– Как это убили? – зло воскликнул амбал с вислыми усами.
– Нашли обоих с пулями в башке и в сердце, – ответил невысокий мужчина в камуфляже.
– Шакалы!… – процедил амбал. – А что менты базарят?
– Версий никаких. Точнее, две – заказное убийство, но причина неизвестна, и уголовная разборка. Оба судимы в России, еще до распада…
– Узнайте, кто это мог сделать! – приказал амбал. – Мама родная, вот и имей дела с москалями! Или они думают, что, как и прежде, всем владеть будут?! Хрен им на рыло! Ты понял, Кроха? – спросил он. – Я хочу знать, кто их заказал, а от заказчика узнаю, кто исполнитель. Мама ридна! – вздохнул он.
– Погоди, – остановил китайца Ямато, – как убит?
– Из пистолета «ТТ». Пистолет нашли рядом с трупом Геннадия. Убит он на границе Московской и Владимирской областей. Там в туалете придорожного кафе нашли его труп.
– Значит, деньги отдали зря, – недовольно отметил Ямато.
– Так и есть, – кивнул Сяо.
– И с кем теперь вести дело?
– Придется принимать предложение Офицера.
– Получается, что за Гусевым следили. Но он говорил, что уехал неожиданно, даже его жена не знала. Странно… Обратись к подкупленным милиционерам, пусть держат нас в курсе дела. Мы должны знать, кто и почему убил Геннадия.
– Сделаю. А ты организуй встречу с Офицером и узнай его условия. Советую вызвать его в Москву. Русские непредсказуемы. А он, кажется, просто бандит, у которого есть возможность доставать лес. Хотя какая нам разница, кто он, если он сумеет достать лес на приемлемых для нас условиях. У тебя же есть выход на него?
– Не на него, а на его связного.
– Серьезный человек этот Офицер. Позвони и договорись о встрече.
– Хорошо. А как я объясню своим, что вышел на него?…
– Нам дал номер человек Офицера.
– Как у тебя дела? – поинтересовался Семен Игнатьевич.
– Да все как и было, – ответил Армен. – Убили Гусева и его жену с дочерью. Кто именно, неизвестно. Мы пытались выяснить связи Гусева, но Заикин ничего не знает. Он действительно не в курсе.
– Это плохо. Ну ладно. А как насчет вашего товарищества? Не поубивали еще друг дружку?
– Нет.
– Выходит, ты мне фуфло пытался двинуть, армяшка?
– Я говорил то, что есть. Но сейчас из-за этих убийств все в панике. Значит, есть кто-то еще, кто желает…
– Ладно. Вот что, армяшка… – Семену Игнатьевичу доставляло удовольствие унижать Армена. – Под шумок попытайся убрать Феликса. А то как бы он не попытался убрать вас. А что Шустович? Я думал, он решительный мужик, но, выходит, ошибся. А тогда на кой хрен он это устроил? Может, объяснишь мне, дураку старому?
– Я уже говорил, что он хочет все делить на двоих, а не на троих или даже на четверых. Но, как я понял, сам он не имеет никаких деловых связей. Все наладил Потапов. – Семен Игнатьевич услышал в голосе собеседника недовольство. – А сейчас мы попытались выйти на двоих из Читы и Хабаровска, но они послали нас подальше. И что делать, ни он, ни я не знаем. Была надежда на Гусева, но он убит. Обращаться к Потапову не хочется. Но наверное, придется. У нас два вагона леса, а через неделю будет проверка, и мы потеряем все. А еще не выплатили деньги бригаде лесорубов.
– Ладно. Когда что-то решите, немедленно свяжись со мной. Ясно?
– Да.
– Слава Богу, хоть это понял, голова твоя армянская, – отключив телефон, проворчал старик.
– Семен Игнатьевич, – в кабинет вошел крепкий мужчина, – деньги из Волгограда поступили. Вся сумма.
– Как именно поступили?
– Перевели через банк «Росстрой».
– Хоть тут дров не наломали. Ты вот что сделаешь, Болт… – Достав листок, Семен Игнатьевич протянул его мужчине. – Запомни номер и позвони завтра с утра. Спросишь, сколько они готовы заплатить за два вагона леса. Если ответят, что оплата придет вместе с доставкой, уточни, сколько это будет в евро. Ответ сообщишь мне сразу. Представься человеком Гусева. Ясно?
– Так точно, – кивнул Болт. – А если они начнут уточнять?…
– Сразу отключи телефон. Говорить будешь по спутниковому.
– Все сделаю, Семен Игнатьевич.
– А где мой придурок?
– Уехал на дачу. С ним двое наших, Степан попросил охрану.
– А платить парням будут они. Верке надобна охрана. Жду еще месяц, а потом составлю завещание по всей форме и на детский дом все переведу. Ведь знают, чего я хочу, но не телятся.