Всю ночь Люсе снились светлые и радостные сны. Наутро она, правда, даже не вспомнила их содержания, но осталось ощущение, а вернее, предчувствие чего-то хорошего и нового. «Нужно рассказать Лу о Генином звонке», – подумала было Черепашка и даже набрала первые цифры телефона подруги, но неожиданно для себя самой вдруг опустила трубку. Внезапно ее одолели сомнения. А правильно ли она поступила, согласившись на эту встречу? Во всяком случае, Лу точно не одобрит ее решения.
Что же это получается? У Черепашки совсем нет гордости? Гордость... Но ведь, вспоминая о Гене, она не чувствовала ничего похожего на обиду или злость. За все эти полгода, прошедшие со дня их последней встречи, она вообще очень редко вспоминала о нем. А если это и происходило, в Люсиной душе всегда возникало одно и то же щемящее чувство, названия которому она не знала. Но никакого, как принято говорить, отрицательного оттенка это чувство не имело. А может, она все еще любит Гену? Да нет! Конечно же нет! Тогда зачем она согласилась встретиться с ним? Ответить на этот вопрос Черепашка не могла.
Теперь знакомству с ней были рады тысячи молодых людей. Именно так, безо всякого преувеличения. Ведь ее популярность превзошла самые оптимистические прогнозы продюсеров программы «Уроки рока». Ее поклонники, если не сказать фанаты, создали в Интернете сайт, на котором можно было прочитать все новости Черепашкиной жизни, а при желании зайти на чат и пообщаться друг с другом. Правда, очень часто это были либо сплетни, либо какие-то придуманные случаи, которые не имели ничего общего с тем, что с Люсей происходило в реальности.
Редакция молодежной телекомпании была завалена письмами, адресованными ви-джею Черепашке, и почти в каждом содержалась просьба о личной встрече. Конечно, Люся просто не могла читать все эти письма, не говоря уже о свиданиях – на них у нее вообще не было времени. Однако редакторы программы письма читали и, отбирая самые интересные, передавали Черепашке. Еще существовал официальный сайт, который назывался www. urokirocka.ru . Туда Люся заглядывала почти каждый вечер. Это входило в ее обязанности. Она, разумеется, выборочно отвечала на вопросы поклонников, и только лишь на те из них, которые касались непосредственно музыки и ее встреч со звездами отечественного рока.
Черепашка делилась своим отношением к разным музыкальным альбомам, а также к самим исполнителям. По сути, ее впечатления представляли собой короткие очерки.
Поначалу Елена Юрьевна помогала дочери в этом непростом деле, ведь она была профессиональным журналистом и работала редактором в телекомпании «Драйв». А потом Люся научилась сама составлять вопросы для интервью и делилась со зрителями своими впечатлениями с такой легкостью и знанием дела, что Лелик только удивлялась и радовалась за дочь. И если раньше Елена Юрьевна жалела и опекала свою не от мира сего Черепашку, с грустью называя ее инопланетянкой, то теперь по-настоящему ею гордилась.
А может быть, в Люсе, когда она соглашалась на свидание с человеком, принесшим ей столько боли, говорило неосознанное желание отомстить ему? Вернее, не отомстить, а доказать, что у нее все нормально и даже отлично, несмотря на то, что полгода назад он ее бросил. Пусть посмотрит, какой она стала! Ей теперь плевать и на него, и на тысячи таких, как он! И пусть кусает локти – вот кого он потерял! Не тихую, застенчивую и невзрачную девушку в огромных очках, по прозвищу Черепашка, а настоящую звезду, ви-джея Черепашку. Да за одну только возможность встречи с ней любой парень нашей необъятной Родины отдал бы все!
Но даже если что-то похожее и зародилось в Черепашкиной душе, то лишь на миг, потому что главной и, наверное, единственной причиной, по которой она согласилась встретиться с Геной, было желание просто увидеть его. Желание, в котором Люся ни за что не призналась бы даже самой себе. А еще ей было любопытно посмотреть, изменился ли Гена за эти полгода. По-прежнему ли ясен взгляд его синих глаз, так же ли, как раньше, торчат шапкой вокруг головы его густые темно-русые волосы, или теперь он носит другую прическу? Изменилась ли его улыбка, порывистость жестов, голос? Впрочем, вчера она его голос слышала, и он остался прежним, во всяком случае по телефону. Разве что никогда раньше Гена не разговаривал с ней таким просительным, заискивающим голосом.
«Нет, – решила Черепашка, – лучше я вечером позвоню Лу. Уже после этого... свидания». Слишком хорошо Люся знала свою подругу. И сейчас ей не хотелось тратить время на пререкания с ней. Ведь та непременно начнет ее отговаривать, будет приводить веские и разумные доводы. И в общем-то будет права. Когда в следующую секунду зазвонил телефон, Люся знала почти наверняка – это Лу. Во-первых, она вообще часто угадывала человека по звонку, а во-вторых, между Черепашкой и Лу существовала некая тонкая связь. Очень часто подруги принимались звонить друг другу одновременно, в одну и ту же секунду. А потом осыпали друг дружку упреками: «Полчаса уже до тебя дозвониться не могу! – А я – до тебя!»
– Алло! – крикнула Черепашка в трубку.
– Привет! Слушай, ты сегодня занята? – в голосе Лу слышалось нетерпение.
Вообще-то нетерпение являлось одним из самых отличительных качеств ее характера. И говорила Лу тоже всегда торопливо и эмоционально, словно боялась, что вот сейчас ее оборвут и не дадут досказать самого главного.
– Вообще-то мне к одиннадцати в Останкино, а что? – Черепашка твердо решила не посвящать Лу в свои планы на вечер.
– Жаль! Хотела пригласить тебя в одно место. А может, ты ближе к вечеру уже освободишься?
Люся не умела врать. Совершенно. Последовала пауза, она прокашлялась, чтобы потянуть время, а потом сказала:
– Нет, Лу, с утра у меня съемка, а потом одна встреча...
– С кем? – моментально оживилась Лу.
– Я тебе потом расскажу...
– Та-ак, – недовольно протянула Лу. – Секреты, значит? Ну, ясное дело, ты же у нас теперь знаменитость! А мы – люди простые, скромные...
– Прекрати! – обрушилась на подругу Черепашка.
Она терпеть не могла, когда Лу даже в шутку заводила такие разговоры, упрекая ее в звездной болезни. На самом деле Люся осталась совершенно прежней и вела себя точно так же, как раньше. Правда, времени свободного у нее теперь действительно почти не было. Поэтому все обвинения в том, что Черепашка якобы зазналась, загордилась и «зазвездилась», были совершенно беспочвенны. Впрочем, Лу, как никто, понимала это. Но иногда она все-таки позволяла себе подколоть Черепашку – без злости, конечно, просто так, в шутку. В отличие от большинства девчонок в классе, Лу ни капельки не завидовала Люсиному головокружительному успеху. Она совершенно искренне радовалась за подругу. И это обстоятельство, как ничто другое, доказывало, что дружба их была настоящей.
– Ну, ладно, ты же знаешь, я шучу, – сказала Лу примирительным тоном. – Не хочешь говорить – не надо. Я просто за тебя беспокоюсь... Какое-то предчувствие нехорошее с самого утра...
– Какое предчувствие? – насторожилась Черепашка.
Дело в том, что Лу обладала очень тонкой интуицией, умела разгадывать сны, гадать на картах, а иногда даже предсказывать. Черепашка уже не раз имела возможность убедиться в необыкновенных способностях подруги, поэтому, когда Лу сказала о своем нехорошем предчувствии, у Люси на секунду сжалось сердце.
– Не знаю, – уклончиво ответила Лу. – Ты скажи, у тебя точно все в порядке?
– Да вроде бы, – как-то не слишком уверенно отозвалась Черепашка.
– Ну, тогда ладно, иди на свою тайную встречу. А то смотри, могли бы втроем на «Чикаго» сходить. Костик три контрамарки достал.
– Тем более... – вздохнула Люся. – Идите вдвоем. Я от музыки уже устала.
В словах Черепашки не было ни капли позы. За время работы на телевидении Люся действительно немного устала от современных ритмов, да и вообще от звуков, и, если выдавался свободный час, она предпочитала проводить его в полной тишине, читая любимых поэтов серебряного века.
«Хорошо, что я ничего ей не сказала! – с облегчением вздохнула Черепашка, вешая трубку. – А то бы сейчас такое началось! А это ее предчувствие... Ну, мало ли... – пыталась уговорить себя Люся. – Я же ничего, собственно, не планирую такого. Ну, встретимся, поболтаем минут пятнадцать и разбежимся в разные стороны!»
Так или примерно так думала Черепашка, надевая свою любимую толстовку из плотного трикотажа, черную с красными полосами. Люся теперь круто поменяла свой стиль. Раньше она предпочитала расклешенные юбки ниже колена, неброские свитера и обувь на невысоком каблуке. Теперь же в ее гардеробе почти все вещи были яркие, исключительно спортивного стиля. К этому ее обязывала все та же работа на телевидении. Ведь программа «Уроки рока» была рассчитана на подростков или, как их теперь называют, тинэйджеров, а значит, ведущая должна быть для них своей в доску, иначе ни о каком доверии с их стороны и речи быть не могло. И если прежде, каких-нибудь полгода назад, Черепашке было, откровенно говоря, вообще все равно, в чем ходить, то теперь в этом смысле ситуация кардинально поменялась. Черепашка получала за съемки вполне достаточно, чтобы позаботиться о своем гардеробе, а иногда даже и о мамином. Люся очень любила свою маму и с удовольствием делала ей подарки.
Гену Черепашка заметила издалека. И хотя народу на «Чистых прудах», по обыкновению, было много, он почему-то выделялся из толпы. Люся давно обнаружила в нем эту способность – выделяться среди других людей. И причина этого крылась не только в его высоком росте и густой шевелюре. Было в нем что-то такое, что невозможно выразить словами. От Гены исходили некие энергетические импульсы или волны, которые иногда, как казалось Черепашке, можно было даже увидеть, настолько они были мощными. И хотя они не встречались целых полгода, Люся вспомнила, какое сильное волнение испытывала всякий раз, когда видела его издалека. Почему-то почти всегда получалось так, что Люся первой замечала его. Однако сейчас, невзирая на огромное количество снующих туда-сюда людей, они увидели друг друга одновременно.
– Привет! – кинулся навстречу Гена.
– Привет! – Черепашка достала из кармана рюкзака темно-синий футляр и надела очки.
Теперь ей приходилось ездить в метро без очков – иначе ее узнавали, подходили, просили автограф. А Люся была не из тех, кому такие навязчивые знаки внимания доставляли удовольствие. Как правило, в такой ситуации Черепашка испытывала жгучее чувство неловкости. А может быть, она просто еще не успела привыкнуть к столь внезапно обрушившейся на нее славе? Во всяком случае, очки так сильно меняли внешность Черепашки, что без них она могла спокойно, не пряча лицо в воротник или шарф, ездить в автобусе и в метро, не опасаясь, что какой-нибудь разбитной парень заставит ее краснеть и врать, что, мол, он ошибся и никакая она не Черепашка и даже не ее сестра.
И тут, как нарочно, едва она успела поправить на носу очки своим привычным, но с некоторых пор ставшим фирменным, жестом, около них возник неизвестно откуда взявшийся, словно выросший из-под земли молодой человек, одетый во все кожаное и черное.
– Вот прикол! – как ненормальный заорал он, протягивая Люсе потрепанную тетрадку. – Черепашка!! Черкни пару слов на память!
– Вы обознались, – опуская голову, выдавила из себя Люся и тут же почувствовала, как густая, горячая краска заливает ее щеки. И одновременно возникла мысль: «Не дай бог, Гена еще подумает, будто я нарочно подговорила этого парня попросить у меня автограф!»
– Да ты чего! – не унимался ее поклонник. – Что ты мне лапшу на уши вешаешь?! Я же не слепой, блин! Это ж ты «Уроки рока» ведешь?
– Пойдем скорей! – Люся взяла Гену под руку, и они быстро зашагали прочь.
– Круто! – восхищенно протянул Гена, когда они уже поднимались на эскалаторе. – С тобой теперь и ходить-то опасно!
– Это почему же? – Черепашка пристально вглядывалась в почти забытые, когда-то так любимые ею черты лица.
– Фанаты твои убьют!
– Не убьют, – обнадежила Люся.
Похоже, Гена был далек от мысли, что она подстроила эту встречу с поклонником. «Вот и отлично!» – с облегчением подумала Черепашка, а вслух сказала: – Ген, ты извини, но сегодня не получится поболтать...
– Почему? – в его голосе прозвучало разочарование.
– Я должна ехать сейчас в одно место. Когда мы с тобой договаривались о встрече, я еще не знала об этом.
– А что за место? – Гена наморщил лоб.
– Клуб «Форпост». Знаешь такой?
– Конечно, – обрадовался Гена. – А что там будет?
– Концерт одного рок-музыканта. Но ты его вряд ли знаешь... Ник Рок-н-ролл.
– Не, даже не слышал. А что он играет?
– Он не играет, а поет. Психоделический рок. Довольно сложная музыка. Как говорится, кино не для всех. И тексты непростые. А после концерта мне нужно с ним пообщаться и договориться о съемке.
– А мне с тобой можно? – Гена пристально посмотрел на нее, но тут же отвел взгляд в сторону.
Черепашка не спешила с ответом. Она будто бы чувствовала: от того, согласится ли она взять его с собой на концерт или нет, зависит сейчас очень многое. Какое-то время они ехали молча, держась за поручни эскалатора. Он ползл вверх, как никогда, медленно. Или Люсе только так казалось? Она уставилась на свой рюкзак, а Гена внимательно изучал рекламные щиты на стенах. Вернее, он, конечно, только делал вид, что они его интересуют. Пауза затянулась. Внезапно Черепашка почувствовала, как его горячие пальцы коснулись ее руки.
– Ну так как? – услышала она его тихий, вкрадчивый голос.
Испуганно отдернув руку, Черепашка подняла голову. Его синие глаза, брови, нос, губы были сейчас так близко, что невольно Люся отпрянула назад и в следующую секунду чуть было не потеряла равновесие. Гена рывком притянул ее к себе, и Черепашка почувствовала, как предательская краска бросилась в лицо. Сердце под легкой ветровкой стучало учащенно и гулко. Высвободившись из его объятий, Люся сказала:
– Спасибо.
Ведь если бы Гена вовремя не придержал ее за талию, она бы точно упала – три нижние ступеньки эскалатора были свободны.
– Да не за что, – пожал плечами Гена. – Ты чего от меня, как от прокаженного, шарахаешься?
Черепашка почувствовала в его голосе обиду. Они шагнули к турникетам. Люся испытывала необыкновенное смятение. Мысли и чувства вихрем проносились в ее душе. «Что происходит? Ведь больше всего на свете я хочу, чтобы он пошел со мной! Но этого нельзя допустить, ни в коем случае! Вспомни, как тебе было плохо! Вспомни слезы, больницу, уколы, капельницу!» – пыталась приказать себе Черепашка. Но снова, неожиданно для самой себя, Люся произнесла чуть дрогнувшим голосом:
– Ну ладно, пойдем, если ты так хочешь... Только вряд ли тебе там будет интересно.
– Я потерплю, – сказал Гена, улыбнулся и почему-то покраснел.