ответила собеседница, как бы давая намек на возможное продолжение общения в будущем.
Простота общения с этой женщиной понравилась Кириллу, и он решил, что надо что-то предпринять, чтобы продолжить это знакомство.
– Я тоже, когда все это увидел впервые, был впечатлен, – продолжил Кирилл, – В конце восьмидесятых, еще в СССР, я посещал Абхазию. Тогда меня очень поразила красота этого края, озеро Рица, церковь в Новом Афоне, где также находится огромная пещера с проложенной внутри железной дорогой. А местные вина просто бесподобны!
– Ну, вы так рассказываете, – улыбнувшись, сказала новая собеседница, – что уже захотелось там побывать.
– Так давайте сделаем это вместе, – подхватил тему Кирилл, и, подумав, немного добавил, – Такая красота в этом солнечном крае. Кстати, меня Кирилл зовут, а вас?
– Юля, – ответила женщина.
Внутри Кирилла прошел разряд молнии… На несколько секунд он вернулся в прошлое. Перед глазами промелькнул силуэт первой школьной любви.
– Мам, пошли, сейчас фонтаны начнут петь, – вдруг сказал подъехавший на электровелике мальчик, искоса посмотрев на Кирилла. На вид ему было лет двенадцать.
– Хорошо, Денис, езжай к фонтанам, я сейчас подойду, – сказала Юля своему сыну.
Кирилл не хотел терять новую знакомую. Все еще не веря в продолжение знакомства, сказал:
– Юля, если вы не против, я могу взять завтра билеты на экскурсию в Абхазию. Сам давно хотел там побывать, да все повода не было, – что-то внутри Кирилла, всколыхнулось, ему захотелось сделать так, чтобы этой женщине стало уютно и комфортно на душе, и он продолжил, – мы, можно сказать, земляки с вами, с Урала. Вы не волнуйтесь, автобус будет полный, желающих увидеть Абхазию. Мы с вами не останемся одни.
– Я не боюсь, – вдруг ответила Юля, и, немного подумав, добавила, – давайте попробуем. Я, честно говоря, очень хотела посмотреть Абхазию.
– Я, как только куплю билеты, то сразу позвоню вам. Только вот не знаю ваш номер… Тогда, может, номерами телефонов обменяемся, чтобы наши желания воплотились в жизнь, – с надеждой в голосе продолжил Кирилл.
Юля, посмотрев в глаза Кирилла, и немного помолчав, сказала номер ее телефона. Кирилл, тут же набрав его, сделал дозвон. У Юли в небольшой сумочке на коленях раздался звонок.
– Не буду мешать вам смотреть с сыном поющие фонтаны, – вставая со скамейки, сказал Кирилл, – приятно было познакомиться.
– Взаимно, – вставая со скамейки, улыбнувшись, ответила Юля.
– Мам, – раздался голос сына Юли, – ну, пошли!
Юля, посмотрев на Кирилла, сказала:
– До свидания!
– До встречи! – ответил Кирилл, – завтра позвоню, когда куплю билеты на экскурсию.
Кирилл смотрел, как Юля уходила от него все дальше, направляясь в сторону взлетающего лебедя, центрального сооружения олимпийского парка. Фонтаны, окружающие его, уже начали выброс вверх струи воды. Они были подсвечены снизу разноцветными прожекторами. Вокруг зазвучала музыка.
Направляясь в сторону моря, Кирилл вспомнил свою первую любовь…
В десятом классе они с Юлей сидели за одной партой, она была отличница и иногда помогала ему по учебе. Кирилл в учебе был середнячком, хотя он мог и лучше учиться, но лень была сильней и не разрешала ему это делать. Его любимыми предметами были астрономия, физкультура и НВП, то есть начальная военная подготовка. По ним у него всегда были оценки «отлично». Иногда можно было видеть, как они вдвоем шли по школьному двору. У Юли был учебник в руках, а Кирилл нес два портфеля. Дома их были рядом, в одном дворе, и Кирилл всегда провожал Юлю домой.
После выпускного вечера десятого класса они долго гуляли по черниковским улицам, рядом расположенному парку, и уже ближе к утру дождь застал их по дороге домой. Мокрые, но счастливые они зашли к Юле. Ее родители уехали на дачу. Зайдя в квартиру, остановившись в прихожей, они встретились взглядами и на мгновение замерли. Мокрая рубашка Кирилла обтягивала его. Грудные мышцы выделялись на фоне спортивного тела. Мокрое платье Юли тоже обтягивало ее стройную фигуру. Сквозь намокшее платье была видна трепещущая от возбужденного дыхания грудь, еще немного выделялось нижнее белье. Юля, отведя взгляд в сторону, зашла в ванную. Кирилл снял мокрую рубашку и, зайдя на кухню, выжал ее в мойку, стряхнул и повесил на спинку стула. Оглядевшись на кухне, он, наполнив чайник водой, поставил его на плиту. Молодому организму хотелось что-то перекусить, но еще больше ему хотелось снова увидеть Юлину фигуру. Внутреннее непреодолимое желание природы тянуло Кирилла на близость с ней. Через минуту она вышла из ванной в халате, с вдруг появившимся приятным запахом парфюма. Кирилл подошел к ней, медленно приблизившись, обнял ее, поцеловал в губы. Посмотрев на Юлю, он рукой погладил по ее еще не высохшим на голове волосам, потом по щеке, по шее. Юля смотрела на Кирилла, не шелохнувшись. Кирилл медленно расстегнул халат, распахнул его, халат упал на пол позади Юли. Она была совершенно голой. Он начал целовать ее розовые щеки, подбородок, шею, трепещущую грудь, опускаясь все ниже и ниже. У обоих была неконтролируемая мелкая дрожь. Он, поднявшись, снова поцеловал ее в губы, подхватил ее на руки и понес в Юлину комнату. Там, нежно положив ее на постель, раздевшись, лег рядом.
– Как я ждал этой минуты, Юлечка! – сказал Кирилл.
Юля ничего не ответила. Она погладила Кирилла по щеке, и они сплелись в объятиях, стали одним целым организмом, соединенным запретными плодами. Это утро было для них первым познанием близости между юношей и девушкой, еще не осознанной, но сильно притягивающей друг к другу. Молодой организм Кирилла снова и снова желал Юлю, все тело его стало покрываться потом от новых, не происходивших раньше желанных движений. Они вместе окунулись в мир неги и долгожданных мечтаний.
На берегу моря Кирилл смотрел в ночную даль и наслаждался шумом волн, накрывающих берег. Он думал о том, что бывают в жизни минуты, когда кажется, что жизнь подходит к своему завершению и больше уже ничего не может произойти. Жизнь останавливается на том уровне, на котором человек живет в данное время. Но вдруг, в твою жизнь приходит человек из ниоткуда и появляется надежда, появляется тяга к жизни, появляется тяга к цели, появляется адреналин. Происходит тоже, что и при изготовлении вина, когда в сок добавляют сахар. Виноградный сок – это кровь человека, а сахар – это адреналин. Сок превращается в вино и становится крепленым. Правильно говорят, «пока у человек есть надежда, он жив».
На следующий день Кирилл направился к ближайшему киоску по продаже экскурсионных поездок. По пути он отправил эсэмэску по телефону Юле. Нужно было знать, сколько покупать билетов. Подойдя к киоску, он услышал, что пришло сообщение.
– Три билета в Абхазию на завтра есть? – спросил Кирилл. Получив утвердительный ответ, он купил их.
Теперь нужно было сообщить Юле, во сколько и где будет посадка в автобус. Кирилл взял в руки телефон, набрал Юлин номер. Через пять секунд раздался голос:
–Да, Кирилл, слушаю вас, – раздался голос в трубке. Кирилл удивился, так как обычно говорят «алло» или «да», делая вид, что не видят кто звонит.
– Юля, день добрый! – ответил Кирилл, – Три билета купил, выезжаем завтра в семь утра. Автобус будет ждать на перекрестке улиц Южных культур и Цветочной. Знаете, где это?
– Как хорошо, – радостно ответила Юля, – наш отель находится рядом!
– На всякий случай возьмите купальники. Будет возможность искупаться в море. Если не секрет, у вас на сегодня какие планы, – продолжил разговор Кирилл, надеясь на встречу.
– Сегодня мы все вместе едем в Океанариум, потом на море, хоть оно еще и холодное, но нам главное позагорать. А вечером поедем на концерт в Зимний театр, – ответила Юля.
– Какие молодцы! Ну, тогда до завтра, Юля, – искренне радуясь, сказал Кирилл. Ему было приятно слышать голос, звучавший в трубке телефона. Он с приятными чувствами вспомнил лицо Юли, когда они встретились в олимпийском парке.
– Договорились, Кирилл, – с надеждой на встречу ответила Юля.
– Юля, если понадобится помощь, звоните, не думая. Хорошо? – на прощание сказал Кирилл.
– Обещаю, если что… позвоню, – искренне ответил голос в трубке.
Кириллу показалось, что сейчас они разговаривали так, как будто были близкими людьми и знали друг друга очень давно. У Кирилла раньше были знакомства, но те женщины были другие. Кто-то задавал много вопросов о его прошлой жизни, есть ли у него квартира, машина, где работает, какая должность, почему один живет, почему с детьми не общается и так далее. Бывало так, что женщина была приятна внешне, но происходило общение, и первые приятные ощущения улетучивались. Кириллу нравилось одно выражение: «Елочная игрушка была настолько хороша, что за ее внешней красотой не замечали ее внутреннюю пустоту». А здесь с Юлей происходило доверительное общение на свободном уровне и без лишних вопросов.
Кирилл вспомнил первую жену, как они познакомились…
Знакомство произошло в лифте, когда Кирилл решил заехать в гости к своей двоюродной сестре. Тогда ему было двадцать пять лет, на дворе был девяностый год, основной работы у него не было, подрабатывал, где придется. Он тогда ждал вызова из Мурманска. Уже десять месяцев прошло, как он отправил документы в этот город для работы на судах загранплавания, поэтому на постоянную работу он не устраивался. Служба его проходила в морских частях пограничных войск, поэтому с вызовом, Кирилл надеялся, не будет проблем, но были ошибки в заполненных бланках, и поэтому несколько раз приходилось отправлять исправленные документы по почте. Зайдя в подъезд дома, где жила сестра, Кирилл увидел симпатичную девушку, которая заходила в лифт. Пока поднимались на лифте, Кирилл познакомился с попутчицей в этом замкнутом пространстве. Оказалось, что она была соседкой двоюродной сестры Кирилла. У сестры он узнал номер домашнего телефона прекрасной незнакомки и, тут же позвонив ей из соседней квартиры, договорился о встрече. Кирилл был стройным, симпатичным парнем, спортивного телосложения. Одевался он всегда со вкусом, мог поддержать разговор практически с любым человеком. Девушкам он нравился, они хотели с ним общаться, но не со всеми была обратная связь. На тот момент он был свободен. Хотя по молодости для парня статус «свободен» зависит от внешнего вида девушки. Так как Кирилл сначала должен был прийти домой к Кристине (так звали новую знакомую), то он решил купить букет цветов и торт. Кирилл надеялся, что она, увидев это, сразу пригласит его в гости, а не пойдут гулять по городу. Но даже на букет и торт на тот момент денег у него не было.
На следующий день после знакомства он пошел на молокозавод, что находился на улице Интернациональная. Там всегда были нужны трудяги для разгрузки-выгрузки сыров, молочной продукции. В тот момент их набралось шесть человек в возрасте от двадцати до тридцати лет. Оформляли наряд на одного человека, и он после выполненной работы получал деньги и раздавал всем, кто заработал. Тогда им надо было разгрузить вагон плавленых сырков весом тридцать две тонны. Вначале оговаривали условия: кто сходит с дистанции, то есть перестает работать по причине хлипкого здоровья, тот ничего не получает вне зависимости от того, сколько он уже перенес ящиков. Вес одного ящика был около шестнадцати килограммов, и его надо было перенести одному грузчику из вагона в подъезжавшие грузовые машины. При простом подсчете надо было выгрузить две тысячи ящиков. На каждого желающего заработать быстрые деньги выходило по триста тридцать три ящика. Если все выходило нормально, то каждый получал по двенадцать рублей при средней тогда зарплате сто двадцать целковых. Начали тогда выгрузку в одиннадцать часов дня. Уже в шесть вечера один парень не смог продолжать выгрузку, в девять часов вечера еще один парень свалился с ног со слезами на глазах. Закончили выгрузку вагона около часа ночи. Придя домой, Кирилл в туалете увидел, что вместо желтой мочи у него вытекает коричневая жидкость. Он был удивлен, но так как в целом организм чувствовал себя нормально, выводов он никаких не сделал. Утром Кирилл получил денег немного больше, чем рассчитывал, так как два парня сошли с дистанции. Они, конечно, тоже получили деньги, но не в полном объеме от оговариваемой первоначально суммы.
Через две недели пришел вызов из Мурманска. Кирилл показал этот долгожданный листочек Кристине. На следующий день этот вызов был выброшен ей в мусорное ведро. Кирилл, потеряв голову от общения со своей новой знакомой, не сильно переживал по этому поводу, хотя внутри не понимал таких непорядочных действий. Через месяц Кирилл с Кристиной подали заявление в ЗАГС. За неделю до свадьбы, когда были вручены все приглашения родственникам, знакомым, произошел случай, после которого Кирилл подумал об отмене свадьбы и расставании с Кристиной. Но, не все так просто. Если бы это произошло до оповещения родственников о свадьбе. Но произошло то, что произошло. Тогда в жизни Кирилла первый раз рухнул тот самый хрустальный замок чистых и верных отношений между мужчиной и женщиной. На тот момент отказываться от проведения свадьбы Кирилл не стал. Он просто не мог представить, какую надо было назвать причину отказа от свадьбы, чтобы все приглашенные поняли. Да к тому же опять надо было возвращаться в свою квартиру, где были постоянные пьянки и разборки. Если бы остался вызов в Мурманск, но…
Через год родилась дочка, еще через два года – сын. Они жили в однокомнатной квартире, которую оставила теща. Сама она уехала в один из городов Татарстана к своей матери. Вначале девяностых Кириллу со своей молодой семьей пришлось уехать из своего города в небольшой городок соседней республики. Теще надо было доработать так называемый «вредный» стаж 10 лет на заводе, чтобы выйти на пенсию через год. А такие заводы были на своем обжитом месте, то есть в Уфе. Кирилл сначала попытался переехать к матери, где жил еще его старший брат. Они жили в двушке-хрущевке. Но, прожив там две недели, Кирилл с семьей уехал оттуда по причине того, что в квартире постоянно собирались любители выпить с постоянными разборками до утра. А когда у тебя двое маленьких детей, то такие условия жизни не подходят. Кириллу пришлось уволиться с нефтеперерабатывающего завода, где он работал оператором технологических установок. На тот момент на работе составляли списки для получения акций завода, но получить их Кириллу не пришлось. Впоследствии, на эти акции бывшие коллеги покупали квартиры, машины. Когда Кирилл со своей семьей переезжал в другой регион, дочке было два года, сыну три месяца. Они приехали в другую республику, другой город. Там они были одни, помощи ждать было не от кого. В магазинах основные продукты, а это молоко, мясо, масло и так далее, выдавали по карточкам для тех, у кого была местная прописка. Приходилось покупать дорогие продукты на рынках. На работу Кирилл тоже не мог устроиться. В этом небольшом городке без местной прописки никто его на работу не принимал. Они жили тем, что зарабатывал Кирилл, когда ездил в Москву, где покупал вещи, различный товар, и отвозил все это в Уфу. Там часть купленного продавал в комиссионных магазинах, часть оставлял теще с бабушкой Кристины. Они продавали все это среди знакомых или на стихийных городских рынках, которые раньше были практически перед каждым магазином. В своем городе он закупал товар, привозил к себе в городок и там все продавал через комиссионный магазин. Но на этом много не зарабатывал, хватало только на проживание и питание детям. Через полгода получилось сделать временную прописку, и Кирилл устроился на местный судостроительный завод электросварщиком. Мог ли Кирилл предположить в середине восьмидесятых во время своей службы, когда охранял границу СССР на пограничном сторожевом корабле «Измаил», что через восемь лет он будет работать на том судостроительном заводе, где был построен и введен в строй корабль, на котором он когда-то служил на Черном море. Иногда судьба закручивает удивительные сюжеты в жизни человека…
Рано утром в Адлере было тихо и спокойно. На перекрестке улиц Цветочной и Южных культур стоял туристический автобус с номерами Абхазской республики. Кирилл подошел к автобусу, но перед входными дверями Юлю, он не увидел. «Неужели не придет? – вдруг подумал Кирилл, – звонить в такое раннее время нет желания». Через минуту он увидел, как Юля с сыном быстрым шагом приближаются к автобусу.
– Доброе утро! – сказал Кирилл, заглядывая в глаза Юле.
– Здрасьте, – ответил сын Юли, запрыгивая на ступеньку автобуса.
– Доброе утро, – ответила Юля, улыбнувшись.
– Как настроение для освоения новых земель? – спросил Кирилл.
– Хорошее! – ответил сын Юли.
– Будем знакомиться, – обращаясь к сыну и протягивая руку сказал Кирилл, – меня Кирилл зовут, а тебя?
– Я, Денис, – ответил сын.
– Честно говоря, я не думала, что побываю в Абхазии, – сказала Юля.
– Нам жизнь дана одна и надо пользоваться без сомнений иногда вдруг подвернувшимися моментами, – немного улыбнувшись, ответил Кирилл.
– Заходим в автобус, занимаем свои места, – вдруг раздался голос женщины-экскурсовода.
Они поднялись в автобус. В середине салона Юля расположилась на сидениях с сыном, Кирилл, позади них, рядом с пожилой женщиной, на вид которой было около шестидесяти. Автобус начал движение. Собрав по Адлеру на разных остановках еще человек пятнадцать, автобус добрался до поста пограничного контроля перед границей. После проверки документов, осмотра автобуса примерно через полтора часа они пересекли границу России и въехали на территорию республики Абхазии, где вся процедура осмотра заняла десять минут. Дальше автобус поехал вглубь этой красивой республики.
Ширина дорог в Абхазии небольшая, движение машин свободное, без пробок и суеты. Вся обстановка, внешний вид городов и поселков остались на уровне девяностых годов. После распада СССР и грузино-абхазского конфликта в 1992-93 годах пришли в запустение дома, пансионаты, курорты, железная дорога, электростанции, вся инфраструктура жизнедеятельности республики. До политического конфликта грузины и абхазы жили в мире и согласии. Потом, грузины покинули эту территорию. Республика выживает за счет туризма, где участвуют частный бизнес и местные жители.
Кирилл, смотрел в окно быстро мчавшегося автобуса, они ехали по склону горы. Среди деревьев, вдоль дороги, справа внизу, на ровном побережье показался какой-то город с высотными домами.
– С правой стороны виден город Гагры, – вдруг сказала женщина-экскурсовод.
– Вы были в Абхазии? – неожиданно спросила попутчица Кирилла.
Посмотрев на женщину, он с ностальгией ответил:
– Да был, но это было в конце восьмидесятых. Когда был еще СССР.
– Вы знаете, я тоже была здесь в советское время. У нас с мужем проходило здесь свадебное путешествие, – тоже с грустью в голосе продолжила разговор женщина, – к сожалению, его уже нет в живых.
– Соболезную вам, – искренне сочувствуя, сказал Кирилл.
– До пенсии оставался один год… Врачи сказали – тромб, – продолжила говорить попутчица, – мы тогда побывали в Пицунде, на озере Голубое и озере Рица, еще где-то… Но остальные места я не запомнила. Сейчас еду и мурашки по коже. Как это было давно, какие мы были молодые, как раньше мы жили, какая у нас была огромная страна. А сейчас…
Она отвернулась к окну, о чем-то переживая.
Автобус с туристами мчался по дорогам Абхазии. Длина этого красивого края с запада на восток 160 километров, с севера на юг 54 километра. Здешняя растительность насчитывает более трех тысяч разновидностей, 250 из которых – лечебные. На побережье растут южные растения, а уже в пятидесяти километрах от берега, в районе города Сухума, где располагаются ледники Главного Кавказского хребта, растительность совершенно другая. Теплый влажный субтропический климат побережья позволяет местному населению выращивать и получать хорошие урожаи всеми любимых фруктов. В садах в изобилии растут груши, персики, инжир, виноград, киви, фейхоа, гранат, хурма, айва, слива. И, конечно, мандарины из Абхазии, а ещё апельсины, лимоны, грейпфруты. Некоторые произрастали здесь всегда, а многие были завезены из подтропических районов и прекрасно прижились на новом месте.
Погода стояла солнечная, весь путь продолжался по дороге, засаженной виноградниками. Автобус был заполнен туристами полностью. Вот уже часа два, как он продвигался вглубь Абхазии.
Кирилл заглянул вперед за спинку сидения, где расположились Юля с Денисом, и спросил:
– Как самочувствие, товарищи туристы?
– Нормально,– коротко ответил, Денис.
– Нормально,– подтвердила Юля, улыбнувшись, – когда будет остановка?
– Сейчас мы остановимся в городе Пицунда, – вдруг раздался голос женщины-экскурсовода по громкой связи, – здесь можно будет перекусить и искупаться в море. Остановка будет сорок минут. Пожалуйста, не опаздывайте.
– Вот видите, Юля, – сказал Кирилл, – ваши желания тут же исполняются. По этому поводу у меня просьба к вам. Скажите вслух: «А вином бесплатно будут угощать?»
– Нет, не спрошу, – улыбнувшись, ответила Юля, – не хочу быть рыбкой золотой.
– Согласен, не надо, – продолжил Кирилл, – тогда, у меня ворчливая старуха должна появиться.
Автобус свернул с основной дороги, заехал на территорию заброшенного еще с девяностых годов курорта, остановился. Потягиваясь, пассажиры направились к двум выходам автобуса. В пятидесяти метрах от стоянки располагался галечный пляж, море было спокойным. Солнце сильно пекло, в тени было намного уютнее.
– Что, перекусим немного? – спросил Кирилл своих спутников выходя из автобуса.
– Да, маленько надо. Целый день еще впереди, – согласилась Юля.
Выбор в местной закусочной был небольшой: немного выпечки и чай. По количеству выпечки и общей обстановке, создавалось впечатление, что закусочная прекратит свою работу после отъезда автобуса с туристами. Кирилл подумал, что тут явная связь между организаторами экскурсии и хозяевами летнего кафе. Взяв три хачапури и три чая, они сели за столик. В большой вместительной веранде, расположенной на берегу моря, было около сорока столиков. На пляже было всего две пары загорающих. Непривычно было видеть такую картину на берегу Черного моря. Метрах в трехстах стояло высокое здание из бетона, похожее на заброшенный профилакторий девяностых.
– Денис, есть желание искупаться в море? – вдруг спросил Кирилл.
– А можно? – сказал он, посмотрев на маму удивленными глазами.
– Даже нужно,– продолжил Кирилл, – приедешь домой и своим друзьям скажешь, что я купался в знаменитом абхазском городе-курорте Пицунда, который 2000 лет назад был греческим городом Великий Питиунт. Кстати, слово «питиус» переводится с греческого как «сосна». Вот сейчас пойдем купаться, и ты увидишь, что по побережью растут реликтовые сосны, которые окружают почти весь город Пицунда. Кстати, слово «реликт» с латыни переводится как «оставленный», то есть эти сосны остались без изменения уже много столетий. А город Пицунда – это измененное со временем название греческого города Питиунт.
– Ничего себе! Что вы знаете, – удивленно воскликнулДенис.
– Да, Кирилл, вы меня тоже удивили, – подхватила разговор Юля, – И откуда это вы все знаете?
– Мне всегда было интересно знать историю, необычные факты, события тех мест, где я живу и где я в ближайшее время побываю. Вчера по интернету пошастал, вот и нашел немного интересной информации, – ответил Кирилл, – ну что, Денис, заплыв делаем в море?
– Да, – допивая чай, согласился Денис.
– А вы, Юля, как насчет погреть местное море своим телом? Вон там находится кабинка для переодевания, – обратился к Юле Кирилл.
Посмотрев в глаза Кирилла, немного подумав, Юля ответила:
– Ну, как вы без меня? Сегодня мы – одна команда, поэтому вперед и с песней!
– Моя мама, молодец! – с гордостью сказал Денис, направляясь в сторону берега моря, – она спортом занимается, в горы ходит и в прорубь ныряет!
– Денис, ты меня сейчас тоже поразил, – сказал, вставая со скамейки Кирилл, смотря на Юлю удивленными глазами, – в горы ходят туристы, а все туристы, можно сказать, родственники. Может, на ты перейдем?
Последовав за сыном, проходя мимо Кирилла, через несколько шагов, обернувшись, Юля ответила:
– Давай, перейдем.
Следуя за Юлей и наблюдая за ее стройной фигурой, Кирилл подумал о том, что он все больше узнавал о своей попутчице. Юля открывалась перед ним, как распускающийся цветок для садовника, который все никак не мог открыться, несмотря на то, что другие уже распустились, и вдруг, начал расцветать. Кирилл начал испытывать забытые чувства, что находились глубоко в его душе, которые появляются у человека, когда в закрытом облаками звездном небе жизни вдруг вспыхивает маленькая звездочка, которая притягивает к себе все больше внимания и не дает возможности глазеть по остальным частям неба. И этой звездочкой становилась Юля.
Переодевшись в кабинке, они расположились на почти безлюдном галечном пляже. Волны, не спеша набегали на берег, море было спокойным, прозрачным. С берега было видно дно, где иногда проплывали мальки.
– Море еще не прогрелось, поэтому, сначала пробуем, потом решаем, а стоит ли это делать? – улыбнувшись, сказал Кирилл.
Денис первым зашел в море по колено, постояв немного в воде, подвел итог:
– Вода холодная, что-то я расхотел.
Юля, зайдя в море по щиколотку, наклонившись, проведя по воде рукой, сказала:
– Как раньше говорили, я уже большая, два раза в поход ходила. Поэтому я окунусь.
Она смело вошла в море. Кирилл последовал за ней, добавив:
– Юля, далеко не заплывай. Тут недалеко Турция, украдут.
– Ну, ты же рядом, – ответила она, – надеюсь, не допустишь этого?
– Не допущу, – подплывая к ней и как бы нечаянно касаясь своей рукой ее бедра, ответил Кирилл.
Проплыв немного в море, они вышли из воды. Ощущение было эйфоричное, тело немного дрожало. Создавалось впечатление, что тысячи иголок покалывают все тело, а внутренние части организма были теплыми, и человек их чувствует, чего не было раньше, до захода в воду.
– Я иногда с друзьями ходим по Уральским горам, – решила продолжить разговор Юля, – а там горные речки еще холоднее, чем сегодняшнее море. Денис иногда тоже к нам присоединяется. Поэтому искупаться в холодной воде для меня не проблема.
– Ты редкая женщина, Юля, – смотря в глаза своей знакомой, сказал Кирилл, – у большинства людей экстрим в молодости с годами заменяется бытом, работой, воспитанием детей, подстраиванием под образ жизни близкого человека. Тебя это не коснулось. Почему?
– Да, так и происходит, – продолжила Юля, – при условии, если близкий человек не экстремал. Если два человека из одной категории, то это на всю жизнь.
– Так у тебя есть мужчина-экстремал? – спросил Кирилл, подозревая о неприятной догадке.
– Туристы, участвующие в экскурсии по Абхазии, заходим в автобус, уезжаем через пять минут! – вдруг раздался голос женщины-экскурсовода.
Кирилл, Юля и Денис, собрав свои вещи, быстро поспешили в кабинки для переодевания.
Проверив всех туристов, автобус начал движение дальше в глубь Абхазии. Женщина-экскурсовод продолжила рассказывать об истории, интересных событиях, растительном и животном мире этого края. Все откинулись на спинки кресел, периодически поворачивая головы то вправо, то влево, в зависимости от рассказа экскурсовода. Горы приближались все ближе, иногда создавалось впечатление, что склоны гор хотели коснуться бокового зеркала автобуса. Вековые деревья становились все выше, иногда от этого создавалось впечатление, что автобус въехал в сумеречную зону. Дорога проходила рядом с горными речками, и при вглядывании в окно автобуса вниз, было ощущение, что автобус парит над речкой, настолько близко к краю реки были проложены дороги.
– У вас все нормально? – спросил Кирилл женщину, которая сидела рядом на соседнем кресле.
– Да, нормально. Вы извините меня, – ответила она, – редко показываю свои эмоции окружающим. Я мужа своего очень любила. Прошло уже два года, как его нет со мной, а я не могу его отпустить. Может показаться странным, но я все верю, что он вернется. Так не должно быть, мы всю жизнь жили честно и правильно. За что?
– Я знаю одну семейную пару, – поддержал разговор Кирилл, – где у женщины три года назад обнаружили рак груди. Она учительница, ее муж зарабатывает, где получится. У них дочь училась в университете, поздний ребенок, зарабатывали мало. Так эта женщина отказалась от лечения, чтобы не вытягивать деньги из бюджета семьи. А муж не принял никаких действий, чтобы спасти жену. До болезни она весила девяносто килограммов, а в последние дни вес ее был около сорока пяти. Через пять месяцев после обнаружения болезни ее не стало. Они вместе пытались заниматься лечением людей экстрасенсорикой. Обнаружили свои возможности случайно. Для этого муж брал энергию через свою жену, как телевизор принимает изображение через антенну, и сам видел все, что у человека не в порядке. Они были людьми, которые занимаются саморазвитием и духовным поиском. Поэтому они смотрели на эту болезнь, как на естественный процесс в нашем мире. Душа вечна, тело тленно.
– Да вы что? – удивленно спросила женщина.
– Не знаю, поймете ли вы меня, – продолжил Кирилл, – мы живем в мире, где есть жизнь и смерть. Это естественный процесс существования всего живого. Кто-то сравнивает появившиеся трудности и болезни с бывшими мнимыми грехами, а кто-то – с испытанием для новых побед и возможностей, что еще будут впереди. Мы все родились в этом мире, космосе, вселенной, где миллиарды лет существует то, что называют Разумом. И за тот миг, о котором поется в известной в песне «…есть только миг, между прошлым и будущем…» мало людей вникают в суть нашей жизни, смотрят на небо, ищут созвездия, мечтают о полетах в космос, разглядывают букашку, удивляясь ее внешности. Задают вопросы – откуда мы? Причина тому – внутренний мир человека, а иногда просто банально не хватает времени. Человек существует в социуме, в том образе жизни, где живут большинство – детский сад, школа, дополнительные учебные заведения, работа, свой новый дом, дети, внуки, если повезет, то пенсия. Мало у кого получается выйти из этого «каменного туннеля». Ведь с каждым годом развитие человечества кардинально и быстро меняется. Компьютерные программы захватывают души людей все больше, чем духовное воспитание. А тех, кто выходят из этой системы, обычно называют странным человеком, изгоем, белой вороной, индивидуалистом, сравнивают с монахом. Я думаю, что вам надо отпустить своего мужа и думать о том, что душа его жива, и ей сейчас в другом мире хорошо. Мы с вами не изменим этот мир, поэтому переживания и негативные чувства не храните внутри себя. Они вас съедят изнутри через болезни. Мы сегодня живы и поэтому должны творить, созидать, делать добрые дела, помогать ближнему… В этом – предназначение человека. Не знаю, поняли вы меня, но что-то вырвалось изнутри.
– Вы знаете, – сказала женщина, – я вас послушала, и мне, в самом деле легче стало. Наверное, вы правы. Это тяжело, но я попробую. Мои дети тоже говорят, что надо его отпустить.
Женщина отвернулась к окну, о чем-то задумавшись. Автобус начал останавливаться и искать новое место для парковки.
– Мы подъезжаем к Голубому озеру, – объявила экскурсовод, – одно из чудес света в Абхазии. Сейчас вы увидите красоту природы местного края.
–Оо! – удивленно протянул Денис, спрыгивая из автобуса, – классно!
– Юля, как твои ожидания? – спросил Кирилл, выходя из автобуса и следуя за своей спутницей, – оправдываются?
Выйдя из автобуса и посмотрев по сторонам Юля, ответила:
– Впечатляет! Красиво!
Автобус остановился на стоянке, расположенной с правой стороны по ходу движения от дороги, где внизу протекала река Бзыбь. За ней поднимались горные хребты, заросшие едином покрывалом из плотных крон деревьев. С левой стороны от дороги расположилось Голубое озеро. Удивительно красивое место. Создавалось впечатление, что озеро сделано искусственно. По левой стороне от дороги тянулись склоны гор, и только в одном месте было сделано углубление для этого озера. Позади него полукругом шла вверх стена скалы. Голубой цвет воды озера притягивал взгляд. Глубина этого озера меняла цвет воды от рядом протекавшей и соединяющей их небольшим ручьем речки.
Спустившись по ступеням к озеру, Кирилл со своими спутниками, нагнувшись, попробовали воду озера руками.
–Холодная, – сказал Денис.
– Около 9 градусов, – продолжил Кирилл, – здесь глубина приличная, около пятидесяти метров, хотя площадь этого озерца небольшая, диаметром около четырнадцати метров. Одно из популярных сказаний об этом месте повествует о том, как появилось Голубое озеро. Когда-то один старый охотник решил стать отшельником и поселился в горах, поближе к природе и подальше от людей. Он выбрал себе укромную пещеру и постепенно наладил свой быт. Молодые люди, восхищенные его былыми успехами, часто приходили к старцу и спрашивали совета в охоте и жизни. Старый охотник всегда радушно встречал гостей, угощал, выслушивал и помогал каждому. В благодарность за его доброту и советы охотники приносили старцу подарки – шкуры различных зверей. Со временем мехов скопилось очень много, и вся пещера была ими увешана. Однажды к мудрецу пришли неизвестные люди. Он их пустил в свою пещеру, накормил и предложил остаться на ночлег. Изумились пришельцы богатству старика и решили его ограбить и убить. Совершив задуманное, преступники стали собирать шкуры в мешки и готовиться к бегству. Когда чужие люди были готовы покинуть пещеру, с гор хлынул огромный поток воды и затопил их вместе с награбленным. Именно так и появилось Голубое озеро. Абхазия – страна, где население не забывает свои традиции и обычаи. Поэтому данный водоем иногда называют «Озеро абхазского старца».
Когда Кирилл рассказывал про озеро, Юля стояла рядом и искоса посматривала на него. В ее взгляде чувствовался женский интерес к этому мужчине и небольшая радость, что такой человек рядом с ней. Так смотрит свободная женщина на мужчину, когда она предполагает, что этот мужчина будет с ней рядом всегда. Конечно, все женщины в мире разные, как и цветы на земле. Но у Юли было свободно, то место в душе, что заполняется негой, когда появляется мужчина, который притягивает к себе своими движениями, общением и внешним видом.
Минут через двадцать началась посадка в автобус. Кирилл попросил Дениса поменяться местами, благо его место было тоже у окна, и сын Юли не стал возражать. Автобус начал движение среди скал в направлении озера Рица.
Юля разместилась у окна, Кирилл рядом.
– Я в конце девяностых приезжал на сессию в Екатеринбург, учился там, – начал разговор Кирилл.
– Да? И где учился? – с удивлением спросила Юля.
– В пожарно-техническом, – продолжил Кирилл, – я тогда заметил, что жители городов отличаются между собой. У нас более скованные, в Екатеринбурге раскрепощенные, общение с большинством жителей простое. Наверное, из-за того, что в нашем городе нет такого места как «Плотинка», где собирается молодежь, гости города, сами жители и устраивают разные развлекательные мероприятия.
– Да, «Плотинка» у нас – центровая площадка, – поддержала разговор Юля, немного улыбнувшись.
– Не могу забыть случай, произошедший перед гостиницей «Урал», там, где расположен был круглый сквер, по периметру которого находились скамейки. Эти скамейки всегда были заняты, и люди, прохаживаясь вокруг круглой клумбы в центре, ждали, когда какая-нибудь скамейка освободится. Я со своими коллегами заняли скамейку, и мы в лучах заходящего солнца беседовали, глазели по сторонам. Тут видим, что одна скамейка освобождается полностью. И к ней с одной стороны спешит компания из двух пар, а с другой, откуда ни возьмись, парень-паралитик, весь дергаясь, хромая, руками судорожно разводя в стороны, распуская слюни и что-то пытаясь сказать. Компания из двух пар, конечно, садится на скамейку первой. Парень-паралитик тоже садится с краю и начинает трогать руками рядом сидящего парня и что-то говорит, заикаясь. После минуты такого общения крайний парень встает со скамейки, за ним его девушка, потом следующая девушка, и в конце концов все освобождают скамейку, уходя прочь. Проводя взглядом с болтающейся головой, парень-паралитик неожиданно становится нормальным и, повернувшись в сторону своей компании, кричит: