Суперструнные технологии, а также технологии добычи энергии непосредственно из вакуума, этой великой «пустоты», оказавшейся вовсе не пустой, стали доступны людям в двадцать втором веке. Это возродило гаснущий интерес человечества к освоению космоса и позволило не только начать обустройство Солнечной системы, но и обратить внимание на дальний космос, полный экзотических объектов, загадок и тайн.
Несмотря на общее состояние социума, которое можно назвать стагнацией креативности, характеризуемое потерей людьми интереса к познавательной деятельности, ведущей к деградации общества, передовой отряд человечества, так сказать, «творческая вершина его пирамиды», продолжал изучать Вселенную, одновременно ограждая цивилизацию от разного рода бед, катастроф и контактов с агрессивными формами жизни, начавшими проявлять беспокойство по мере продвижения человечества в глубь Мироздания.
Так было, когда люди построили Дженворп, он же Суперструнник, между орбитами Марса и пояса астероидов. Так было, когда люди обнаружили Большую Дыру – горловину между двумя столкнувшимися Метавселенными: родной для человечества и Знающих-Дорогу. Так было, когда Великое Кольцо цивилизаций в ядре галактики Млечный Путь отказалось общаться с человеком и начало препятствовать ему даже в вопросах обеспечения общей безопасности, в деталях отражая противостояние в двадцать первом веке государств Земли – США и России. То ли галактоиды были уверены, что со всеми угрозами справятся сами, то ли увидели в землянах соперника.
Поэтому службе безопасности человеческой цивилизации пришлось практически в одиночку сражаться с непрошеными гостями из мира Знающих-Дорогу, получившими также название Вирус Инферно. Если, конечно, не считать конспирологическую помощь МККЗ – Межгалактической Комиссии по контролю соблюдения этических законов.
Однако борьба в космосе не повлияла или почти не повлияла на деятельность творческих коллективов и научных организаций Земли. Они продолжали работать, подчиняясь тяге к новым знаниям и не особенно заботясь о комфорте и даже о своей безопасности, считая, что этими проблемами должны заниматься соответствующие службы.
Стали развиваться и международные космические институты, такие как Межкосмос и Агентство стратегического использования планет Солнечной системы, в свою очередь опиравшиеся на институты национальные: российский Роскосмос, американское НАСА, японское Агентство аэрокосмических исследований JAXA, китайское Го Цзя Хан Тянь Цзюй и другие. Они не прекращали деятельности даже во времена последних трёх холодных войн и множества горячих конфликтов. Были также созданы и разнообразные службы и комиссии, такие как ФАК – Федеральное Агентство Контроля за опасными исследованиями, Комконвор – Комиссия по контролю за вооружениями и прочие.
К сожалению, выросли, как грибы, и частные конторы, не соблюдавшие никаких международных законов, такие как датский концерн ОЭ – «Оденс эвентирпрайз», сосредоточившийся на создании Неуязвимых «сверхлюдей», британский ОХ – международное объединение хакеров, и ЧВК – частные военные компании, создающие очаги напряжённости как на Земле, так и в космосе.
Тем не менее институты, играющие роль двигателей прогресса, ещё существовали, и устремлённые в будущее индивидуумы ещё продолжали изучать мироздание, надеясь, что их деятельность приносит миру пользу.
Двадцать первого декабря две тысячи триста восьмого года космолёт «Геодар» с группой учёных на борту приблизился к почти невидимому объекту в созвездии Стрельца, имеющему в Слоановском астрономическом цифровом каталоге обозначение V2019–2. Это была самая близкая к Солнцу чёрная дыра, как называли такие объекты, массой всего в три массы земного светила: расстояние до него не превышало тысячи шестисот световых лет, что для нынешней космической техники не служило каким-либо значимым препятствием.
К началу двадцать четвёртого века земные астрономы открыли в родной Галактике сотни чёрных дыр. Сами эти экзотические объекты, вследствие сильнейшей гравитации не выпускающие даже фотоны света, были не видны, однако их можно было обнаружить как по гравитационному полю, так и по излучению, испускаемому падающими на чёрную дыру потоками пыли и газа.
Кроме V2019–2 в окрестностях Солнца, в радиусе до десяти тысяч световых лет, располагалось более двух десятков чёрных дыр, с массами от пяти до десяти солнечных. Но «Геодар» выбрал дыру в Стрельце из всех этих «провалов в пространстве» не потому, что она была ближе всех. Чёрная дыра V2019–2 была известна учёным в том числе и вследствие своих весьма неординарных свойств.
Во-первых, чёрная дыра пряталась в тёмном облаке газа, скрывающем её местонахождение от любопытных астрономов вплоть до момента открытия в двадцать втором веке. Во-вторых, её светимость (то есть светимость аккреционного диска – кольца газа, падающего в неё, в микроволновом и рентгеновском диапазоне) периодически менялась во времени, что указывало на присутствие спутника. В-третьих, свечение иногда внезапно ослабевало, будто окружавшее дыру кольцо газа переставало падать и остывало. В-четвёртых, дыра изредка испускала рентгеновские вспышки и джеты – узкие высокоэнергетические выбросы гамма-квантов, превращавшие её в микроквазар, что вообще не укладывалось в теорию сингулярных состояний материи, так как масса дыры, а главное – масса падающего на неё вещества была слишком мала для генерации джетов.
Конечно, учёными к этому времени были открыты и намного более крупные чёрные дыры. К примеру, в ядре Млечного Пути находилась дыра массой в четыре миллиона масс Солнца, хотя и она не считалась супергигантом. В трёх с половиной миллиардах световых лет от Земли была найдена дыра массой в восемнадцать миллиардов солнечных, что равняло её с массами небольших галактик типа Магеллановых Облаков. Однако дыра в Стрельце, прятавшаяся в тёмном облаке, была и ближе, и экзотичней, сохраняя все атрибуты сингулярного объекта.
Космолёт «Геодар», принадлежащий Китаю, но подчинявшийся Межкосмосу, представлял собой хорошо защищённый корабль массой около ста тысяч тонн, созданный по принципам параметрического дизайна, продуманного до мелочей. Он был изящен, могуч и красив. Экипаж его состоял из восьми космолётчиков, возглавляемый тридцатитрёхлетним капитаном Зораном Заводичем, и для него это был не первый рейд в космос. Год назад «Геодар» участвовал в походе к звёздному скоплению Омега Кентавра, постепенно съедаемому ударной волной фазовой перестройки вакуума. Процесс этот был запущен взрывом ста одиннадцати звёзд Оси Зла, инициированным запуском Суперструнника, спровоцированным агрессорами из Большой Дыры, названными Вирусом Инферно.
Космолёт уцелел, несмотря на огромный риск раствориться в пустоте, смог вернуться домой и теперь, спустя год после отражения атаки Знающих-Дорогу, был готов к другим походам за пределы Солнечной системы. Его снабдили всем необходимым, и научная группа в составе шести человек под руководством доктора физико-математических наук Савелия Серебряного была готова исследовать чёрную дыру, не подозревая, что её ждёт.
«Геодар» окунулся в газопылевое облако, порождённое взрывом сверхновой звезды, как подозревали земные астрофизики, сориентировался, и капитан включил режим шпуга – двойного ускорения, позволявший развивать скорость, близкую к световой, за короткое время.
Через несколько часов космолёт пронзил «туманный слой» длиной в сто астрономических единиц[1] и вышел к аккреционному диску – светящемуся не только в рентгеновском диапазоне, но и в видимом световом, кольцу пыли, напоминающему призрачный шлейф толщиной в двадцать тысяч километров.
Космолёт лёг в дрейф на границе диска и запустил дюжину беспилотников разного назначения, подключив к изучению «преддырного» пространства всю исследовательскую аппаратуру корабля, в том числе компьютерный комплекс «Аргус», управляемый кванком[2] по имени Знаток. Космолётчики были опытными специалистами и не теряли времени зря, используя все имевшиеся на борту средства дистанционного контроля.
Чёрная дыра сама по себе видна не была, но падающий на неё газ прекрасно освещал окрестности дыры, поэтому риск провалиться в невидимую «яму в вакууме» отсутствовал. Горизонт дыры, не выпускающий из неё ничего, кроме гравитационного поля, космолётчики определили в первую очередь, и приближаться к нему капитан не собирался.
Неожиданно компьютер «Аргуса» сообщил об открытии ещё одного объекта, вращавшегося вокруг дыры в опасной для него близости – всего в двух тысячах километров, то есть близко к горизонту дыры.
– Этого не может быть! – воскликнул астрофизик экспедиции, сотрудник Института пограничных физических проблем Ян Имерманис. – Объект находится в приливной зоне и должен был давно упасть в дыру!
– Слай, – вызвал компьютер корабля капитан, – кинь изображение.
«Геодар» имел систему обзора, виом которой опоясывал рубку космолёта и мог отобразить любой космический ландшафт. Но все космолётчики сидели в ложементах аппаратного обеспечения и могли не смотреть на экраны, так как изображения сбрасывались на их шлемы дополненной реальности. И компьютер передал им всё, что видел сам.
Объект оказался даже более необычным, чем можно было представить.
Размер его – около пятисот километров – не превышал размера больших ледяных астероидов класса плутино, заселявших облако Оорта на границе Солнечной системы. Но форма – многорогий орех чилим – явно указывала на его искусственное происхождение, а когда один из зондов, посланных «Геодаром» к чёрной дыре, приблизился к «ореху», космолётчики увидели, что он ажурен и геометрически безупречен. Слепой природе создавать такие объекты было не под силу.
– Спутник? – озадаченно проговорил Ян Имерманис. – Не может быть!
– Вадик, – сказал капитан Заводич, – подведи зонд ближе.
– Потеряем, – предупредил оператор технических систем корабля Вадим Степняк.
– Рискнём.
На фоне сверкающей пыли аккреционного диска сверкнул огонёк беспилотника, устремившегося к чёрному провалу в кольце.
Включились камеры дрона.
Стал виден приближающийся край шлейфа, на фоне которого сформировалась угловатая, цвета серебряной патины, шипастая косточка «ореха».
– Отмечаю опасное нарастание гравитационного поля, – доложил компьютер управляющему дроном оператору. – Меня сносит к источнику поля.
– Вижу, – буркнул Вадим. – Предельная дальность сноса?
– Около тысячи километров.
– Ближе не подходи.
«Орех» вырос в размерах, заполняя всё поле обзора.
Он действительно казался ажурным, сплетённым из красивых фрактальных кружев, но его глубины просматривались всего на пару сотен метров, а дальше кружева уплотнялись и закрывали обзор на внутреннее ядро сооружения.
Оператор повёл беспилотник вокруг странного планетоида, с трудом удерживая его от падения в чёрную бездну за «спиной» «ореха». Было понятно, что ореховидный планетоид удерживают от падения в дыру какие-то силы, но зонд эти силы не прикрывали, и аппарат то и дело норовил свалиться в пикирование и нырнуть в невидимую гравитационную «яму», притягивающую вещество как три Солнца, вместе взятых.
Под ним проплыла одна из «колючек» – чудовищный горный пик высотой в двадцать километров, острый, кружевной, просматриваемый почти насквозь, до какого-то чёрного стержня, играющего роль поддерживающего пик «позвоночника».
– Там какое-то движение, внутри! – заметил кто-то из экипажа.
– Спуститесь пониже! – загорелся начальник экспедиции.
– Вадик, попытайся, – сказал капитан Заводич.
Ответить оператору не довелось.
Остриё пика налилось ядовитым зелёным свечением, с него сорвалась извилистая электрическая молния, врезалась в аппарат – оператор не успел отреагировать, как, впрочем, и компьютер, – и окно передачи изображения с видеокамер зонда погасло.
– Дьявол! – выругался Вадим. – Они его сбили!
– Кто они? – поинтересовался потрясённый астрофизик.
– Хозяева «ореха»!
– Зачем?!
– Это у них надо спросить.
– Ещё зонд! – скомандовал капитан.
Вторая полусфера с крылышками, на самом деле играющими роль антенн гравитационного поля, устремилась к объекту, попирающему законы всемирного тяготения и не подпускающему к себе земные аппараты.
Снова в окне операционного видеополя показался увеличивающийся колючий «орех», не боящийся приближаться к бездонной «яме» чёрной дыры. Стали доступны наблюдению ячеи ажурной начинки сооружения, а также стержни, пронизывающие колючки острых отростков, каждый из которых превосходил по размерам земной Монблан в десять-двенадцать раз.
Заработали системы датчиков дрона, определяя параметры объекта: массу, размеры ячей, фрактальные узоры, плотность и состав материала, перепады окружавших его полей.
Экспресс-анализ вещества, из которого был сделан «орех», проведённый дистанционно, с помощью лазерного измерителя, позволил определить его состав: материалом корпуса «ореха» оказался… чистый водород с примесью гелия! Во всяком случае, такое заключение сделал компьютер зонда, добавивший бесстрастным тоном:
– Температура объекта – минус сто семьдесят градусов по Цельсию.
– Лёд! – хмыкнул астрофизик. – Водородный лёд! Хотя этого не может быть! Водород превращается в лёд при давлении не меньше пары миллионов атмосфер!
– Ближе можете подвести аппарат? – спросил начальник экспедиции.
– Нет! – отрезал оператор.
– Вадик! – сказал капитан.
– Хорошо, – сдался оператор, – на полсотни попробую, но ничего не гарантирую.
Зонд нырнул к ближайшей ажурной горе «колючки», пронизанной чёрной колонной. Однако выйти из глиссады снижения не смог.
С острия «колючки» сорвалась уже знакомая зелёная молния, и окно передачи с камер дрона погасло.
– Блин! – выругался оператор. – Да они нас просто расстреливают!
– Надо послать «голем», – предложил навигатор корабля Люк Эспозито.
– Чтобы его тоже сбили? – сыронизировал оператор.
Они заспорили.
– Капитан, – сказал Савелий Серебряный смущённо, – не хотелось бы давить на психику…
– Так не давите, – усмехнулся Заводич.
В наушниках раций космолётчиков послышались смешки.
– Но мы прибыли в такую даль не прохлаждаться и не любоваться местными красотами, – закончил начальник экспедиции.
– Приказывайте.
– Мы потеряли два дрона…
– У нас их три десятка. Шесть аппаратов обозревают окрестности дыры, ещё два торчат в аккреционном диске. Можем направить их к объекту.
– Беспилотниками в такой ситуации не обойдёшься. Перед нами явно искусственное сооружение, строители которого не желают подпускать дроны близко. В любом случае придётся искать вариант контакта.
– Что вы предлагаете, Савелий?
– Готовим дрон с программой контакта, попытаемся ещё раз подойти ближе и посмотрим на реакцию хозяев «ореха». Потом запустим «голем».
– Как прикажете.
Беспилотник с аккаунтом, разработанным ксенологами на Земле для установления контакта с жителями других миров, вылетел к «ореху» через полчаса. Но и его ждала та же участь, что и предыдущие аппараты. Хозяева гигантского спутника чёрной дыры то ли не услышали призыва к миру и общению, то ли не поняли обращения людей, то ли действовали по своим программам. Подпустив беспилотник на расстояние меньше двухсот восьмидесяти километров, они сбили его разрядом неведомой энергии.
Начальник экспедиции устроил короткий брифинг специалистов группы, закончившийся решением выслать к объекту хорошо защищённый катер с командой специалистов, знакомых с проблемой установления диалога с внеземными формами жизни.
– Пойдут трое, – сказал Серебряный. – Сигизмунд, Ци Синь и Прокопий.
Космолётчики зашумели. Самый молодой из них, Ян Имерманис, был разочарован больше остальных, но спорил недолго. В сложившейся ситуации его познания физики сингулярных состояний помочь нейтрализовать конфликт не могли.
«Геодар» сделал маневр, вознёсший его над серебристым кольцом аккреционного диска, завис в трёх тысячах километров от негостеприимной крепости неведомых владельцев «ореха».
Космолётчики застыли в своих защитных кокон-креслах, контролируя системы персональной ответственности помимо компьютеров, реагирующих на изменение обстановки намного быстрее человека. Однако не компьютеры принимали решения в сложных экстремальных ситуациях. За работу всех сложнейших комплексов корабля отвечали подготовленные люди, обладающие тем, чего не было у компьютеров, – интуицией и опытом.
Глава экспедиции собственноручно запустил в эфир передачу, содержащую последовательные графические сценки из жизни людей, сопровождаемые речью на трёх языках: английском, русском и арабском.
«Голем» с командой учёных – красивая многосложная капля, сверкающая в свете аккреционного диска, как слиток золота, – осторожно двинулся к загадочному «ореху», делая короткие остановки на каждом стокилометровом шаге. Приблизившись на триста километров, он добавил к передаче с борта космолёта свою иллюминацию, меняя спектры передающих лазеров.
«Орех» молчал.
Камеры зондов и катера видели его прекрасно, никакими силовыми завесами он не прикрывался, но изредка внутри него возникали мелкие зелёные молнии, собирались в жгут, и этот мощный пакет молний бил в чёрную «яму» в центре газопылевого диска, олицетворявшую собой горловину чёрной дыры.
– Что он делает? – не выдержал оператор технических систем.
– Хочет раздолбать черную дыру в щебень, – хохотнул навигатор.
– Савелий, что скажете? – обратился капитан к руководителю группы.
– Будем разбираться, – ответил находящийся в явном затруднении Серебряный. – Возможно, эта штуковина торчит здесь с той же целью, с какой прибыли мы.
– Исследование чёрной дыры?
– Так мне кажется.
– Они молчат.
– Возможно, всем их хозяйством заправляют роботы с узкой специализацией.
– Создатели таких громад не могут быть узкими.
– Я имею в виду мотивирующую программу. Возможно, цель действий этого сооружения настолько проста, что не требует применения высокоинтеллектуальных процессоров наподобие наших кванков.
– Можно поспорить, – не согласился с мнением руководителя ксенолог Ци Синь. – Если эта станция создана негуманоидным разумом, его цели могут сильно отличаться от человеческих.
– Спорить будем потом, – сказал капитан Заводич. – Не подходите близко к объекту до тех пор, пока он не ответит.
Разговоры стихли.
Космолётчики сосредоточились на изучении поступавших с беспилотников данных, ощущая нарастающее волнение. Готовились они к обычному научному поиску, процесс которого давно был разработан земными учёными и испытан в космосе не один раз. Никаких встреч с инопланетянами не планировалось. «Геодар» должен был за месяц собрать материал о поведении чёрной дыры и вернуться на Землю с грузом сведений, с которыми можно было бы работать другим коллективам специалистов. Но встреча с гигантским «орехом» поломала все планы, возбудила молодёжь экспедиции, и всем не терпелось как можно быстрее узнать, с кем они столкнулись у «бездонной ямы» блэкхоула, как иначе называли черные дыры.
Примерно с час ничего не менялось в обследуемом районе.
«Орех» не отвечал и не обращал никакого внимания на призывы людей и на их присутствие. Но стоило запустить в его сторону зонд, как произошло то же самое, что и с двумя уничтоженными перед этим. Аппарат пересёк границу в триста километров до объекта, и сорвавшаяся с острия «колючки» молния уничтожила его.
Космолётчики зашумели. Действия хозяев сооружения начали нервировать даже самых уравновешенных членов экипажа и научной группы.
– Так они всю нашу технику посбивают, – мрачно предположила Василиса Крапивина, медик и биолог корабля.
– У вас есть предложение? – осведомился раздосадованный начальник экспедиции.
– Нет, – смутилась Крапивина.
– Как же заставить их не стрелять? – задумчиво сказал Имерманис.
– Самим выстрелить, – буркнул оператор.
– Чтобы они испугались? – развеселился навигатор.
– Чтобы они обратили на нас внимание.
– Стрелять не будем, – твёрдо сказал Заводич. – Не для развязывания войн сюда летели. Предлагаю направить к объекту два дрона и вслед за ними катер. Включить максимальную иллюминацию: ходовые и габаритные огни, прожектора и лазеры. Если у этих орехостроителей есть глаза, они нас увидят.
– А если нет? – спросил астрофизик.
– Добавим ещё и радио плюс «глушак»[3] – на минимуме, это должно подействовать.
– Согласен, – сказал Серебряный.
К «голему» присоединились беспилотники, выстроились в походную колонну и на небольшой скорости устремились к «ореху». Вслед за ними двинулся и катер.
Однако хозяева сооружения не поменяли своего отношения к отряду земных аппаратов. Они его наверняка заметили, поскольку эту пульсирующую огнями, исторгающую шумовые радиовсплески кавалькаду не заметить было невозможно, но отреагировали как человек на жужжащую надоевшую муху.
Дроны были уничтожены двумя молниями, как только пересекли невидимую границу в триста километров.
«Голем» успел затормозить и накинуть на себя пузырь защитного «абсолютного зеркала». Поэтому хлестнувшая по нему молния лишь отбросила аппарат на сотню метров.
– Назад, парни! – закричали космолётчики, в том числе и капитан Заводич.
– Вадик, рви когти! – добавил Эспозито.
– Боевая тревога! – объявил Заводич спустя мгновение. – Забираем катер!
«Геодар» прыгнул сразу на тысячу километров, ориентируясь на маяк «голема». Накрытый силовым полем катер был невидим в широком диапазоне электромагнитного спектра, однако хозяева «ореха» каким-то образом контролировали его положение, и ещё одна молния догнала «голем» как раз перед тем, как силовой сачок аварийного финиш-створа готовился его захватить.
«Голем» стал видим: перестал работать его защитный комплекс.
Заводич выговорил недоброе слово, одновременно переходя на персонально-мысленное управление, по традиции называемое ручным.
Космолёт подхватил беспомощный катер, лихо развернулся на месте, совершив немыслимый оверштаг: капитан не собирался затевать драку, приняв решение покинуть поле боя, и в этот момент в корму корабля вонзился яркий зелёный клинок разряда.
«Геодар» унесло к яркому жгуту аккреционного диска, обвивающего чёрную дыру.
Заверещали сигнализаторы аварийного оповещения.
Пролаял гонг тревоги, предупреждая экипаж о повреждениях многих систем корабля.
Люди пришли в себя не сразу, хотя все космолётчики сидели в защищённых силовыми коконами креслах, а сам космолёт был окутан пузырём поляризованного вакуума, называемого «абсолютным зеркалом». Но сработали автоматы, кванк корабля отреагировал чётко по заложенной в него программе, находя самый эффективный путь отступления, и корабль прыгнул к ближайшему объекту, который мог послужить ему в качестве защиты.
На беду, этот объект являлся чёрной дырой, и очнувшийся капитан Заводич лишь в самую последнюю секунду сумел остановить бег корабля в «яму сингулярности» и перевести его в орбитальный полёт.
– Депешу… на базу! – прохрипел он. – Нас атаковали…