Полночи Яна вертелась с боку на бок и тревожно вздыхала. Сон решительно не шел к ней…
Голова гудела… Одеяло, потеряв свою мягкость, комками давило на коленки, ставшая почему-то каменной подушка до боли прижимала уши к голове…
Под купол сине-черного неба, неспешно, словно позевывая, выплывала огромная бледная луна. Достигнув зенита, она сразу же впилась белесым лучом в подушку Яны, и с особым удовольствием и коварством стала излучать недружественный энергетический поток сквозь пену тюлевых занавесок.
Яна вспомнила, как в одной телевизионной передаче говорилось о том, что луна оказывает довольно вредное воздействие на человеческий организм. И хотя с каждой новой луной в человеке нарастает прилив энергии и магнетизм воли, считается, что для слабых духом луна все-таки весьма опасна.
А в одной старинной книге Яна – любительница всего необычного – прочитала, что в лунном конусе пребывают духи тьмы…
Яна не была убежденной атеисткой, хотя и набожной ее назвать было бы трудно.
С детства она считала, что «кто-то» все-таки есть над людьми, и этот «кто-то» ежечасно следит и даже иногда управляет процессом жизни на Земле, а, может, и на других планетах.
Повзрослев, Яна вполне одобряла философское утверждение о том, что все в природе двойственно, а также то, что силы Света и Тьмы существуют параллельно.
И вот теперь, мечась по широкой кровати и стараясь увернуться от надоедливого лунного луча, Яне вдруг снова вспомнилась старуха в сбербанке. И словно в ответ, вокруг нее снова разлился тот сладковатый пряный аромат, похожий на смесь меда с сандалом…
Яркая шляпка с перьями, седые космы и морщинистые трясущиеся руки с длинными загнутыми ногтями она видела теперь столь же четко, словно бы старуха снова оказалась рядом.
В ушах снова стоял звон от прилипчивых, хоть и кажущихся несуразными слов: «Не бери…, не бери на себя много…, значимая…, найдет…, Аполлион, Нерос…завтра… завтра…»
Поняв, что все равно не уснуть, Яна, поежившись, встала с кровати, закуталась в мягкий плед и пошла на кухню.
За ней, глухо ворча, последовал Шулка. Песик уселся посреди кухни, вытянув левую заднюю лапку вперед, судорожно зевнул, рассыпал вокруг себя приятный запах овсяного печенья с теплым молоком, и молча уставился на хозяйку, мол, чего-й-то ты задумала на ночь глядя?
Яна включила свет, заварила свой любимый чай молочный улун, подсластила его медом.
Отхлебнув вкусного напитка, немного успокоилась…
«Какая, собственно говоря, разница, когда высплюсь? – уговаривала она сама себя. – Мне ведь на работу завтра не идти… Завтра же суббота! – приободрилась было Яна, но тут же тяжело вздохнула: Эх-ма, утром, правда, все-таки придется встать ненадолго – погулять с Шулкой».
Шулка, а по собачьему паспорту, Шула-Меддинг-Йорк – теперь уже двухгодовалый вельш-терьер – был подарен Яне ее несостоявшимся женихом. Не состоявшимся потому, что буквально испарился на следующий день, как подарил щенка Яне.
Звали его Сергей. Это был рослый, красивый парень, с обжигающими глазами-вишнями. Играл джаз на фортепьяно, много курил и иногда напускал на себя такую таинственность, что в него сразу же влюбились все подружки Яны.
Но Сергей сразу же обратил внимание лишь на Яну, чем вызвал вскоре у девушки чувство обожания, доходившее иногда до фанатизма.
Они встретились случайно, на вечеринке у общих друзей, и, как выяснили потом, сразу же до одури влюбились друг в друга.
Тогда им было по 18, и они буквально не расставались, а в те редкие часы, когда не виделись, то говорили друг с другом по телефону. От Сергея пахло хорошим табаком и вишней, что очень нравилось Яне.
Потом его забрали в армию. Все два года Яна и Сергей переписывались. Чувства от разлуки против обыкновения только приобрели новую силу, и когда, Сергей вернулся домой, все только и говорили, что об их предстоящей свадьбе.
Но случилось непредвиденное… Однажды Сергей вышел из дома за сигаретами и… не вернулся. Причем, не только не вернулся, но и вообще исчез из города… И никто ничего о нем не знал…
Яна выплакала все глаза. Сидела дома с распухшим от слез лицом и вяло принимала знаки внимания от обеспокоенных друзей и подруг.
Все старались хоть как-то развеселить Яну: дарили подарки, приносили в дом сладости, успокаивали разговорами, – мол, ничего, погуляет, погуляет и вернется…
Но девушка лишь удрученно мотала головой: да как вы не понимаете! С Сергеем случилось что-то нехорошее… Ну, не мог он вот так запросто уйти, даже не сказав на прощание ни слова…
Полиция, приняв в положенный срок заявление от родственников Сергея, через какое-то время прекратила поиски, объявив Сергея «без вести пропавшим».
Все уговоры знакомых забыть Сергея сводились на нет: Яна молча страдала, но была непреклонна, так как стереть из памяти Сергея она не могла да и не хотела…
Но прошли годы… И постепенно душевная боль притупилась, оставив лишь чувство разочарования и скуки…
Правда, особо скучать Яне не приходилось, поскольку Шулка, подаренный Сергеем накануне своего исчезновения, требовал к себе постоянного внимания и заботы.
Песик оказался маленьким монстриком, и, помимо того, что филигранно перегрызал в порошок в доме все, что хозяйка не успевала убрать в шкафы, заставлял Яну выгуливать себя по четыре раза на дню, причем первый выход узаконил аж в полседьмого утра! «Проспишь – твое дело – тогда, пожалуйста, убирай кучку и лужицу! А у меня режим!»
В общем с появлением Шулки забот прибавилось ого-го-го сколько. Но девушку подкупало то, что щенок родился с ней в один день – 28 ноября. Значит, свой, Стрелец! Характер нордический!
Кроме этого, она помнила, что Сергей, принеся щенка, сказал, что тот станет ей настоящим другом.
И вот теперь маленький песик оставался единственной ниточкой, связывающей прошлое и настоящее.
Правда, иногда терпение Яны иссякало, и она грозилась отдать Шулку в уголок Дурова, пусть там, мол, выкидывает свои фокусы.
«Ну, не могу я больше! Он доконает меня! – жаловалась она подругам. – Ведь я же думала, что мы вместе с Сергеем будем воспитывать Шулку! А у меня одной на него уже нет сил…»
«Да причем тут Сергей! Шулка – это же твое зеркальное отражение!» – шутили подруги в ответ, намекая на сходство характеров девушки и собачки.
«Да что вы понимаете в зеркальном отражении!» – сердилась Яна.
Дело в том, что Яна и сама не всегда могла объяснить себе, почему зеркала с самого детства так притягивали ее и будоражили воображение… Особенно казалось ей непонятным, почему так не похоже на нее ее же собственное отражение в зеркале.
В спальне стоял старинный дубовый шкаф с большим, в человеческий рост зеркалом.
И волей-неволей Яне по несколько раз на дню приходилось смотреть на свое отражение.
Временами она не могла узнать себя в этом зеркале.
Например, если ее охватывал гнев, из глубины зеркальной поверхности шкафа на нее глядела злая незнакомая девушка.
Яна пугалась и успокаивалась лишь только тогда, когда, скорчив смешную рожицу, начинала узнавать свое отражение.
Не умея объяснить себе столь странные превращения, Яна все чаще задумывалась о странностях зеркальных поверхностей.
Маленькой девочкой она любила, немного приподняв голову, крутиться перед зеркалом и смотреть на саму себя в зеркало как бы свысока, словно знатная дама. Смешно гримасничала, поворачивала голову и так, и эдак, сама себе кивала и улыбалась или делала книксен.
Особенно ее озадачивал тот факт, что в зеркале отражалась правая рука как левая и наоборот. Зеркальное пространство представлялось ее весьма загадочным. Она обожала «Королевство кривых зеркал» и «Алису в Зазеркалье»…
Однажды после одной довольно глупой и пошлой телепередачи о семейных скандалах, негодуя на все и вся, Яна плюхнулась на кровать и машинально кинула взгляд на зеркальную поверхность шкафа.
Она ужаснулась: из «зазеркалья» на нее глядело инфернальное чудовище в женском обличье: глаза буквально жгли все вокруг, меча молнии.
Яна тогда была столь изумлена и напугана, что, даже не улыбнувшись самой себе, тут же вышла из комнаты.
Но тот странный зеркальный феномен еще долго не стирался из ее памяти…
Сегодня ночью, поддавшись нахлынувшим воспоминаниям о потерянной первой любви, Яна даже всплакнула немного на кухне.
Потом успокоилась, увидев, как за окном большими хлопьями пошел снег.
Долго стояла у окна, завороженная танцем крупных мохнатых снежинок, которые, плавно кружась, опускались на землю и покрывали дорогу и замерзшие газоны тончайшим белым полотном.
«Покров! – промелькнуло вдруг в голове Яны. – Ведь на Покров во все времена девушки гадали на суженого!»
И она стала лихорадочно припоминать все, что она знала о гаданиях на женихов.
Варианты с бросанием башмака за ворота, с петухом и с поленьями Яна отбросила сразу, как неприемлемые в городских условиях.
Наиболее реальными показались ей гадание с зеркалами и гадание на снах.
Но для гадания на зеркалах у Яны сейчас не было сил: слишком уж были напряжены нервы после борьбы с лунным лучом и горестных воспоминаний о несчастной любви.
Поэтому она и выбрала гадание на снах, поскольку в этом случае особенно ничего и не надо было делать.
Гадание на снах было простым и безыскусным. Достаточно было сказать перед сном: «Покрой землю снежком, а меня женишком» – и ложиться спать, ни с кем не разговаривая после произнесенного заклинания. И если приснится девушке суженый, то значит, в этот год она должна выйти замуж.
Ну что ж, – решила Яна, – пожалуй, мы так и поступим. Набрала в рот побольше воздуха и нараспев произнесла заветные слова: «Покрой землю снежком, а меня женишком».
После чего погасила везде свет, снова улеглась в постель и закрыла глаза…
Вертелась, вертелась, но все равно уснула лишь под утро…
И приснился ей странный, удивительный сон. Будто бы идет она по зеленому цветущему лугу, вокруг – ни души… Не слышно щебетанья птиц, только легкий ветерок колышет стебельки трав, играя колокольчиками, васильками, белыми фиалками и незабудками…
Яна ступает по мягкой траве осторожно, словно боясь нечаянно наступить на что-то очень хрупкое… Идет, а сама внимательно глядит себе под ноги, беспокоясь, чтобы не наступить на это «что-то»…
Увидав яркое соцветие анютиных глазок, затерявшихся в густой траве, Яна обрадовалась.
Наклонилась, чтобы сорвать цветок и вдруг с изумлением заметила, что это и не анютины глазки вовсе, а большой красивый медальон, сплошь усыпанный драгоценными разноцветными каменьями…
Удивление Яны все возрастало, она протянула было руку, чтобы взять медальон, как вдруг услышала громкий раскатистый, словно эхо, мужской голос: «Четыре танаима вошли в Сад наслаждений: Бен Асаи ослеп, Бен Зома сошел с ума, Ахер все спутал и потерпел неудачу. Лишь Акиба вошел туда с миром и вышел с миром».
Яна в испуге отдернула руку от медальона и оглянулась.
Но вокруг по-прежнему не было ни души. Только цветов на лугу стало значительно больше, и распускались они прямо на глазах – махровые пионы, нежные розы, голубые и белые гортензии. Качая головками, они ласково начали напевать:
«В Природе все Любви подвластно,
Ей свыше Миссия дана —
Ежеминутно, ежечасно
Людские единить сердца…»
Защебетали птицы. Постепенно их пение, а также волшебная песенка цветов вдруг стали громче.
Яна в изумлении оглянулась и не узнала прежнего луга: вместо луга перед ней раскинулся теперь цветущий сказочный сад!
Огромные орхидеи, хосты, подофиллумы, «царские кудри», анемоны, клематисы… Все они источали тончайшие ароматы и звенели, словно тысячи малюсеньких хрустальных колокольчиков, очаровывая Яну все больше и больше…
Внезапно вспомнив про медальон, Яна посмотрела на то место, где еще совсем недавно росли анютины глазки, и удивилась еще больше: медальон до сих пор лежал там же, но от него теперь исходило столь яркое сияние, что стало даже больно глазам.
Слегка прищурившись, Яна подняла с земли медальон. Ладонь сразу же стала горячей, а сердце забилось сильнее.
И вдруг Яна оторвалась от земли и начала медленно подниматься над садом. Вот она уже на высоте нескольких метров от земли – словно идет по воздуху, а под ней простирается невиданной красоты ковер из живых цветов. Яна не боится, ей нравится шагать по воздуху. Дух захватывает от радостного чувства: «Я лечу!!! Я умею летать!!! Я не боюсь упасть!!!»
Яна весело парит в воздухе, крепко зажав заветный медальон в руке. Пролетает над лесом, речушкой и видит вдали огромный зеленый холм. Даже скорее не холм, а гору, на которой во множестве растут кипарисы, можжевельники, пихты.
Блестит солнечный луч, и Яна замечает, что вокруг нее в каком-то сказочном танце кружатся маленькие воздушные пузырьки. Некоторые из них разноцветные, но большинство только прозрачные. Одни пузырьки быстро поднимаются вверх, другие плавно опускаются вниз, третьи шаловливо скачут зигзагами – то вправо, то влево. И конца и края этой пузырьковой массе нет. Мириады прозрачных пузырьков, казалось, живут своей собственной интересной жизнью.
И завороженная Яна думает: а вдруг это не просто волшебные шарики, а чьи-то души?
Словно в ответ на ее вопрос, в некоторых волшебных шарах показались человеческие лица. Одни веселые, другие мучительно кривились, словно от какой-то неведомой боли. Третьи, равнодушно взирая на полеты других пузырьков, неспешно позевывали.
Изумлению Яны не было предела.
Наконец она долетела до горы и, словно соскочив со скейтборда, легко спрыгнула на траву.
Постояла немного, огляделась – цветные и прозрачные пузырьки с человеческими лицами куда-то исчезли.
А внизу, у подножья горы Яна увидела пасущихся коров. Их было ровно семь.
Коровки были чистенькие, бурые с белыми пятнами, они мирно щипали травку и неспешно передвигались вдоль холма.
Яна посмотрела направо и увидела вдалеке старинную часовню.
Не задумываясь, она пошла по направлению к ней. Часовня оказалась полуразрушенной, но еще сохраняла следы былой красоты.
Из часовни навстречу Яне вышла красивая золотоволосая девушка в длинном голубом платье и, улыбаясь, произнесла: «Вот ты и пришла, Яна! Здравствуй! Я Антрацея. Когда-то давно ты спасла мне жизнь. А теперь у меня есть возможность помочь тебе. Запомни, что я скажу тебе. Это очень важно. Я возвращаю тебе талисман, которым ты пожертвовала ради моего спасения. Всегда носи его с собой. Он поможет тебе по-новому увидеть и понять мир, и будет спасать тебя от всяческих невзгод. Ты должна знать, что это непростой талисман. Он обладает необыкновенной силой. И просить у него помощи можно лишь только тогда, когда сама ты не в силах что-либо исправить… И еще одно запомни, дорогая. Только тогда, когда ты вступишь в борьбу со злом, которое творится на земле, ты вновь увидишься с тем, кто тебе всех дороже! Но помни: ты не должна преступать черту! Позже ты сама поймешь значение моего предостережения».
С этими словами золотоволосая красавица протянула руку к Яне, и та с изумлением увидела все тот же медальон, который теперь раскачивался у нее в руке на тонкой золотой цепочке.
Машинально разжав свою руку, Яна увидела, что в ее ладошке ничего нет. Тогда она осторожно взяла у Антрацеи медальон и повесила его на шею.
Тут же она почувствовала, как земля ушла у нее из-под ног.
Еще мгновение – и Яна оказалась высоко-высоко в воздухе. Она снова летела над землей.
Далеко-далеко внизу мелькали цветущие яблоневые сады, озера, луга…
Поддавшись восхищению неземной красоты вокруг, Яна и не заметила, как оказалась вдруг на краю высоченной голой скалы.
Внизу была бездонная пропасть, в глубине которой глухо ворчал горный поток, белые клубы тумана поднимались к вершине скалы, на которой замерла Яна…
Яна испугалась. Она не знала, что нужно теперь делать – прыгать и лететь или повернуть назад.
От испуга Яна протянула руку к медальону на груди и сильно сжала его пальцами.
Она простояла в замешательстве так несколько секунд, и вдруг увидела прямо перед собой лицо Сергея!
Он улыбался ей, словно подбадривая не бояться.
Не задумываясь, Яна приняла решение и шагнула в пропасть – и, о чудо! – она не упала, а полетела дальше, правда, стремительно снижая высоту полета.
Скорость полета все увеличивалась, и временами Яне казалось, что она все-таки падает.
Но на груди у нее сверкал всеми цветами радуги чудесный медальон, и Яна, вспомнив слова золотоволосой девушки перестала бояться.
Внезапно она коснулась ногами чего-то твердого – и… проснулась…