– Проезжай, проезжай! Направо, на парковку, место три, живее, живее!
Это уже не с мексиканским акцентом, а на «чистом» американском. И не загадочного вида деятель из автосервиса, а стопроцентный солдат в незнакомой, но определенно военной повседневке песочного цвета, типа летней штатовской – высокие светлые берцы, штаны, рубашка с короткими рукавами, разгрузка, малиновый берет с блестящей кокардой. За спиной М4 стволом вниз, на ремне рация-ходиболтайка и кобура с «береттой» М9, в руках «полосатая палочка» в американском светодиодном исполнении. Съезжаем с рельсовой платформы, выворачиваем из ангара направо…
Широкая, усыпанная гравием площадка, расчерченная белыми парковочными прямоугольниками; вокруг – высокий бетонный забор, дополнительно усиленный спиралями «колючки» на гребне. Выезд один, через тяжелые железные ворота, над ними видеокамеры. Еще две двери, тоже тяжелых и железных, опять же с камерами наблюдения и табличками. «Security» и «Order's Immigration Service», что на ангельском наречии международного общения значит «Охрана» и «Иммиграционная служба Ордена». А надо всем этим – ясно-голубое небо, на которое потихоньку взбирается явно утреннее солнце. Хотя только что было изрядно за полдень и даже ближе к вечеру…
– Добро пожаловать на базу «Латинская Америка», – подходит к джипу солдат-«регулировщик». – Проходите в ту дверь, пожалуйста. Все ценности можете оставить в машине, территория закрыта и под охраной. Если у вас при себе имеется неопломбированное огнестрельное оружие, рекомендую его также оставить в машине; вход с оружием в помещение иммиграционной службы является нарушением закона. При въезде на территорию Базы Ордена все оружие подлежит опломбированию; когда будете покидать Базу, пломбы снимут на контрольно-пропускном пункте.
Мы с Руисом ошалело переглядываемся. Орден, База, иммиграционная служба, оружие… что тут вообще творится-то?
Ладно, оружия у нас все равно нет (если у Руиса где в тайничке и припрятано чего, то оно глубоко в машине или в трейлере, дабы полиции и таможне глаза не мозолить). Топаем к железной двери. Могучая, вроде корабельной, однако открывается легко и удобно.
За дверью просторный зал с хорошим освещением и удобными диванчиками; приемная крутой конторы, не иначе. Два кулера с водой, с потолка тихо урчит кондиционер. Напротив двери – типичная секретутская стойка, из-за которой нам навстречу, включив белозубую улыбку, поднимается хрупкая смуглянка с сильной примесью индейской крови. В такой же песочной форменной одежде, только темные очки в кармане, а не на носу, и берета нет, зато великоватая для нее «беретта» на месте, в поясной кобуре.
– Буэнос диас, – и далее по-испански, но вежливо, таким тоном в хорошей западной конторе общаются с потенциально ценными клиентами.
Руис достает из кармана карточку водительского удостоверения. Девица с явным удивлением что-то переспрашивает. Руис проверяет, не перепутал ли, то ли достал – нет, то самое, прямоугольник твердого пластика, белый с продольной желтой полосой, и на нем пропечатаны морда хозяина и прочие нужные регалии… в общем, доку?мент законный что в Америке, что в Европах, что где.
Девица в еще более глубоком недоумении переводит взгляд на меня и впадает в окончательный ступор при виде вишневого паспорта с трызубом. Лихорадочно елозит мышкой по экрану; классический слом штампов и поиск инструкций «чего делать в таком варианте».
– В чем дело, Аннамария? – рык сытой пантеры. По-английски. Ну хоть не буду торчать тут непонимающим истуканом.
– О, донна Кризи! – Похоже, на сцене появилось начальство, которому всякий нормальный служащий с превеликим удовольствием спихивает на разруливание любую нештатную проблему. Аннамария что-то бегло докладывает по-испански, а начальство обозревает проблему, то бишь нас с Руисом.
Донна Кризи также носит форму, хотя портному наверняка пришлось постараться, подгоняя армейские штаны на ее внушительную фигуру. Табельная «беретта» на ремне кажется игрушечной, на рукаве тройной шеврон с тройной же выгнутой вниз дугой – если склероз не подводит, в Штатах это уставная нашивка старшего сержанта[11]. Голос у дамы соответствует армейскому званию, отсутствующий берет вполне компенсируется крашенным в ярко-малиновый оттенок каре.
– Вы Саймон Толливер и Альберто Гарсия?
– Никак нет, мэм! – вытягивается по струнке Руис. – Влад Скербан, – я изображаю стойку «смирно», наверняка неудачно, – и Руис Алонсо Федериго де Торрес-и-Тула!
Донна старший сержант дважды моргает, смотрит в раскрытую папку и наших имен там явно не обнаруживает.
– Аннамария, проверьте.
– Уже, донна – и планы, и архив. В нашей базе нету, в общей тоже. На базе «Россия» позавчера зарегистрирован Влад Счукин; Руисов с начала сезона у нас прошло четверо, но никаких Торресов.
– Так. Влад, Руис – скажите, пожалуйста, кто вас вербовал?
Нам это мерещится? Разве что обоим сразу.
Вместо ответа я сам задаю вопрос:
– Извините, мэм, а где мы вообще находимся и что тут происходит?
Донна Кризи делает глубокий вдох – форменная рубашка трещит под напором бюста шестого размера – и медленно выдыхает. Спокойствие, только спокойствие, пар она если на кого и выпустит, то не на нас, баба явно умная и опытная, старшего сержанта кому попало не дают…
– Дон Руис, будьте любезны, садитесь. Аннамария, оформляйте поселенца по программе Б-2, полный пакет. Влад… английский у вас ведь не родной; вы из России?
– Из Украины, мэм.
– Предпочитаете услышать объяснения по-русски или по-английски?
– Предпочитаю их услышать полностью. Если по-русски – отлично, но согласен и на английский.
– Вам объяснят все, что вы имеете право знать. Идемте со мной, вас я передам Саре.
– Как скажете, мэм. А что такое «программа Б-2»?
– Беженцы, с оформлением на месте.
Руис остается сидеть за столиком Аннамарии, а меня провожают за соседнюю дверь. Кабинет поменьше, но тоже немаленький и столь же уютный; компьютерный столик из белой ДСП; за столиком упитанная брюнетка в привычной уже песочной форме и «учительских» квадратных очках с поляроидными стеклами; для тех, у кого зрение не стопроцентное, пожалуй что универсальный вариант, такие годятся хоть на солнце, хоть в помещении. Тропический загар на ней смотрится вполне естественно, хотя в данном случае обеспечивает его не индейская кровь, а пятая графа, в которой, учитывая имя, явно должно стоять «да».
– Сара, грузов сегодня до двенадцати не ожидается, займитесь человеком по программе Б-2, полный пакет. Udachi v Novoj Zemle, Vlad, – с жутким акцентом добавляет донна старший сержант и удаляется.
Сара моргает, поправляет очки, смотрит на меня.
– Присаживайтесь, пожалуйста, – по-русски и без акцента. – От имени Ордена приветствую вас на территории базы «Латинская Америка» и заранее прошу прощения за возможные неудобства…
– Девушка, – вступаю я, – у меня полтонны разных вопросов, но главные – где мы и что здесь происходит?
– То есть вы совсем-совсем ничего не знаете?
– Знаю, что мы попали сюда из Мехико, но куда это «сюда», как и почему – понятия не имею. Для Новой Земли, которая в Ледовитом океане, здесь явно жарковато.
– Почему – этого не знаю и я, не в курсе ваших обстоятельств; но как и куда – извольте, расскажу. Только обращайтесь по имени, очень прошу, никаких «девушек». – Сара принимает вид школьной учительницы. Ей подходит. – Итак. Новая Земля – это другой мир, здешние англоязычные его не мудрствуя лукаво «New World» зовут. Другая планета или параллельная вселенная, точно не скажу, наши научные светила сами уж сколько лет спорят и пока единого мнения не выработали. Со Старой Землей этот мир соединяют такие же «ворота», как те, сквозь которые вы сюда перешли из Мексики. «Ворота» пропускают электромагнитные колебания в обе стороны, а вот материя проходит только в одну, то есть оттуда сюда, поэтому связаться со Старой Землей, скажем, по радиоканалу можно, а «во плоти» обратно вернуться – никак. «Ворота» принадлежат Ордену, это организация, взявшая на себя программу освоения и заселения Новой Земли. Подробнее об Ордене вы, если пожелаете, прочтете вот в этих буклетах, – она протягивает мне пару рекламного вида книжечек, – для вас важнее другое: найти в новом мире свое место. В этом Орден по мере сил готов посодействовать, но сперва следует выполнить некоторые формальности. Будьте добры, повернитесь чуть-чуть к свету… да, вот так. – Щелчок цифрового фотоаппарата; Сара критически рассматривает проявившийся на экране результат, кивает. – Теперь скажите, какое имя вы предпочитаете носить в новом мире?
– То есть как так?
– Здесь не принято интересоваться, кем вы были за «воротами»; новый мир – новая жизнь, каждый имеет право на второй шанс. Таков девиз Ордена, стараемся соответствовать. Хотите – оставайтесь с тем именем, которое вам дали родители, хотите – берите новое на ваш выбор; прямо сейчас я оформлю вам Ай-Ди – так в Новой Земле зовут универсальный документ, он заменяет паспорт, метрику и все на свете, а заодно служит банковской карточкой – и зарегистрирую ваше прибытие под тем именем, которое вы сами предпочтете. Итак, что вписываем в документ?
Ага, «Ай-Ди» – это привычное компьютерному уху ID. Чем любой документ в общем и является, факт, «идентификатор личности владельца». Ну а имя – кому-то, может, паспортное и мешает, но я к своему привык.
– Пусть так и остается: Владимир Щербань. Отчества не нужно.
– Прекрасно. – Барышня вводит нужные слова в форму у себя на мониторе, поднимается. – Подождите минутку, пожалуйста, сейчас вернусь. – И скрывается за дверью.
Выдыхаю. Наливаю себе водички из кулера и высасываю стакан в два глотка. Да уж… попаданцы в другой мир, большой привет от голливудов и прочей фантастики.
Минуты через три Сара возвращается, протягивает мне теплый еще пластиковый прямоугольник вроде кредитки; белый фон, на нем гербом рельефная голограмма – черная пирамида с белым глазом, – моя более-менее похожая бородатая физиономия, магнитная полоска, шестнадцатизначный цифровой код и полоски штрих-кода. И – имя латиницей: «Vladymir Scherbane». Ладно, отечественные ОВИРы и паспортные столы выдавали «транскрипции» и похлеще, сам видел…
– Ваше прибытие зарегистрировано. Поздравляю с началом новой жизни, – улыбается она.
– Спасибо, Сара, а что по протоколу после регистрации? – интересуюсь я. – Продолжение лекции о новом мире?
– О Новой Земле новичку можно рассказывать неделями, материала хватит, – привычно поправляет очки Сара. – Но основные сведения уже изложены в составленных Орденом конспектах, причем в структурированной и компактной форме. Так что вот, возьмите, – еще пара книжечек, потолще, в мягкой обложке, но с картинками, пусть и черно-белыми, – благодаря программе Б сэкономите несколько экю, обычным-то переселенцам их продают. К сожалению, по-русски путеводители есть только на базе «Россия», здесь у меня лишь испанские и португальские; ну и эти, по-английски – как универсальные, поскольку английский у нас в Ордене – основной язык.
– Ничего, английский у меня свободно. А «несколько экю» – это как понимать? – Нет, я помню, что во времена д'Артаньяна со товарищи была такая монета, однако здесь вроде бы не Франция семнадцатого века.
– А, ну да. Экю – это денежная единица Новой Земли, обеспечивается золотом: курс постоянный, десять экю за один грамм. Как «беженцу», вам в Банке Ордена уже открыт счет на одну тысячу экю; на цивилизованных территориях квалифицированный рабочий или служащий в месяц получает от семи до девяти сотен, чего хоть и без излишеств, но хватает на содержание семьи с парой детей. Так что по здешним меркам тысяча – сумма неплохая.
– И я могу получить эти деньги на руки?
– Безусловно. В любом отделении Банка Ордена по предъявлении идентификационной карты сколько хотите, столько снимаете, лишь бы на счету такая сумма имелась. Отделения есть в каждом крупном городе и в ряде поселений помельче. Обратная операция производится так же, приносите деньги и кладете на счет. Видите ли, держать в карманах крупные суммы наличными в Новой Земле опасно: несмотря на все усилия правоохранительных органов, уровень преступности довольно высок. Территория большая, народу мало, следить за исполнением закона не везде есть кому. Фронтир – тем более, что и зверья тут побольше, чем в африканской саванне… да еще и такого зверья, к которому без пулемета и подходить боязно. Посему пулеметы не редкость, а народ с пулеметом – это совсем другой народ, нежели без пулемета… В общем, деньги лучше хранить в банке, в орденском или другом – кому как удобнее, орденский самый крупный, но и у других есть свои достоинства и недостатки. Клиентов здесь, как правило, не обманывают. Себе дороже. А то, знаете, у иных клиентов бывают, помимо пулеметов, пушки весьма солидного калибра…
– Кстати, о деньгах: а что здесь принято делать с этими? – достаю из набрюшника бледно-зеленый портрет Бени Франклина[12].
– Всю заленточную валюту настоятельно рекомендую обменять: здесь, на Базе, курс доллара США к экю примерно три к одному, да плюс десять процентов за обмен; на прочей же территории Новой Земли курс будет или ниже, или вообще не примут.
Золотого курса бакса застрелите не знаю, поскольку на финансовой бирже не игрец, а процентовочка в местном обменнике… мягко скажем, некислая. Но если барышня не заливает – деваться некуда. А есть ей смысл заливать? спросите чего полегче. Другой вопрос, что альтернативного источника информации тут как-то не предусмотрено ни по программе Б, ни по всем прочим…
Прикидываю состояние кошелька: в пересчете на местные выходит около четырнадцати сотен. Плюс штука на счету. С одной стороны – недурственно, раз восемьсот экю – это на месяц на семью, так мне на одного двадцати четырех сотен хватит на полгода и еще останется, уж за такой срок «или эмир сдохнет, или ишак». С другой стороны – это при условии, что ты сидишь на месте и знаешь все входы-выходы, а свое место и помянутые входы-выходы в новом мире еще найти нужно… и хрен его знает, сколько сил, времени и средств уйдет на эти поиски.
– Еще вам нужно пройти курс вакцинации против здешних микробов, – добавляет Сара, – и советую приобрести местные часы.
– С прививками понятно, а часы зачем?
– А затем, что здешние сутки длиннее староземельных. Тридцать часов и еще немного, поэтому в свое время решили так: секунду-минуту-час оставили без изменения, чтобы все произведенные на Старой Земле приборы нормально работали, но финальный тридцатый час в здешних сутках продолжается семьдесят две минуты, ну и полдень приходится на пятнадцать ноль-ноль. Здешний год тоже от старого отличается, в нем ровно четыреста сорок суток, мы их делим на одиннадцать месяцев по сорок дней. С названиями месяцев, так уж вышло, никак договориться не могут, пока оставили номера. Сегодня десятый день третьего месяца. Понедельник – вот неделю в Новой Земле сохранили семидневную с прежними названиями. Привыкнете, ничего страшного.
Ну а куда деваться с подводной лодки – привыкну, ясное дело.
– Вы жаворонок или сова?
– Я программер, – с ухмылкой, – у меня по определению четкого режима быть не может.
– Тогда вам повезло, Владимир: те, у кого четкого суточного ритма нет, привыкают к местному времени быстрее. Вот, выбирайте.
Электронные часы с гравировкой «Swatch» различаются только вариантами отделки корпуса и браслета, так что и думать нечего. Беру самые простые, серо-стального вида, отдаю стобаксовую купюру; Сара щелкает двумя клавишами, зачисляя сдачу на мой счет, показывает – «E 1015.00».
– Теперь пойдемте в медблок, – приглашает барышня, – а дальше вернемся сюда для заполнения анкеты беженца – выявив ваши умения и склонности, Ордену легче будет рекомендовать вам определенную работу, вплоть до выдачи прямого направления. И еще подумайте, нужно ли вам потом заглянуть в наш арсенал. Фронтир все-таки, без оружия тут разве что на Базе можно жить и в других закрытых уголках.
– Заглянуть – нужно наверняка, благодарю, только мы туда уже вместе с приятелем подойдем. Тогда и решим.