Церемониальный зал, освещенный огнями десятков люстр, блистал роскошью; гармонично переливались хрусталь, изумруды и золото. Столы, накрытые светло-розовыми скатертями, были уставлены едой. Хартс не стал отказываться от угощений и с аппетитом смаковал каждый кусочек.
– Сосредоточьтесь, пожалуйста, на церемонии, – попытался призвать его к порядку священник, но безуспешно.
– Продолжай, продолжай, – жестом велел ему юноша, не отрываясь от еды.
Церемониймейстер в растерянности смахнул пот со лба. В зале жужжали пчелы. Совсем скоро появится невеста, и ей вряд ли понравится, как проходит свадьба.
Хартса беспокойство церемониймейстера не касалось. Остановившись возле политого фруктовым сиропом йогурта, он обмакнул палец в десерт и тут же сунул в рот, пробуя блюдо на вкус.
– Но… это нельзя трогать до окончания церемонии! – подбежал к нему повар, заметив, что сам жених решил испортить его творения.
– Это еще почему? Еду же приготовили для новобрачных… А вообще пресновато. Нужно добавить еще сиропа.
Заметив на столе запеченную ящерицу, Хартс нахмурился.
– Она почти сырая, я такое не ем. Дожарить.
Далее – лапша с кошачьими усами.
– Добавить бульона.
Жених сошел с ковровой дорожки, ведущей к алтарю, и принялся разбивать посуду с не понравившимися ему угощениями. Осколки со звоном рассыпались по полу.
– Итак, начнем церемонию, – заговорил священник, наконец осознав, что диалога с Хартсом не выйдет. – Вы должны отвечать осознанно и сохранять…
– Понятно, – небрежно перебил его Хартс.
Его необъяснимо презрительное отношение вызвало ропот в рядах гвардейцев королевы, но священник успокоил недовольных. Мудрость и опыт подсказывали ему, что если бы жених рассердился, то всех пчел в зале ждала бы неминуемая гибель.
Входную дверь крепко заперли. Случись что, ждущие снаружи пчелы не пришли бы на помощь своим сородичам, даже услышав их крики. Вместо этого они продолжат выполнять свои ежедневные обязанности. И все ради того, чтобы Хартс не сбежал.
«Похоже, сегодня мы все умрем», – пронеслось в голове священника.
– Итак. – Зал, затихший в напряжении, наполнился торжественным и спокойным голосом служителя. – Сегодня вы свяжете себя…
– Ага, – вновь прервал его Хартс и тут же повернулся к повару, отдавая приказ добавить в бисквит побольше крема. – А что же наши гости все хмурые в такой прекрасный день? – с наигранным сожалением поинтересовался он, будто только сейчас заметил повисшее в воздухе напряжение.
Его забавляло, что никто из присутствующих не смеет ему перечить.
– Сыграйте нам что-нибудь повеселее, – кивнул он оркестру в углу. Музыка хоть как-то могла разрядить обстановку.
Скрипач, встретившись взглядом с молодым человеком, в тот же миг принялся энергично водить смычком по струнам, и остальные музыканты один за другим последовали его примеру. Стремительно развивающуюся партию фортепиано игриво дополняли высокие ноты скрипки, а контрабас и виолончель разбавляли их низкими полутонами.
Мелодия едва ли подходила для свадебной церемонии, но на лице демона появилась ехидная ухмылка. Ему нравилось, как складно все выходит.
«Лучше и не может быть», – подумал он.
Церемония превращалась в полнейшую неразбериху. Хартс не спеша пробовал разные блюда, разгуливая по залу словно по собственному саду.
Внезапно к нему подошел один из гвардейцев.
– Ты что творишь? Скоро появится королева. Займи свое…
– В салат нужно добавить еще паутины, – перебил его Хартс, обращаясь к повару.
– Ты что задумал? – закричал офицер и направил на него свое жало.
В зале тут же воцарилась тишина, пчелы резко замолкли, внимательно следя за происходящим.
– Серьезно? – ехидно проговорил юноша. – Готов потратить свой яд на меня и умереть?
Услышав это, гвардеец подошел еще ближе. Напряжение нарастало с каждой секундой. Казалось, в зале стало нечем дышать.
– Ради моей королевы я готов на все! – уверенно прозвучал голос гвардейца.
Демон не дрогнул. Взгляд его бездонных глаз был холоден и безразличен.
– А ты ей верен, я смотрю, – медленно произнес он, задумчиво дотронувшись до подбородка. – Хорошо она вас натренировала.
Хартс обращался к гвардейцу с нескрываемым высокомерием, надменно склонив голову, и тот, не в силах более сдерживать свой гнев, направил жало на обидчика. Далее все развивалось стремительно.
Раздался звук взрыва, и вот уже демон небрежно перешагнул через труп гвардейца. Напряженные взгляды гостей разом устремились на поверженного. Казалось, на зал опустилась невидимая сеть и парализовала присутствующих.
«Стой, не смей двигаться, – проносилось в их мыслях. – Одно движение, и я стану следующей жертвой».
– Эй ты, – нарушил тишину единственный, кому это было дозволено.
– Да-да, что такое? – пролепетал несчастный повар, в мгновение оказавшись рядом с Хартсом.
– Этот суп из глазных яблок остыл, быстро подогрей.
Со слезами повар подбежал к гвардейцам у входа и уговорил их пропустить его на кухню. Хартс поднял бокал с вином. Внезапно его лицо озарила ослепительная улыбка.
– Что-то ты задержался, – произнес он, залпом выпивая напиток.
Издалека послышался ответ:
– А ты, вижу, по мне соскучился. – Из-за колонны неожиданно выглянул маленький дракон.
– Не говори ерунды… Просто устал уже тянуть время, – ответил Хартс, возвращая бокал на стол.
– Ну прости, – виновато улыбнулся Хиро, – сейчас все быстро закончим.
Услышав их разговор, королевская свита приготовилась ринуться в бой. Пока повар умолял пропустить его на кухню, Хиро незаметно протиснулся в церемониальный зал, после чего дверь снова с грохотом закрылась, словно предзнаменуя события, которые произойдут внутри зала через несколько минут.
Пчелам снаружи было запрещено открывать ее, как бы их ни просили, а иных путей к отступлению не было. Исход был предрешен. Пчелы в спешке выставляли свои жала, а на лицах Хартса и Хиро расцветали ликующие улыбки.
– Играйте, – потребовал Хиро у музыкантов.
Зазвучала торжественная мелодия, и началось сражение. Высокие ноты скрипки птичьим криком пронзали воздух и словно издевались над участью запертых в зале солдат, готовых смиренно погибнуть здесь и сейчас.
Даже если они ранят Хартса и Хиро, то все равно умрут, истратив свой яд. Противники же гвардейцев по-прежнему улыбались, предвкушая победу. Мелодия флейты, что сладостно дополняла чистые ноты скрипки, напоминала взволнованного ребенка. Хартс взглянул на настенные часы и сказал дракону:
– Три минуты до появления королевы.
Музыка замедлилась и стала звучать настороженно, предвосхищая кульминацию. Флейта тягуче поджидала свою жертву, как лев, вышедший на охоту.
– Достаточно, – уверенно улыбнулся Хиро.
– Я разберусь.
Дракон сделал решительный шаг вперед, стараясь продемонстрировать всю ту смелость, которой набрался после первого столкновения с Хартсом. Повернув голову, он расслабил тело и взмыл в воздух, как тут же резво и весело заиграла флейта. Похожее на ленту длинное тело дракона закружилось в воздухе, извиваясь в такт музыке. Мелодия набирала темп, а Хиро закручивался кольцом, создавая водоворот.
Ба-бам!
Прозвенели литавры, дракон достиг громадных размеров – теперь он был величиной с гору. Флейта визжала, и Хиро, кружась в стремительном танце, сносил на своем пути королевских гвардейцев.
Музыка лилась все быстрее, будто издеваясь над теми, кто был в зале. Изо рта Хиро вырвалось белое пламя, поразившее наповал сразу целый рой пчел. Хартс же с довольным видом уселся на стол, наблюдая за разворачивающейся сценой под аккомпанемент оркестра. Вдруг он заметил, что пара солдат незаметно подлетела к дракону сзади, оказавшись в его слепой зоне. Хиро выжигал пламенем пчел и не видел нападавших.
Хартс соскочил со стола и взмыл в воздух. Мелодия на фоне готова была достигнуть своего апогея, аккорды альта и скрипки взлетели ввысь. Снова грянули литавры, и Хартс оказался верхом на драконе. Его клинок двигался ритмично и ловко, за долю секунды окропившись кровью нападавших.
– Зачем вмешался? – возмутился Хиро, безжалостно уничтоживший уже несколько десятков гвардейцев.
– Вообще-то, я спас тебе жизнь! – возмутился Хартс, продолжая искусно орудовать блестящим клинком.
– Я же дракон! Всякие пчелы мне не страшны!
– Ага, дракон! А один документ уберечь не смог.
Одно движение клинка Хартса и один залп огня из пасти Хиро уничтожали разом несколько десятков пчел. В разгар царившей вокруг бойни их диалог казался удивительно спокойным.
– Да эта Сиа меня обманула! – оправдывался дракон.
– Какой-то человек смог украсть такой важный документ, – упрекнул его Хартс.
– Сиа – моя хорошая подруга, она не могла взять его в корыстных целях.
– Мы тут сейчас из-за нее.
Если бы девушка не украла рецепт, Хартс не оказался бы вновь в этом дворце. Под предлогом того, что она провалила свою миссию, он смог бы забрать ее сердце, излечить Хэдона и обрести свободу. Демона вновь одолела злость, движения его ожесточились – кто бы мог подумать, что дракон не справится с человеком.
– Ну я же не знал, что так получится, – затараторил Хиро.
Отвлекшись на извинения, он потерял бдительность, и рой пчел тут же устремился к нему, намереваясь пронзить ядовитыми жалами. К счастью, клинок успел их остановить. Хартс слетел вниз, но дракон подхватил его.
– Ты мне крылья подпалил, я не могу лететь, – проворчал он, со злостью замахнувшись на дракона.
Хиро, не раздумывая, ответил ему залпом пламени.
– Зато я спас тебе жизнь. А ожог быстро заживет.
– Значит, извинения в твои планы не вхо-дят… – недовольно пробормотал Хартс, молниеносно уничтожив еще один рой пчел, направляющийся к Хиро.
Белоснежный дракон сотрясал воздух, двигаясь с грацией русалки, а на нем с кинжалом в руке кружился, как в танце, одетый в смокинг демон. Эти двое двигались слаженно на фоне церемониального зала, в глубине которого вспыхивало красное зарево, окутанное дымом.
Пол был устлан трупами. Очень скоро замолчала музыка. В зале остались лишь они.
До появления королевы оставалось двадцать секунд.
– Слушай сюда, – быстро заговорил Хартс, не давая Хиро возможности ответить. – Сейчас нас ждет побег. Нельзя сомневаться ни секунды – ни телом, ни разумом. Ни при каких обстоятельствах. Этот дворец – пчелиное гнездо в форме бриллианта, и из него есть только два выхода. Выбрав верный, мы сможем сбежать отсюда.
– Первый – та дверь в самом низу, через которую мы заходили. А второй… – продолжил он и указал пальцем наверх, – огромное окно в потолке.
Наверх или вниз? Какой же путь отступления выберет Хартс?
Двадцать секунд истекли. Появилась невеста.