Начальница ИТУ Вера Анатольевна приподнялась на кожаном кресле:
– Остановить их?
– Нет, я должен досмотреть, – ответил Артур.
На мониторе было видно, как брюнетка, прижатая массивным телом «матроны» к мокрому полу банного зала, елозила ногами по кафельной плитке. Девушка пыталась найти опору. Ее ступни то и дело соскальзывали. Наконец она пяткой уперлась в трещину в разбитой плитке и смогла-таки выползти из-под грузной «матроны».
– Упорная, – оценила Вера Анатольевна. – Таких, когда тут была пересылка, оставляли убрать в бане, после девочек. И сразу же запускали мужиков. – Она многозначительно хмыкнула. – После сотни голодных зеков дай бог, чтобы живой остаться, а уж упираться... Ноги больше в жизнь не свела бы...
– Ладно, хватит, – властно сказал Артур.
Вера Анатольевна нажала кнопку на пульте.
В банной завыла сирена. Вбежали охранники. Раздавая направо и налево, кому попадя, по ягодицам, спине, ногам резиновыми дубинками. Быстро развели голых, дрожащих женщин по стенам.
– Здоровая здесь есть? – спросил Артур, положив ладонь на стопку папок.
Вера Анатольевна поняла, что он имел в виду «матрону».
– Есть. Как бы забуревшая. Зону под себя подминает.
– Хорошо, подойдет. А та?
– С которой она дралась? – уточнила Вера Анатольевна, хотя вполне догадалась, о ком идет речь.
– Да, малая, – подтвердил Артур.
– Сиротка. Кажется, предпоследняя. – Вера Анатольевна потянулась к папке, которая была где-то в самом низу стопки.
– Хорошо, – Артур придвинул стопку к себе. – Какая, говорите, у нее статья?
– Да так, середнячок. Ей кто-то дорогу не в том месте перешел.
– Видать, она тоже сама кому-то дорогу перешла, – пошутил Артур. – Неплохо. Значит, спохватиться не захотят.
Артур довольно потянулся.
– В общем, ее, здоровую и еще троих, покрасивше да поблондинистее, – продолжил он. – Сейчас их как раз в изолятор можно определить, за драку. Подальше от всех, чтоб остальные по углам правильно шептались. Потом пускай думают: мол, за плохое поведение срок добавили и на строгую кинули. А в дороге всякое бывает... Сами знаете... За три дня к отправке подготовите? – он отодвинул стопку папок к Вере Анатольевне.
Она заглянула в верхнюю, очень пухлую, которая оказалась не завязанной. Увидев заклеенные зеленые пачки, широко улыбнулась:
– Подготовим. Почему бы и нет?
– Здесь за пятерых будет.
– А зачем они вам? – вздохнула Вера Анатольевна и как-то неуверенно закрыла папку.
– Вы же сами рассказывали про мужиков. Русские бабы крепкие.
– А я уже грешным делом подумала, что... это... на разделку, – она сделала вид, что сейчас вот-вот расплачется.
Однако не жалость, а жадность прочитывалась у нее в глазах.
Артур понял, что Вера Анатольевна ориентируется в ценах на человеческие органы и боится продешевить.
– Вообще-то я не спрашиваю, зачем вам деньги, – резким тоном произнес Артур.
– Да как-то девочек жалко. Они мне все-таки как родные, мамой меня называют, – лебезила Вера Анатольевна.
– Не беспокойтесь. Отработают свое, с процентами разумеется. Заживут неплохо.
– У нас «красная зона», у нас отбывают наказание девушки образованные, по большей части юристы, погоны носили... А значит, привычные работать с противоположным полом.
– Поверьте мне, образованность женщины иногда очень усложняет дело, – неприятно ухмыльнулся Артур.
– Ладно... А они нигде не всплывут? – деловито спросила начальница ИТУ.
– Если всплывут, то не здесь.
– Тогда, как говорится, лады, – перестала ломаться Вера Анатольевна и состроила умилительную гримасу.
Три дня спустя микроавтобус южнокорейского производства катил по пустынной проселочной дороге. За окнами далеко на горизонте виднелись пологие сопки, покрытые девственным снегом. В отдельном салоне на маленьких сиденьях, приспособленных для низкорослых азиатов, поджав ноги, сидело пять недавних зечек, уже переодетых в гражданку. «Матрона» и брюнетка из разных углов автомобиля злобно переглядывались.
Над сопками поднималось холодное утреннее солнце.