Записки ведьмы. Кроличья нора - читать онлайн

Записки ведьмы.

Кроличья нора.

1.

Тот мир, в котором я живу, был таким, сколько я себя помню. Внизу он похож на кипящий муравейник, кишащий, спешащий, с виду сумбурный, но в итоге ориентированный на одно – работу. Работу изо дня в день с одной целью – выжить.

Для кого-то в моем мире выжить – это свести концы с концами, для кого-то – не сойти с ума от ежедневной рутины, а это значит иметь хороший заработок. Зарабатывать столько сколько нужно, чтобы в любой момент, не считая гроши, сменить обстановку. Для кого-то выжить – это просто заказать суши в пятницу вечером, для кого-то – сходить в красивый ресторанчик, для кого-то – махнуть в отпуск, не вздрогнув при виде ценника. Кто-то меняет машину, дом… или профессию.

Все, к чему я веду, с первого взгляда мой мир – вечная рутина, которая засасывает жадно и намертво, как только ты, юридически, можешь быть нанят.

Это правило неактуально лишь для тех, кто живет наверху. Жителей «верхнего» уровня. Не буду утверждать, что их жизнь – предел мечтаний, но большинство их тех, кто живет на моем уровне, как я заметила, хотели бы подняться над приевшейся муравьиной суетой. На деле «верхний» уровень представляет собой квартал в центре города, в котором сплошь небоскребы, да такие, что кажется, будто смотришь фильм о далеком будущем. С трудом верится, что люди могли построить нечто подобное. Если взять бинокль, то можно увидеть даже переходы на высоте птичьего полета – все дома связаны между собой эдакими небесными улицами. И там, на высоте, эти улицы разрастаются, как грибница, порождая невероятное ветвление кварталов прямо в небе.

Жителей «верхнего» уровня мы редко видим вживую, чаще по телевизору, в журналах, новых фильмах, что, впрочем, всегда было отличительной чертой элиты, политической или творческой. Порой складывается ощущение, что их жизнь состоит из множества легких и приятных событий, среди которых ты волен в любой момент отойти за коктейлем или уединиться в своем огромном джакузи с видом на город, но никак не ждать пока начальник соизволит дать тебе разрешение сходить в туалет. Не знаю, какой они видят нашу жизнь на «нижнем» уровне, но думаю, мало кто из них находит время подумать о нас в этом вихре развлечений, скандалов и роскоши.

Если днем вы поднимите глаза к небу в центре моего города, то вряд ли восхититесь – уходящие в серое небо серые стены. Но если совершить то же движение ночью, вы потеряетесь в свете «верхнего» уровня, как мотыльки в свете уличной лампы. Это зрелище чарует и восхищает. И после него все внизу похоже на беспросветную тюрьму.

Поэтому многие стараются вырваться отсюда, на многих эта «тюрьма» так давит, что они понемногу сходят с ума. Каждый борется с этим как может – кто-то старается быть оптимистом, кто-то переезжает загород, кто-то спасается в семье и друзьях, но есть и те, кто не слишком хорошо справляется. В наше время депрессия губит больше людей чем чума в Средние века. Кто-то спивается, а кое-кто, что совсем не в последнюю очередь, даже может подсесть на «дайвинг». «Дайвинг» – это уже вошедшее в обиход определение увлечения самым удивительным из всех наркотических веществ, которое придумало человечество. Когда о нем не говорят так поэтично, его называют ДВ-514. И он официально не запрещен.

Скорее всего, я против «дайвинга»… впрочем, можно ли быть «за» или « против» того, чего никогда не пробовал? Рассказов о действии этого вещества более чем предостаточно – жители «верхнего» уровня порой довольно откровенно и подробно рассказывают о своих приключениях под «этим делом».

«Это волшебство!»

«Ты просто паришь над землей!»

«Магия! Ты можешь оказаться где угодно!»

«Такой расслабон… как в долгожданной горячей ванне…»

Поскольку именно последнее сравнение в том или ином виде чаще всего использовалось знающими людьми, наркотик, а вернее пребывание под его действием, в народе прозвали «дайвингом», а самих знающих людей «дайверами». И, конечно же, сочетание букв в официальном названии этому только поспособствовало. Причем, «нырнуть» можно на разную глубину, выбор за отдыхающим. Все ради восторга расслабления, которого в большей степени, не хватает как раз жителям моего уровня. Однако весь этот восторг меркнет, когда узнаешь, что качество наркотика, распространяемого на разных уровнях, также разное. Если продолжать говорить образно, на «верхнем» уровне вы ныряете в чистую океанскую воду, бирюзу которой способен нарушить лишь белоснежный песок. А вот с мостков «нижнего» вы падаете в мутную воду лесного озера, и чем глубже, тем ближе скользкое илистое дно.

Отсюда и разница в последствиях – пока привилегированное общество балуется этой заразой почти без вреда для здоровья, обыватели могут позволить себе лишь то, что больше похоже на жидкую смерть. Хотя это вроде как не доказано.

Небо чище и трава зеленее там, где нас нет.

Впрочем, не все так грустно как кажется на первый взгляд. «Верхний» уровень, постройка которого, к слову, сожрала невероятное количество ресурсов (одно возведение кварталов на высоте птичьего полета чего стоило, не говоря о системах поддержания комфорта и возможности там жить вообще), тем не менее, существует только над центром города. По окраинам его почти не видно из-за высотности строения. В пригороде же он вообще никому не нужен, оттого жизнь здесь больше похожа на ту, что была прежде в спальных районах. Без страха, что огромная грибница, набитая привилегированными паразитами, рухнет тебе на голову.

Вот он – несомненный плюс. Кроме того, сам «нижний» уровень если и расширяется, то редко. Большинство домов, как многоэтажных, так и частных, стоят уже давно и не требуют значительных вложений. Конечно, в городе клочок земли до сих пор стоит приличных денег, но землю покупают редко – садоводов тут почти нет. Да и загородом земля не то что бы всем по карману, но это компенсируется стоимостью дома. Цены на недвижимость здесь до безобразия низкие.

Впрочем, все эти плюсы – далеко не самые важные и определяющие для того, чтобы понять, почему я живу здесь.

Около 90 процентов таких как я живут на «нижнем» уровне, а в целой картине едва набирают 3 процента от общей численности. Людей же здесь, внизу, чуть более 70 процентов от их общей численности. Остальные 30, элита, проживают наверху. Да и сам «верхний» уровень, как вы уже поняли, забит людьми до отказа, моих сородичей там лишь десятая часть от общего числа. Впрочем, сам факт того, что к власти близок такой большой процент от нашей общей численности, поразителен сам по себе. Можно смело назвать мой город «Городом Сородичей». Вас, наверняка, удивляет, почему я разделяю население таким образом. На то есть причина.

Мы стараемся не высовываться, не выделяться, всячески подстраиваться под окружающее большинство. Когда-то давно мы были не так аккуратны, и мир сталкивался с нами чаще, чем, как показала история, этому следовало происходить. Теперь мы куда более приспособлены к существованию среди людей.

Конечно же, об этом не знает никто кроме самих Сородичей и небольшой горстки людей. Некоторые из них получили это драгоценное знание от нас, обменяли его на нашу власть над ними, другие же открыли его сами, получив его в награду за многовековые поиски истинных истоков детских сказок и страшилок. И не все, получившие это знание, довольны им. Довольны нами. Последние стали стержнем по-настоящему бессмертного человеческого клуба. Инквизиции.

Но главное не это. В самом деле, мы не являемся людьми. Даже виды, самые близкие к человеческому, далеки от людей как Луна от Земли. В каждом из нас есть отклонения, которые в старину мы показывали по глупости или неосторожности. Но время идет, а с ним на месте не стоит и человеческое оружие. Если раньше тот, кого называют оборотнем, мог, максимум, получить ранение вилами, теперь и пуля – не самое страшное, чем человек может ответить с испугу. Из-за этого нам пришлось создать общие правила поведения внутри человеческого общества, так нещадно превосходящего нас числом.

Они были составлены и приняты на Сходбище, которое стало неизбежным из-за событий, запечатленных в истории под общим названием «Охота на ведьм». Около полутора веков от гонений страдал один из самых малочисленных видов Сородичей, именно они и стали инициаторами Сходбища. Несмотря на то, что по обвинению в колдовстве в подавляющем большинстве случаев казнили людей, а после принятия новых правил ведьм среди казненных и вовсе можно было пересчитать по пальцам, те, кто звался инквизиторами, не прекратили своей охоты, лишь изменили ее методы. Само собой, этот клуб по интересам существует и по сей день, поэтому опасность быть раскрытыми никогда не пропадает. Для сохранения нашей общей тайны на Сходбище был создан Орден, призванный защищать Сородичей от охотников и устранять нарушителей правил раньше, чем они поставят под угрозу большинство.

Каждому обществу – своя полиция.

Итак… вот мы и подошли вплотную к тому, кто я и чем занимаюсь. Меня зовут Алисия Шейн, и я – ведьма. Мой вид больше прочих отличается от человеческого. Не внешне разумеется, а по составу. Магия лишь увеличивает и без того непреодолимую пропасть между нами. Если смотреть среди прочих, то внешне мы, конечно, лучше многих приспособлены жить в одном мире с людьми. Скажем, о сходстве последних и лепреконов речи вообще не идет, в конце концов, быть сварливым коротышкой для лепрекона в порядке вещей, а человеку таким еще уродиться надо. Но на этом и все.

Возвращаясь к Ордену, созданному на Сходбище, следует отметить, что в его состав приняли не всех. Ведьмы, в силу сокращения численности, не могли себе позволить риски новых столкновений с Инквизицией, ими было принято решение о восстановлении популяции. Те же из Сородичей, кто более остальных склонен к охоте, с удовольствием приняли на себя задачу по устранению нарушителей. Оборотни, вампиры и прочие клыкастые звери. Ведьмы же, в силу своих специфических умений, стали своего рода кладовой-лабораторией для Ордена. Мы варим зелья, чаруем предметы, лечим магическую хворь, которую довольно просто получить при попытке обезвредить вышедшую за рамки правил единицу. Само собой, не все ведьмы допущены к такой работе. Лишь те, кто прошел обучение, получил рекомендации и лицензию, могут претендовать на участие в конкурсном отборе. И да, я сделала все это, несмотря на непреодолимую лень. Это было трудно, но заниматься любимым делом куда приятнее, чем сходить с ума от депрессии как половина жителей «нижнего» уровня, исправно ненавидящих свою работу. Надо отметить, что за любимую работу я получаю неплохие деньги, так что когда встал вопрос о самостоятельном существовании, я без ужаса отправилась на поиски нового дома. Здесь стоит сказать, что ведьмы без предрассудков относятся к проживанию со старшим поколением, но однажды наступает момент, когда каждому из нас нужен свой Очаг. Свое место силы, вокруг которого будет вертеться вся жизнь.

Моя мама, само собой, была не слишком рада. С точки зрения моего вида я еще слишком молода для того, чтобы остаться без покровительства старших, но делить с ней одну небольшую кухню, пусть и в центральном районе «нижнего» уровня, невозможно. Поэтому, обратившись за помощью к риелтору, я отправилась осматривать номинантов на роль стен, защищающих мой Очаг от ветров. Надо отметить, что сама я бы ни за что не стала этим заниматься. Каждую работу должен выполнять тот, кто умеет ее выполнять, всегда лучше довериться профессионалу, чем потешить свое эго. В первую поездку мы так и не нашли ничего, что зацепило бы мою тонкую душу. Во вторую все продолжалось по той же схеме. Оттоптав ноги и вдоволь накатавшись в машине, я почти потеряла надежду найти дом своей мечты не только сегодня, но и вообще. Пять из шести вариантов, которые риелтор подбирала для меня последние три недели, мы уже осмотрели. При одной мысли о том, что ей понадобится такой же срок для поиска новых домов, я похолодела. Я очень люблю свою маму, но у нас с ней совершенно разные понятия о порядке, тем более, на кухне, которая для ведьмы – сердце дома, а при моей работе еще и легкие, печень и почки…

Находясь в скорбных мыслях о предстоящих неделях ожидания, я молча смотрела в сумерки за окном машины. Чем дальше мы выезжали за пределы города, тем темнее становилось вокруг. Яркие огни «верхнего» уровня уже не добивали сюда, в привычную пустоту пригорода.

– Алисия?

Услышав свое имя, я невольно вздрогнула:

– А-а?

– Поскольку мы едем осматривать последний дом и других вариантов в ближайшее время не будет, я хотела бы кое-что уточнить.

Я прочистила горло и удобнее устроилась на сиденье:

– Да, Рейчел?

Рейчел Адамс, женщина чуть за 50, судя по отзывам, была отличным риелтором. Не могу сказать, что те пять домов, которые я увидела за эти два дня, мне не понравились. Но, во-первых, я не могла претендовать на дом целиком, мне пришлось бы делить его еще с кем-то, а, во-вторых, все лоты всбыли чересчур девчачьими, на мой взгляд. Как пряничные домики. А любая ведьма знает, что пряничный домик хорош только если ты собираешься заманивать в него маленьких детей. Дети в мои планы на ближайшие пятьдесят лет не входили. К тому же, кажется, во мне слишком сильна кровь прабабушки (она, как известно, была одной из скрытных лесных колдуний, пока к ее домику не забрел, потерявшись, прадедушка), потому мне нужны уединение и сумрак, а не незваные гости.

– Ты… ммм… суеверна? – немного поморщившись, спросила риелтор, словно этот вопрос непременно должен был повлечь за собой неприятности.

– Скорее нет, чем да. Но о чем речь?

Включив левый поворотник, Рейчел плавно свернула на перекрестке.

– Дом, в который мы едем, выставлен на продажу от лица муниципалитета города.

– Мне это ни о чем не говорит, – честно призналась я.

– Земля, на которой он стоит, была подарена владельцу какой-то особой королевской крови еще в XVII веке, – Рейчел чуть усмехнулась, – не ему лично, конечно, а его предку.

– А-а… – протянула я, делая вид, что это итак очевидно, хотя, будь тем владельцем, к примеру, вампир, никаких связей с последующими поколениями не потребовалось бы.

– И, хотя столько всего уже изменилось, и всем бы пора наплевать на факт подарка, ни одно правительство не хочет дипломатических проблем. Поэтому власти не могут отобрать эту землю и дом, а могу лишь выставить на продажу, притом по цене не сильно отличающейся от стоимости дома пять веков назад, – Рейчел остановила машину на тихой улочке. По обеим сторонам, словно крепкие грибы, возвышались малоэтажные частные дома. Типичный спальный район, далекий от городской суеты.

– А зачем им его отбирать? – не поняла я.

Рейчел глубоко вздохнула и заглушила двигатель. В желтом свете уличных фонарей было видно, что она устала и, кажется, не планировала добраться до лота №6.

– Как правило, в случае исчезновения владельца, а также отсутствия у него наследников, город забирает землю себе. В данном случае это не представляется возможным, потому что подарок, по наставлению дарителя, не должен вернуться властям. Никогда.

– Очень мило с его стороны, – выдала я, все еще не понимая, почему мы не выходим из машины.

– Алисия… – риелтор в некотором недоумении перевела взгляд на меня, – тебя ничего не смущает?

– Вроде нет…

Наверно, я просто устала, потому что моя невнимательность через мгновение поразила и меня саму. Рейчел вздохнула и продолжила:

– Нынешний владелец дома пропал. Он вошел в права совсем недавно, молодой мужчина, немногим старше тебя. Поэтому дом и не покупают, хоть он и состоит смешных денег.

Я очень медленно моргнула. С одной стороны, исчезновения людей такая обыденная вещь, что мне, ведьме, это не показалось хоть сколько-нибудь примечательным, с другой, мне следовало бы слушать Рейчел внимательнее.

– Я не суеверна, если он официально считается пропавшим, а не был найден в доме по частям, о чем власти решили умолчать.

Риелтор отмахнулась:

– Нет, он пропал. Прожил в доме месяц, а затем исчез. По наставлениям первого владельца дома в таких случаях надлежит ждать возвращения не более месяца.

– М-м, – я кивнула, – и сколько его нет?

– Полгода, – Рейчел дернула сумочку с заднего сидения, – и вот уже пять месяцев я пытаюсь продать его дом. Для моего агентства это своего рода социальный вклад и помощь городу, – включив лампочку над нами, она немного сварливо добавила, – я, видишь ли, ТАК обязана городским властям, что они позволили мне работать, что должна иногда брать на себя продажу неликвида, – встретившись со мной глазами, риелтор пожала плечами, – по непонятной им причине дармовой дом на золотой земле никому не нужен. Ага… непонятная причина. Вся администрация настолько суеверна, что это не позволяет им самим купить дом, впрочем, другим, по их мнению, он должен казаться лакомым куском. Мне даже говорили не раскрывать всей истории, – она порылась в сумочке, звякнула ключами, – но я так не работаю, – Рейчел вытащила связку и слегка тряхнула ее в воздухе, – будешь смотреть?

– Да, не зря же мы сюда ехали, – я вышла из машины.

В лиловых сумерках дом, к которому мы шли, показался мне зловещим. И будь я проклята, если мне это не понравилось!

– Классицизм, немного готики, широкая лестница, – все, что говорила Рейчел, для меня было просто словами, сама я ничего не смыслила в архитектуре, – высокие окна, чердак, двускатная крыша, флигель. Сейчас он исключительно хозяйственный, но ты можешь приспособить его под свои нужды, – деревянная лестница скрипнула под нашими ногами, в окружающей тишине пригорода звук был похож на больной стон дома, – лестницу, возможно, придется обновить, – тут же заметила риелтор, – но все остальное тут активно приводил в порядок предыдущий владелец, ты сейчас убедишься, – она щелкнула уличным выключателем на крыльце, над нами уютным желтым светом, какой бывает только в детских воспоминаниях о зимних вечерах, загорелась лампа, – он, кстати, пристроил веранду у заднего входа, – Рейчел цокнула языком, – но не все сразу.

– Да. Пожалуй, пока мне больше интересно, что тут внутри.

Мы вошли в дом, который мгновенно отозвался светом:

– Здесь установлены датчики движения, – риелтор коротким жестом указала на углы под потолком, – своего рода сигнализация.

Перед моими глазами возник длинный и довольно просторный коридор, заканчивающийся дверью в другом конце дома. В середине, слева, стоял небольшой диван, кажется, его спинка была прислонена к лестнице на второй этаж, но точно я не могла это сказать, так как ступени начинались с обратной стороны.

– На противоположной стороне выход на веранду.

Справа у входа была большая вешалка, больше похожая на хаотично вбитые в стену массивные сучки. Слева висело высокое зеркало.

– Тут дверь в гардеробную, – Рейчел быстро раздвинула двери рядом с зеркалом, – по сути, предыдущий хозяин переоборудовал чулан под лестницей на второй этаж.

Я лишь мельком оглядела гардеробную, потому что меня, как ведьму, она интересовала в последнюю очередь. Что было интересно, так это широкий арочный проход, как раз напротив дивана.

– Справа кухня-гостиная, – риелтор уверенным шагом прошла вперед, – уверена, она произведет на тебя впечатление, – я последовала за ней и тихо ахнула, когда мы переступили порог. С дивана, смею предположить, открывался отличный вид, так как он был напротив огромного окна в пол, которое делило гостиную на две зоны. Справа от входа была уютная диванная группа, состоящая из низкого кофейного стола, углового дивана сочного сливового цвета и аккуратного, почти классического, кресла кукурузного оттенка. И на том, и на другом лежали шафрановые подушки. Замысловатая люстра над гостиной частью комнаты напоминала кусок массивной балки, на которую в разное количество оборотов намотали провода, заканчивающиеся лампами без абажура.

– Люстра в стиле лофт, – прокомментировала Рейчел.

– Ярко… – только и смогла произнести я, удивляясь тому, какие цвета выбрал для интерьера мужчина. В углу рядом с креслом стоял небольшой шкаф, забитый книгами, – Это все от последнего длительного владельца? – названия книг на корешках выдавали в бывшем хозяине поклонника классики.

– Книги – да, интерьер – нет.

«Могла бы и догадаться, что стильно и просторно – это выбор молодого поколения», – мысленно высказала я недовольство в свой адрес. Мой взгляд снова скользнул по огромному окну, а потом я, наконец, посмотрела туда, где должна была быть кухня. Над ней, конечно, была еще одна лампа, которую Рейчел, кажется, специально включила в этот момент.

– О, боже… – едва слышно выдохнула я и, вероятно, на некоторое время вообще перестала дышать от восторга.

Это была любовь с первого взгляда. Мой Очаг был идеален с точки зрения отгороженности. Почти посередине комнату пересекала мощная барная стойка, похожая на те, что стоят в ирландских пабах, по ее краям поднимались две массивных колонны. Это словно отделяло зону Очага от гостиной. Среди ведьм бытует мнение, что сердце дома должно быть защищено от ветров и чужих взглядов. И ох, как хорошо, если эту функцию будут выполнять не только стены дома, но и элементы интерьера, создающие невидимые защитные линии.

Рейчел звонко рассмеялась моей реакции:

– Вот уж не думала, что современная девушка может так восхититься местом своего будущего заточения, – с хитрым смешком произнесла она, – как я уже говорила, старый владелец укреплял дом. Но новый со вкусом его заполнил, – она чуть подтолкнула меня, – посмотри поближе. Стойка изготовлена из дуба, – Рейчел, кажется, снабжала меня информацией только ради фона, – цвет «вишня», потертости под старину.

Пройдясь ладошкой по бордовой коже барных стульев, стоящих перед стойкой, я обогнула ее и, наконец, увидела зону кухни целиком. Она была роскошной. Параллельно стойке четко посередине находился небольшой остров. Над ним сверкали отполированными, пусть и пыльными, боками черпаки и кастрюльки. Все они были из нержавеющей стали. Утварь, которую я могла бы сюда перевезти, была из меди и чугуна, потому что большая часть использовалась для зельеварения, а не для еды. Я с любовью погладила столешницу.

– Натуральный мрамор, Индия, – прокомментировала за моей спиной риелтор.

Коричнево-красные ломаные прожилки, похожие на бесчисленные вены на нежно-кремовом фоне заставили меня мысленно проскулить от удовольствия. Единственным минусом была индукционная плита, встроенная с края. Для моей работы годится только живой огонь, а не его технологичное подобие. «Можно будет исправить со временем…» – рассудила я. Сама кухня была угловой, основной ряд располагался параллельно стойке бара и острову, таким образом, у меня образовывалось просто невероятно много места для творчества. Нижний ярус кухни был того же нежно-кремового цвета, верхний перекликался с барной стойкой.

– Ну как, хочешь быть тут хозяйкой? – Рейчел подмигнула, видя мой щенячий восторг.

– О-о, да… – еле выдохнула я, ловя себя на будоражащем и почти возбуждающем чувстве от одной только мысли, что эта кухня может быть моей.

Риелтор с пониманием кивнула:

– Пойдем наверх или сначала хочешь осмотреть веранду?

– Веранду, – уверенно ответила я, хотя вряд ли что-то могло меня впечатлить сильнее Очага. «У парня, определенно, был вкус», – проследовав за Рейчел обратно в коридор, я подождала, пока она откроет дверь и шагнула в темноту заднего двора, хотя больше всего у меня руки чесались исследовать все ящички и шкафчики на кухне.

– Веранда, конечно, совсем маленькая, место только для столика и пары стульев, зато крытая и с нее открывается отличный вид на сад…

– Сад?! – я почти ошалела от счастья. Еще и сад, черт побери!

Не то чтобы я умелый садовод, как моя мама, но такая роскошь в городе точно была бы мне не по карману. Моя мама с трудом выкупила небольшой участок на крыше под свое любимое дело. Когда же власти выяснили, что ее любимое дело связано с использованием земли для выращивания растений, то налог на него почти сравнялся с прибылью, которую она получала за продажу плодов своего труда Ордену. И это при том, что в своем саду миссис Шейн выращивает несколько уникальных видов, которые с трудом получается приручить к нынешним природным условиям даже у лучших специалистов Ордена. Конечно же, всепроникающая в человеческий мир сеть Сородичей смогла улучшить условия, но богаче от этого мои родители все равно не стали.

– Тут просто земля и несколько плодовых деревьев, – Рейчел в недоумении посмотрела на меня, – ты увлекаешься садоводством?

– М-м, нет, просто… ну… это приятное дополнение, – я замялась.

– Ты не сможешь купить это, а потом продать дороже, власти диктуют цену на дом и прилегающий к нему участок.

Тут до меня дошло, что риелтор решила, что я хочу заработать, в отличие от недвижимости, права на землю в существующем мире стоят в десятки раз дороже.

– Это я понимаю, – я, тем не менее, даже покраснела. Собственное неумение мыслить так, чтобы сорвать большой куш, меня всегда смущало.

– Если бы это можно было провернуть, я бы и сама так сделала, поверь, – кажется, Рейчел расстроилась, ошибочно полагая, что дом был мне интересен только как кратковременная инвестиция.

– Рейчел, нет, – твердо произнесла я, – я просто рада, что тут есть сад. И все.

Она кивнула:

– За ним, естественно, забор. Весь задний двор огорожен.

– Отлично.

– Пойдем наверх, покажу тебе спальню и ванную комнату, – почему-то мне показалось, что моя спутница, серьезная и уверенная в себе женщина в деловом костюме, начинает нервничать.

Мы зашли внутрь и поднялись по лестнице. Надо сказать, что шаг между ступенями оказался очень маленьким, и я сразу же предупредила себя, что если все же куплю этот дом, то мне нужно быть очень осторожной, чтобы не сломать себе что-нибудь.

– Рейчел, в чем дело? – я с трудом поспевала за ней.

– Ну, знаешь, у каждого свои увлечения… – начала она и кашлянула, – вещи предыдущего хозяина никто не трогал, – мы оказались в маленьком холле, – и это… может быть несколько шокирующим зрелищем для молодой особы, – решившись, риелтор открыла дверь в спальню и зашла первой.

Да, кухня меня поразила, не менее удивительным оказался сад на заднем дворе, и я была уверена, что меня тут уже ничем не удивишь, но:

– Похоже, он не пропал, – медленно выдавила я, оказавшись внутри, – может, он дома у какой-нибудь своей пассии, знаешь, прикован и не может уйти.

Посреди комнаты стояла огромная круглая кровать, от ножек которой отходили цепи с напульсниками.

– У тебя интересное чувство юмора, Алисия, – думаю, Рейчел стало легче от моей реакции.

Я медленно прошла по комнате, со странным чувством разглядывая обстановку. Она пугала, вызывала осуждение, но в то же время, несомненно, заводила внутри какой-то пошлый моторчик. На стенах на крючках висели приспособления, явно перекочевавшие из пыточных в спальню с целью пробуждать низменные и жутковатые инстинкты. Кашлянув, я повернулась к женщине, которая явно чувствовала себя куда более неловко, чем я:

– Стесняюсь спросить, он был кулинаром-садистом?

Рейчел тихо и коротко рассмеялась:

– Нет, занимался продажами. Кажется начальник отдела продаж в «SkyCity», которые ведут дела на верхнем уровне.

– В тихом омуте… – под нос пробурчала я.

– Если это важно…

– Ни капли, – быстро прервала я, чувствуя, что неловкость риелтора растет, – я здесь просто все поменяю. Начну с матраса.

В прилегающем помещении оказалась ванная комната, там бывший хозяин не припрятал ничего выходящего за рамки, так что через минуту мы вернулись в коридор.

– Рейчел, ведь дом, по сути, должен стоить бешеных денег… почему такая смешная цена?

– Ох, он никому не нужен из-за глупых суеверий.

– А почему ты сама его не купишь? Не для выгоды, а просто, чтобы жить.

– По закону вся недвижимость, попадающая в мой рабочий список по муниципальному заказу, не может быть приобретена мной, а также моими родственниками и прочими близкими лицами. Заказ дается для подтверждения квалификации, власти города хотят быть уверены, что я профи.

– Это очень обидно, – я, и правда, так считала.

– Как сказать… я люблю свой дом и уже свила там очень уютное гнездышко. Начинать все сначала в моем возрасте довольно утомительно, – Рейчел улыбнулась и тут вдруг вопросительно махнула рукой в сторону крыши, – чердак?

Было заметно, что она почти забыла о нем, впрочем, после спальни это было неудивительно.

– Да, – я подождала, пока риелтор спустит выдвижную лестницу, – он большой?

– Нет, – бросила Рейчел через плечо и отошла, – ты едва сможешь там распрямиться. Вдвоем нам там нечего делать, да и я не в том виде.

Я с усмешкой кивнула, осмотрев ее юбку-карандаш, и полезла наверх. Для меня чердак – просто место для хранения хлама, а так как я ужасно не сентиментальна, то хлам у меня в доме вовсе не задерживается, я просто собираю его в коробки и выношу на улицу.

– Выключатель слева! – крикнула риелтор мне в спину, и от неожиданности я поскользнулась на предпоследней ступеньке, стукнувшись об угол чердачного люка и, упав, подняла облако едкой застаревшей пыли, – Алисия, ты не покалечилась?!

– Все хорошо, – потирая ушибленное колено, я, наконец, целиком залезла на чердак. Стыд был гораздо сильнее ноющей боли, – я в норме! – крикнула я вниз и щелкнула выключателем. Свет зажегся лишь на мгновение, за которое я успела оценить, как опасно близко над моей головой нависала крыша, затем послышался громкий хлопок.

Рейчел внизу взвизгнула, я сделала то же самое. Одинокая лампочка перегорела, погрузив чердак в темноту, рассеиваемую лишь светом уличных фонарей из окна.

– Алисия, слезай, пока еще чего не случилось!

– Не паникуй, я только осмотрюсь!

– Только аккуратнее! – крикнула Рейчел, затем тише, но так что мне удалось расслышать, добавила, – Репутации этого дома можно и сильнее навредить, если произойдет несчастный случай.

Сложив указательный и большой палец, так что они образовали колечко и, убедившись, что риелтор увидела этот жест, я двинулась ровно по средней доске, лежавшей на полу точно под пиком двускатной крыши. Шаг влево или вправо заставил бы меня идти согнувшись. Чердак действительно был маленьким, маленьким и пустым, за исключением трех небольших коробок у окна, к которому я направлялась. Справа от него стояло старомодное кресло на витых ножках. Проведя пальцем по подоконнику, я пришла к выводу, что генеральная уборка неизбежна. В этот момент внизу, на улице, что-то шевельнулось. Это было стремительное и резкое движение, я заметила его краем глаза, так что среагировала не сразу. Уличные фонари горели ровно и ярко, освещая две полосы проезжей части, узенькие тротуары по обеим сторонам и, переплетаясь своим светом с и без того сочной летней зеленью, окрашивали листву в цвет маленьких лепреконских шляп. Но признаков движения уже нигде не было, никто не гулял по улице в этот момент, и я не увидела ни бродячих зверей, ни отдаленного света фар проехавшей по пустой улице машины.

– Наверно, кошка или белка… – задумчиво протянула я, прежде чем снизу раздался громкий голос Рейчел.

– Ты что-то спросила?

– Нет! Я сейчас.

Подойдя к окну на противоположной стороне, я сложила у стекла домик из ладоней, чтобы лучше разглядеть в темноте сад. Надо сказать, лужайка перед верандой была довольно приличной, мне хватило бы на пару грядок и посадку нескольких кустарников. «Скорее всего придется обратиться за помощью к маме», – у меня не было иллюзий насчет собственных навыков садоводства.

В темноте сад выглядел очень загадочно, даже немного жутко. Под плодовыми деревьями Рейчел, вероятно, подразумевала яблони. Судя по всему, они были уже очень старыми, их мощные узловатые ветви угадывались на фоне темнеющего неба. Хотя, может статься, другие деревья я просто не разглядела. «Представляю, как круто на этой лужайке будут смотреться головы-тыквы», – я почти видела их горящие глаза, которые светились бы в темноте месяца через три, когда наступит подходящий для этого праздник. Тут стоило бы отметить, что истоки этого праздника не имеют никакого отношения ни к людям, ни к нечисти, кроме того что эти самые люди украли праздник у нас, ведьм. Тесно связанные с природой, мы с уважением относились к тому факту, что ей необходимо отдохнуть. Празднование было нашей благодарностью за то, что земля плодоносила в теплые месяцы и не только кормила нас, но и была нашим учителем, щедро дающим в наши руки то, из чего мы могли творить. Срывая растение, каждая из нас обязуется превратить его во что-то иное, трансформировать энергию, иначе маленькая смерть была напрасна, а это непочтительно и недопустимо. Только самые черные из нас, кстати, запрещенные законом и преследуемые Орденом, берут жизненную силу не у земли, а у других живых существ. Исходя из вышесказанного, есть мнение, что подразделение ведьм в соответствии со стихиями в корне ошибочно. Воздух, огонь и вода не могут создать жизнь, но они могут помочь земле, когда у той нет сил. Так что Шабаш официально не признает никаких «стихийных» ведьм.

Погруженная в свои мысли, я неторопливо спустилась на второй этаж.

– Ну как тебе?

– Все как мне нравится, – я улыбнулась в ответ, – что мы еще можем тут посмотреть?

– Остался только флигель и подвал, – Рейчел пожала плечами, – оба помещения маленькие и совершенно обычные, во флигеле, как я говорила ранее, хозяйственный склад, подвал только для коммуникаций, но, – она вздохнула, словно от безысходности, – ты должна все увидеть, так что пойдем.

Надо сказать, что Рейчел на крутой лестнице показала такую прыть в своем строгом юбочном костюме и на каблуках, что я едва поспевала за ней. На улице я с каким-то глупым упорством пыталась увидеть хоть одну кошку или собаку, которая могла привидеться мне со второго этажа, но, как это часто бывает, так никого и не заметила. Флигель, действительно, был небольшим, три на три метра.

– В подвале экономный режим освещения, поэтому после включения, – еще один щелчок выключателя, – надо немного подождать, – Рейчел открыла дверь в подвал, чтобы я могла понять, о чем идет речь.

Над лестницей мигал свет, остальной подвал был погружен в темноту. Как только мигание прекратилось, аналогичное светопредставление началось внизу. Еще один этап, и лампы тихо зажужжали, а свет стал ровным.

– Прямо как в фильмах ужасов, – заметила я.

– Это самый обыкновенный подвал, Алисия, поверь мне, – Рейчел стала спускаться.

В отличие от лестницы в доме, ступеньки здесь были широкие, и шаг был оптимальный, так что я могла надеяться, что не сломаю себе хребет, пока свет вокруг будет нагнетать атмосферу. Внизу, и правда, были коммуникации и ничего больше. Когда мы поднялись обратно, я еще раз окинула взглядом флигель, отмечая, что легко найду применение стеллажам у стен, и тут же увидела нечто неожиданное:

– Это, что, вода?

– Где? – Рейчел огляделась.

– Вот здесь, – в дальнем углу я заметила небольшую лужу, при ближайшем рассмотрении оказалось, что она окружает чугунную сливную решетку.

– Здесь слив? В подвал?

– Конечно же, нет, – риелтор подошла ближе, носком туфли надавив на край решетки, та не сдвинулась, – зачем нужен слив во флигеле, – пробормотала она, вытаскивая из сумочки ручку, – да еще и в подвальное помещение? – присев, Рейчел нацелилась ручкой между прутьев решетки, и стала медленно опускать ее внутрь. Через секунду она уткнулась в пол, – здесь нет слива. Это, конечно, странно, но похоже на ляп при строительстве. Не припоминаю, чтобы такое бывало при предыдущих просмотрах. То есть, – она вытерла ручку бумажным платком и подняла глаза на меня, – решетка-то безусловна была, а вот воды не было.

Следом мы обе взглянули на крышу. На прошлой неделе были дожди, и мы резонно решили, что причина в протечке, но подтеков не было.

– Хм, даже не знаю, что сказать, – Рейчел внимательно осматривала потолок.

Конечно, она смотрела на это глазами человека, в то время как я пыталась понять, кто из моих сородичей мог оставить такой след. Кикимора приходила на ум первой. Зловредный дух на месте «неправильной» смерти, учитывая исчезновение предыдущего хозяина. Впрочем, для меня она не стала бы проблемой, даже если эта лужа действительно ее следы, все же я сородич совершенно другого уровня.

– Странно… – проговорила Рейчел.

– Не вижу в этом ничего криминального, – отмахнулась я.

Этот дом мне нравился, и мысленно я уже купила его. Больше всего меня притягивало, что он будет принадлежать мне одной. Если бы я только знала, что мое одиночество не будет долгим.

– Я хочу это дом, – выпалила я, – что мне делать дальше?

Рейчел буквально засветилась от счастья:

– Подождать около недели, – она достала из сумочки записную книжку с красивой плетеной закладкой и что-то быстро туда записала, – мне нужно будет подготовить все необходимые документы, – перелистнула пару страниц и снова поставила какую-то пометку, – к сожалению, учитывая, что не последнюю роль в этом процессе играет администрация города, я не смогу уменьшить сроки. Они обычно не торопятся, понимаешь? – в ответ на ее слова я кивнула, и женщина продолжила, – Чтобы ускорить процесс для тебя… думаю, можно согласовать переезд после подписания договора, начнешь потихоньку перевозить вещи, – скороговоркой произнесла Рейчел, явно стараясь сгладить общую картину, и, сделав последнюю пометку, захлопнула записную книжку, – я позвоню, когда все будет готово.

Видимо, этот дом был той еще занозой в последние пять месяцев, и она была очень рада, что я выбрала именно его.

– У меня точно не будет проблем с родственниками или наследниками?

– Парень, который пропал, был единственным наследником. Его и тогда-то, для вступления в наследство, с большим трудом нашли. Юридических претензий не может быть ни со стороны города, ни со стороны владельца.

– А если он вернется?

– Мы проводим чистую сделку, Алисия, согласно всем бумагам ты будешь владелицей дома, все законно, – Рейчел вздохнула, и мы направились на улицу. Пройдя несколько шагов, она продолжила, – с парнем что-то приключилось, в этом нет сомнений, может мы никогда и не узнаем, что именно, – в этом ключе мысль о кикиморе показалась мне особенно здравой, – ну… хочешь еще на что-то взглянуть?

– Нет, – я покачала головой, – решено, – невольная улыбка тронула мои губы, – я буду тут жить.

2.

Грядущая неделя обещала показаться вечностью, но перспектива перебраться загород, чтобы работать вдали от множества любопытных глаз и сплетен была для меня настоящей поддержкой. В городе у меня остались родители, сестра и родственники не такой близкой крови, но путешествие к ним на автобусе обещало занимать не более 30 минут. Чуть дольше мне пришлось бы добираться до работы, вернее, до центрального офиса. Поскольку ведьмы моей специализации работают в основном дома, такие поездки не придется совершать часто. На следующий день после экскурсии с риелтором мне предстояла как раз такая поездка. И она касалась моих денежных обязательств, возникающих в связи с покупкой дома. Я могу себе это позволить, но не сразу, поэтому вынуждена написать волеизъявление на официальном бланке, согласно которому бухгалтерия будет ежемесячно удерживать львиную долю моей зарплаты и направлять ее на оплату счета, выставленного на моё имя городом. Увы и ах.

Центральный офис Ордена Сокрытия Тайн находится в северной части города, юридический он представляет собой Центральный городской архив, на деле это – оплот нашей безопасности. Здание видно издалека, это белоснежная высотка, похожая на лакомку без шоколадной глазури – правильный цилиндр, по бокам которого идут длинные ряды серебристых окон. В свете закатного солнца возникает иллюзия, будто по дому пущены широкие светодиодные ленты. Я работаю тут почти год, но появляюсь не чаще пары раз в неделю, что особенно бесит моего босса, чью подпись мне тоже придётся раздобыть, чтобы осуществить свою мечту.

Именно такие как он создали нервную прослойку работяг, которые замирают при каждом его шаге на работе, а дома каждый вечер пропускают по стакану, чтобы успокоиться. Поначалу он на меня производил такое впечатление, и я судорожно пыталась выглядеть отличницей в его глазах. Через пару месяцев это прошло, у меня появился опыт и свое мнение, зачастую отличающееся от мнения босса, которое неизменно выступает в качестве единственно верного. Впрочем, если он будет в хорошем настроении, моей бумажке ничего не угрожает.

Подойдя к главному входу, я остановилась, ожидая пока вращающаяся конструкция дверей подъедет ко мне нужной стороной. Попутно мне удалось навести марафет, поскольку стеклянная поверхность довольно ясно показывала моё отражение. Не так давно я кардинально постриглась, сменив длинные волосы на лихой ассиметричный боб, так что почти в любой зеркальной поверхности старалась разглядеть, все ли нормально с моей непривычно короткой стрижкой. Оправив свободную рубашку, заправленную в узкие брюки, я стряхнула длинную чёлку с глаз и шагнула в проем. Охранник на входе ласково улыбнулся в ответ на моё приветствие, я всегда очень тепло общаюсь со всеми, независимо от должности, если только мне не «прищемить хвост».

Дальше была стойка секретариата. В здании Центрального городского архива секретари занимались тем, что принимали дела и документы, а также записывали на встречу с главным архивариусом, если кому-то требовался доступ к документам.

Одна из секретарей гиана. Думаю, ей не просто живется вдали от лесов, но есть ли выбор, когда лесов всё меньше и меньше, а мужчинами вид гиан никогда не мог похвастаться. Почти 90% их популяции женщины. Остаётся только одно – работа. Второй секретарь из домовиков, в архиве ей самое место, тут она как рыба в воде. Вместе, высокая красивая лесная нимфа и маленькая миловидная девочка-хозяйка в очках, наш надежный щит на первом этапе проверки инквизиторами.

Махнув девчонкам, я одними губами спросила: "босс тут?"

– Босс еще не приходил, – Пенни, домовой, сортировала бумаги, только что упавшие тяжёлой пачкой на стойку перед ней.

– Хорошо выглядишь, Алисия, – Хлоя, гиана, приветливо улыбнулась.

Я мысленно позавидовала изящности, которая была даже в ее улыбке – губы мягко изогнуты, зубки видны едва-едва, но понятно, что они белее нашей архивной башни.

– Спасибо, ты тоже, Хлоя, – я бегло оглядела ее легкий костюм, – как и всегда.

Гиана улыбнулась ещё солнечнее и потянулась за трубкой зазвонившего телефона:

– Центральный городской архив…

– Пенни, ты случайно не знаешь, когда он будет?

Девушка-домовой пожала плечами:

– Нам он не отчитывается. Сходи к оперативникам, уверена, они знают. В конце концов, материалы из твоего отдела больше всего нужны им, – она неудачно дернула один из листов, и стопка опасно покосилась. Я подхватила ее и, к счастью, сверху соскользнула лишь пара листов.

– О, спасибо, Алисия! – Пенни выбежала из-за стойки, чтобы подобрать бумаги, но ее руки были не первыми, коснувшимися отчетов. Рядом с ней на корточки присел мужчина, о котором я знала одновременно и мало, и достаточно. Один из тех, кого я втайне порицала за излишнюю мужественность. Алекс Хоум, вампир.

– Пенни-Пенни, – высокий брюнет выпрямился и протянул секретарю бумаги.

Я закатила глаза и отвернулась. Хлоя всё ещё говорила по телефону, и мне некуда было себя деть.

– О, мистер Хоум, – заикалась справа от меня Пенни.

– Ты… такая милая, когда запинаешься.

Я шумно выдохнула и принялась копаться в своей сумке-шопере в поисках зеркальца. Хоум по человеческим годам, конечно же, был старше меня, как и любой вампир в этом месте. Но внешне любой человек не дал бы ему в плюс и пяти лет.

– О-о, спасибо…

Выудив зеркальце, я, стараясь сдерживаться, проверила макияж.

– Но я думаю… – продолжал за моей спиной сладкий и вкрадчивый мужской голос, – тебе стоит отказаться от очков и перейти на линзы.

Повернув зеркальце, я увидела, как парень медленно стягивает с Пенни очки. Когда я уже была почти готова сорваться от этой наглой демонстрации сексуальной доминации, Хлоя отложила трубку и, совершенно неотразимо улыбаясь, произнесла:

– Добрый день, мистер Хоум! Пенни, Мне нужна твоя помощь.

«Умница Хлоя… Что за секретарь!»

Пенни, пробурчав что-то вроде «спасибо», взяла очки из рук парня и направилась к коллеге.

– О-о, что за день… Хлоя, так нечестно, – с притворной обидой протянул парень.

– Нам нужно работать, мистер Хоум, – гиана уткнулась в компьютер.

– Ну ладно, – пара шагов и он оперся на стойку рядом со мной, – сойдёшь и ты, Шейн.

Сжав зубы, я щелкнула зеркальцем:

– Отвали, Хоум.

– Ой, ну ты сегодня просто королева стерв, да?

Вздохнув, я развернулась к нему, вешая сумку на плечо:

– Давай без глупостей. Мы в офисе.

Он вскинул руки открытыми ладонями ко мне:

– Ваш отдел редко ходит на работу, думал, ты поболтать зашла.

– Зато на работе мы заняты работой… – начала я, но было прервано милым голосом Хлои.

– Пройдите в ваши отделы, у нас здесь своя работа. Пожалуйста.

– Да, простите, – покраснев, я зашагала в сторону лифта. Хоум двинулся за мной. Нажав на кнопку вызова, я уставилась на двери лифта.

– Я не вижу у тебя коробки или пакета, ты сегодня принесла только мелочи? – парень оперся плечом о стенку рядом с кнопкой.

– Да, два кило чеснока, – не глядя на него, ответила я.

– Как смешно, – вяло отозвался Хоум, – никто не любит запах чеснока, не только вампиры.

– Кинь его на сковородку, – двери открылись, и мы зашли внутрь, – уверяю, запах божественный.

– Пф… ведьма-кулинар…

Промолчав, я нажала на кнопку «8».

– Ты к нам?

– Да.

– Зачем?

– Надо.

– Ты очень неприветливая, Шейн.

– Я очень не люблю, когда ко мне обращаются по фамилии.

– М-м, – он медленно улыбнулся, – я учту.

Лифт плавно остановился, и мы вышли на нужном этаже. В небольшом холле на стуле дремал охранник.

– О, он очень натурально копирует человеческое поведение, – шепотом произнес Хоум и, подойдя ближе, наклонился к спящему мужчине, – эй, Алисия…

– Что? – я сделала неуверенный шаг к двери в отдел.

– Я тоже люблю, когда меня называют по имени, – хитро улыбнувшись, он резко свистнул. Охранник подскочил на стуле, – Эй, Чак! Ты проспишь всё на свете! – отскочив в сторону, радостно завопил вампир.

– Черт, Алекс! – тучный баку потер глаза.

Баку – пожиратели снов, их настоящая форма далека от человеческой. Чтобы жить в мире людей они пользуются амулетами, которые помогают поддерживать видимость человеческой оболочки. Теми самыми амулетами, созданием которых занимается мой отдел. Баку их выдают, потому что они добрые духи, поедающие дурные сновидения. В момент нашего появления Чак, видимо, как раз отдыхал от этого. Спал сам.

– Зачем так делать?

– О, ну конечно лучше чтобы так сделал Дейл, да? – вампир спиной оперся на дверь в отдел.

Дейл – это начальник отдела, в котором числятся оперативники. Говорят, что он довольно суровый, но справедливый мужик, из вервольфов. У него огромная и очень мощная стая по их меркам. И половина работает у него в отделе. Начальником он стал недавно, можно сказать, вырвал победу у тех, кто был неизменными руководителями – вампиров. Они – идеальные хищники, спору нет. Но в итоге, спустя несколько столетий, было решено дать шанс теплокровным. Так что сейчас Дейл гоняет отдел по полной программе.

Охранник сердито прочистил горло и поудобнее устроился на стуле:

– Смотри, как бы тебе не прилетел подзатыльник, опаздываешь.

Выдохнув сквозь губы, вампир махнул рукой и, подмигнув мне, сильнее оперся на дверь, отчего та отворилась, мгновенно выпустив в тишину холла гвалт из отдела:

– Пойдем, Алисия, – парень кивнул за спину и, развернувшись, зашел внутрь. Буркнув «извините», я зашла следом. В отделе стоял невыносимый шум, звонили телефоны, мелькали лица. Сначала я решила, что тут всегда так, но затем мимо проскользнула пара крепких вервов, обдав меня запахом мокрой собаки, и я поняла, что они взволнованны. Из глубины зала раздалось:

– Сидеть, сука! – и послышался грохот падающей мебели.

Тишина наступила всего лишь на мгновенье, затем поднялся такой крик, что мне захотелось зажать уши. Оперативники восторженно вопили, кто-то аплодировал, кое-кто даже свистнул.

– А, Роузи… – вампир, всё это время стоявший возле меня, тихо выдохнул, – пойдем, посмотрим поближе.

В очередной раз поразившись тому насколько натурально вампиры изображают живых, я пошла следом между рядами столов, каждый из которых был укрыт уголком перегородок. В центре, похоже, произошла драка. Столы были сдвинуты с привычных мест, о чём свидетельствовали светлые полосы по периметру. Кроме того, тут образовался и кружок из наблюдателей. Когда мы протиснулись в первый ряд, я увидела как с пола медленно и неуверенно поднимается девушка лет 17, красивая бледнокожая и с виду очень хрупкая. Впрочем, вряд ли она была хрупкой, потому как ее спина проломила один из рабочих столов.

– Мерзкая псина, – почти выплюнула эта красотка, затянутая в чёрную кожу, рисунок на которой показался мне похожим на золотистую паутину.

– Если не уймешься, ждать своей участи будешь в банке с другими пауками, – ее противником оказалась сотрудница оперативного отдела.

– Давай, Роузи!

Роузи явно была любимицей. Она была выше меня на голову и производила впечатление очень спортивной особы, поджарой, готовой к прыжку хищницы. Желая понять, кто они обе такие я незаметно полезла в сумку. Среди привычного девчачьего барахла там валялось несколько амулетов разного назначения. Один из них представлял собой связку маленьких монет с нанесенными на их поверхность символами. Нужно было только быть ведьмой, чтобы им воспользоваться. «Не прерывая наблюдение, перебирайте монеты, нужная станет горячей». Сначала я задержала взгляд на Роузи.

– Что ты делаешь, ведьма? – прошептал мне на ухо Хоум.

– Не мешай, – отмахнулась я, глядя как оперативница ловко увернулась от девушки в чёрном, перехватила ее руку и, кувыркнувшись, увлекла соперницу на пол, да так лихо, что та с размаху саданулась о него спиной. Перебирая монетки, я тихо ойкнула, когда одна из них обожгла мне пальцы. Зажав ее между указательным и средним пальцами, я продолжила "угадай-ку". Но действо двигалось к концу, а вторая монетка так и не была найдена. Отчаявшись, я сунула руку с амулетом в карман, чтобы не привлекать внимание расходившихся сотрудников. Роузи провела мимо меня задержанную, остальные принялись приводить в порядок рабочие места.

– Позовите уборщика! Тут кофе разлит.

Я огляделась, Хоум, видимо, ушел по своим делам и оставил меня одну. В этом отделе, полном тестостероновых вулканов. Нужно было как-то найти того, к кому я шла. На восьмом этаже я бывала очень редко и не знала, где его рабочее место. Поправив сумку, я медленно пошла вдоль столов. Сначала никто не обращал на меня внимания, потом вслед стали поворачивать головы.

– Эй! – наконец окликнул кто-то, – Ты новенькая? – прежде чем что-то ответить, я достала магические монетки и взглянула на ту, что обожгла мне пальцы. На поверхности был оттиск трех собачьих голов.

– Нет, – с удивлением приподняв брови, я перевела взгляд на говорящего. Им оказался оборотень, огромный, черт побери, словно скала.

– Какая новенькая, Том, ты, похоже, нюх потерял, от неё же пахнет ведьмой, – другой развернулся на стуле, выставив длинные ноги в проход.

– А… – замялся Том, – насморк.

– Яблоками пахнет, новый освежитель воздуха в отделе и только, – этот второй явно был тем еще засранцем, – ведьм к нам не берут, милая, иди и возись со своими травками дальше.

Я собиралась ответить что-то колкое, но успела только открыть рот. Мягкий голос прозвучал за моей спиной, мгновенно заставив меня покрыться мурашками.

– Заткнись, Грей Ди, и сделай, наконец, отчет, а то станешь уборщиком вместо гомункулов.

– Да, сэр, – Грей отвернулся к компьютеру, предварительно состроив такую гримасу неудовольствия, какую мне вряд ли удавалось видеть прежде. Второй, Том, едва слышно хмыкнул и уткнулся в бумаги на столе. Развернувшись к обладателю мягкого голоса, я с улыбкой произнесла:

– Привет, как жизнь?

Высокий русоволосый вампир быстро окинул меня внимательным взглядом:

– Нормально, – сухо ответил он, – пошли.

Замешкав лишь на пару мгновений, чтобы кинуть амулет в сумку, я поспешно направилась за ним. И, пока он неслышно и быстро «парил» в нужную сторону, я, как мне казалось, создавала слишком много шума. Мои каблуки отстукивали каждый шаг особенно громко, когда мне хотелось привлекать как можно меньше внимания. Свернув из общего коридора, он прошел пару рабочих «уголков» и остановился.

– Садись.

Нырнув за перегородку, я послушно села на его рабочее место.

– Две минуты тишины, я сейчас, – сказал он и скрылся из виду.

Если бы я была обыкновенной девочкой, то уже надула бы губы от обиды. Но его поведение было в рамках обычного. Именно к этому парню я и приехала на восьмой этаж. Дориан Дайн был моим лучшим другом, мы познакомились в институте. Он, правда, учился уже на повышенном курсе, для поступления на службу в ОСТ. В итоге, пока я варила зелья «общего использования», мой друг уже был одним из самых блестящих оперативников. А когда я стала брать работу для ведьм более высокого класса, он занял место помощника Дейла. И теперь я могла, наконец, изучить его новое рабочее место.

Стол чистый, все лежит на своих местах, ни единой пылинки. Стремясь найти хоть что-то, я провела ладонью под клавиатурой. Нет, чисто. Черт, на моем рабочем месте, кухне, чисто и аккуратно только когда я там не работаю. Конечно же, я не смешиваю то, что нельзя смешивать, правильно храню все ингредиенты, но сам процесс – это творчество, поэтому разрушения я произвожу соответствующие. Продолжая осматривать рабочее место друга, я увидела на доске для заметок несколько фотографий, статью о свойствах «дайвинга» и жутковатый карандашный рисунок Йорогумо, паука-оборотня, иначе называемого Кумо. В голове тут же сложился предполагаемый пазл. Девушка, которую скрутила Роузи, наверняка была кумо, золотая паутинка на ее костюме, по крайней мере, указывала на это.

– Все посмотрела?

Ойкнув, я развернулась на стуле, вампир стоял за мной с двумя стаканчиками в руках:

– Дориан!

– Твой кофе, – один из них он сунул мне.

– Спасибо, – взяв стакан, я поспешила освободить его место, но села обратно, как только он лениво покачал головой.

– Зачем заглянула?

– Хочу узнать, когда мой босс явится на работу, он должен подписать кое-что, – в стакане оказался капучино. «Мой любимый», – довольно протянул внутренний голос, когда я глотнула горячий напиток, тут же слизав молочную пенку с губ.

– Заявление на отпуск? – Дориан кивнул в знак приветствия проходящему мимо сотруднику.

– Нет, – мне не хотелось обсуждать это в чужом отделе, поэтому я надеялась, что Дориан вспомнит наш разговор.

– А что? – он пристально посмотрел на меня, так, как смотрят только вампиры. Подавляя легкую дрожь, чтобы не спровоцировать хищника, я откинулась на спинку стула и расправила плечи:

– Согласие на посильную помощь для расширения моего жилого пространства.

Еще мгновение холодные серые глаза вампира ничего не выражали, затем в них мелькнуло понимание:

– И ты думаешь, я знаю, когда он будет?

– Меня к вам направили девчонки из секретариата.

Дориан подошел ближе и, оглядевшись, тихо произнес:

– Все начальство сегодня на встрече на верхнем уровне.

У меня екнуло сердце:

– Что-то серьезное? – «О, если есть проблемы, плакал мой кредит».

– Серьезное, но не смертельное. Больше я ничего не знаю. Думаю, раньше трех никто не вернется, – я посмотрела на часы, был час дня, – в два в отделах начнется обед, стандартное время, так что если тебе нужны кадры и бухгалтерия – иди прямо сейчас.

– Откуда ты знаешь, куда мне нужно?

– Ты не первая, Лисси, – ответил друг, я хмыкнула, и он продолжил, – у нас половина отдела так поступила, – Дориан на мгновение задумался, – по разным причинам.

– Ладно, последний вопрос, и я пойду…

– Давай, – вампир согласно кивнул.

Я тыкнула большим пальцем себе за спину, на карандашный рисунок:

– Я, знаешь ли, не успела выяснить, что это за недружелюбная девчонка в черном, а потом увидела эту зарисовку… вы ловите кумо?

Дориан отрицательно мотнул головой:

– Она даже не кумо, полукровка. В ней паучьей крови и на то, чтобы в домашнее членистоногое обратиться, не хватит. Пришлось взять, потому что ее поведение ставило нашу тайну под угрозу, – в ответ на мою вопросительно поднятую бровь, вампир, нехотя, продолжил, – дерьмовый характер, не ладила с последними тремя работодателями, в итоге привела за собой полчища пауков. Она, конечно, не знала…

Такое частенько случалось. Многие из сородичей поколениями разбавляли свою кровь человеческой, в итоге могли появиться полукровки, которые даже не знали, кто они такие. Закон о запрете отношений с людьми много раз пытались протолкнуть на последующих сходбищах, но его ни разу не приняли. Может и зря. Мне, как ведьме, это точно было бы безразлично. Шабаш в плане создания полукровок в союзе с людьми неопасен – мы не можем создать новую жизнь с кем-то из представителей этого вида.

– Ясно, – поднявшись, я поудобнее закинула сумку на плечо, – тогда я пойду. Дел много, а мне еще на тринадцатый надо заглянуть.

Дориан посторонился, когда я проходила мимо.

– Пообедаем вместе, если я буду свободен? – он сказал это значительно громче, чем требовалось, чтобы я услышала, словно пытаясь привлечь общее внимание.

– М-м… да, конечно, – не до конца понимая, в чем дело, я прошла несколько шагов по направлению к выходу из отдела, затем обернулась, потому что тяжелое чувство, что за мной наблюдают, не покидало меня. Обнаружив, что вампир по-прежнему на меня смотрит, я с удивлением заметила, что вся его поза выглядит очень напряженной, а пальцы сильно сжимают бумажный стакан из-под кофе.

– Если ты будешь слишком занят, то угощаешь меня вечером, – я приподняла свой стакан, словно произнося тост, и подмигнула. Дориан отсалютовал своим кофе в ответ. Уходя, я услышала, как кто-то свистнул, а затем послышалось:

– А говорят, с ведьмами лучше не связываться, Дор…

Слышала я эту историю. Мы сами, не будучи людьми, приумножили их слухи и домыслы о нас. Кое-где откровенно соврали. А кое в чем соврали и другим сородичам. Как в этой всем известной байке про ведьм. Кто ее рассказал первым, неясно, но, думаю, это были мы сами в те страшные для нашего вида годы. Страшилкой стала история о том, как вожак стаи оборотней влюбился в ведьму. Вместо того, чтобы укрепиться в стае, выбрав любимую жену из своих родичей, он предложил свое сердце женщине другой крови. Она ответила взаимностью. Могли ли быть дети от этого брака, история умалчивает, зато красочно описывает, что случилось, когда вожак в порыве страсти укусил свою возлюбленную. Говорят, волчий вирус, попав в ведьмовскую кровь, к следующему циклу стал причиной трагедии. Ведьма перекинулась в существо более чем просто ужасающее, бесконтрольное и невероятно мощное. Она растерзала вожака, а затем и его стаю, всю, до последнего волчонка.

Итог – с ведьмами в любовные игры играют только колдуны. Все прочие виды, конечно же, догадываются, что эта история – самый простой способ сохранить ведьмовскую кровь чистой и сильной, избежать смешений. Но все равно боятся.

К ведьмам с интрижками не суются даже вампиры, пожалуй, самые опасные из нелюдей. Страшно представить, что может натворить такое сочетание генов. С другой стороны, запретный плод всегда самый сладкий, а мы ещё и представляем опасность для потенциальных любовников. Сладкая перчинка, для самых смелых.

На фоне этой страшилки возникло ещё несколько. Мораль везде одна: ведьму лучше оставить колдуну, они одной зловещей крови.

Как бы там ни было, мы три столетия следовали этим путём и выполнили свою главную задачу – восстановили свою численность. Ну, почти…

Выйди к лифту, я лишь мельком взглянула на Чака, баку-охранника. Он читал сегодняшнюю газету. Ничего сверхъестественного на передовице я не увидела. В голове же я все еще пыталась объяснить себе поведение Дориана в конце разговора, оно было в высшей степени странным. Надо будет расспросить, к чему всё это? Может, это попытка отвадить назойливую поклонницу? Для вампира это может быть настоящей проблемой – соблюдать пост, когда еда сама просится на стол.

Когда дело доходит до ареста вампиров, большинство говорит ту же фразу что и человеческие преступники. "Он(а) сам(а) напросился(лась)". На моей памяти еще ни одного вампира не арестовали до убийства. Все они слишком быстры и непредсказуемы, чтобы его можно было предотвратить.

Из всех нас самое невыносимое бремя, как мне кажется, досталось именно вампирам. Постоянный голод сведет с ума кого угодно, говорят, сублимация в их случае получила новую жизнь, столь изощренно они пытаются перенаправить свой аппетит. Наиболее действенным вариантом оказался секс, но он одновременно и наиболее провокационный для вампира способ удалить свой голод. Да и секс этот не для слабонервных. БДСМ – вампирское изобретение.

Нажав на кнопку 3, я мысленно обрадовалась, что еду одна и достала из сумки амулет с монетами. Отыскала ту самую, которая согрела мою руку при наблюдении за Роузи. Задумчиво проведя пальцем по оттиску, я допила кофе залпом:

– Вот уж не думала…

– Девушка, вы выходите?

Я проспала свой этаж. Выбежав, я мельком оглядела женщину, которая с таким нажимом в голосе выдернула меня из раздумий. Если кто и мог бы сойти за человека без проблем, так это она. Средних лет, неброский костюм, большие очки, спутанные волосы. Возможно, из леших. Если бы я была оборотнем, то сказала бы, чем она пахнет.

– Чего уставилась? – зло спросила эта мадам и ударила по кнопке этажа.

Растерявшись, я не нашлась, что ответить и, когда двери лифта закрылись, снова взглянула на монетку:

– Роузи на тебя не хватает, карга… – злобные собачьи морды на оттиске завораживали меня.

Роузи была цербером. И, если их было не так уж много триста лет назад, то сейчас осталось и того меньше. Они трудно находят пару, не зря же они адские псы. Осознав, как близко я стояла к этой воистину дьявольской твари, я поежилась. Но, черт побери, она была хороша, это блондинистая бестия. Неудивительно, что она любимица в своём отделе, мужик в юбке, но такой сексуальный, что хоть на разворот Плейбоя. Да, мне такой никогда не стать. У ведьм много своих положительных качеств, но умение быть сексуально-агрессивной амазонкой в их число не входит.

Следующие полчаса я провела в отделе кадров, ожидая пока мне соберут все необходимые для бухгалтерии справки и бумажки. Не то чтобы эти два отдела мне не нравились, но чаще всего их сотрудники так умело никуда не торопились, что даже я начинала звереть. Единственными временными рамками, которые они соблюдали безукоризненно, были рамки обед, ни минутой позже туда, ни минутой раньше обратно. Видимо, очень старательно подражали людям. Получив целую папку, я направилась в бухгалтерию, их этаж был на один выше. Честно говоря, вся эта бюрократия стала невыносимой для меня уже на двадцатой минуте, поэтому я принялась писать сестре, которая в это время находилась на последних уроках в школе. Моя сестрёнка настоящий вундеркинд, информация в её голове хранится бережно и по полочкам… и в очень больших количествах. А больше всего моя сестра мечтает быть аналитиком при оперативном отделе в ОСТ.

Такой должности нет, но почему-то я уверена, что для сестры ее откроют. Как я уже отмечала, мой мир – мир суматохи и рабочих муравьёв, в нем комфортно трудоголикам и людям с активной жизненной позицией. Моя сестра как раз одна из них, я бы сказала, королева муравьёв. Когда я училась в школе, а Мэри была малышкой из начальных классов, она доводила меня до безумия своим занудством и зубрежкой. Но сейчас ее энергия течет в нужном русле и направлена на изучение нам подобных. Моя сестра знает не меньше профессора в университете, так что именно ей я адресовала сообщение с вопросом: «Что особенного расскажешь о кумо?»

Какое-то время она не отвечала, видимо, урок был в разгаре. Ответ пришел, когда я сидела на «клиентском» табурете в бухгалтерии, перед суровой на вид ведьмой. Что она забыла тут, в этих цифрах и бумажках, для меня было секретом, впрочем, у каждого свои интересы. Извинившись перед сотрудницей, которой на это, кажется, было полностью наплевать, я уставилась в телефон.

«Жуткая жуть».

Фыркнув, я быстро напечатала ответ: «И это все?»

Ответ пришел, когда я выходила из бухгалтерии со всеми необходимыми бумажками: «Нет, конечно. В общих чертах, чем они старше, тем больше. А вообще говорят, им лет 400 надо, чтобы научиться обращаться в людей. До этого момента они едят и растут. Что именно тебя интересует? Я же не могу тебе ВСЕ рассказать».

Надо признать, тут сестрица была права: «Есть какая-то опасность, которую они представляют именно сейчас? Не "вообще"».

Настенные часы в коридоре показывали без пяти два, когда я подошла к лифту.

«Если признать размножение оборотней с демонскими корнями опасностью, то да. Сейчас у них начинается период спаривания».

С отвращением представив жуткую картинку спаривания, я на автомате заскочила в лифт и столкнулась с Хоумом:

– Алекс, – вырвалось у меня, когда двери за моей спиной закрылись.

Видимо, мое волнение нажало на его «вампирские кнопочки», поскольку в следующий миг его поза заметно изменилась:

– О, ты запомнила, как мне нравится… – высокий брюнет сделал шаг в мою сторону, тебе какой? – его пальцы легли на панель лифта.

– На восьмой, я еду к Дориану Дайну, – зачем я прикрылась именем Дориана, мне самой было не до конца понятно. Может, мое чувство самосохранения решило, что имя начальника, притом вампира, поставит этого парня на место.

– А, Дайн… – темные глаза вампира сузились, послышался тихий щелчок кнопки.

«Дыши глубже, будь спокойнее, не провоцируй его», – пронеслось у меня в голове. Кашлянув, я попыталась пройти вглубь лифта, но он меня не пустил.

– Ты с ним делишься? – вкрадчивый, будто шелковый, шепот напугал меня еще сильнее. Это было плохо, очень плохо. Делиться по вампирским понятиям означало отдавать свою кровь.

– Делюсь? – глупо повторила я, ощущая как вместе с ощущением подъема в лифте, испытываю и чувство поднимающегося по телу тепла. «О, господи, он охотится на меня!» Хоум, молча, сверлил меня взглядом. Находиться в одном лифте с вампиром в состоянии начинающейся охоты было для меня в новинку. И самым страшным было то, что он нападал на меня так открыто и просто. «Но зачем? Похоже, он просто хочет напугать меня», – вряд ли мое поведение могло до такой степени его спровоцировать, скорее всего, он специально дал себе волю. Несильно упершись ладонью в грудь вампира, я, насколько это вообще было возможно, спокойно поинтересовалась:

– Ты считаешь, что кто-то в здравом уме рискнет связаться с ведьмой?

– Но ведь попробовать не то же самое, что связаться, верно? – палец Хоума медленно надавил на «стоп», лифт дернулся и замер.

«Господи! Что за черт?!»

Нервно сглотнув, я еще раз попыталась взять себя в руки. Подобный опыт у меня был пару раз с Дорианом. Охотящийся вампир – это проблема. Те, кто не умеет себя контролировать, становятся первыми целями для Ордена. Само собой, вампиры, состоящие в нем, умеют держать себя в руках, но лучше никому из них не давать повода. Может, Алекс был на взводе еще до того, как я влетела в лифт, а может, просто хочет показать свое превосходство.

– Верно, – не отводя взгляда, я потянулась к панели лифта.

– Ты очень вкусно пахнешь, как спелое осеннее яблоко… – Хоум наклонился чуть ближе. Мои пальцы накрыли его и ненавязчиво сдвинули их с кнопки «стоп». Глаза вампира мгновенно сузились.

– Я опаздываю, Хоум, – с ударением на фамилию произнесла я. Самое трудное в такой ситуации не поддаваться страху и не отвечать на действия хищника флиртом. Важно быть спокойной и установить дистанцию.

В первый раз оказавшись в такой ситуации с еще довольно несдержанным Дорианом, я перепугалась до икоты. На тот момент мы были едва знакомы, я только-только поступила и переехала в общежитие. Моя соседка по комнате, тоже ведьма, была той еще оторвой, и в ночь на Хэллоуин устроила в нашей комнате настоящую тусовку. В самом университете учились только такие как мы. Людей отсеивали на этапе вступительных экзаменов, особо одарённых с помощью магии, попутно направляя рекомендации на их имена в самые престижные институты. Как итог – мы могли здесь отрываться на полную катушку, не боясь быть раскрытыми людьми. Но, чёрт побери, не до такой же степени!

Я люблю Хэллоуин и всё связанное с ними, но поспать я тоже люблю, особенно перед тестом. Взбешенная я решила, что раз не могу спать, то хоть позанимаюсь. Но желание заснуть было слишком сильным, чтобы я могла легко с ним бороться, так что, накинув халат, я пошла на кухню, которая была в другом конце блока. По пути сталкиваясь с шумными студентами, я злилась всё больше и больше. В итоге на кухню я ворвалась злая как фурия. И моё возбуждение как кирпич прилетело в голову молодого вампира. Я помню, как он уронил чашку, как медленно обернулся, словно я сказала невыносимую гадость ему вслед. Сколько же в его глазах была ненависти!

Тогда я не знала, что делать в таких ситуациях, и спровоцировала его ещё больше своим страхом и попыткой сбежать. Теперь я знаю точно только один способ выбраться из такой ситуации: глубоко дышать и не отводить взгляд. Так они с большей вероятностью не вцепятся в шею. Но тогда… он чуть не прикончил меня.

Первый рывок был такой силы, что я больно ударилась о стену, в которую Дориан меня впечатал. Сильный удар пришелся и на голову, я буквально услышала звон в своём черепе. Мозг будто кувыркнулся, отчего у меня потемнело в глазах. Я даже не сразу поняла, что он поднял меня в воздух, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. Видимо ему это было очень тяжело, потому что в следующий момент мой будущий друг просипел:

– В глаза смотри, дура…

Кинувшись на меня в первую секунду, во вторую он уже пытался мне помочь. Впрочем, для ведьмы, у которой при себе ничего нет для защиты… он от этого не стал казаться менее пугающим. Меня собирались сожрать, и я ничего не могла поделать с этим. Конечно же, я вырывалась!

– Не провоцируй меня! – проорал он мне в лицо и тряхнул как куклу, при этом его пальцы сильнее впились в ткань халата, швы рукавов которого до боли вжались мне в подмышки.

– Отпусти!! – конечно же, никто не обращал внимания на нашу возню в общежитии в канун Хэллоуина.

– Успокойся, идиотка, тогда я смогу тебя отпустить! – его холодные серые глаза прожигали насквозь. Я успокоилась, но взгляд вампира не стал теплее. Он не дышал, притворяясь живым, вероятно для того чтобы не втягивать страх, исходящий от меня. Медленно он отпустил меня на пол, продолжая пристально смотреть в мои глаза.

– Ты должна уйти, сейчас же. Не беги.

– Но… – "Кофе!"

– Сейчас же, – процедил он сквозь зубы.

Теперь я соглашусь, что это было глупо, но тогда я итак весь вечер и начало ночи не могла провести, так как хотела. И, вероятно, после такой встряски кофе для бодрости уже не был мне нужен, но я пришла за ним.

– Я налью себе кофе, а ты держи себя в руках! – разозлившись снова, я несколько раз ткнула его пальцем в грудь в такт своим словам. На последнем тычке он перехватил мою руку и больно сдавил ее, я ойкнула.

– Значит, хочешь по-плохому, да, ведьма? – только теперь его зрачки опасно расширились, когда он наклонился ближе. Может, я не заметила этого раньше, потому что он был минимум на голову выше меня. Я плохо помню подробности того, как мы оказались в коридоре. Помню, что перед этим он разнес кухню, пытаясь изловить меня. Помню, что я бежала в темноту, когда он дернул меня за ноги, и я шлепнулась на живот, больно саданувшись коленями и локтями, да так, что из глаз брызнули слёзы. Помню, как он перевернул меня, легко, как ребёнка, хотя я билась изо всех сил. Как прижал меня к полу так, словно раздумывать больше было не о чем. Он собирался, как минимум, укусить меня. А как максимум… У меня не было ни одного шанса и не было сил. Противостоять вампиру в физическом плане бессмысленно, особенно для ведьмы. Мы не хищники и не убийцы. Поэтому от страха, отчаяния и ярости я просто заорала. И, честно говоря, этот крик меня саму перепугал до смерти. Наверно, так кричали Банши, когда еще существовали в нашем мире. В ту же секунду напор вампира ослаб, а в общежитии повисла внезапная звенящая тишина. Еще через мгновение он в буквальном смысле шарахнулся от меня как чёрт от ладана. Теперь в его глазах читался страх, а когда они боятся, их голод стихает.

В итоге вампира нужно или успокоить, или напугать.

Напугать Хоума не представлялось мне возможным.

– А вот я уже никуда не спешу, Алисия, – его пальцы уверенно вернулись на кнопку лифта с надписью "стоп". Я сдержанно улыбнулась и спокойно произнесла:

– У меня встреча на обеденном перерыве, Хоум.

– Тск, – он щелкнул языком, будто моё поведение его не устраивало, будто он хотел провокации, – зря ты так, Шейн, мы могли бы недурно повеселиться, – он наклонился к моему уху и горячо выдохнул, – ты бы ходить не смогла, ведьма.

Сглотнув, я подавила волну возбуждения и повторила:

– Я спешу, Хоум… и меня не интересуют подобные предложения.

– Что ж, возможно, – он выпрямился, убрав руку с панели лифта, кабина дернулась и поехала вверх, – но ты пахнешь так, словно создана для этого.

Почувствовав себя увереннее, я расправила плечи и поправила сумку на плече:

– Для БДСМ-игр с вампирами?

Его брови удивленно взлетели вверх. Всё, охота закончилась, ситуация переросла в шутку.

– Учитывая, что ты говоришь об этом, не краснея… – он не закончил и лукаво улыбнулся, мне оставалось только нахмуриться в ответ, – мы приехали, – не дав мне опомниться, он проскочил в едва открывшиеся двери, – до встречи, Яблочко!

Оказавшись в коридоре, я недовольно глянула на Чака, который, высунувшись из-за газеты, глазел на меня. Эта ситуация напомнила мне как мальчишки дразнятся в школе. И, хотя негодование невольно подступало сильнее, меня ждала встреча с ещё одним вампиром, так что позволять себе эмоциональные вольности было нельзя. Мне нужно было отдышаться. Часы над лифтом показывали два с копейками, когда двери оперативного отдела отворились, и сотрудники стали выходить на обед. Кто один, кто с компанией коллег. Надо сказать, лифт в обеденный перерыв пользовался особой популярностью, так что скоро в холле восьмого этажа я стояла в довольно разношерстном окружении, невольно подслушивая все разговоры. Одна особо говорливая девица не замолкала ни на секунду.

3.

– О, ребята, встреча на верхнем уровне не к добру, уверяю вас, – стрекотала она в ожидании лифта, – скорее всего они там принимают такое решение, которое изменит нашу жизнь раз и навсегда!

– Да брось устраивать панику, что такого они могут решить? – вяло поинтересовался парень из ее компании.

Видимо, девушка была той еще паникершей и вечным двигателем, потому как на ее предположения, одно невероятнее другого, никто особо не реагировал. Судя по всему, это была обычная беседа во время обеда.

– Они могут решить, что нам пора раскрыть себя людям! – почти выкрикнула она, пытаясь расшевелить коллег.

Парень скривился:

– Тебе срочно нужно поесть, уже мозги набекрень с голодухи…

– Не говори глупостей, все к тому и идет! – она кинула быстрый взгляд на меня, и я невольно поежилась, подозревая неладное, – Начнут с того, что ведьм возьмут в оперативники, чтобы легче было незаметно успокаивать нарушителей, – настаивала девушка, – эта, по-твоему, просто так тут целый день торчит?! – она пренебрежительно кивнула в мою сторону.

В этот момент на меня обернулась добрая половина оперативников, ожидающих лифт. Сказать, что я почувствовала себя голой, значит не сказать ничего. Будучи в душе одной из тех, кто предпочитает проводить выходные дома с книжкой, я, конечно же, делала вид, что меня хлебом не корми, дай сунуться в шумную компанию и стать там самой шумной, но пристальное внимание к моей персоне меня никогда не радовало.

Поправив ремешок сумки на плече, я заставила себя гордо вздернуть подбородок и уже собиралась что-то сказать, как парень, построивший причинно-следственную связь между голодом и сумасшествием, с легкой улыбкой выдал:

– Ну что ты несешь, Нэнси? Разве может рыжая ведьма успокоить…

Одобрительные смешки мужчин, стоявших рядом, сразу настроили компанию на другой лад, и о панике все забыли. Жаль, что ситуация решилась за мной счет, впрочем, лучше так, чем стать мишенью для вопросительных взглядов. Когда народу в холле почти не осталось, отдел, наконец, покинул и заместитель начальника.

– Дайн, – неприветливо выдала я, скрестив руки на груди.

– Я был занят, Шейн, – не менее неприветливо ответил он и стукнул по кнопке лифта.

– Аккуратнее, сэр, это казенное имущество, – подал за нашими спинами голос Чак, оторвавшись от газеты.

– Да, конечно… – вампир упрямо смотрел на двери лифта, пока я чувствовала все нарастающее недовольство.

В конце концов, он заставил меня ждать, я даже успела побывать на всеобщем обозрении у его подчиненных. Нахмурившись, я тоже решила смотреть куда угодно, только не на него. Когда мы вошли в лифт, он нажал кнопку и небрежно сунул руки в карманы:

– Как твои успехи со сбором документов?

Если быть честной, я не ожидала от него такого участия.

– Осталась только подпись шефа… – кинув на друга косой взгляд, я скрестила руки на груди, – а у тебя что стряслось?

Он вздохнул и в сторону произнес:

– Расскажу, как только сядем за стол…

Минут через пять мы сидели в кофейне через дорогу, вернее, сидела только я, а Дориан стоял в очереди. Она называлась «У Нуар» и располагалась в одном из внешних помещений бывшего торгового центра. Я частенько ее навещала, даже в нерабочие дни. Прислушиваясь к разговорам завсегдатаев, я узнала, что это помещение было возведено на земле, принадлежавшей державшей эту кофейню семье, а уж потом вокруг отстроили торговый центр. Сейчас он пустовал, отчего создавалось впечатление будто «У Нуар» была открыта после небольшого апокалипсиса. Кофейня была небольшой и очень уютной, мне она безумно нравилась. Управляла бизнесом пожилая супружеская пара, иногда можно было увидеть и других членов семьи за работой, но неизменными сотрудниками были он и она, невероятно красивые в своем возрасте. Первый раз оказавшись в этой кофейне, я тут же попыталась, понять, к какому виду моих сородичей они принадлежат. Сомнений в том, что они не люди у меня не возникло, в них была скрыта нечеловеческая стать. Он, учитывая солидный возраст, держался так, словно аршин проглотил, а его черные как смоль волосы лишь слегка были подернуты сединой. Казалось, ему место в самом дорогом ресторане города, но нет, он работал вместе со своей седовласой русалкой, миниатюрной женщиной с длинной почти белой косой, здесь, «У Нуар». Кто такая эта Нуар я не знала, но мои мысли почти всегда возвращались к этому вопросу, стоило мне здесь оказаться. Может быть, она была одной из сородичей, и ее гены передались потомкам, которые, к моему удивлению, были просто людьми. Впрочем, они были очень приятными людьми, умеющими создавать в своем кафе умиротворяющую атмосферу, ради которой мы с Дорианом и пришли сюда, потому что каждый был достаточно сильно взвинчен.

– Твой кофе и салат, – вампир опустил поднос на столик передо мной.

– Спасибо, – я взяла свой стакан и сделала аккуратный глоток, – рассказывай.

Дориан присел напротив, взял с подноса свой рис с овощами и, помедлив, с отвращением ткнул в тарелку вилкой. Еда для него, конечно, не была основой существования, как для меня, но он питался. Немертвое состояние вампиров вообще было очень противоречивым. С одной стороны они физически были мертвы, их тела были холодными, сердца не бились, они не дышали. Никакие процессы, присущие живому организму, не должны были происходить с ними, но они происходили. Физический голод никогда не был для них острым, но его нужно было утолять. Впрочем, вместо него они получили голод, связанный с кровью. Уверена, это в разы тяжелее.

– Ты не будешь есть? – удивленно спросила я, пододвигая свой салат поближе, – Мы, кажется, именно за этим сюда пришли.

– Я не знаю…

– В любом случае, рассказывай, что не так.

Дориан вздохнул и, словно нехотя, произнес:

– У меня проблемы, Алисия.

– На работе? – тут же спросила я и пожалела об этом, так как вампир пронзил меня таким ледяным взглядом, что листик салата, который я пережевывала, сразу показался мне горьким на вкус. Проглотив свою еду, я виновато пожала плечами, – Извини, что перебила.

Дориан скопировал мое движение:

– Работа – это просто работа, по крайней мере пока что она не вызывает неразрешимых проблем. А вот мои родственники… – вампир отвел взгляд, – не уверен, что у твоих сестер есть обычаи, которые сводят с ума.

– Сестер? У меня одна сестра, – я отпила немного кофе, в процессе переварив услышанное, – оу… ты о моих сестрах в глобальном смысле этого слова… – друг нахмурился и кивнул, – ну, как сказать, мы же не выбираем семью… – я вопросительно уставилась на него, отложив вилку.

Дориан так же задумчиво отодвинул свою тарелку в сторону. Мимо прошел владелец кафе с подносом, и до меня донесся обалденный запах яичницы. Такой восхитительный, что перед глазами сразу возникла картинка момента, когда целостность жидкого желтка нарушается, и он оранжевой вкуснятиной растекается по воздушной подушке белка. Но набивать желудок в присутствии удрученного друга было бы не слишком положительным занятием, поэтому я в очередной раз приложилась к своему стаканчику кофе и продолжила сверлить Дориана вопросительным взглядом. Пришлось даже выразительно приподнять брови, чтобы он понял, что пора раскрывать карты.

– Ты знаешь, что такое «посвящение»?

– Ну, конечно. В той степени, в которой твоя Семья позволяет это знать посторонним, – запах яичницы нещадно отвлекал меня от сути разговора, – то есть почти ничего. Думаю, вы просто пьете кровь девственниц и морально разлагаетесь.

Услышав сказанную мной глупость, Дориан невольно расхохотался:

– Если бы все было так весело и просто, все мои родственники были бы посвященными, тебе так не кажется?

Он был абсолютно прав, всему нашему сообществу было известно, что каждый вампирский клан в отдельности и вся Семья в целом очень редко проводят «посвящения», а потому круг этих счастливчиков узок, и его члены занимают самые высокие ветви иерархического древа. Однако как именно оно проходит, что происходит за закрытыми дверьми, не знал никто, кроме членов Семьи, впрочем, на такие торжества приглашали не всех вампиров, так что даже внутри клана не все знали свои «традиции».

– Может, не каждый может столько выпить… зато ты улыбаешься, – я подмигнула, вампир кивнул, и я продолжила, – так, собственно, в чем проблема? Твоя Семья любит тайные встречи и тебе не нравится, что они такие скрытные? – я попыталась придерживаться шутливой линии, но в этот раз мой друг не отреагировал.

– Они пригласили меня.

– Разве это плохо? – если быть честной, я слегка опешила.

– Если несколько причин, по которым это не слишком хорошо, – Дориан нахмурился, – во-первых, после «посвящения» мне придется существовать под своей реальной фамилией, таковы законы Семьи, а ты знаешь, что я всегда старался ее скрыть, – я резко вскинула брови, давая понять, что этот его выбор не был мне близок и раньше.

Когда мы познакомились, он представился мне привычной для всех фамилией – Дайн. Но позже, когда наши отношения стали дружескими, что за вампирами водилось редко, особенно вне своего круга, я узнала, что корни моего друга куда более интересные, чем кажется сначала. Его настоящая фамилия была Далкейт, и его предки вели свой род от Карла II Стюарта, английского короля. Королевской крови они, конечно же, не были признаны официально, потому что первый из них был бастардом августейшей особы, но что это, в сущности, меняло.

– Во-вторых, я должен прийти туда не один…

– О-о, по этой причине ты так демонстративно звал меня пообедать? Девчонки прознали про школьный бал и выстроились в очередь, чтобы пойти с тобой?

Взгляд вампира дал мне понять, что он бы и рад оценить мой искрометный юмор, но вся ситуация его слишком беспокоит. От витавших в воздухе запахов я совсем потеряла волю и, не выдержав, заказала проходящему мимо хозяину кафе малиновый пирог. Пододвинув свой салат ближе, я демонстративно ткнула вилкой в кусок помидора, потом этим же куском ткнула в сторону Дайна:

– Что бы ты там себе не думал, я очень переживаю, но ты тянешь историю не хуже чем Уитни Хьюстон паузу перед кульминационным припевом, а я, между тем, так и не поняла, что тебя так тревожит. Так что дальше рассказывай, пока я жую.

– Мне дали понять, что я не могу отказаться, Шейн, – эти его слова заставили меня поежиться. От них веяло безысходностью и принуждением к подчинению, – Кроме того, – голос вампира дрогнул, – я могу прийти с кем угодно, в смысле с любой представительницей своего рода, но лучше всего будет, если я приглашу в качестве спутницы ведьму.

От неожиданности я поперхнулась, да так сильно, что слезы брызнули из глаз. Проклятые кисловатые зернышки помидора скользнули мне не в то горло, и в попытке все исправить я закашлялась, ощущая, как неприятно они скребут слизистую.

– Кого пригласишь? – просипела я спустя несколько секунд позорного кашля, который привлек внимание всех посетителей кафе «У Нуар». В следующее мгновение хозяин поставил на наш стол мой кусок малинового пирога и стакан воды, к которому я почти сразу же благодарно прильнула.

– Спасибо, – ответил за меня друг, и мы снова оказались одни.

– Я ни разу в жизни не слышала, чтобы кто-то чужой приходил на ваши семейные праздники.

– В этом-то и проблема, – взгляд вампира был тяжелым, – вероятно, моей спутнице будет оказана великая честь…

– Тогда почему спутницу выбираешь ты, а не Семья?

Дориан покачал головой:

– Я выбираю, но должен получить одобрение.

Чем дальше, тем больше это «посвящение» казалось мне скверной и подозрительной штукой, я начала понимать, почему она не нравилась моему другу.

– Вот как… кто и как будет одобрять?

– Я не знаю, – Дориан вконец погрустнел.

Я молча разрезала пирог пополам и пододвинула его поближе к вампиру, а сама продолжила ковыряться в миске с салатом. Парень хмыкнул и принял мое предложение перекусить. Пару минут мы молча жевали, мимо проходили посетители кафе, за стойкой хлопотала седовласая хозяйка, ее муж что-то готовил на кухне. Покончив со своим полезным перекусом, я сделала большой глоток кофе и отломала от пирога кусочек своей вилкой.

– И что мне надо сделать, просто согласиться? – я уже давно поняла, что принимать дурацкие и опрометчивые решения мне удается проще всего. Во взгляде вампира сквозило недоверие и, насколько я могла понять, тревога. Снисходительно усмехнувшись в свой адрес, я продолжила, – Ты напрасно переживаешь, я скорее всего не понравлюсь тому, кто будет одобрять твое решение. Но, насколько я понимаю, других вариантов у тебя все равно нет, так что сообщи кому надо, что нашел спутницу, – прожевав кусок пирога, я вопросительно вскинула брови, – ты же не просто так мне все это рассказал, правда?

– Не просто так, – он кивнул, – ты уверена, что хочешь принять в этом участие?

Я пожала плечами, принятое решение казалось мне само собой разумеющимся.

– Я, вероятно, никогда не смогу поделиться увиденным, но… – я подмигнула другу, – несомненно, стану очень ценным членом Шабаша, старшие обожают тайны.

Тут я сделаю небольшое отступление, которое, возможно, стоило сделать раньше. Далеко не все из нас стремятся объединяться, некоторые из нелюдей по природе своей одиночки. Притом неважно, насколько многочисленным является тот или иной род, на способность быть вместе влияет наш характер, наша природа. Скажем, в процентном соотношении среди сородичей больше всего эльфов или тех, кто является их родней (вступать в межвидовые связи для них почти то же, что дышать, как итог, они породили множество подродов). Те же феи – это отголоски их прошлых увлечений. Однако же при всей любви к прочим видам сородичей, к своим прямым родственникам эльфы крайне равнодушны, иногда даже враждебны. Возможно, каждый из них рождается слишком сильным индивидуалистом, так что они просто не могут быть единым родом. Однако среди нас есть и те, кто склонен объединяться в группы. Некоторые сородичи дали своему роду название, таким образом подчеркивая свое единство. Оборотни определяют свою общность Стаей, вампиры – Семьей, а ведьмы – Шабашом.

– Вот в чем дело, ты просто метишь ближе к центральному кругу!

Мы рассмеялись. Я взглянула на часы, было без четверти три. С пирогом пришлось заканчивать очень быстро.

– Ладно, мне пора возвращаться, чтобы получить заветную подпись… – не дав Дориану опомниться, я быстро поднялась из-за стола, – а ты платишь за обед, потому что я очень хорошая подруга, – накидывая сумку на плечо, я звонко чмокнула его в щеку, надеясь следом просто проскользнуть мимо. Вампир молниеносно схватил меня за запястье и одними губами произнес:

– Только никому…

Я аккуратно высвободила руку и так же произнесла:

– Никому… – несколько быстрых шагов к выходу, – приходи вечером ко мне, обсудим сроки предстоящего собеседования! – эти слова я кричала уже через плечо, выскакивая на улицу. Хотя внешне я старалась выглядеть веселой и позитивной, внутри у меня все постепенно сжималось от неприятного предчувствия. Мне предстояло пройти самые трудные ступеньки бюрократической лестницы по пути к своей мечте. Моего начальника.

Макс МакМиллиан был самым мерзким мужчиной, которого я встречала в своей жизни. У меня мурашки бегали по коже, когда он оказывался рядом, а особенно тяжко приходилось, если он при этом еще и говорил. Потому что чаще всего он говорил то, что я считала невыносимым бредом. Надо отметить, что наша неприязнь была взаимной. Я ему тоже не нравилась и тоже, кажется, больше всего бесила его, когда открывала рот. К сожалению для меня, он был моим начальником, а не наоборот. Сидя перед его кабинетом, я в неприятном предвкушении перебирала бумажки, надеясь, что ничего не забыла. Помимо всего прочего, мой шеф был еще и бюрократом, что в моих глазах делало его просто невыносимым, потому как сама я была ужасающе далека от такого рода порядка. Была уже половина четвертого, когда в коридоре послышались чьи-то шаги. Я подняла голову как раз в тот момент, когда он толкнул дверь в свою приемную. Мой шеф был импозантным мужчиной средних лет, аккуратным, в строгом, со вкусом подобранном костюме, свежей рубашке, воротничком которой, наверно, можно было бы и орехи колоть, такое он производил жесткое впечатление. Секретаря не было на месте, что МакМиллиан оценил с видимым неудовольствием. Черт меня дернул подать голос:

– Она только что отошла, сэр.

Взгляд шефа упал на меня, и тонкие черты его лица исказило еще большее недовольство:

– Шейн…

– Добрый день, сэр, – я поднялась со стула, – я к вам по делу, – решив задобрить его любимой игрушкой, я помахала приличной стопкой бумажек.

– Добрый день, – в уголках его губ скользнула улыбка, он решительным шагом пересек комнату и открыл дверь в свой кабинет, – заходи, – и даже пропустил меня вперед.

Хотя протискиваться мимо него было не слишком приятно, кажется, я добилась желаемого результата. В кабинете моего начальника были чистота и порядок, которые мне и не снились. На его аспидно-черный рабочий стол падали лучи яркого дневного солнца и, все же, на нем не было видно ни единой пылинки. Возможно, для такой противоестественной чистоты он использовал какое-то заклинание или амулет, но, бегло осмотрев кабинет, я ничего такого не заметила. Как только мой босс разобрался со всеми мелкими делами и занял свое место, я протянула ему бумаги:

– Это подтверждение на кредит в счет моей будущей зарплаты.

МакМиллиан кинул на меня пронзительный взгляд:

– Ты уверена, что будешь работать здесь все это время?

«О, да, скажи еще, что надумал меня уволить и не успел».

– Да, сэр. Кроме того, там есть все необходимые документы, в том числе договор о погашении в случае перехода на другую работу.

– Умгу, – шеф опустил глаза и замолчал.

Пока он нарочито медленно изучал кипу бумаг, которую я полдня собирала по всем отделам, я терпеливо ждала.

– Ты покупаешь недвижимость? Не рановато ли для рядового сотрудника?

Стараясь не скривиться от подкатившей неприязни, я слегка пожала плечами:

– Я уверена, что справлюсь, сэр. Кроме того, там я смогу работать в полную силу и принесу больше пользы Ордену.

Макс покачал головой и снова уткнулся в бумаги. У меня было ощущение, что он специально ищет ошибку, чтобы сорвать мои планы. Испугавшись, что такое возможно, я сказала первое, что пришло на ум:

– Как прошла ваша встреча на верхнем уровне?

МакМиллиан резко вскинул голову:

– Это закрытая информация, Шейн. Она не касается рядовых сотрудников.

Я мило улыбнулась и поспешно кивнула:

– Конечно, сэр, – кажется, мне удалось его отвлечь, и это было мне очень на руку.

Мои догадки были подтверждены. Вместо того чтобы вернуться к изучению предоставленных мной справок и бумаг, колдун довольно прохладно поинтересовался:

– Откуда ты вообще об этом знаешь?

– Все об этом говорят, сэр. Пока я собирала эти документы, услышала много разных предположений на счет темы вашей встречи.

Если что-то мой босс любил больше бумажек, так это сплетни. Особенно если они гуляли по всем отделам. МакМиллиан сложил документы и аккуратно отодвинул их в сторону.

– И что говорят?

– Разное. Например, что ведьмы пополнят оперативный отдел.

Лицо моего собеседника не выразило ни удивления, ни отрицания. Колдун отлично контролировал себя и свои эмоции. Я могла его не любить, но отрицать его таланты к играм на высоком уровне было бессмысленно. Шеф откинулся на спинку своего кресла и скрестил пальцы рук.

– И что ты думаешь на этот счет? – ровным голосом поинтересовался он, не сводя с меня пристального взгляда.

«О, вопрос с подвохом. Мне стоит знать свое место, да?».

– Я? Хм… я не оперативник, я варю зелья. И, насколько мне известно, хорошо делаю свою работу.

МакМиллиан удовлетворенно кивнул:

– Это правильный подход, Шейн. Но если вдруг тебя обяжут?

Я пожала плечами:

– Если вы подпишете мои бумаги, то у меня вряд ли будет выбор, сэр.

Шеф хмыкнул:

– Это верно, – стопка бумаг снова оказалась перед ним, щелкнула авторучка, – но переживать не стоит, – подпись, шорох бумаги, – мы работаем головой, а не мускулами, – еще одна подпись, – и я всячески буду отстаивать нашу позицию.

«О, господи! Так они, правда, обсуждали нечто подобное?!» – почти прокричал мой внутренний голос, прилично шокированный такой новостью. Поверить в это было трудно, но именно это я услышала в словах своего шефа.

МакМиллиан поставил последнюю подпись:

– Зайди к себе, у отдела большое количество заказов по плану. Учитывая это, – он пододвинул бумаги в мою сторону, – тебе стоит взять побольше работы.

– Да, сэр. Спасибо, что уделили мне время.

Сердце у меня билось как бешеное. За этот день произошло столько всего, что можно было бы сойти с ума, выбирая, что было более шокирующим или удивительным, но поверить я не могла именно в то, что моя мечта сбылась. У меня будет свой дом. Своя крепость.

Окрыленная этой мыслью, я отправилась в свой отдел, чтобы набрать работу на дом. Учитывая, что время было еще раннее, а денег мне хотелось прямо здесь и сейчас, я даже осталась в алхимическом отделе, чтобы немного поработать со своими коллегами на территории Ордена. Места было достаточно, день был тихим, и каждый из нас неспешно творил то, что было внесено в список заказов от других отделов. Уйдя в самый темный угол, я занялась тем, что у меня получалось лучше всего, – амулетами для защиты от солнца, которыми пользовались вампиры. Надо сказать, что тут я была хороша неспроста. Все же мой лучший друг был вампиром, и у меня была возможность кое-что испытать на нем, прежде чем вывести амулеты со своим фирменным знаком в широкое производство. И Дориан позволял мне проводить свои небольшие эксперименты, поскольку, как мне кажется, совершенно не испытывал страха. Или просто очень сильно мне доверял. В любом случае, один из главных выводов, который я сделала, заключался в том, что работа с подобными амулетами не терпела столкновения с прямыми солнечными лучами. Я пока так и не разобралась, каким именно образом, но солнце разрушало структуру заклинания еще на начальном этапе, так что срок годности амулетов значительно сокращался. Поэтому, сидя в своем темном углу, я изготавливала то, что почти всегда было на первой строчке в списке заказов, попутно пытаясь уловить, как изменение уровня освещения вообще влияет на этот процесс. Увлекшись любимым делом, я и не заметила, как рабочий день подошел к концу.

Вечером у нас дома было полно гостей. Мэри привела друзей из школы, а мама крутилась на кухне, когда я зашла. Даже без гостей у нас почти всегда было шумно.

– О, Алисия! – фартук хозяйки был испачкан соусом, а в воздухе витал невероятно густой и плотный запах трав, который заставил меня невольно сглотнут слюну.

Я поставила на пол сумку и обняла маму, она с любопытством взглянула на мою ношу:

– Выглядит растолстевшей по сравнению с утром, что там?

Я отмахнулась, одновременно принимая крепкие объятия младшей сестры:

– Моя работа… – кивнув ее друзьям, я стащила обувь и прошла в самое сердце нашей квартиры, к Очагу.

– Почему так много? – мама округлила глаза и проскользнула мимо Мэри и ее друзей к плите.

– Чтобы быстрее погасить кредит за дом, – осторожно проговорила я.

На мгновение на кухне повисла тишина:

– Он подписал?! Этот твой вредный ублюдок подписал?! – моя мама никогда не стеснялась выражать свои мысли и чувства. Мэри громко засмеялась, ее друзья, переглянувшись, захихикали.

– О, мама… – с одной стороны, мне было немного неловко, с другой, разве можно было точнее высказать мои мысли вслух?

– Не переживай, дружок, у нас есть, что отпраздновать, так… – она строго посмотрела на снующих по кухне подростков, – освободите мое жизненное пространство, займитесь чем-нибудь полезным!

Мэри с одноклассниками выскочили из кухни, прихватив с подноса на столе пару знаменитых маминых булочек.

– Саранча, а не дети, – проворчала мама, скорее для поддержания образа строгой ведьмы, чем от души.

– Тебе чем-то помочь? – я огляделась в поисках дела.

– Да, мне нужны помидоры без шкурки для соуса, он получился немного жидким.

Для ведьмы возиться на кухне, пожалуй, самое приятное и успокаивающее занятие, поэтому я с удовольствием взялась помогать маме. В этом было что-то детское, уютное и в то же время что-то, что делало нас равными. Если быть честным, две взрослые ведьмы на одной кухне – это как две альфа-самки в стае оборотней – так быть не должно, и пусть в случае ведьм ситуация всегда складывается мягче, не стоит забывать о том, что у каждой должен быть свой Очаг. Запах, витающий в кухне, становился все более вкусным и насыщенным, поэтому, когда мой желудок протяжно заурчал, мы с мамой только рассмеялись:

– Скоро, Лисси, очень скоро, сейчас придет папа.

– Ах, да, мам, – внезапно я вспомнила, что не предупредила ее о том, что гости на сегодня еще не кончились, – я пригласила к нам на ужин Дориана.

Мама отвернулась от плиты и озадаченно на меня посмотрела.

– Что? Ты никогда не была против… – не менее озадаченно и растеряно произнесла я.

– Да нет, – мама отмахнулась поварешкой, – мне надо посадить за стол семь человек, а я, начиная готовить, по наивности, рассчитывала на четверых.

Мы снова рассмеялись:

– Ладно, еды полно, всем хватит.

Не успела мама закончить, как в прихожей раздался звонок.

– Папа! – Мэри уже летела открывать дверь.

У нас хорошая и очень дружная семья. Мои родители изо всех сил старались для нас с сестрой. Да, мы не всегда были в первых списках модниц (особенно я, старшая), но это не помешало нам открыть в себе таланты более важные, чем одеваться со вкусом в подростковом возрасте. В итоге я смогла отучиться в университете и получить достойную работу, а моя сестренка ходит на тысячу и один курс для вундеркиндов. И при этом, мои родители смогли сохранить искреннюю любовь и привязанность друг к другу. Это хороший пример для ведьм, ведь обычно мы очень трудно ищем пару.

– О, привет, занозка, – в коридоре послышался папин голос, сдавленный, видимо, тем, что моя младшая сестра повисла у него на шее.

– Всем добрый вечер, – голос Дориана, глубокий и спокойный, послышался следом.

– О, вот так сюрприз, вы вдвоем! – на ходу снимая фартук, мама быстро направилась в прихожую. Я быстро помешала соус и направилась следом.

– Да, коржик, я встретил этого вампира у дверей, он явно стеснялся беспокоить нашу нору, – выйдя следом за мамой в прихожую, я обнаружила там обнимающихся родителей, смущенную до красных ушей Мэри, ее заинтересованных друзей и, похоже, несколько взволнованного Дориана. Также обняв папу, который обдал меня запахом сигарет и костра, я обняла и вампира.

– Быстро мойте руки, – мама махнула поварешкой в сторону ванной комнаты, – Мэри, накрывай на стол.

Через десять минут мы все собрались за столом. На свете нет ничего вкуснее той еды, которую приготовила мама, поэтому первое время мы просто молча ужинали. Затем, отвлекшись от еды, мама объявила:

– Алисия получила подтверждение кредита на свой дом.

От неожиданности папа выронил вилку:

– О, боже мой! Когда новоселье, Лисси?

Я невольно покраснела от такого внимание к своей персоне и тут же уткнулась в свою тарелку:

– Рейчел обещала где-то через неделю, ну а потом мне нужно немного привести дом в порядок, – я с содроганием вспомнила про спальню предыдущего хозяина, – и можем праздновать.

– О, кнопка! – папа встал со своего места, подошел ко мне и крепко обнял, – Ты просто умница!

– Ну да… – неуверенно подтвердила я, обнимая его в ответ, – это все ваша поддержка.

– Ой, ладно тебе, дружок, – мама приподнялась со своего места, чтобы подложить соус в папину тарелку, – мы тобой гордимся, ты наша самостоятельная девочка.

Что правда, то правда. Надо отдать должное моим родителям, они никогда не вмешивались в мою жизнь, помощью, поддержкой или советом. Это позволило мне стать очень самостоятельной по меркам Шабаша. В моем возрасте ни одна ведьма или колдун даже не задумываются о том, чтобы жить отдельно. Просто потому что не считают себя достаточно взрослыми для этого. Конечно же, моя оценка самой себя во многом сложилась благодаря родителям. Надо признать, что они всегда незримо были рядом со мной, так что мне никогда и ничего по-настоящему не грозило. Если бы не они, я бы никогда не стала взрослой так быстро.

Заметив на себе пристальный взгляд Дориана, я скороговоркой выдала:

– Не нахваливайте меня зря, кредит еще только предстоит отдавать. Вот когда дом будет мой и только мой – тогда похвалы будут справедливыми.

Родители рассмеялись, папа с улыбкой кивнул:

– Как скажешь, кнопка.

Следующие минут пятнадцать Мэри и ее одноклассники развлекали нас рассказами о школе. В одну бесконечную историю попали учителя, их смешные высказывания, ляпы учеников на уроках и даже пара сплетен о делах любовных. Мэри активно жестикулировала, шутила и всячески старалась быть в центре внимания. Опершись на ладонь щекой, я со снисходительной улыбкой подумала, что сестричка ведет себя прямо как я. Когда стараюсь показать всем, какая я оторва, про себя мечтая лишь об уютном пледе и тихом вечере. По тому, какие смущенные взгляды моя сестра бросала на вампира, было понятно, что она изо всех сил храбрится и старается показаться более взрослой, чем есть на самом деле. Какие же мы дурочки. Когда со стола стали собирать тарелки, я чуть ткнула Мэри локтем в бок и прошептала ей на ухо:

– Он для тебя слишком стар, сестренка.

– Не понимаю, о чем ты, – буркнула Мэри в ответ и со скоростью ветра унеслась на кухню со стопкой грязной посуды.

– Ну да, конечно, – протянула я в ответ, затем обратилась к другу, – наша помощь тут не нужна. Пошли на крышу, поболтаем? – он кивнул.

Через пару минут оказавшись на свежем воздухе, я с удовольствием опустилась на скамейку, которую мама заботливо установила рядом со своими грядками.

– Ну как, узнал, когда и как я буду проходить собеседование?

Дориан опустился рядом и перевел взгляд на вечерний город:

– Уже не будешь.

Вот так номер! Выдавая мой шок, мои глаза округлились и я, запинаясь, произнесла:

– Знаешь, так быстро мне еще никогда не отказывали…

– Ты не так поняла. Ты официально приглашена на мое «посвящение».

– Как… уже?! А как же одобрение?

Вместо ответа Дориан полез в задний карман джинс и достал оттуда сложенное вдвое письмо.

– Эм-м… – что еще за почта?

– Читай, это письмо для тебя.

Взяв конверт, я внимательно осмотрела его. Оно производило основательное впечатление. Плотная дорогая бумага, сургучная печать, на которой виднелся оттиск герба. Сломав ее, я аккуратно вскрыла конверт. Волнение, захлестнувшее меня, было просто нечеловеческим.

– А как ты узнал, что моя кандидатура одобрена?

– Писем было два, одно было адресовано мне.

– И что там было написано? Ну, в твоем письме? – мои руки слегка дрожали, пока я вытаскивала плотный и жесткий листок из конверта. Он был сложен вдвое, и я никак не могла заставить себя без прелюдий развернуть его.

– Два слова. «Хороший выбор», – Дориан улыбнулся уголком рта и кивнул на листок, – читай уже.

Сглотнув, я развернула письмо. «Мы ждем тебя на таинство нашей Семьи, дитя. Помни, эта встреча должна остаться в тишине».

– Остаться в тишине… – проговорила я вслух и взглянула на вампира, – это меня так просят не болтать?

– Ага, начинай прямо сейчас, – он чуть усмехнулся.

– А… ты знаешь, от кого это письмо? – я махнула в воздухе конвертом с приложенной бумагой.

– Знаю, – Дориан перевел взгляд на ночной город, в этот же миг легкий ветер взъерошил его волосы.

– И-и? – нетерпеливо протянула я.

– Оно от нее, – его холодные серые глаза ловили далекие отблески огней, но складывалось ощущение, что он смотрит вовсе не на них, а куда-то дальше, глубже.

Я вновь растеряно махнула в воздухе письмом, уже начиная «в тишине» задавать свои вопросы.

– Эти письма написала Мать, – он смутился, не заметив, как я ошарашенно моргнула, – то есть… не думаю, что это была она сама, слишком много чести, но герб на печати принадлежит ей.

Мать. Конечно же я слышала о ней. Это была не просто глава клана, это была почти мифическая фигура, мать всех живущих ныне вампиров. Само собой, подтвердить это не представлялось возможным за давностью лет, но, по крайней мере, в Семье еще не появлялся вампир, который заявил бы о своем превосходстве, свидетельством которого могло быть только более раннее рождение.

– И ты так спокойно об этом говоришь?! – мой шепот чем-то походил на крик.

– А что я могу сделать, Алисия. Моя судьба была решена, как только я получил приглашение, – он обернулся ко мне и едва заметно улыбнулся, – и мне приятно знать, что я пройду через «посвящение» в твоей компании, – я слегка смутилась и промолчала. Дориан снова взглянул на вечерний город, лежащий перед нами, – Какая, в сущности, разница, от кого это письмо, – он сунул руки в карманы брюк и пожал плечами, – итог один.

В его голосе снова прозвучала знакомая безысходность, которая мне не нравилась. Вообще все, что было связано с Семьей, вызывало у меня чувство, что у каждого члена есть только четко отведенная роль и никакого выбора. Посмертное бремя подчинения. На мой взгляд, оно проскальзывало во всем, почти неуловимо, но тем не менее. Хотя самим членам Семьи это, похоже, ничуть не мешало. Опять же, сейчас Дориан звучал куда веселее по сравнению с нашим разговором днем, кажется, он принял то, что его ожидает. Кто я такая, чтобы становиться у него на пути?

– Ла-адно, – протянула я, складывая письмо, – когда я должна стать твоей доброй феей?

Как выяснилось, «посвящение» должно было состояться через две недели. За это время я успела с головой увязнуть в работе, которую взяла на дом. Первую неделю я почти не вылезала из маминой кухни, активно отрабатывая свой кредит, пока не пришла пора заезжать в свой новый дом. К этому моменту я несколько раз вызывала курьера из Ордена, чтобы доставить готовые зелья в офис, отвезти их самой мне было просто некогда. Надо отдать должное, Рейчел подготовила все документы в условленный срок, так что через 8 дней после нашей с ней судьбоносной встречи небольшой грузовичок высадил меня у моего дома. Грузчики вытащили мои коробки и перенесли их к крыльцу. За доставку внутрь я не заплатила, потому что сама не знала, что и куда захочу перенести. Они уже уехали, а я все еще продолжала стоять на лужайке, сжимая в руках светлый горшок с небольшим кустиком мяты. Ее мне с собой буквально впихнула мама. Естественно, она сделала это не просто так, скорее всего заговорила его для меня, но не призналась в этом. Так что мы переезжали вдвоем, я и горшочек мяты. Прежде чем у меня хватило смелости войти в свой новый дом, я еще долгое время стояла на крыльце, осматривала свою крепость при свете утреннего солнца, вспоминая, какой она была в темное время суток. Все же это была любовь с первого взгляда, дом был удивительным, и мы были половинками одного целого. Вспомнив, что ждет меня внутри, я в радостном предвкушении тихо взвизгнула и направилась к двери, вытащив из кармана куртки ключ.

Тишина была буквально божественной. Я сразу же представила, как заполню ее своим присутствием, магией, запахами трав и теплом. Пройдя на кухню, я поставила горшочек на остров.

– Ну, вот мы и дома, располагайся… – сказала я кустику мяты, словно он мог ответить. Конечно, есть ведьмы, для которых даже малейшее движение его листочка было бы ответом, но я не из их числа.

Почти весь этот день я провела за уборкой. Конечно, не обошлось без известного количества магии. За время отсутствия хозяина здесь накопилось много пыли и паутины. Последнюю я даже собрала для будущих зелий. Особенно тщательно пришлось приводить в порядок хозяйскую спальню, избавляя ее от лишних аксессуаров. Большую часть из них я с трудом отважилась взять в руки даже в перчатках. Не потому, что была слишком уж далека от увлечений прошлого хозяина, а потому что мне было неизвестно, с кем он этим пользовался. Конечно, были способы узнать это, поговорив с вещами, но просмотр порно с элементами БДСМ явно не входил в программу этого дня. Закончила я уже после полуночи и была совершенно обессилена. Заварив себе чай, я вышла на террасу во внутреннем дворе и, опустившись на скамейку, уткнула взгляд в темноту.