Я не против новых знакомств.
Если самец смотрит на тебя с таким выражением, нет сомнений, что он желает привлечь твое внимание. Не он первый, не он последний. В который раз помимо моей воли на кого-то подействовало мое природное обаяние.
Я, так и быть, мяукнула, поздоровалась с ним, но, к моему величайшему изумлению, невежа мне не ответил… Мне нравятся сиамские коты, но следует признать, что они порядочные зазнайки.
Я всячески подчеркнула свою доброжелательность: развернула вздернутые ушки вперед, распушила усы, вертикально подняла хвост.
Он и не подумал изменить позу.
Обычно я удаляюсь, если сталкиваюсь со столь явным пренебрежением. Однако впереди была долгая скучная ночь, к тому же врожденное любопытство не давало мне покоя, так что я поступилась гордостью, покрепче уперлась лапами в перила и приготовилась к прыжку на балкон соседнего дома.
Прицелилась, сжалась в комок, оттолкнулась, взвилась над пропастью между домами, расправив лапы, раздвинула пальцы, выпустила когти. Полсекунды в полете. Увы, я неверно рассчитала расстояние… Когда начала снижаться, лишний сантиметр отделял меня от балюстрады, на которую я надеялась вскочить. Мои лапы отчаянно загребали воздух…
Когти скрежетали по металлу, но вцепиться в него не могли.
Сиамский кот наблюдал за мной неподвижно и безучастно.
Чудовищное унижение!
К счастью, меня спас плющ. Обрывая плети, я кое-как вскарабкалась на соседний балкон.
Сиамский кот даже не пошевелился.
Все-таки я достигла цели, встала на перила и подошла к нему, мяукая.
Абсолютно никакой реакции. Стоическая невозмутимость.
Вблизи разглядела его получше. На вид ему можно было дать лет десять, не меньше (мне только три, так что он для меня старик). Странная особенность: посередине лба у него торчала лиловая пластмассовая штуковина.
Проглотив обиду, я завела с ним светскую беседу как ни в чем не бывало.
– Вы наш новый сосед?
Нет ответа. Хотя от него явственно исходили волны живейшей симпатии.
– Давайте поговорим! Я так рада, что поблизости поселился кот, ведь я живу вон там, совсем рядом. Вы не против поболтать?
Он вылизал заднюю лапу и задумчиво почесал ею правое ухо. Этот жест я восприняла как знак согласия. Мне так сложно было наладить контакт с другими существами, что я просто не могла упустить возможность пообщаться с кем-то, кто говорит на одном языке со мной.
– Скажите, что за лиловая штука у вас во лбу?
Он молча смотрел на меня, затем соизволил ответить:
– Это мой Третий Глаз.
– А что такое «Третий Глаз»?
– USB-порт, с его помощью я подключаюсь к компьютерам и таким образом общаюсь с людьми.
Я не ослышалась?
– USB что?
Я попыталась скрыть, насколько меня потрясли его непонятные объяснения, но он вновь не удостоил меня ответом.
Лишь склонил голову, открыл передней лапой лиловый пластмассовый клапан и предоставил мне возможность самой все рассмотреть.
Я приблизилась и увидела ровную прямоугольную щель с металлической окантовкой, уходящую в глубь головы.
– Последствия травмы? Вы попали в аварию? Вам, наверное, до сих пор больно?
– Нет. Я сам захотел поставить себе USB-порт, это очень удобно.
– И что вы сообщаете людям с помощью «Третьего Глаза»?
Он продолжал вылизываться и почесывать ухо задней лапой.
– Ничего.
– В чем же тогда удобство?
– Я ничего не сообщаю людям, зато многое узнаю от них. Так я постигаю законы существования человечества, а через них и законы Вселенной.
Он произнес это равнодушно, свысока, и я была вне себя от его самодовольства и самоуверенности. И все-таки спокойные величавые рассуждения, не говоря уж об их содержании, невольно внушали мне уважение. Неужели он вправду понимает людей?
– Я вот пыталась внушить людям некоторые простые вещи, но они бестолковы. К примеру, сегодня вечером моя домоправительница не накормила меня вовремя и вообще заперла там, откуда я не могла выбраться сама. А все потому, что ей приспичило глядеть на плоский настенный светильник, где мелькают разноцветные пятна и откуда слышатся голоса. Я тоже прилежно рассматривала его и вдруг поняла, что там показывают… мертвых людей!
Сиамский кот снисходительно раздумывал, как бы понятнее объяснить мне все, тщательно подбирал слова. Облизнулся длинным розовым языком, увлажнил губы.
– Люди называют такой настенный светильник телевизором.
– Пусть так. Этот телевизор показывал то, что случилось вот здесь, на улице, возле моего дома. Я все видела собственными глазами. Ближе к вечеру какой-то человек в черном выскочил и давай шуметь, стрелять из палки.
– Палка называется ружьем. А если выстрелы трещали часто, то это автомат.
– Из здания с флагом выбежали малыши и попадали на землю.
– Здание с флагом – это начальная школа, а малыши – это дети, ученики.
– Человек в черном отбросил то, из чего стрелял, а детеныши так и не поднялись…
– И не могли подняться. Он их ранил или убил. Для того и пришел.
– Потом взрослые поймали черного человека, засунули в машину с синим огнем на крыше и увезли.
– Его увезла полиция.
– Приехал еще грузовик, тоже с синим огнем, но белый. Оттуда вышли люди, подобрали детенышей с мостовой, погрузили на кровати с колесами и увезли.
– Да, это «Скорая помощь».
– Еще люди разбились на пары. Один светил другому в лицо, а тот держал черный мячик.
– Наверное, журналисты. Это они посылают картинки в телевизор вашей домоправительницы.
– И что все это значит?
– У людей сейчас черная полоса. Водоворот насилия засасывает их, он ширится и, на мой взгляд, в ближайшее время никуда не исчезнет. Такие вот особи в черном внезапно убивают людей. Их называют террористами.
– Зачем людям убивать друг друга?
– Убийство вызывает сильную эмоциональную реакцию, панику, ужас. Террористы так привлекают к себе внимание, и телевизор им помогает. Своеобразная форма общения. Напуганными людьми легче управлять.
– Мне все это непонятно.
– По-моему, приближается самое худшее: война. Террористы – только начало. Они убивают десятки людей, а на войне погибнут сотни тысяч, даже миллионы. Боюсь, войну скоро объявят.
Сиамский кот время от времени почесывал за ухом задней лапой.
Сомневаюсь, что знала тогда значения всех этих слов, да он и не заботился о том, чтобы его речь была доступной. Однако общий смысл я уловила. Постаралась поддержать беседу, лишь бы он не подумал, что его реплики выше моего понимания.
– Мне ясно одно: из-за террористов и войны у моей домоправительницы из глаз текут потоки воды.
– Это называется «плакать». Люди плачут, когда им грустно. Из глаз у них текут не потоки воды, а слезы. Вы ведь лизнули их, они соленые, верно?
Признаюсь, его поразительные обширные познания и уверенный тон произвели на меня глубокое впечатление.
– По телевизору домоправительницы показывали не только мертвых детей, но еще толпу людей, играющих в мяч, и других, которые что-то орали. Вы и это сможете объяснить?
– Это так называемый «футбол», командный вид спорта.
– А почему бы не дать мяч каждому человеку?
– Они нарочно борются за один мяч, так интересней.
– Но когда у них один мяч на всех, они же злятся, завидуют, гоняются друг за другом, пытаются его отобрать, разве нет?
– На самом деле они должны забить гол, загнать мяч в сетчатые ворота противника. Таким образом они набирают очки и радуют своих болельщиков. Посмотрев футбол, ваша домоправительница перестала плакать, я прав?
– Верно. Когда мяч влетел в ворота, она казалась довольной.
– Люди утверждают, что ненавидят войну и обожают футбол. Но, по моему убеждению, им нравится и то, и другое. Иначе войны не показывали бы так часто в новостях. Иначе трансляции матчей не прерывали бы рекламой.
Сиамский кот говорил неторопливо, безо всякого выражения, будто изрекал несомненные истины. Я присмотрелась к нему повнимательней. Длинные изящные усы. По-прежнему доброжелательные вибрации.
– Вы столько знаете благодаря Третьему Глазу во лбу, я вас правильно поняла?
– С помощью современного USB-порта я подключаюсь к компьютеру и скачиваю необходимые сведения. Кажется, я вам ясно все объяснил, что же тут непонятного?
Его высокомерие раздражало меня до крайности. Однако любопытство пересилило гордость и злость.
– К чему, к чему вы подключаетесь?
– К компьютеру, к машине, к сложному электронному устройству, которое открывает мне доступ к подробной информации о мире людей и мире котов. Прежде я был таким же, как вы, полнейшим невеждой. Нам, котам, следует раздвинуть границы в пространстве и во времени. Большинству из нас закрыт доступ к обширным информационным потокам. Слух, зрение, обоняние, осязание, наши физические и психические органы чувств – единственные источники наших познаний. Это очень ограничивает. К тому же мы осваиваем ничтожную территорию: квартиру, садик, две-три крыши. Люди, в отличие от нас, не скованы своим местоположением и способны узнавать о происходящим издалека благодаря современной разнообразной технике: компьютеру, телевизору, радиоприемнику, а также книгам и газетам.
Сиамский кот вылизал другую лапу и продолжал небрежно почесывать за ухом. Мне показалось, что он издевается надо мной, я ведь только что опозорилась у него на глазах, сверзилась с балкона, запуталась в плюще. Я фыркнула, судорожно встряхнулась, пытаясь не выдать, что смущена.
– Мне бы хотелось наладить с ними непосредственное общение. Кошкам с людьми необходимо телепатически обмениваться мыслями. Не только что-то узнавать, но и что-то внушать.
– Абсолютно невозможно.
Его категоричность меня бесила, но я изо всех сил сохраняла хладнокровие.
– Некоторых успехов я уже достигла.
– У вас нет Третьего Глаза. И даже если б вы обзавелись им, дорогая соседушка, то не смогли бы делиться информацией, лишь получать ее, уверяю вас. Люди просвещают котов, а не коты – людей.
Я сделала глубокий вдох, подавляя раздражение, и настойчиво продолжила:
– Я мурлыкала и тем самым успокаивала людей. Домоправительница перестала плакать, уголки ее рта поползли вверх.
Он опять вылизывал правую лапу и чесал ею за ухом с таким видом, будто вообще не замечал моего присутствия.
Внезапно откуда-то снизу его позвал человеческий голос:
– Пифагор! Пифагор!
Тот небрежно обернулся на зов, неторопливо соскочил с перил и скрылся внутри дома, вероятно, чтобы повидаться со своей домоправительницей.
Даже не попрощался, не кивнул мне. Возмутительно!
Я решила еще раз прыгнуть, чтобы вернуться домой. Прикинула расстояние, сжалась в комок, напрягла все мышцы, оттолкнулась изо всех сил. Взвилась, расправила лапы. Взлетела над бездной между домами. Второй полет длился на мгновение дольше. Я приземлилась идеально! Как жаль, что на этот раз никто не наблюдал за мной, никто не восхищался моей ловкостью. Всю мою жизнь действует закон подлости: когда мне что-то удается, никого рядом нет, а когда попадаю впросак, кругом полно свидетелей.
Балконная дверь была по-прежнему открыта, я вернулась к Натали, которая мирно похрапывала во сне. Я стала наблюдать за ней, приглаживая лапкой усы.
Нужно непременно наладить телепатическое общение с домоправительницей, чтобы не только получать знания, но и делиться ими.
Тогда наш сосед-сноб (как там, бишь, его? Ах, да, Пифагор! Престранное имя…) убедится воочию, что между животными разных видов вполне возможно наладить взаимный обмен информацией.
Чтобы заранее задобрить коллегу по межвидовым коммуникациям, я решила все-таки поймать в подвале мышку и подарить ее Натали. Вполне разумный шаг. Я не сомневалась, что она обрадуется, когда проснется и обнаружит у себя в постели надкушенную мышь. Все-таки трепещущая мышка – лучший подарок, какой может сделать Ликованикошка человеку.