Скоро Рождество, и на улице метель. Снежинки дразнят прохожих, веселят собак, врываются в распахнутое окно. Пахнет морозцем и мандаринами, малышня лепит снеговиков, школьники с хохотом опутывают мишурой елку под ее балконом… Праздник уже совсем на носу, к празднику нужно завершить все дела, и Варя, стиснув зубы, сидит за компьютером.
Варина профессия называется «автор любовных романов». Звучит, может, и легкомысленно, но на самом деле работка адова: до бесконечности описывать, как встретились два одиночества, как между ними «промелькнула искорка»… А потом нужно придумать для влюбленных миллион препятствий, ссорить их и мирить и закончить роман роскошной любовной сценой в подобающем антураже.
Варя успела написать уже десять романов и порядком устала от фальшивой и бесконечной любви. От победительных героев – роскошных блондинок и прекрасных принцев с бездонными глазами. От неизбежных литературных штампов. Но больше всего ей надоел неизбежный хеппи-энд.
Однако насчет хеппи-энда издатели всегда предупреждали особо: «Счастливый конец – девяносто процентов успеха, и лучше всего, чтобы развязка случилась под Рождество и закончилась бы настоящей рождественской сказкой».
И Варя торопливо дописывала очередной хеппи-энд:
«Машина осторожно кралась по скользкой колее. Дорогу обступал безмолвный зимний лес – величественный, словно Берендеево царство. «Как в сказке», – подумала она и ласково дотронулась до щеки сидящего за рулем мужчины:
– Долго еще, милый?
Он смело бросил мощную машину в поворот, и могучие ели наконец расступились. Впереди, на пригорке, показался аккуратный деревянный домик в смешной снежной шапочке. Жизнерадостные огоньки окон в поздних сумерках, наряженная елка у калитки, умиротворяющий дымок из трубы…
– Это… это твое? – недоверчиво спросила девушка.
Он на секунду оторвался от руля:
– Почему же – мое? Это – наше!
– И домик, и елка, и камин? – продолжала допытываться она.
– Ну да же, да! Я ведь обещал тебе подарок! А что дарить на Рождество? Только сказки…
И тогда она, уже не волнуясь, что ее друг не справится с управлением, бросилась ему на шею и начала истово целовать его глаза, щеки, нос…
– Что ты делаешь?.. – Он сделал вид, что сердится. Но, конечно, тоже не выдержал. Остановил машину и впился в ее губы жарким, требовательным поцелуем…
Теперь они оба ничего не видели, кроме друг друга и своей любви, а зимний лес со снисходительной снежной улыбкой упивался их счастьем».
Ф-фу, наконец-то!
Вот и еще один любовный роман появился на свет.
Варя улыбнулась и выключила компьютер. Что ж, читателям нужны сказки, а ей, автору, – деньги. Деньги на то, чтобы ее собственное Рождество – реальное, а не книжное – получилось незабываемым.
Праздник Варя планировала провести с героем собственного романа, то бишь с бойфрендом по имени Макс. Внешне Макс – настоящий симпатяга, почти такой же, каким она описывает положительных мужчин в своих книгах. Одна беда: характер у Макса с легкой гнильцой. И положиться на него нельзя. И, что немаловажно, яхт он ей не покупает, и даже на новую сумочку для нее у него не хватило… Зато разных идей у Макса – море. Вот и по поводу этого праздника, еще в октябре, он предложил:
– Варечка, давай к Рождеству готовиться!
– И чего бы ты хотел? – осторожно спросила она.
В Максовом репертуаре уже было: встречать прошлый Новый год в бассейне, а на Первое мая под покровом ночи махнуть коньячку и нырнуть в фонтан в парке Горького. Еле тогда отбилась от его безумных идеек…
– Давай на Рождество на острова уедем? – предложил Макс.
– Куда-а? – Варя даже не поняла.
– Ну, на юг, – терпеливо пояснил Макс. – В Южное полушарие. Или как минимум на экватор.
Варя фыркнула:
– Ты что, моих романов не читал? Не знаешь, как нужно Рождество проводить?
– Читал, знаю, – скуксился Макс. – Белый снег, деревянный домик, живая елка и прочая мура. Фу! Посмотри лучше, какую я рекламку принес. – Он продемонстрировал яркую листовку. – «Пальмы и теплый океан у ваших ног».
Варя вырвала из его рук буклет, внимательно рассмотрела картинку с девицей в белом купальнике под кокосовой пальмой, потом изучила цены и грустно вернула рекламу Максу:
– Да ну тебя! Смеешься, что ли? Ты посмотри, сколько это стоит! Особенно на Рождество. Туда же вся Европа едет!
– А по-моему, ничего особенно страшного, – пожал плечами Макс. Похоже, он уже все просчитал. – Тебе – пару романчиков написать, а мне – пяток проектов начертить.
– Ага. Как минимум три месяца работы, – подхватила Варя. – И то если не есть, не пить и сумку новую не покупать.
– Ну и что? – легкомысленно спросил Макс. – Зато какие воспоминания! Ты только почитай, что там, на острове, есть: личное бунгало, во внутреннем дворике – джакузи, по саду страусы шляются, а за соседним столиком в ресторане миллионеры торчат. Вот это будет праздник! Не то что в твоих разлюбезных избушках… – Он пренебрежительно махнул в сторону стопочки Вариных любовных романов, выстроенных на книжной полке.
– Ты к моим избушкам не цепляйся, – строго сказала Варя. – Как могу, так и зарабатываю. И почему тебе вообще приспичило на эти острова? Хочешь развлечься – поехали в Европу. В Вену, например. Или в Прагу.
– Да нужны они мне сто лет! – сморщился Макс. – Каменные джунгли. И такой же, как у нас, холод. А на островах – песок белее, чем сахар, заросли пальм, а в океане живут волшебные рыбки…
Варя задумалась. Неуверенно сказала:
– Но почему именно сейчас? Ведь на праздники все так дорожает… Поехали, скажем, в марте?
– Варечка, милая, – не отставал Макс. – В марте там, конечно, тоже хорошо. Но ты только представь: предсказывают, что на Рождество в Москве будет дождь. Вот и подумай: вдруг не обманут вруны синоптики?! Будет унылая, противная, мерзкая хлябь! Все забьются по квартирам и возьмутся пить водку. А мы с тобой, как короли, сядем в самолет и улетим на край света. В беззаботную кокосовую страну. Вот это будет сказка, это я понимаю! Похлеще твоих любовных романов!
– Ну, Макс, ты и придумал… – вздохнула Варя.
– Ты согласна? Полетим? – просиял он.
– Попробуем, – кивнула Варя. – Только так: с сегодняшнего дня ты все свои деньги мне отдавай, а то я тебя, транжиру, знаю… За тобой если не присматривать – мигом промотаешь.
…Варя до последнего дня не верила, что у них получится уехать в тропический рай. Она всегда доверяла своей интуиции, а интуиция неумолимо подсказывала: никаких островов не выйдет. Уж больно не вязалось: в Москве снег и холод, а они, словно буржуи, жируют в теплых краях. Обязательно что-то случится и им помешает…
Но, к ее удивлению, Рождество близилось, однако ничего плохого не происходило. Им везло. Издательство честно платило все гонорары, а Макс послушно отдавал ей все деньги, что зарабатывал, и пил только дешевое пиво. Неужели у них и правда все состоится?!
Сегодня утром, за два дня до Рождества, они с Максом съездили в туристическое агентство. Оплатили билеты, трансфер и путевку.
Пяти зеленых, с трудом заработанных тысяч было жаль. Зато они выслушали ворох восторженных заверений: «Вы не пожалеете! Это будет полный эксклюзив, самое яркое воспоминание в вашей жизни!»
Макс от каждого слова туристической тетеньки млел. И нахально шепнул Варе: «Учись, детка, какими должны быть хеппи-энды!»
А потом он деловито поместил билеты, туристические ваучеры и тощую стопочку сдачи в кейс, и они побежали каждый по своим делам. Варя – к парикмахеру и за новым купальником. Макс – на работу, доделывать какой-то спешный проект.
– Завтра мы нырнем в океан! – поцеловал он ее на прощание.
– Не сглазь! – привычно цыкнула Варя.
Она улыбнулась вслед Максу. Настроение, хоть на улице и пурга поднялась, было солнечным – словно они уже на островах. Наверно, Макс все же прав: так здорово улететь из зимы в лето, из обычного Рождества в Рождество сказочное…
Домой Варя вернулась поздно. К купальнику пришлось покупать парео и модные шлепанцы с клубничинами, а парикмахер уговорил ее осветлить несколько прядей: «Знаете, как будет красиво, когда вы в тропики попадете. Получится, будто солнце в волосах играет!»
Едва открыла дверь – замерла на пороге: в квартире оказалось темно и очень холодно. Из-за распахнутых по всем комнатам окон гулял ледяной сквозняк, а с улицы слышались бессвязные песни – похоже, граждане начали отмечать Рождество заблаговременно.
– Макс! – тревожно крикнула Варя. – Макс, ты где?
Тишина. Сердце забарабанило. Семнадцатый этаж, открытые окна, и Макс – такой непредсказуемый, нервный и, как говорит знакомый врач, «психически нестабильный».
Варя отшвырнула пакеты с покупками и на дрожащих ногах вошла в гостиную – никого. Только в разверстые окна летит снег, понемногу укутывает искусственную наряженную елочку…
Варя бросилась к подоконнику, жалобно крича:
– Макс, Макс!
– Я здесь, – донесся его голос из спальни. – Иди сюда.
Ноги дрожали, зуб не попадал на зуб. «Да чего я так испугалась-то? – успокаивала себя Варя. – Просто холодно в квартире, вот я и трясусь…»
– Ты зачем квартиру выстудил? – строго спросила она, врываясь в спальню.
Окно здесь тоже было распахнуто. А Макс, в одной майке, стоял, облокотившись на ледяной подоконник. Лицо – закаменевшее, пустое. В волосах плачут снежинки.
– Что случилось? – тихо спросила Варя.
Ответом был такой взгляд, что ее снова передернуло, словно от арктического холода.
– Пожалуйста, говори! – взмолилась она. – Не молчи.
Он собрал с подоконника горсть снежинок, сдавил их в мокрый комок… тихо выдохнул:
– Варюшка, я просто не знаю, как тебе об этом сказать…
Она почувствовала, как ее наполняет ярость. Не из-за того, что что-то явно случилось, а исключительно из-за антуража. Словно она находится внутри фильма, который снимает режиссер-авангардист: огоньки иллюминации за распахнутым окном, снег на подоконнике и закаменевший взгляд Макса. И его монотонный монолог:
– Варечка, я знаю, что виноват. Но я не мог. Просто не мог остановиться, понимаешь? Я хотел как лучше… Ты же сама сказала, что на этот курорт нужно брать как минимум пару тысяч на расходы… На СПА там всякие, на тропические коктейли… А у нас только тысяча была. Вот я и подумал… В общем, заглянул в казино. На полчасика. Нам ведь так фартило весь последний месяц, что я и не сомневался – и здесь подфартит. Что я эту штуку несчастную в момент подниму…
– И в итоге? – Варя постаралась, чтобы голос звучал спокойно.
Он не ответил. Отвернулся к окну, и Варя машинально отметила, что Максу очень идут майка на голое тело и снежинки, угасающие в волосах. А его глаза – голубые и такие прозрачные, что в них отражаются всполохи уличной иллюминации, – красивы просто фантастической красотой. На рождественских каникулах они с ним будут самой красивой парой…
– Сначала все шло шикарно. А потом… потом… Ну не смотри на меня так, я не выдержу!
– Сколько ты проиграл? – ледяным тоном спросила она.
– Ну, тысячу, с которой пришел…
«Вот я идиотка! Не подумала, закрутилась… Надо было эту штуку себе забрать! Впрочем, ничего страшного не случилось, хотя поворчать на него, конечно, придется… Сначала вкручу ему мозги, а потом признаюсь, что у меня личная заначка есть. Как раз тысяча. Придется уж рассекретить, раз Макс такой непутевый…»
– Зачем ты окна пооткрывал? – сухо спросила Варя. – Холодно.
– Я хотел… хотел… – Голос Макса дрогнул.
Он мотнул головой вниз, в холод пятидесятиметровой высоты.
«Хотел бы прыгнуть – прыгнул. Меня бы дожидаться не стал», – спокойно подумала Варя. И снова вздохнула. Что ж, за все приходится платить. Платить за то, что Макс – красавец. За то, что ей с ним легко и необременительно. За то, что однажды он купил (или сорвал на городской клумбе) ровно девяносто девять тюльпанов, встал на колени и подарил ей… Но лучше б не было никаких тюльпанов! И казино, и распахнутых в мороз окон – тоже.
– Давай закрывай окно, – попросила Варя. – Эту несчастную тысячу я найду.
– Ты не понимаешь, Варенька, – тихо произнес Макс.
– Понимаю. Тысячи на расходы и правда будет маловато.
– Нет, Варя, нет! – Макс снова вцепился в подоконник и быстро, как в горячечном бреду, заговорил: – Там, в казино, все время ошивается один мужик. И не игрок, и не сотрудник. Просто ходит и присматривается, как и что… Я раньше не знал, чего ему надо, а сегодня он сам ко мне подошел. Посочувствовал. А потом предложил мне кредит. Условия, конечно, кабальные, зато деньги дал сразу…
Варя почувствовала, как чья-то ледяная рука схватила ее за шею… Хрипло, словно раненая волчица, она выкрикнула:
– Где путевка?!
Макс виновато опустил глаза:
– Варечка… ну прости меня… Я ведь правда хотел как лучше.
Варя не знала, откуда у нее взялись силы. Она бросилась к Максу, отшвырнула его от окна, так тряхнула, что у него – мускулистого и высокого – клацнули зубы. И заорала:
– Идиот! Сволочь! Дрянь!
Макс не спорил. Он стоял, опустив голову, и смотрел на нее тоскливыми влажными глазами.
– Как ты мог?! – надрывалась Варя. – Ты же обещал увезти меня в сказку! И мы на эту сказку как проклятые пахали!!!
– Варечка, милая! – Он жалобно прижал руки к груди. – Ну хочешь, убей меня! Хоть что со мной сделай! Ну не мог я остановиться, понимаешь, не мог!!!
Детский лепет оправдания…
Варя кричать перестала. Спокойно прошла из комнаты в коридор. Макс ковылял за ней, пытался на ходу обнять, но его объятия ей сейчас были хуже пощечины.
– Не трогай меня! – прошипела она.
На пути попался пакет с новым купальником и парео – Варя равнодушно оттолкнула его ногой. Распахнула входную дверь. Спокойно сказала:
– Уходи, Макс.
– Варя…
– Не говори сейчас ничего! Ничего! – властно приказала она, швыряя Максу его дубленку.
– Мне так плохо, Варя… – простонал он.
«Замечательно. Проиграл в казино мою сказку, и ему же еще и плохо!»
И она жестоко добавила:
– А если тебе плохо, пойди и утопись.
– Варя, ну не надо так…
Она не стала дожидаться, пока он обуется: вышвырнула его ботинки в коридор:
– Все, Макс, проваливай.
А когда входная дверь захлопнулась, Варя даже плакать не стала. Просто упала на диван и истерически рассмеялась. Ну что ж: вот тебе и хеппи-энд! Вот и счастливая развязка! На тропические острова она, подумать только, собралась! Нет уж, не выйдет. Не зря же издатели наставляют: «Счастливое Рождество должно происходить в России. Снег, елки и мандарины». Вот и сиди, непутевая авторша, на Родине. И даже не в избушке, а в пустой квартире с искусственной елкой.
Телефон Варя отключила. Не хотелось слушать, как друзья и знакомые будут звонить и желать счастливого пути. А уж общаться с Максом – коли тот надумает выступить с извинениями – и вовсе не хотелось.
Она засунула купальник и парео в дальний угол шкафа. Скептически осмотрела перед зеркалом новую прическу. Может, в лучах тропического солнца высветленные прядки и заиграли бы, но под электрическим светом волосы смотрятся словно шахматная доска: свой шатен с чужеродными белыми полосками… Варя раздосадованно отвернулась от зеркала. Прошла на кухню. Плеснула себе «Бейлиса» – специально, кстати, покупала, для поездки на острова: чтобы ночами выходить на пляж и вместе с Максом смаковать по глоточку прямо из горлышка…
Ну что ж. Послезавтра будет Рождество. С наступающим праздником тебя, милая… С одиноким, тусклым праздником в опротивевшей московской квартире. Макс, предатель, как же он мог?! А она так старалась, копила деньги: сидела за компьютером целыми днями, а иногда даже ночью, совсем перестала ходить в кафе, и даже вместо рыбного филе на ужин покупала рыб целиком и, морщась от отвращения, их потрошила – только чтобы денег сэкономить. А Макс спустил накопленное быстрее, чем Варя вышвыривала в мусоропровод отвратительные рыбьи кишки… И что самое обидное и непонятное: почему деньги улетели именно так?! Так глупо, стремительно и бесцельно? Она бы еще поняла, если Макс потратил их на что-нибудь нужное: купил навороченный новый компьютер, например. Или оплатил бы себе курс МВА… Но спустить шесть тысяч долларов в казино?! За один вечер? Ведь он – умный человек, образованный и «Игрока» Достоевского читал. Неужели не понимает, что выиграть у казино невозможно?!
Варя снова глотнула «Бейлиса». Телефон молчал, снег шел все гуще и гуще, окна обволакивала черная ночь, и только пластмассовая елка в ее квартире мелькала искусственными огоньками иллюминации. Оставаться дальше в тишине и одиночестве было невозможно. Еще полчаса темноты за окном и такого «праздника» – и она тоже распахнет окна и, как и Макс, начнет всматриваться вниз с семнадцатого этажа.
Варя подошла к зеркалу и сказала:
– Я не понимаю, почему он так поступил!
Зеркало спорить не стало, лишь равнодушно отразило бледное Варино лицо со спутанной прической.
Она поправила волосы и выкрикнула:
– Не понимаю, не понимаю!!!
Ей показалось, что зеркало усмехнулось: «Ты, детка, многого не понимаешь…»
«Но я все равно пойму!» – пообещала Варя.
Отвернулась от бездушного стекла. Вытащила из томика Булгакова свою заначку: тысячу долларов. Накинула шубку и, не заботясь о покое соседей, громко шваркнула входной дверью.
Раньше Варя никогда не бывала в казино. Наблюдать, как проигрывают другие, ей представлялось неинтересным. Проигрывать самой не хотелось. Ну а в байки о том, что из казино можно выйти миллионером, Варя просто не верила.
Макс, правда, рассказывал, что играть – это очень весело, эмоции со страшной скоростью плещут от плюса к минусу, не хуже, чем контрастный душ. Но Варя всегда отвечала, что лучше уж она в обычный душ сходит…
Однако сегодня она отправилась именно в казино. Тем более что дома, вместе с «Бейлисом», да еще в канун праздника, оставаться было совсем невыносимо…
В царство азарта Варю пустили без проблем. Вежливо объяснили, за каким столом какие игры и что напитки можно заказывать бесплатно. Показали, где находится касса. И посоветовали, раз она новичок, играть в рулетку: «Там, девушка, правила самые простые».
Варя скромно уселась на уголке рулеточного стола. По примеру других игроков выстроила перед собой столбик из фишек. Десять жетончиков, каждый по сто долларов, совсем невысокая башенка… Правила игры действительно оказались примитивными. Можно ставить на число, на два числа одновременно, на четыре и даже на шесть. На цвет, на чет-нечет. В общем, гуляй, фантазия. Только одно непонятно: откуда в казино столько сумасшедших?
Варя украдкой рассмотрела своих соседей по столу. Нет, с виду-то они самые обычные. Неплохо одеты, у многих на лицах – печать интеллекта, на пальцах у некоторых – бриллианты… В общем, вполне респектабельная публика. Только вот глаза… Сколько Варя ни осматривалась – ни единого нормального взгляда так и не увидела. В каждом – только бесконечная надежда и упоительный азарт, а главное – уверенность, что светлое будущее – вот оно, совсем рядом… Так и хотелось крикнуть им всем в полный голос: «Да какое, к черту, светлое будущее?!»
Неужели эти люди верят, что все происходящее – всерьез? Что глупый костяной шарик действительно может сделать их счастливее и богаче? Зачем они здесь? Почему так страстно, с такими сумасшедшими глазами отдаются игре?
Варя заказала себе бесплатный сок и принялась наблюдать за соседями по столу.
Вот скромно одетый старичок. Бородка, умные глаза, нервные пальцы. Похож на профессора. И ведет себя как профессор: сидит с тетрадкой, каждое выпавшее число записывает в табличку, а пока шарик вертится, лихорадочно покрывает страницы какими-то формулами… А вот девушка, совсем юная, ноготки по-детски обгрызены. У нее другой пунктик: фишки на стол швыряет не глядя. Бросает через плечо, закрывая глаза ладонью. Кругляшки в беспорядке рассыпаются по столу, а крупье злится, кричит:
– Эй, дамочка с зелеными фишками! Что вы тут нашвыряли? Это вы на номер ставите или куда?!
А девушка хриплым от волнения голосом отвечает, так и не повернувшись к столу:
– Ставьте, куда упали. – И тихо добавляет: – Удача сама уточнит…
А вот двое солидных мужчин, с солидными же ставками. Один из них бухает целых двести долларов на «тринадцать» и серьезно говорит другому:
– Должно повезти. У моей жены тринадцатого – день рождения…
Второй прикрывает его фишки своими, тоже стодолларовыми, и так же серьезно отвечает:
– Тогда и я поставлю. За твою жену!
«Вот психи! – едва не фыркает Варя. – Неужели Макс, когда бывает здесь, ведет себя так же, как они?»
Лично она совсем не готова ни ставить на день рождения, ни швырять фишки наугад, ни высчитывать формулы. Да и какие могут быть расчеты, если крупье с каждого розыгрыша раздает игрокам фишек по сто, а к себе загребает минимум пятьсот? Ребенку же ясно, что в плюсе – только казино. И очень странно, что умница Макс этого так и не понял…
Может быть, прекратить эксперимент, так его и не начав? Бежать из душного, дымного, безумного игорного дома? Вырваться на воздух, к запаху елок и праздника? Но только что ей делать на улице? Наблюдать, как прохожие радостно скупают шампанское? Завидовать воркующим парочкам? Или ехать в неприветливую – вдвойне неприветливую, потому что послезавтра Рождество, а дома холодно и пусто – квартиру?
Нет уж, эксперимент так эксперимент. К тому же и противный дядька с высокого стульчика – Варе объяснили, что он называется пит-босс и контролирует ход игры, – уже скрипит:
– Девушка с синими фишками! Вы играете? Если нет – освободите место за столом, желающих много…
«Да уж, дураков хватает, – насмешливо думает Варя. – Сзади так и напирают. Так что придется ставить. Только очень разумно, не как все эти странные люди… Попробуем рассуждать логично. Черное выпадало уже семь раз подряд, значит, сейчас может быть красное? Может, и будет, хотя говорят, что теория вероятностей прошлые броски не замечает. Но вдруг в казино обычная теория вероятностей не действует? И существует какая-нибудь теория казиношной вероятности? Сейчас поставлю сотню на красное – и проверю!»
Так и поступила.
Шарик цокает, публика торопливо разбрасывает по столу фишки, крупье орет:
– Ставки сделаны! Ставок больше нет!..
Шарик летит все медленнее… наконец спотыкается и прыгает в одно из гнезд. А крупье извещает:
– Пять, красное.
…Варя растерянно получила выигрыш. А что, прикольно: тридцать секунд времени, и ты уже на сто долларов богаче… Нет, уходить мы погодим.
Пока крупье выдавал выигрыши и вертел шарик, Варя лихорадочно изучала список из последних выпавших чисел (он высвечивался на панели возле рулетки). Пыталась найти в нем хотя бы какую-то систему. 13, 3, 17, 1, 7, 11, 5… Ага, все просто: все числа – нечетные, значит, есть большая вероятность, что выпадет чет. Теперь поставим две сотни на четные!
И снова вертится шарик, и волнуется толпа…
– Четыре, черное, – объявляет крупье.
И вот в кармане – еще двести долларов. Абсолютно халявные. Как пишет Булгаков, к ней, к Варе, «сами пришли и сами все дали». Такая игра ей нравится! Надо продолжать! Теперь, теперь… Еще раз смотрим на числа, которые только что выпадали: 13, 3, 17, 1, 7, 11, 5, 4… Вполне можно поохотиться… скажем, за второй половиной – от девятнадцати до тридцати шести. Бац – еще сотню на «девятнадцать – тридцать шесть»!
Варя раскраснелась, на душе – бесшабашность и легкость, и настроение лучше некуда – как же иначе, если деньги сами в руки плывут? Одна беда: за ее спиной угнездился очередной казиношный сумасшедший. Дышит в ухо луковым перегаром и подзуживает:
– Ставьте больше, вам сегодня везет!
Варя резко обернулась к доброхоту:
– Оставьте меня в покое!
– Я же как лучше хочу, а вы ругаетесь… – обиделся тот.
«Тебе уже лет пятьдесят, а ведешь себя как детсадовец», – холодно подумала Варя.
Снова завертелся шарик. Клац-щелк-чпок… А мужичонка не отстает:
– Да ставьте вы двести, чего мелочиться!
– Слушайте, какое ваше дело? – нахмурилась Варя.
– А вы сейчас выиграете – и со мной поделитесь, – простодушно заявил сумасшедший.
– Как вам не стыдно! – вздохнула Варя.
Впрочем, она уже поняла: понятия стыда, а также совести запойным игрокам неведомы.
И, кстати, она тоже становится «игруньей» и начинает вести себя странно: вдруг в самый последний момент, когда крупье уже орал, что ставки сделаны, передвинула свои сто долларов со второй половины на первую, на 1–18.