Понадобилось несколько часов, чтобы я смогла впитать и осознать все, что произошло с человечеством за последние три тысячи лет.
Именно столько времени отделяло знакомый мне мир от 5386 года, в который меня занесло. Да, здесь использовался совсем другой календарь, но, как я поняла, разница была незначительная – в год всего несколько дней.
За прошедшее время человечество успело расселиться по родной галактике и освоить около десятка звездных систем, а также разделиться на два противоборствующих лагеря – Земной Альянс и Конфедерацию Свободных Планет.
В Земной Альянс входили несколько звездных систем, находившихся в непосредственной близости от нашей родной Солнечной системы. По какой-то прихоти то ли Мироздания, то ли Господа бога, во всех этих системах успешно прошло терраформирование, и люди получили новый дом, практически ничего не потеряв и не отдав взамен. Они остались такими же людьми, какими их знала я: никаких суперспособностей или экзотической внешности освоенные миры им не дали. А вот с конфедератами все вышло намного сложнее.
Чем ближе к центру галактики, тем выше уровень радиации – это даже я знала еще из школьного курса астрономии. А чем больше радиации, тем необратимее последствия ее влияния на живой организм.
Так получилось, что многие кислородные планеты с только-только зарождавшейся жизнью были открыты именно там, где такая радиация превышала земную норму. На таких планетах жизнь была еще в стадии бактерий и вирусов, но там в избытке хватало воды и кислорода – главного, что требовалось земным колонистам.
Первые экспедиции тратили десятки и сотни лет, чтобы добраться до этих планет. Улетали в основном те, кому нечего было терять. В самые отдаленные уголки Земля ссылала преступников, как когда-то правительство Англии отправляло в Австралию каторжников. Они везли с собой саженцы и семена, замороженные эмбрионы диких животных и домашнего скота в пробирках, крио-инкубаторы с птичьими яйцами и рыбью икру в специальных контейнерах.
На Земле сменялось несколько поколений, прежде чем такой космический ковчег достигал пункта своего назначения, если достигал. В пути все пассажиры спали в анабиозных камерах, кроме дежурной вахты, но и та менялась каждые два-три года.
Достигнув нового дома, люди начинали его осваивать. И вот тут-то их ждал сюрприз.
Вскоре стало понятно, что без поддержки с Земли невозможно долго сохранить технику в действующем виде. Ни топливо, ни запчасти не были бесконечными, какой бы большой запас не взяли с собой колонисты. Ждать помощи по сто-двести лет было просто бессмысленно.
Приходилось искать альтернативу привычным технологиям. Поселенцы поставили в приоритет сельское хозяйство и натуральный обмен, земные деньги ничего не значили на новых планетах, а вокруг поселений понемногу скапливалась заржавевшая техника, отработавшая свой ресурс.
А потом начались эпидемии.
В тот момент, когда люди вышли из космических кораблей, вдохнули воздух чужой планеты и испили ее воды, они впустили в свой организм миллиарды крошечных существ. Вирусы и бактерии, которые были здесь хозяевами все это время.
Несколько поколений и множество смертей были для человечества платой за возможность жить в новом доме. На каждой планете адаптация проходила по-своему, но нигде она не прошла бесследно.
Связь с дальними колониями прервалась почти на тысячу лет, а когда они снова были открыты, то представители Земного Альянса не нашли там людей в привычном понимании этого слова.
Они нашли там тех, кого теперь называли модификатами. И вселенная вновь разделилась на два враждующих лагеря.
Звездная система Альстерия, родина Эмитьянны, была одним из тех миров, где люди мутировали. Чистокровные земляне презрительно называли горауканцев синими ящерицами за цвет кожи и серебристый узор. А сами конфедераты считали, что это не мутация, а эволюция человеческого генома, и что так называемые «Хомо сапиенс» – на самом деле тупиковая ветвь.
Кстати, насчет конфедератов. Оказалось, что это объединение нескольких звездных систем, населенных модификатами – оппозиция Земному Альянсу. Вот уже две сотни лет они добивались, чтобы Галактический совет признал их мутацию эволюцией, а самим модификатам дал статус отдельной расы. Но земное правительство яростно противилось этому. Особенно после того, как новые люди основали конфедерацию и решили стать суверенными от Альянса. То есть отказались платить налоги Земному союзу.
Станция "Гермес", на которой я сейчас находилась, была объединенным исследовательским центром, где конфедераты пытались научным путем доказать обоснованность своих претензий. Отец Эмитьянны, Фредерик Дизраелли, был одним из его основателей; мать, Ванесса – генный инженер. Она смогла доказать, что изменения в ДНК горауканцев – ни что иное, как модификация, а вовсе не мутация, и передается она по наследству в неизменном виде – классический трансгенез.
Это были единственные люди, к которым Эмитьянна советовала мне обратиться. Бедная девочка, она никогда и не узнает, что они погибли вместе с ней.
Всю эту информацию я восприняла со стоической выдержкой, правда, мало что понимая. Все-таки мне повезло родиться человеком хладнокровным, с рациональным складом ума, иначе даже не представляю, как бы отреагировала.
Но у меня все еще оставалась куча вопросов.
Что за секрет узнала Эмитьянна? И действительно ли погибла из-за него? Или все же убрать хотели родителей?
А глобальное вторжение – это правда или плод юношеского воображения? Если тут скоро начнется война, я хотела бы знать заранее и успеть смыться в безопасное место!
И кто те загадочные «они»? Секта? Партия? Религиозное движение? Может, «маджестики», о которых упоминал Нурран? Почему они пытались убить Эмитьянну, а не похитить и извлечь информацию из ее… мнемочипа, если уж она так важна?
Если я смогу его активировать, то узнаю намного больше. Но недаром же говорят: многие знания – многие печали. Не будет ли попытка узнать чужие тайны смертельной для меня?
Набравшись впечатлений под завязку, я с облегчением отключила ультравизор и вернулась в суровую реальность, где меня уже ждал безвкусный обед.
Память Эмитьянны оставалась недоступной, лишь иногда бесконтрольно всплывали обрывки воспоминаний. Хаотичные и порой абсолютно бессмысленные, будто кадры из когда-то просмотренного и давно забытого фильма.
Но, немного поразмыслив над ситуацией, я решила, что даже в ней есть свой плюс.
Я нахожусь среди разумных существ, предками которых были люди, а значит ничто человеческое им не чуждо. К тому же на космической станции – перед глазами тут же возник летящий в темноте космоса вытянутый эллипсоид, ощетинившийся сотнями антенн и радаров – то есть в замкнутом пространстве, которое легко охранять. Ее название – имя одного из древнегреческих богов – давало надежду на встречу с соплеменниками, точнее, теперь уже бывшими соплеменниками, ведь в таком виде меня сложно принять за человека.
А еще у сурового следователя такое милое имя Дамиан Левицкий – здесь явно замешаны славянские корни, которые вряд ли могли прорасти где-то еще, кроме матушки-Земли. Так что есть все шансы встретить нормальных человеков. Только как быть с тем, что я сама уже не совсем человек, и с тем, что земляне таких как я считают вторым сортом?
М-да, перспективка хуже некуда.
А у этой Эмитьянны и жених имеется, и папа заместитель посла. Правда, папа уже покойный, а про жениха она даже не упомянула.
А еще ей всего двадцать пять лет – вся жизнь впереди. Точнее, это мне теперь двадцать пять лет, и это у меня вся жизнь впереди.
Сама Судьба дала мне шанс начать все сначала, так почему бы не воспользоваться им?
У меня даже мысли не возникло, что нужно признаться в подмене. Теперь-то я уже не сомневалась, что изображать амнезию было самым правильным решением за всю мою жизнь, и на том свете, и на этом.
Пока я считаюсь дочерью высокопоставленного лица, у меня есть хоть какая-то защита. Если станет известно, что я вселенка – никто не даст и копейки за мою жизнь! Или еще хуже – отправят в лабораторию, чтобы изъять мозг Эмитьянны на опыты. Ведь как ни крути, а тот "экспериментальный образец" апейрона подействовал: астральная телепортация состоялась.
В общем, пока есть возможность, буду лечиться, набираться сил и изучать этот мир. Встречусь с женихом Эмитьянны и ненавязчиво расспрошу о наших (теперь уже наших) отношениях. Пусть все думают, что я потеряла память – это заблуждение мне только на руку и не так уж далеко от истины.
Потянувшись, я поймала себя на том, что довольно улыбаюсь.
"Начинается новый день,
И машины туда-сюда", – возник в голове ненавязчивый мотив старой песни.
Меня охватило ощущение скрытой радости. Оно сдавило мне грудь и пузырьками шампанского пощекотало горло.
Да, для меня начинается "новый день" и новая жизнь!
***
Этой ночью я практически не спала. Все перебирала в памяти прошедшие дни, заново переживая и переосмысливая каждую минуту с того момента, как очнулась. И снова накатило ощущение, что это какой-то нелепый сон, навеянный дешевым голливудским блокбастером. Я все ждала, что вот-вот проснусь у себя в кровати, разбуженная трелью будильника. Но будильник все не звонил, а я по-прежнему лежала привязанная на больничной койке из будущего.
Лишь под утро забылась тревожным сном. Мне приснилась космическая станция – такая, какой я увидела ее в воспоминаниях Тьяны. Огромный эллипсоид, медленно поворачивающийся вокруг своей оси. Летящий в безмолвном пространстве космоса, ощетинившись антеннами и радарами, и ловя звездный свет в фотонные паруса…
Проснувшись, я поняла, что мой футуристический кошмар никуда не делся.
Что ж, иногда обстоятельства бывают сильнее нас. Но это не значит, что я опустила руки. Хотя, нырять в неизвестность тоже не лучший выход.
Новый день прошел незаметно. Я то болтала с дроидом, то бродила по Хранилищу знаний, то изображала наивную дурочку, выслушивая пространные лекции Нуррана, который пару раз заходил проверить показания приборов.
Маша оказалась отличным собеседником. В ее обязанности входило не только судно подносить, но еще и всячески отвлекать пациентов от их проблем. Правда, меня удивило, что за такой большой промежуток времени люди не изобрели андроидов, о которых столько писали фантасты в мое время. Но оказалось, что я ошиблась. Андроиды были, киборги тоже, но использовались для иных целей.
Маша объяснила, что андроиды – это практически люди, только созданные искусственно. Их использовали как носителей мнемочипов умерших людей, если родственники покойного хотели продлить его жизнь в новом теле. А еще как секс-игрушки, как пилотов и разведчиков в глубоком космосе и на дальних планетах, на рудниках, в реакторных отсеках – везде, где существовала опасность для человека.
Киборги же были машинами с развитым самообучающимся электронным мозгом, созданным по принципу человеческого. Многие из них ничем не напоминали людей, так что идея создать Терминатора в будущем не прижилась. Но все эти киборги и андроиды имели то, чего не было у технических дроидов – они обладали искусственным интеллектом.
Именно от Маши я узнала, что такое ботмобиль, в котором погибли родители Эмитьянны. Оказалось, это транспортные капсулы, которые используются внутри станции для перевозки людей и грузов. Они могут быть одноместные, двухместные, рассчитанные на большее количество человек и грузовые.
Но любым ботмобилем управляет искин – искусственный интеллект. Человеческий фактор практически исключен, не считая тех случаев, когда пассажиры сами переходят на ручное управление. Поэтому этот вид транспорта считался одним из самых безопасных, а уж ботмобиль заместителя посла – и подавно. Но кому-то удалось его повредить.
Я даже не сомневалась: такой вопиющий случай будут расследовать особенно тщательно, и мне еще не раз предстоит давать показания, которых у меня нет.
***
Вечером, как раз, когда я уже нацелилась на свой ужин, раздался звук зуммера, и над входным люком вспыхнул голубой огонек.
– Лирра Дизраелли, к вам гость, – произнёс незнакомый мужской голос, источником которого оказалась небольшая коробочка, висевшая на стене рядом с изголовьем. Она напоминала привычный домофон, оснащенный экраном. Сейчас экран был матово-серым, но это не помешало говорившему спросить меня:
– Вы готовы его принять?
– Кто это? – я поймала себя на том, что нервно комкаю край покрывала. Лоб покрылся испариной.
– Адъютант командора станции. Вы примете его?
– А кто со мной говорит?
– Баррес Эльян, – назвался незнакомец, – ваша охрана, лирра.
– И от кого меня охраняют? – поинтересовалась, не скрывая удивления. Нурран ни разу не обмолвился, что у меня есть охрана.
– Приказ командора. И следственный комитет считает, что так безопаснее, – уклонился охранник от прямого ответа.
Вот, значит, как? Там целый следственный комитет, а не один следователь.
– Так вы примете гостя? Мы проверили, он чист.
Не сдержавшись, я фыркнула.
Всегда раздражало это выражение. «Он чист»! Его что, помыться заставили? А до этого он был грязным?
Помнится, Эмитьянна просила никому не доверять, а командор в своем разговоре с врачом упоминал, что следователь ему не подчиняется. Не знаю почему, но к Нуррану и командору я испытывала доброжелательность, а вот этот охранник и следователь, которого я вообще смутно помнила, вызывали раздражение.
Но интересно, зачем командор – это типа здесь самый главный? – послал ко мне своего адьютанта? Может, стоит встретиться и спросить?
– Я согласна. Только дайте мне поесть спокойно.
– Так точно, лирра, – бодро отрапортовал лейр Эльян и отключился.
В динамике раздался щелчок, будто рацию выключили. Хотя, почему "будто"? Может, внутри станции как раз и пользуются старым проверенным GPRS или чем-то подобным.
Я подозвала дроида, безмолвно замершего в углу, и ткнула пальцем в "домофон".
– Это что за штука и как ею пользоваться?
– Стационарный интерком с функцией фоносвязи. Если желаете, могу зачитать подробную инструкцию.
– Нет, спасибо. Просто скажи, как его включить и выключить.
– Для ручного управления есть две кнопки с правой стороны. Зеленая – включить, красная – выключить, – начал дроид бесцветным механическим голосом.
– Интересно, и как я должна это сделать, если встать не могу?
– Для невербального управления произнесите команду четким голосом: "Гермес, включить интерком, включить изображение".
Эта консервная банка даже не сбилась, когда я влезла со своим вопросом. М-дя, техника на грани фантастики.
Передо мной на подносе уже стояла тарелка с желтоватым пюре, от которого поднимался легкий парок. На этот раз еда обещалась быть аппетитнее: поняв, что ничего другого, кроме невнятной кашицы мне не дадут, я попросила добавлять в блюда побольше специй. Ну вот, сейчас и попробуем.
Разочарование было вполне ожидаемым. Даже соль, перец и куча незнакомых пахучих трав не сделали эту гадость вкуснее.
Вытерев губы, поправив шапочку на голове и скрестив наудачу пальцы, я приказала интеркому включить голосовую связь.
– Лейр Эльян?
– Да, лирра.
Охранник отозвался так быстро, как будто только и ждал, когда я его позову.
– Мой гость еще не ушел?
– Нет, лирра. Я могу его впустить?
– Впускайте…
Я откинулась на подушки и изобразила на лице вселенскую скорбь. В конце концов, у Эмитьянны погибли родители, было бы странно, если бы гость увидел меня бодрой и полной сил. А все-таки странно, зачем командор прислал адъютанта, вряд ли узнать о моем здоровье.