8 Метель Саша Арсланова

Следы уводили в самую чащу, и я остановилась, переводя дыхание. Нельзя идти! Только не в эту ночь, когда один год уходил, не желая давать дорогу другому без боя. Негоже мне, жалкой, вставать на пути чудес. Нельзя моим человеческим глазам глядеть на эту битву. Потому и метель набирала силу, опускаясь на лес, потому и ветер гнул верхушки деревьев. «Уходи, уходи», – шептали они. Чуть запоздаю – не найду дорогу домой, и не поможет мне верный помощник Буян, прижавшийся теплой белой шубой к моему бедру. Не ему тягаться с силами природы.

Пес заскулил, заглядывая в глаза.

– Пора нам, – я потрепала его по мохнатому загривку. – Родители с сестрами, поди, заждались уже.

Буян переступил толстыми лапами, потянул носом.

– А там и стол уже накрыт, – продолжала я говорить, – и окорок румяный над огнем поспевает, и пироги в печи доходят.

Но друг только головой мотнул, потянул меня за штанину, уговаривая двигаться дальше.

Не думала я, что задержимся сегодня в лесу. Вышли поутру, проверили силки, поставленные на зайцев, поздоровались с шумными белками, оставили им под деревом новогоднее угощение. И собиралась же я до темноты вернуться, но у опушки, с которой уже были видны крыши домиков нашей деревеньки, верный Буян заволновался, заметался, а потом припал на передние лапы, беря след.

Надо было отозвать пса, но я, посмотрев, как его белая шуба скрывается за деревьями, развернула лыжи. Солнце выглядывало из-за надвигающихся туч, несколько часов у нас еще было. Тем более, что я и сама вскоре увидела человеческие следы. Другое дело, кто в здравом уме в зимний лес пойдет без лыж, проваливаясь в глубоких сугробах? Но Буян все оглядывался, ждал меня, и я заспешила. А ну кто заплутал, заблудился в нашей чаще под Новый год? Не выберется ведь живым в эту ночь, никто еще не возвращался.

– Сгинем тут оба, – простонала я, вытирая лицо. Метель усилилась, острыми иглами жгла кожу.

Буян виновато облизнулся, показывая страшенные клыки. Осторожно взял меня за рукавицу, заскулил, зовя за собой.

– Да кто ж там? – сердито сказала я, нащупывая лук за спиной. Стрел я много не брала, не охотиться шла. Но и в чащу соваться совсем без оружия было боязно. Только лук и старый, еще дедов, нож, который не раз выручал.

Буян прыгнул, оглядываясь, и я вздохнула.

– Иду.

В глубине леса было потише, деревья сплелись ветвями над головой и ограждали от сильного ветра. Потому негромкое рычание друга я услышала сразу. И потянулась к луку, тихонько вытаскивая стрелу. Что там?

Замерла на месте, зубами стащив рукавицы, сдвинула шапку со лба, чтоб не мешалась, и натянула тетиву, медленно поворачиваясь вокруг. Меж деревьев мелькнул белый мех, и Буян встал рядом, грозно поднял хвост, вздыбил шерсть на холке.

Я присела, все еще держа лук на изготовку. Протяжный волчий вой разорвал тишину. По шее побежали мурашки, поднимая волоски. Отхлынула кровь от лица. Вот и новогодняя ночь. Знала же, что нельзя задерживаться. Знала!

– Уходить надо, – посмотрела на пса. – Успеем?

Буян, глядя вперед, обнажил клыки. Громкий крик ударил по ушам, оглушил. Друг верный дернулся, посмотрел на меня. Не уйдем. Сердце пропустило удар. Как оставим человека в беде?

Я кивнула, и пес бросился вперед. Выпрямилась, проверила нож на поясе и побежала следом. Пять стрел в колчане, одна в тетиве. Я сосредоточенно смотрела вперед на удаляющуюся спину Буяна. Не раз он выходил победителем в схватке с волком. Не раз я приносила домой тяжелые серые шкуры. Но в эту заповедную ночь бороться нам не только с лесными охотниками.

На поляну я выскочила мгновением позже Буяна, успела увидеть, как он кинулся, сшибая с ног матерого волка. Рыча, они покатились по рыхлому снегу. Перехватило дыхание, я вскинула лук – еще двое молодых волков скалились возле лежащего на земле мужчины. Заплутавший охотник? Незадачливый путник? Яркой кляксой расплывалась около его разодранной ноги на белом снегу кровь. Выстрел – завизжал один зверь, припал на живот, скуля. Второй отпрыгнул, стал меня обходить. Потянулась за колчаном – и обомлела. Оборвались завязки, а я не заметила, и лежали теперь стрелы где-то в сугробе за спиной.

Стиснула зубы, отступила, путаясь в лыжах, и повалилась на снег, неловко подвернув ноги. А волк ждать не стал, метнулся, целясь в горло. Метель упала разом, будто выключили свет, сыпалась в глаза, лезла в рот. Я вскрикнула, успев почувствовать горячее звериное дыхание у лица, замахала руками, роняя нож. В ночь, когда новый год пробивает себе дорогу, нельзя уходить из дома. Нужно закрыть двери, завесить окна и… Я зажмурилась, приготовившись понести наказание за своеволие. Не терпят божественные силы вмешательства в их дела, не допускают глупых людей до своих тайн.

Только бы Буян уцелел! Добрел до дома, не сгинул тут со мной!

– Жива? – услышала сквозь гул метели и разлепила глаза.

Парень, привалившийся рядом, тяжело дышал, стиснув зубы, сжимал в кулаке мой нож. Шапка упала с его темных кудрей. Я потянулась, отряхивая с них снег, и тут же одернула руку, смутившись.

– Зачем ты? – посмотрел он на меня сердито, и я нахмурилась. – Неужто не знаешь, что сегодня не человеку решать, жить или умереть?

Я упрямо мотнула головой.

– Уходи, – простонал он. – Уходи, время еще есть! А я сам виноват…

Он обессиленно прикрыл глаза:

– Заплутал в своем лесу, вдоль и поперек исхоженному. Ответы все искал. Судьбу свою найти пытался…

Зашептал внутренний голос, вторя метели, – а и уходи, одной еще можно успеть выбраться из леса, Буян поможет. Дернулась, как от удара, прижала ладони ко рту, кусая кожу. Но как же я брошу человека на верную смерть? Как жить после такого?

Встрепенулась, оглядываясь. Волк, бросившийся на меня, лежал рядом, уткнувшись мордой в землю, и я отползла подальше.

– Буян, – позвала, волнуясь. – Буянушка!

Ткнулся в лицо мокрый нос, теплый язык утер выступившие слезы. Я запустила пальцы в мохнатую шерсть. Когда рукавицы потеряла? Не ведаю.

Мой спаситель дернулся, пытаясь меня заслонить, выставил нож.

– Нет! – вскричала я, останавливая. – Свои! Свои…

Он изумленно посмотрел на меня, на Буяна, робко шевельнувшего хвостом, и выдохнул, опуская руку.

Я обняла пса, преданно заглядывающего в глаза. Еще одна живая душа, за которую я в ответе. Покачала головой, решилась:

– Одна не пойду.

Стиснул зубы охотник, зло сверкнул глазами, приготовился сказать колкое слово. Метель ударила его в лицо, опрокинула на рыхлый снег, и засмеялся он негромко, захрипел, поднимаясь на локтях.

– Скажи хоть, как звать тебя, подарок уходящего года?

Я улыбнулась:

– Метелицей мать нарекла.

– Метелицей, – повторил он изумленно и тряхнул головой, посмотрев на бушевавшее небо. А потом повернулся ко мне. – Было мне предсказано, в новогоднюю ночь судьбу свою найду с метелью. Думал, смерть – ответ на все вопросы.

– Смерть всегда отыскать сумеешь, – пожала я плечами, поднимаясь на ноги, пригибаясь от сильного ветра. Стянула тяжелый тулуп, укрыла охотника. – Но сегодня мы с ней еще поспорим.

Загрузка...